Стороннее вмешательство

Тишина, что в течение часа сопровождалась лишь едва уловимым шорохом бумаг и лёгким поскрипыванием карандаша, внезапно оказалась нарушена долгим, полным усталости вздохом. После можно было отчётливо уловить звук откатывающегося от деревянного стола кресла и резкого, так громко отдающегося в ушах грохота — подставка для карандашей тяжело ударилась о кафельный пол, теряя всё своё содержимое. Следом за ней на полу оказались и остальные вещи, покоившиеся на столе. Мужчина громко выругался, чувствуя, как тяжёлая папка падает прямо на его ногу. Габриэль Агрест никогда не позволял себе захламлять места, предназначенные для творческой деятельности. Он тщательно следил за атмосферой на своём рабочем месте, щепетильно относясь к малейшим изменениям в приевшемся пейзаже, открывающемуся его взору чуть ли не каждое утро. Всё должно быть как ему надо: светлые шторы плотно задёрнуты, кружка с крепким кофе стоит подле рабочего компьютера, а фотография ещё живой жены подпитывает его решимость и уверенность в собственных целях. Идеальная почва для продуктивной работы в представлении одного из лучших дизайнеров Парижа выглядела именно так. В любой другой день он бы даже удостоил Натали кивком головы, таким образом одобряя внимательность секретарши к деталям. Эти детали помогали возродить редко возникающее желание творить что-то абсолютно новое, из ряда вон выходящее. Будь то эскиз новой шляпы или набросок дизайна очередной акуматизированной марионетки. Однако вместо того, чтобы полноценно наслаждаться, казалось бы, прекрасно подходящим для своей обычной работы утром, мужчина не испытывал ничего общего с позитивом или хотя бы умиротворением. Его абсолютно не заботил тот факт, что на полу валялись письменные принадлежности и прочий хлам. Он заметно нервничал — руками Габриэль смял едва начатый дизайн платья, над которым корпел последние несколько дней. Стоявшая на пороге Натали, намеревающаяся завершить создание атмосферы внезапно застыла на месте. Она должна была поставить кружку с ароматным напитком на свое законное место, чтобы после отправиться в комнату Адриана Агреста с напоминанием о завтраке. Впервые за долгое время она выбивалась из привычного, чётко спланированного ею графика по своей воле. Посмела остановиться и обратить внимание на происходящее. Будь это злополучное утро одним из обыденных, секретарша наверняка бы не стала испытывать терпение Габриэля Агреста. Но… в свете последних событий она решила, что имеет полное право стоять на месте, как вкопанная, не найдя в себе силы проигнорировать кардинальные изменения в поведении обычно максимально сдержанного босса. Он смотрел в одну точку, с лицом, исказившимся от нескрываемой злости, со сжатыми кулаками и тяжёлым дыханием. Натали смотрела в горящие, голубые глаза мужчины и могла заметить лишь ядовитую, обжигающую ярость, что плескалась на их дне. Каждый раз это повторялось, стоило ему просто уловить слабые вибрации эмоций: почуять грусть, злость, одиночество или… неважно, что ещё там может быть у очередного парижанина. Важно было то, что последние пару дней он заметно хуже контролировал себя. Раньше он не позволял себе таких всплесков ярости. Несмотря на желание сделать хоть что-нибудь, что может облегчить страдания Габриэля Агреста, Натали пока не предпринимала попыток демонстрировать своё беспокойство за его состояние каким-либо образом. Ведь обоим и так была прекрасно известна причина его истеричного поведения — Бражник всё ещё не может забыть о горьком привкусе сокрушительного поражения, почти стоящего ему единственного шанса когда-нибудь увидеть любимую жену рядом с ним, а не на жалкой фотографии. Натали едва заметно скосила взгляд на рамку из тёмного дерева. Мелкие осколки, валяющиеся неподалёку, почти под каблуками свидетельствовали о том, что многострадальную рамку придётся заменить. — Я не намерен сдаваться, Натали, — отчего-то голос Габриэля звучал гораздо громче привычного, а тон граничил с угрожающим, словно третий день молчавшая на эту тему Натали посмела высказать что-то против него вслух. Впрочем, ни один мускул на её лице так и не дрогнул в ответ. Она слышала эту фразу чуть ли не после каждой неудачи Бражника в течение нескольких лет. Потому ей, как никому другому, было известно, насколько сильным бывает исключительное упрямство босса. — Не могу смириться с тем, что план так легко провалился, — практически шёпотом, но всё же раздражённо выпалил он, внезапно отходя от насиженного места и направляясь туда, где стояла секретарша. Перед тем, как затащить Натали в кабинет и с силой захлопнуть дверь, он лишь кратко кивнул Горилле. Так Габриэль дал телохранителю понять, что утренние обязанности Натали, касающиеся Адриана, временно ложатся на его плечи. — Мне казалось, что я продумал всё до самых незначительных мелочей, — в сердцах продолжил он, — А в итоге… Я почти потерял всё. Не говоря уже о времени. Целый месяц! Босс заводил подобные разговоры с самого момента провала, но только сейчас Натали крепко задумалась об этом. На самом деле, она считала, что большая часть вины за неудачу лежала на её плечах и потому сочувствовала ему — человеку, тогда находившемуся на грани разоблачения и окончательной потери надежды. Она больше не могла держать рот на замке и строить из себя безразличный персонал. Во всяком случае, точно не сейчас, когда она была нужна Габриэлю Агресту, как никогда раньше. С её преданностью, не знающей границ и отчаянным желанием исполнить его заветную мечту. — Месье Агрест… Позволите? Лицо Агреста-старшего не изменилось от тихой просьбы. Оно не выражало ни согласия, ни отказа и это означало лишь одно: Бражник вернётся в строй гораздо быстрее, чем того ожидали ЛедиБаг и Кот Нуар. Ему было, как минимум, интересно, почему Натали внезапно заговорила. Если бы ему не было дела, то он бы наверняка выставил её из кабинета за несвоевременное выражение собственного мнения. — Хотя Вы и не получили Камни Чудес в тот день, — осторожно начала она, старательно подбирая слова. — Вы доказали, что от Вас можно ожидать что-то большее, чем привычную парижанам акуму в единичном экземпляре. — Продолжай. Манера, в которой босс отчеканил эту фразу… Его непоколебимость, жёсткий взгляд и сложенные на груди руки. Любой другой человек предпочёл бы тут же заткнуться, а то и вовсе покинуть кабинет, но Натали была другой. Она заметила ту крошечную искорку в его глазах. Это придавало отчего-то взволновавшейся секретарше сил продолжать говорить. — Теперь, когда я знаю, что действительно могу помогать, — Натали едва заметно запнулась и сглотнула, стараясь не выдавать своё состояние. — У Вас гораздо больше простора для воображения. Как только женщина закончила свою основную мысль, она дала себе перевести дыхание. Похоже, что эти слова поддержки действительно сумели произвести на Бражника должное впечатление. Тот сокрушался из-за провала сильнее, чем когда-либо раньше, ведь они вместе потратили столько сил. Будучи уверенными, что победа находится в кармане, они… Нет, она поступила опрометчиво. Однако разговора об использовании Натали, да ещё и в качестве полноценного помощника в деле ещё не было. И всё же… Натали помнила, как месье Агрест смотрел на неё, стоило трансформации Камня Чудес павлина рассеяться. Она могла поклясться, что мужчина был больше, чем просто обеспокоен её самочувствием — он почти что отчитал её, заботливо напоминая, что необязательно было рисковать собой. Даже ради сохранения тайны личности своего босса. Только она прекрасно знала, что Бражник на самом деле был безгранично рад возможности не просто отделаться от защитников Парижа. У него получилось выйти сухим из воды и остаться живым, а ведь подобное не каждый может провернуть, будучи главной целью аж пяти супергероев! Ей хотелось верить в свою полезность, и… Она бы вряд ли когда-либо призналась в том, что ей очень импонировала возможность вступить в битву за желания Бражника, да ещё и с его позволения. — Мне бы не слишком хотелось ставить своих близких под удар, — мягко, с небольшой долей укора в голосе сказал Бражник, словно не он недавно психовал и сетовал на провал, — Ты воспользовалась осквернённым Камнем. Это слишком опасно… — Месье Агрест. Теперь она смотрела на него с лёгкой улыбкой, замечая, что его глаза уже не излучали ненависть ко всему миру. Одной из её многочисленных обязанностей было понимать настроение босса, а потому тот факт, что слова об опасности были исключительно вежливостью и ничем более, не сумел укрыться от неё. Но она и не ждала ничего другого, ибо… — Я готова пойти на всё, чтобы Ваша мечта свершилась. Даже если Катализатору и Маюре придётся попотеть. Натали старалась отвести взгляд от разгладившегося лица Габриэля Агреста, дабы прекратить совершенно не по-профессиональному улыбаться. Её взгляд метался от разбросанных ручек до начинающего остывать кофе, но искренний восторг, что она испытывала от возможности угодить боссу был гораздо сильнее хвалёного самоконтроля «железной» секретарши. — В таком случае… — наконец, Бражник продвинулся к столу и взял в руки кружку с крепким кофе, делая небольшой глоток. Лицо женщины озарила мягкая улыбка, что совершенно не подходила её роли. — У меня уже есть парочка идей. Покидая кабинет, она могла с уверенностью заявить, что несмотря на царивший кругом беспорядок, Габриэль Агрест был абсолютно доволен началом своего дня. Если бы Натали догадалась обернуться перед тем, как удалиться по своим делам… она бы точно заметила хищную, полную злорадства ухмылку Бражника.