Не сложно начать жизнь с чистого листа

Работа в Детективном Агентстве не была для бывшего мафиози чем-то сверхъестественным. Всё до жути просто — помогать, спасать жизни и предотвращать убийства и взрывы, справляться с нескончаемой бумажной волокитой. Однако наличие обязанностей не мешало Осаму от них отлынивать. Трудолюбием и высокой работоспособностью Дазай никогда не отличался. Вместо того чтобы заняться отчётами, Осаму отлёживался на диване в наушниках, за что получал нагоняй и тяжёлой папкой по своей самодовольной лыбе от пунктуального напарника — идеалиста. Расточитель бинтов иногда даже специально демонстрировал напускную халатность, чтобы побесить коллегу. К слову, это доставляло ему невероятное удовольствие. Но вот вновь брать кого-то под опеку... С его бывшим учеником, Акутагавой Рюноске, было всё предельно ясно. Подчинённый готов был заживо сгореть за своего наставника, из кожи вон лез ради его похвалы. Не то, чтобы он не косячил, просто несколько выпущенных пуль и ударов давали наглядно осознать это. Осаму никогда не оказывал ему какой-либо поддержки, считая, что Рюноске не должен зависеть от него. Однако где-то Дазай точно просчитался. Иначе вряд ли Акутагава был бы так ему предан. За свой взрывной характер подопечный Осаму негласно был прозван бешеным псом. Пожалуй, есть в том сравнении доля истины. С Ацуши так не прокатит... Тут бы не сломать человека окончательно, а не пытаться развить способность. И проблема не в Ацуши, а в нём самом. Он всё ещё являлся тем же Дазаем, подчиняющим силой и страхом, завораживающим разум невероятно красивой улыбкой и отталкивающим своей отчуждённостью и холодом. Не сложно взять чистый лист. Можно подделать любой почерк. Но вот как изменить свой авторский стиль? Но Осаму попытается. И у него даже почти получается. Детектив научился подбадривать, используя теперь это, как основной способ утешения. Ну или в крайнем случае — объятья. Не без удовольствия отмечал, как его новоиспечённый ученик значительно повышал свои боевые навыки. До чёртиков приятно. Однажды детектив срывается, влепив Ацуши пощёчину, наблюдая за неконтролируемыми слезами и, кажется, нервным срывом. «Не смей жалеть себя, будешь жалеть — жизнь превратится в настоящий ад» — чётко выговаривает Осаму, во взгляде которого в этот момент читается разочарование. То чувство, что следует за ним, не оставляя ни на миг. Разочарование в пище, приготовленной в том небольшом ресторанчике, разочарование в людях, и наконец, — в самом себе. Ужасное чувство, ведь оно не оставляет после себя никаких эмоций, лишь боль. Накаджима успокаивается. Касается ладонью горящей щеки и выдаёт, чуть склонив голову, — «Видимо, так и есть». Дазай удивлённо ведёт бровью. Отвернувшись, он вымучено улыбается, а затем, разворачиваясь, протягивает руку с привычным блеском в кофейных глазах. Осаму не мог точно обозначить тот момент, когда в Ацуши он начал видеть своего бывшего друга. Они были похожи, безусловно. Ода — со своим рвением заботиться о сиротах и Ацуши, спасающий ни в чём не винных. Мафиози, обозначивший своим кредо "Не убивать" и детектив, внушающий о ценности каждой жизни. Даже их взгляд на мир был до невозможности светел, несмотря на те ужасные условия, в которых удалось побывать обоим. Дазая тянуло к ним. Накаджима и Сакуноске видели и осознавали то, чего детективу никогда не понять, как бы усердно он не пытался. Осаму ненавидит себя ещё и за то, что настолько безнадёжен.

***

— Как тебе работалось с Акутагавой? — Осаму всё равно задаёт вопрос, на который знает ответ. Вьющиеся волосы постоянно лезут в глаза из-за сильного ветра, но он уже не пытается их поправлять, наслаждаясь невероятным закатом, отражающимся в кристально чистом море. Осаму никогда даже представить не мог, что будет считаться основателем дуэта. Дуэта мафиози и детектива, причём собственных подопечных. На вопрос одного бывшего коллеги из Мафии: «По какой причине именно они?» Дазай, весело сверкнув глазами, соизволил объяснить. — Способность Рюноске и без того очень сильна, но использовать её более выгодно на расстоянии. Если он дополнит эспера с даром, предназначенным для ближнего боя, как Ацуши, сила обоих удвоится в несколько раз. Нечто более разрушительное и мощное, чем "Двойной чёрный" — эти двое, — с нотками гордости в голосе заключает Осаму. — Они, ведь, терпеть друг друга не могут. — В данном случае — тоже сойдёт за преимущество. Благодаря взаимной ненависти они могут чётко указывать друг другу на недостатки и бесполезные мысли, опровергая их значимость. Кроме того, сколько бы они не отрицали — всё равно похожи, — Осаму устало вздыхает. Трёхсторонняя война была очень утомительной. — Ужасно, — обречённо выдыхает Ацуши, пододвигаясь ближе к наставнику, стоявшему на краю палубы. — Почему же? — выдаёт Дазай, не успевая подавить смешок. — Мы совершенно несовместимы, он на всех бросается... — Накаджима вглядывается куда-то в даль, — Вновь обещал меня прикончить. — И, что ты ему ответил? — задумчиво потягивается Осаму, чуть взбалтывая содержимое бокала. — Я принял вызов, поставив условие о том, что эти пол года он не отнимет ни одну жизнь, — Ацуши нервно сглатывает. В памяти Дазая тут же всплывают слова, в последствии определившие его будущее. — Раз уж, тебе нет разницы между злом и добром, то будь хорошим человеком. Защищай слабых, сирот, обделённых и этот город, — Ода старается не показывать, но говорить ему довольно сложно. — Почему ты так уверен? — всхлипывает Дазай, поддерживая умирающего. — Потому что я — твой друг. Сакуноске был прав, впрочем как и всегда. — Я знал, что ты так скажешь, — детектив тщетно пробует замотать распустившийся бинт на запястье, с сожалением отмечая, что тот пора бы уже сменить. Накаджима удивлённо уставился на старшего. — Мафиози, который не убивает, — Дазай чуть приподнимает уголки губ, сильнее сжимая в ладони визитку того самого бара, в котором они с Одой и Анго собирались несколько лет назад, — Вы с Акутагавой готовы идти до последнего, также, как и мы, — он незаметно кладёт визитку в карман брюк. — За что выпьем? — Ацуши поднимает бокал, отлипая от перил. — За бродячих псов, — не задумываясь отвечает Осаму, чокаясь с вылупившим от удивления глаза учеником. Сегодня они вновь спасли портовый город от возможного уничтожения. Сейчас же всем персоналом Агенства отдыхали на шикарной яхте, наслаждаясь напитками, пищей и обществом друг друга. Ацуши лучезарно улыбается, слегка прикрыв веки. Дазай тоже улыбается. В этот раз искренно, пробуя на вкус то самое «счастье». Может, его жизнь не так уж и бессмысленна, как он привык считать. Он уже изменил свой авторский стиль, а существование — на жизнь.