Красота

Здравствуй, дорогая моя Академия… Как много я перенес под этими сводами – оскорбления, презрение, первую и безответную любовь… Но все равно, я рад вернуться сюда, на последний год обучения. Так странно, прошло всего два месяца, как я тут не был, а чувство такое, словно десять лет миновало. На меня странно поглядывали и перешептывались, явно не узнавая. Оставалось лишь улыбаться. Да, теперь я не тот серенький и невзрачный парнишка в застиранном сером балахоне. Все-таки, настои тетушки Маргарет сотворили чудо. Не знаю, что уж ее тронуло – то ли мои тихие слезы в подушку, которые она ощутила, то ли ей самой надоело смотреть на серенького племянника, но сейчас я даже мог смотреть в зеркало без содрогания. Прощайте, блеклые мышиные космы, бледная кожа, водянистые глаза и неуверенность в себе. Да здравствует красота и свобода, которую она дарует. Я воочию видел себя в широко распахнутых глазах всех девушек – высокий стройный синеглазый красавец с серебристой гривой, небрежно встрепанной как раз в той мере, чтобы придавать легкомысленный вид всему облику. Да уж, к серенькому утенку вы не больно-то льнули, посмотрим, как вам понравится, что вас игнорирует прекрасный лебедь. – Привет, – одна из девушек набралась смелости и двинулась ко мне, призывно покачивая бедрами. – Привет, – я улыбнулся. – У тебя помада размазалась или это новый виток моды? Девушка ахнула, полезла в сумочку за зеркалом и салфетками, впрочем, меня она больше не интересовала. Меня вообще в этой академии интересовал только один ее студент. Лир Астор, первый красавец нашего курса… Теперь, может быть, второй, хотя кому как, мы с ним полностью противоположны внешне. У него зеленые глаза, черные волосы, бездна обаяния и любовь всех девиц академии. Тогда, словно бы в прошлой жизни, я влюбился в него. Понимаю, что шансов тогда не было – он просто позволял мне сидеть с ним рядом на занятиях, беззастенчиво списывал у меня на контрольных и иногда кормил сладостями. А я млел от любви и был исполнен благодарности за то, что за спиной Лира можно было ненадолго укрываться от всего плохого. Он не позволял никому обижать меня, а поспорить с ним, лучшим бойцом на курсе, не решались. Интересно, а теперь у меня появился шанс на внимание Лира? Я ведь правда теперь красивый. А он вроде бы не против отношений с парнями, как я слышал… В аудитории, где мы собирались в первый день занятий, народу пока что было немного. Зато Лир уже был на своем месте. Я привычно направился к нему, улыбаясь. – Место занято, – он только мельком мазнул по мне взглядом и снова уставился на дверь, словно кого-то ждал. На столе перед ним лежало что-то, завернутое в полотно, что-то такое, похожее на свиток. Или на футляр от брачного браслета. Сердце пропустило один удар и рухнуло вниз. Все кончено, теперь мне его внимания уже не привлечь. Ну да, красивый-то я красивый, но все равно, такой же неуверенный в себе. Одно дело – отшивать девушек с легким налетом пренебрежения в голосе, им такое вообще нравится, могу поспорить, что сезон охоты на меня уже открыт. А вот как пытаться заинтересовать парня, который тебе нравится… Которого ты любишь, блин. И который тебя не любит, а смотрит на дверь и ждет кого-то с таким видом, словно до этой встречи считал минуты. Так, ладно, надо хотя бы выяснить, где теперь мое место. И в его жизни и в аудитории. – Тогда куда мне садиться? Главное, чтобы голос от обиды не дрожал. – Новенький, что ли? Ну… Не знаю, соберутся все – посмотрим. Может, если преподаватель позволит, приставим стул к нашему столу. Я мускулистый не особо, сосед у меня тоже худенький. «Сосед», ага… Ладно. Э? Новенький? Погодите, так он меня и не узнал? – А там что? – я плюхнулся на свое место, всем видом показывая готовность вскочить сразу же, как только появится претендент на него, кивнул на сверток. – А, для соседа приготовил. Он все по поводу внешности комплексует, – Лир улыбнулся, освободил сверток от полотна, развернул. – Может, его это утешит, утенка гадкого. А то уже всю душу вынул своими вздохами у зеркала. Я ойкнул. Внутри была картина. Портрет. Мой. Серенького меня. Только она была такая… Ну, вроде бы ничего нового Лир и не пририсовывал, черты лица не менял, только там на портрете я выглядел каким-то умиротворенным. И красивым. Нет, правда, красивым. Даже такой вот, с прилизанными серенькими волосами в мышином хвостике, с прозрачными голубоватыми круглыми глазами… Я был таким прекрасным. – Так что кыш отсюда, – завершил Лир. – А? – Место, говорю, освободи, он скоро явиться должен уже. – Ли-ирка… – протянул я несчастным голосом. – А я уже… Того… Явился. Главное, сейчас не разреветься самым позорным образом. А я могу, ага. Ну какой же я идиот. Ну вот зачем я вообще эти зелья лакал беспробудно? А если Лиру и нужен был я такой вот, невзрачный, а красивого он прочь погонит? – Ч-чего? Лир посмотрел на меня пристальнее, потом смущенно фыркнул: – Хорош. Я и не узнал. И попытался убрать рисунок. Ну уж нет, мое. В смысле, для меня. Я выдрал портрет из его рук, аккуратно скатал, убрал к себе в сумку. – Зачем он тебе? – Чтобы я знал, к какому идеалу твоей красоты мне нужно стремиться. – Придурок ты все-таки. Ну какой идеал, если ты – это всегда ты? Когда нас тут отприветствуют и отчитают нам все положенные речи, сходим погулять? Как раньше? Я смог только закивать, а потом, набравшись храбрости, чмокнул его в щеку: – С началом нового и последнего курса. – С началом нового, – согласился Лир, улыбаясь. – Кстати, брат женился и уехал с супругой жить в северные области, так что ко мне можно при желании уже заселяться и жить. Йеххоу, счастье существует!