Голод

      Как до этого вообще дошло?       — Нет… Давай по-другому.       В ответ — вопросительный взгляд серых глаз с затаившейся в глубине каплей то ли тревоги, то ли испуга.       Только бы это не был испуг, пожалуйста.       Бокуто тянет его к себе на колени, и Акааши, наконец поняв, что тот имел в виду, перекидывает одну ногу через них и садится прямо лицом к лицу с горящими янтарными глазами, робко укладывая ладони на плечи Бокуто.       — Т-так… лучше?       Бокуто слабо кивает, устраивая свои руки на пояснице Акааши и притягивая его немного ближе. От прикосновения тот немного вздрогнул, но тут же мысленно одернул себя. На щеках вспыхнул румянец, и Кейджи опустил глаза, отводя их в сторону, когда заметил быстрое движение языка облизнувшегося Бокуто.       Нельзя сказать, что это было что-то совсем из ряда вон выходящее, но определенно выше границы их отношений. Они не были любовниками, но явно чем-то большим, чем просто друзьями. Хотя Акааши даже не знал, являлись ли они таковыми. Напарниками? Может быть, хотя многие — да что многие, даже все — за какую-либо связь с такими, как Бокуто, тут же уложили бы пулей в лоб. В этом мире ты вряд ли можешь назвать кого-то своим другом, тем более, если этот «кто-то» не был похож на тебя.       А таких люди, встретив их на своем пути, обычно убивали сразу. Не раздумывая. Даже если никакой угрозы не было.       Почему так не сделал Акааши? Он сам не мог дать ответа. Может, из-за того, что Бокуто спас его, и он должен был хоть как-то отплатить долг. Может, он просто устал от всего этого и ему уже было все равно, выживет он или нет. Может, он как-то на подсознательном уровне понял, что Бокуто не причинит ему вреда. Может, из-за этих хищных янтарных глаз, которые обычно смотрели куда-то глубоко внутрь, не моргая, притягивая и заставляя не отводить взгляд. Скорее всего, все сразу. Акааши слишком сильно привязался к Бокуто, а Бокуто к нему. Узнал бы кто — жизни лишили бы обоих.       Бокуто был вампиром. Он был одним из тех, кому по своей природе положено убивать людей, вытягивая из них кровь вместе с жизнью. Он был одним из тех, которых бывший лагерь Акааши учил уничтожать.       Их отношения были довольно… странными. Походили на дружеские, но все равно имели более глубокую связь, были окружены заботой и теплом. Во время очередных походов сквозь леса они крепко держались за руки, чтобы не разделяться, в свободных же ладонях оставляли по пистолету на случай неожиданных нападений. Находя наиболее безопасный (сравнимо с условиями их мира) кров, засыпали вместе в обнимку, согревая друг друга теплом тел. Голос командира лагеря, на периферии сознания кричащий ты должен убивать их!, затих уже очень давно, и Акааши, доверчиво прижимаясь к боку вампира, спал как никогда лучше всего.       Границу этого они ни разу не переходили. До сегодня. После недели скитаний по богом забытому лесу они вышли на этот дом. Одноэтажное деревянное здание лишь чудом еще держалось относительно целым, если не считать окон, из которых уже выпали стекла. Но им не на что было жаловаться. Этот вариант был намного лучше, чем продолжать ночевать на земле или дальше пытаться найти дорогу. Тем более окна можно хоть как-то прикрыть ставнями. Они оба смертельно устали, а Бокуто и подавно: за это время никто не попадался им на пути — ни человек, ни вампир. Даже намеков на какое-либо зверье в этом лесу не было. А голод не может просто так стоять в стороне…       Бокуто провел руками вверх по спине Акааши, вызывая дрожь во всем теле и заставляя того почти прижаться к его груди, и положил ладонь ему на щеку, мягко поглаживая ее большим пальцем.       — Тебе не страшно, Кейджи?.. — Бокуто тоскливо, но с толикой надежды улыбнулся. Идея сама по себе вызывала кучу противоречий в нем. Идти против своих же принципов Бокуто не хотел, но терпеть уже не было сил, а время, которое они еще потратят, чтобы выбраться отсюда, было неизвестно.       — Нисколько, — глубоко выдохнув, твердо ответил Акааши, запуская пальцы в черно-белые волосы, отчего Бокуто довольно зажмурился.       — Сколько? — ледяной голос вывел Бокуто из оцепенения. Он моргнул пару раз, отгоняя красную пелену с глаз и наткнулся на холодный взгляд Акааши.       Бокуто мгновенно отпустил запястья Кейджи, которые он пару секунд назад прижимал к стене, и отпрянул, на всякий случай отойдя подальше.       — А-… Акааши, прости! Я…       — Сколько ты держался на самом деле? — Акааши резко перебил его, сохраняя лед в голосе. Но как только он поднял глаза, Бокуто понял. Кейджи действительно испугался. Он мог сколько угодно держать спокойное лицо, но взгляд все выдавал. Нет, как он мог это допустить! Акааши доверял ему, выделял из всех вампиров, для которых только кровь имела какое-то значение в жизни… А он просто набросился на него, как на кусок мяса, и чуть не вцепился клыками.       Рука Бокуто плавно переместилась на затылок Акааши, притягивая его лицо ближе так, что теперь его дыхание чувствовалось на приоткрытых губах. Несколько долгих секунд — и он сокращает оставшееся расстояние до минимума, затягивая Кейджи в поцелуй.       — Две недели, — твердо произнес Бокуто, садясь на стоящую у стены кровать. В ногах уже не было сил, а так он хотя бы будет дальше от Акааши, чтобы ненароком снова не напасть на него. — Я не пил кровь того парня и просто отпустил его. Думал, что попадется кто-нибудь из вампиров.       Таким был Бокуто. Категорически противившимся пить кровь людей. Из-за этого он подолгу не оставался с другими вампирами, яростными и агрессивными, которые предпочитали высасывать из людей все без остатка. Бокуто боялся этого. Боялся стать зависимым. Боялся, что когда-нибудь нападет на Акааши. И теперь это почти случилось.       — Бокуто-сан, с этим нужно что-то делать, — у Акааши дрожали руки, и он сразу принялся машинально теребить пальцы. Но это было не от страха за себя. За Бокуто. Он видел, как того стремительно покидали силы, а они вряд ли кого-нибудь встретят в этих лесах. Звери тут точно не водились. — Тебе нужна кровь, и у нас просто не остается выбора, — Кейджи скрестил руки на груди, зная, что Бокуто поймет, что он имеет в виду.       Тот шокированно уставился на Акааши:       — Акааши, нет! Я не стану пить твою! — он резко отвернулся, когда Кейджи сел рядом с ним. — Я не могу, ты же знаешь! Что будет, если я не смогу остановиться? Что будет, если ты ум-…       Акааши прервал его, положив руку на плечо и разворачивая к себе. На этот раз его взгляд был полон решимости:       — Я доверяю тебе.       — М-хм!.. — Акааши вплотную прижался к Бокуто, обнимая его за шею, когда тот укусил его за нижнюю губу, тут же слизывая выступающие капли крови.       Бокуто был прав. Боль постепенно затихала и уходила на второй план. Вампирская слюна имела обезболивающий и одновременно заживляющий эффект. Так вампиры могли спокойно кормиться на своей жертве длительное время. Пока не заканчивалась кровь.       Естественно, Бокуто не собирался так поступать с Акааши. Кейджи был для него всем в этом мире, а он и так уже опустился до того, что стал пить кровь кого-то близкого. Мысленно Бокуто уже тысячу раз проклинал себя. Он пообещал сделать все возможное, чтобы Акааши не было больно и чтобы он не был просто очередной жертвой. Акааши доверяет ему, и Бокуто сделает все, чтобы не потерять такого ценного для себя человека.       Они отстранились друг от друга, когда дыхание обоих окончательно сбилось. Акааши затуманенным взглядом пытался сфокусировать на Бокуто, тяжело дыша и устраиваясь на его коленях поудобней.       — Б-боку-… — Кейджи собирался сказать, мол, кусай уже, я потерплю, но его вовлекли в очередной поцелуй и все, что оставалось Акааши — повиноваться напору и полностью очистить свою голову от каких-либо мыслей.       А Бокуто явно не собирался останавливаться. Его ладони опустились ниже и, подцепив край футболки Акааши, скользнули под нее, проходя по выступающим позвонкам. Он оторвался от губ напротив и наклонился к уху, обдавая его горячим дыханием:       — Тебя не просто укусить хочется… — Акааши зажмурился, судорожно дыша и чувствуя, как от этого низкого голоса по телу пробегают тысячи мурашек. — Съесть целиком.       Острые клыки впились в шею, и Кейджи едва ли не захлебнулся воздухом, крепко вцепившись в футболку Бокуто на спине. Он уронил голову тому на плечо и держался, как мог, но слезы предательски скапливались в уголках глаз.       Руки Бокуто продолжали гладить его тело, успокаивая и отвлекая от боли. Акааши крепко сжал зубы, позволяя ему утолить голод.       Кейджи протяжно выдохнул, чувствуя, как боль постепенно затухает, а тело охватывает жар вперемешку с усталостью. Что-то на периферии сознания подсказало, что ему даже нравилось это чувство, и просило остаться так навсегда…       Но эта мысль тут же бесследно исчезла, стоило Бокуто отстраниться, пару раз напоследок лизнув ранки и собирая остатки крови. Он поднял глаза на Акааши, и тот замер, завороженный янтарным взглядом, вспыхнувшим новым светом. И если Бокуто, восполнивший свои силы, стал намного бодрее, Акааши в свою очередь выглядел несколько… потрепанно. Взлохмаченные волосы, раскрасневшееся лицо и взгляд, взгляд, взгляд. Затуманенный, с искрой желания на дне глубоких серых глаз, радужку которых уже почти полностью поглотил зрачок.       Язык Бокуто прошелся по губам и клыкам, стирая последние следы крови. Кейджи снова проследил его путь и подался вперед, повинуясь внутреннему позыву и целуя вампира. Бокуто моментально отвечает, не выпуская его из объятий, и сразу же перехватывает инициативу, углубляет поцелуй, безмолвно благодаря. Акааши буквально сгорает, беззвучно прося большего.       — Бокуто-сан… — тихо зовет он, отстраняясь и запуская пальцы Бокуто в волосы.       Котаро усмехается, понимая Кейджи без слов, и тут же опрокидывает его на кровать, нависая над ним и вглядываясь своими невозможными полыхающими глазами в его.       — Думаю, нам нужно продолжение…       И Акааши отдается, полностью доверяя своему вампиру.