***
Общественный транспорт летом можно сравнить только с десятым кругом Ада, стражами которого являются старые недовольные бабки, а пытки в нём – страшная духота, крики маленьких детей и отсутствие возможности открыть окно, потому что всегда найдётся человек, которого обдувают грозные антарктические ветры. В Питере. В плюс тридцать. Доехав до нужной остановки, Антон выходит из автобуса, достаёт сигарету и закуривает. Лето в самом разгаре. На улице стоит знойная жара, гул машин давит на виски, глаза болят от минувшей ночи, а выкуренная сигарета не приводит Антона в чувства и вообще ни черта не облегчает жизнь. Парень смотрит на часы – до начала рабочего дня остаются считанные минуты, а он ещё даже не внутри бизнес-центра. На самом деле опоздание Антона не было бы проблемой вселенского масштаба, если бы не одно «но» в виде нового главного редактора журнала, которого Павел Алексеевич представит их коллективу сегодня. Небольшая проблема в том, что ничего конкретного о личности и характере этого человека Добровольский не сказал. Возможно, новый глава редакции – душный старик, который увольняет всех, кто опаздывает на ноль целых одну сотую секунды. Это, если честно, не особо его пугает, но лучше не рисковать. Время поджимает, Антон ускоряет шаг и буквально вбегает в бизнес-центр, показывает охраннику перевёрнутый пропуск (удивительно, что он его вообще не оставил дома) и направляется к лифту, как вдруг в него кто-то врезается и Шастун чувствует жжение в области солнечного сплетения. Он смотрит вниз и ему требуется ровно секунда, чтобы понять, что его только что облили кофе. Горячим кофе. – Простите, я не специально, – бегло извиняется запыхавшийся незнакомец, – просто очень спешу. Сегодня всё идёт по пизде как-то особенно успешно. – Я, конечно, понимаю, что сейчас не самый удачный момент, но всё же не могли бы вы мне помочь найти офис журнала «Modern Man», пожалуйста? – Для начала я бы посоветовал вам найти новую пару глаз, потому что с этой у вас явные проблемы, – язвит Антон. – К слову, люди уже давно позаботились о таких особо одарённых как вы, поэтому по всему бизнес-центру расставлены таблички с указателями. Антон разворачивается и направляется в сторону уборной. Спешить на знакомство с новым главным редактором уже нет смысла – всё равно придётся оправдываться, почему он опоздал, почему он выглядит недовольней, чем обычно, и почему на его рубашке красуется огромное коричневое пятно, которое, к большому сожалению Антона, не оттирается влажными салфетками.***
– Павел Алексеевич, простите за опоздание, просто какой-то криворукий кретин облил меня кофе и поэтому пришлось задержаться, – тараторит Антон, входя в кабинет Добровольского и слыша смешки коллег за спиной. Он поворачивается и видит знакомое лицо. – А вот, собственно, и сам криворукий кретин. Вы всё-таки потерялись? Антон краем глаза замечает на столе разрезанный торт, открытую бутылку шампанского и Диму, жестами показывающего ему заткнуться. – Шастун, единственное, что сейчас потеряется, это твоя карьера журналиста, – Павел Алексеевич допивает шампанское и поворачивается к стоящему рядом мужчине. – Обычно он дружелюбный. – Я заметил, – смеется мужчина. – Меня зовут Попов Арсений Сергеевич. Я ваш новый главный редактор. А вы, я так понимаю, Антон Шастун, отдел «Рестораны», да? – Арсений протягивает парню руку для рукопожатия. – Очень рад познакомиться. – Взаимно, – Антон пожимает руку Попова. – Ай, у вас ладошка липкая, – парень морщится и тянется за салфеткой. – Скажите честно, вам приносит удовольствие пачкать людей? – Только таких симпатичных мальчиков, как вы, – подмигивает Арсений. – Вы ещё потрахайтесь тут, – громко говорит Добровольский. Рабочий коллектив заливается смехом. – Рано, Павел Алексеевич, – Попов поворачивается к мужчине с хитрой улыбкой. – Пусть Антоша ко мне привыкнет. – Придурок, – бормочет себе под нос Антон и выходит из кабинета. Вместо душного старика Шастун будет работать с каким-то павлином бальзаковского возраста с гейскими наклонностями. Лучше уж не придумать.***
Антон уже заканчивает писать статью для нового номера журнала, как вдруг слышит стук в дверь: – Тук-тук, а я к вам с извинениями, – в кабинет входит Арсений Сергеевич, держа в руках бокал шампанского и кусочек торта на салфетке. – Можно? – Зачем спрашивать, если вы уже вошли? – Антон не отрывает взгляд от ноутбука, продолжая печатать. – Вы мало того, что неуклюжий, так ещё и умом не блещете? – он выдерживает короткую паузу. – Хотя… Можете не отвечать, это был риторический вопрос, – ухмыляется Шастун и, наконец, смотрит на своего начальника. – Это у вас что такое? – А это вам, – Попов кладёт торт на стол Антона и протягивает ему бокал шампанского. – Спасибо, конечно, но я не пью на рабочем месте. А вот тортик, пожалуй, съем, – парень берёт в руки десерт и откусывает кусочек. Следующие несколько минут они оба молчат. Антон доедает торт и возвращается к печатанию статьи, а Арсений с неподдельным интересом разглядывает кабинет своего подчинённого – обои цвета кофе с молоком, на которых висит множество фотографий и вырезок из журнала, панорамные окна с видом на центр города, стеллаж с книгами и огромный фикус в углу. – Вы что-то хотели? – нарушает тишину Антон. – Ах, да, совсем забыл. Недавно мои друзья открыли ресторан итальянской кухни. Клиентов у них пока что немного, поэтому они очень просили написать им хорошую рецензию для привлечения внимания. Вы же понимаете, к чему я клоню? – усмехается Попов. – Арсений Сергеевич, вынужден вас расстроить: я не пишу статьи на заказ. Если на тарелке вместо нормального блюда копна волос, украшенных тараканами, а официантка откровенно строит мне глазки, то я так и формулирую. – Предполагаю, что глазки вам строят не так уж часто. Эти моменты нужно ценить. – Я, в отличие от вас, нарциссизмом не страдаю. Это, к слову, психическое заболевание. Лечится, но с трудом, – Шастун ядовито улыбается. – Я готов лично ставить вам свечки за здравие каждый день перед работой. – Вы, между прочим, зря ехидничаете, Антон, – спокойно произносит Попов. – За эту статью руководство ресторана предлагает немалые деньги. Я бы на вашем месте хорошенько подумал. – Арсений Сергеевич, я вроде бы вам ясно дал понять, что меня не интересует данное предложение, – Антон старается отвечать мягко, но раздражение постепенно берёт верх над ним. – А теперь, пожалуйста, покиньте мой кабинет, мне нужно работать. – Тогда вам грозит увольнение за невыполнение приказов начальства, – голос Арсения вмиг становится строгим. – Вы серьёзно думаете, что меня это напугает? – на губах Шастуна появляется усмешка. – Давайте начистоту, я один из лучших журналистов Санкт-Петербурга, найти новую работу мне не составит труда, – парень встаёт из-за стола и подходит к Попову. – Ой, кажется, уборщица забыла выбросить мусор из моего кабинета. Придётся сделать это за неё, – Антон берёт Арсения за воротник и ведёт к выходу. – Всего доброго, – он открывает дверь, выводит Попова и захлопывает её прямо перед лицом начальника. Антон самодовольно улыбается и садится на рабочее место, слыша, как за стеной возмущается Арсений Сергеевич.***
Следующие три недели в офисе проходят по принципу «ты сделал говно мне, а я тебе-тебе-тебе». На самом деле Антон не злой. Он вполне себе добрый парень, который достаточно легко находит общие интересы с людьми. С людьми. Но не с одним напыщенным павлином по имени Арсений Попов. Арсений для Антона как манная каша с комочками, кривая линия в мире перфекционистов и комариный писк среди ночи – неистово раздражает. Что делают нормальные люди, когда их кто-то бесит? Всячески избегают раздражителя. Что делает Антон? Стабильно несколько раз в неделю действует на нервы своему раздражителю. Клин клином, так сказать. Во вторник Антон пьёт кофе и составляет объявление о продаже поношенных женских трусиков. И в контактах указывает номер Арсения. Буквально через два часа телефон начальника начинает разрываться от звонков. Арсений отвечает на каждый и вежливо объясняет, что он никакая не «сексуальная кошечка Кристина, которая продаёт своё поношенное нижнее бельё за три тысячи рублей». И так примерно пятнадцать раз. В четверг в редакции собрание, на котором всем сотрудникам необходимо представить новый материал для июльского номера «Modern Man». Когда очередь доходит до Антона, то на огромном экране вместо статьи об очередном высококлассном ресторане появляется картинка со львом Алексом из мультфильма «Мадагаскар», внизу которой красуется надпись: «Я пидорас». Только вместо лица Алекса – лицо Арсения. Коллеги едва ли сдерживают смех. Попов прикрывает рот рукой и опускает голову вниз. В субботу Антон на обеденном перерыве поднимает тему однополой любви и недвусмысленно намекает, что Арсений Сергеевич – гей, который уже долгое время состоит в счастливых отношениях со своим парнем. Все присутствующие на обеде сотрудники ни капли не удивляются этой новости. Расстроенной выглядит только Оксана, секретарша Попова, – видимо, у девушки были какие-то планы на него. В ту же секунду в комнате появляется сам Арсений и желает всем приятного аппетита. – Спасибо, Арсений Сергеевич, – отвечает Сережа, отдел «Путешествия». – Вы знаете, ваше отчество вам очень подходит. Антон должен ликовать. Но Антон раздражается ещё больше. Почему? Потому что Арсений не краснеет от гнева и больше не грозится уволить Шастуна к чёртовой матери за все его выходки. Он оказывается умнее, чем предполагалось, и поэтому начинает подыгрывать Антону. Во вторник Арсений благодарит Антона за то, что теперь у него наконец-то есть весомая причина сменить номер. Он давно хотел это сделать, но всё время забывал. В четверг Арсений просит почаще вставлять в презентации смешные картинки, чтобы собрания не были такими скучными и унылыми. Он даже не против того, чтобы они были с его участием. – Нужно уметь посмеяться над собой, господа, – расплывается в улыбке Попов. В субботу Арсений смеётся с шутки Матвиенко и говорит, что таких как он здесь на самом деле два. – Не так ли, Антоша? – подмигивает мужчина. – Жду дома к десяти, надеюсь, ты хоть туда не опоздаешь, – после этих слов Попов покидает комнату, оставляя всех, в том числе и самого Антона, в недоумении. Ладно, Арсений Сергеевич, 1:1.***
Понедельник начинается с надежды на священника, который появится из ниоткуда, окропит Антона святым пивом и словами «Похмелье, изыди!» избавит его от лукавого. А ещё с анонимных записок на листике в форме сердечка, приклеенных на коробку с заварными пирожными.«Ты просто чудо».
Антон вчера пил. Антон вчера много пил. Но не настолько много, чтобы ему что-то мерещилось. Он щипает себя за руку, несколько раз моргает и думает, что пора записываться на приём к психиатру, как вдруг слышит голос Димы сзади: – Воняет пиздец. – И тебе доброе утро, – хрипит Антон в ответ. – Выглядишь как все бомжи мира в одном человеке, – фыркает Позов. – В очередной раз спасибо за комплимент, – Шастун садится на кресло и прикладывает бутылку воды к лицу. – О, сладенькое, – Дима тянется к коробке с пирожными, но Антон тут же шлёпает его по руке. – Совсем плохо со зрением, а? – парень указывает пальцем на записку. – Это не тебе. – Тайные поклонники нарисовались? – губы Димы кривятся в усмешке. – Хуйню сморозил, – Шастун откидывается на спинку кресла и закрывает глаза. – Очередной прикол Матвиенко, не больше. – Слишком легко для него. – Макаров? – Слишком сложно для него. Антон выпивает полулитровую бутылку воды в три глотка, после чего продолжает: – А может ты, Брут? – он кидает бутылкой в сторону Позова. – Ты походу уже совсем кукухой тронулся, – Дима присаживается на стоящий рядом с рабочим местом друга стул. – Слушай, а вдруг и правда тайный поклонник, – подмигивает мужчина. – Подумай об этом на досуге. – Да и хуй с ним, – говорит Антон, открывая коробку со сладостями. – А за пирожные ему спасибо, – парень откусывает кусочек кондитерского изделия и довольно мычит. – Поделись с ближним своим, – Дима достает из коробки ещё одно пирожное. – Да пребудет с тобой благодать, – и ретируется из кабинета до того, как Антон успевает чем-нибудь кинуть в него.***
Весь следующий месяц Антон считает, что кто-то искренне желает ему смерти. Этот человек явно хочет, чтобы Шастун умер или от умиления, или от сахарного диабета. Каждый день, придя на работу, он находит на столе коробки с различными кондитерскими изделиями и милыми посланиями на них.«Твоя улыбка – лучшее зрелище на земле».
«Любовь к тебе научила меня терпению».
«Мне нравится твой голос. Даже когда ты ругаешься со мной».
Некоторое время Антон думает, что это какая-то глупая затянувшаяся шутка кого-то из коллег. Но осознание того, что первое апреля давным-давно прошло, а ни один здравомыслящий человек не станет целый месяц приезжать раньше Антона в офис с уже купленным кондитерским изделием и написанной запиской с очередной***
Ресторан напротив бизнес-центра – атмосферное заведение в стиле девятнадцатого века: с хрустальными люстрами, парчово-велюровыми креслами, звучанием инструментальной музыки и стенами цвета слоновой кости с портретами русских классиков на них. Антон с подлинным интересом рассматривает интерьер ресторана и увлекается настолько, что даже не замечает стоящий напротив него мужской силуэт. – Не занято? Шастун мгновенно фокусирует взгляд на мужчине, пару секунд с недоумением смотрит на него, а затем произносит: – Любое место в мире рядом со мной занято для вас навсегда. – Ах вот как. Значит, и это тебе не нужно? – Арсений кладёт на стол небольшую коробку.«Я твой тайный поклонник».
Антон чувствует, как его глаза округляются до размеров чайных блюдец. Всё вдруг собирается в единый паззл и встаёт на свои места так чётко, что ему хочется изобразить доктора Зойндберга и под щёлканье импровизированных клешней убежать в чертоги собственного разума, крича о том, что никого нет дома. – А это точно не шутка? – Антон щурится, глядя в глаза Арсению. – Матвиенко сейчас случаем из-за угла не выбежит, крича на весь ресторан о том, что я лошара доверчивый? – К твоему сожалению, это не шутка и никто из-за угла выбегать не будет, – смеётся Попов. – Я к тебе с самыми серьёзными намерениями сейчас. Выслушаешь? – он с надеждой смотрит на парня. – Я весь во внимании, – Шастун скрещивает руки на груди. – На первый взгляд ты кажешься очень неприятным человеком… Арсений не успевает договорить, как Антон тут же его перебивает: – Я в курсе, спасибо, – и довольно расплывается в улыбке, на что получает хмурый взгляд Попова в ответ. – Но почему-то ты мне понравился сразу, – в этот момент лицо Арсения заливается краской, и он опускает глаза в пол. – И поэтому ты решил облить меня кофе? – усмехается Антон. – Клянусь, я сделал это не специально, я… Я просто засмотрелся. Боже, ты даже представить себе не можешь, насколько ты красивый, – Попов выдерживает небольшую паузу и делает глубокий вдох, прежде чем продолжить говорить. – Думаю, мне давно пора признать, что я люблю тебя. Даже в те моменты, когда ты похож на кактус. Полминуты Антон с сомнением смотрит на Арсения и ждёт, что он вот-вот крикнет «Шутка!», ткнёт пальцем в место, где находится камера, и они вместе посмеются с этого. Но где-то на задворках сознания мелькает мысль, что всё сказано всерьёз. – Я прекрасно понимаю, что мои слова для тебя сейчас как гром среди ясного неба и я ни в коем случае не принуждаю тебя отвечать мне взаимностью, но… – голос Арсения слабый и непривычно умоляющий. – Но, пожалуйста, Антон, дай мне шанс. – Мне… Мне надо подумать, – Шастун стремительно встаёт из-за стола и пулей вылетает из ресторана, оставляя ошеломлённого Арсения стоять на месте.***
Во второй половине следующего дня погода в Санкт-Петербурге резко ухудшается – небо затянуто мрачными дождевыми тучами, воздух влажный и периодически дует прохладный ветер. Синоптики обещают, что в скором времени всё станет ясно. Но Антон понимает, что ни черта уже не будет ясно. По крайней мере, в его личной жизни уж точно. – Чего такой грустный? – бодро спрашивает Дима на курилке. – Никотин невкусный? – Мне Попов в любви признался, а я сбежал, – сухо отвечает Антон и тяжело вздыхает. – Вот я дебил. – С этим, конечно, не поспоришь, – пожимает плечами Позов. – Но давай-ка с этого места поподробнее. Антон достаёт из пачки ещё одну сигарету, чиркает зажигалкой и между затяжками рассказывает историю со всеми подробностями. Дима внимательно слушает. – Действительно дебил, – подтверждает Позов, на что получает хмурый взгляд от Шастуна. – Ладно, судя по твоей кислой мине, тебе нужен дружеский совет, да? Антон кивает. – Надо же, даже не язвишь, – Дима усмехается. – Видимо, совсем всё плохо, – хмыкает он и пару минут потирает подбородок, переваривая вышесказанное. Антон в это время закуривает третью сигарету и закашливается, когда Позов озвучивает свой вердикт: – Сходи с ним на свидание. – Чего? – Шастун от удивления роняет сигарету на асфальт. – Знаешь, ты плохо подумал, ещё надо. – Хорошо, давай по-другому, – вскипает Дима. – Как ты к нему вообще относишься? – Ну-у… – задумчиво протягивает Антон. – Несмотря на свою неприязнь, я вынужден признать, что он безумно привлекательный мужчина. – Та-ак, – Позов улыбается. – Продолжай. – Возможно, я бы даже влюбился в него, но… – Никаких «но»! – Но он бесит меня прям пиздец, – злобно шипит Шастун. – Никогда не поздно сменить гнев на милость, – подмигивает Дима. – Влюбиться, кстати, тоже никогда не поздно. – Да кому вообще нужна влюблённость? – возмущённо спрашивает Антон. – Дурацкое чувство, от которого глупеешь. – Возможно, ты прав, – спокойно соглашается Позов. – Но я бы, например, не отказался пережить это чувство ещё раз. – А я не хочу наступать на одни и те же грабли, – Антон облокачивается на стену курилки и потирает переносицу. – М-да, а Попов верно подметил насчёт кактуса, – на губах Димы появляется лёгкая усмешка. – Знаешь, я больше чем уверен, что твоя антипатия к Арсению ничто иное, как борьба твоего организма с влюблённостью. Этакая психологическая защита. – Умничать будешь в другом месте, – рявкает Шастун на предположения друга. – И нет у меня к нему чувств! – Это ты заливать будешь кому-то другому, но не мне. Я тебя слишком хорошо знаю. Антон закатывает глаза, разворачивается и направляется в сторону бизнес-центра, слыша, как Дима кричит ему вдогонку «Признайся хотя бы самому себе!». Амур и психолог из него никудышный.***
Антон 18:56 Привет. Не знаю, зачем сейчас соглашаюсь на эту авантюру, но как есть. Я очень долго думал, взвешивая все «за» и «против», и пришёл к выводу, что готов дать тебе шанс. Антон 18:56 Если тебе это, конечно, всё еще нужно.Арсений 18:57 Всегда, Антоша)
Арсений 18:57 Слушай, а ты, эм, кофе любишь?
Антон 19:00 Просто обожаю. Антон 19:00 Особенно тот, который на меня проливают в холле бизнес-центра. :) Антон 19:01 И, пожалуйста, больше никогда не называй меня «Антоша», а то я и передумать могу.Арсений 19:03 Солнышко, ну я же извинился уже)
Арсений 19:03 Так вот. Не против в пятницу выпить кофе после работы?
Антон 19:05 Не против.Арсений 19:06 За тобой зайти?
Антон 19:07 Сам дойду.Арсений 19:07 Ой, а кто это тут у нас опять свои иголки показывает? 🌵
Антон 19:09 Если ты сейчас не перестанешь, то я и правда передумаю. :)Арсений 19:10 Всё-всё, молчу. С нетерпением жду пятницы ❤
Антон 19:11 Взаимно.***
Следующие несколько недель проносятся аллюром перед глазами Антона и он с уверенностью может назвать их лучшими в своей жизни. Всё дело в Арсении и в свиданиях, которые он устраивает для Антона; которые заставляют Антона что-то чувствовать. Первое свидание они проводят в любимой кофейне Попова, где он проливает на себя латте и заливисто смеется, вспоминая их первую встречу. – Теперь мы квиты, – улыбается он, вытирая рубашку салфеткой. Лучшим местом для второго свидания Арсений считает серпентарий, а потом добавляет, что боится змей. – Можно? – он берёт Антона за большой палец и не отпускает до тех пор, пока они не выходят на улицу. Антон даже не против. Через некоторое время, когда они едят мороженое в беседке на территории зоопарка, Антон говорит, что Арсений похож на королевского питона. – Это потому что он королевский? – интересуется Попов. Шастун отрицательно машет головой и по-лисьи улыбается. – Если ты сейчас пытался сделать мне комплимент, то тебе ещё нужно потренироваться, – Арсений хмурит брови, и Антон уже не сдерживает смех. На третьем свидании они посещают ботанический сад, и первым делом Арсений ведёт Антона в оранжерею кактусов. – Нет зрелища на земле лучше, чем цветущий кактус, – восхищённо произносит Попов и поворачивается лицом к парню. – Я, конечно, могу ошибаться, – неуверенно начинает Антон и морщит лоб. – Но, по-моему, здесь ни один кактус не цветет. – Как это? – удивляется Арсений. – А вот этот? – он подносит к лицу Шастуна телефон с включённой фронтальной камерой. Антон закатывает глаза и даёт Арсению подзатыльник. 2:2. Четвёртое свидание происходит в одном из музеев Санкт-Петербурга, где Арсений спрашивает Антона, почему он решил посвятить свою жизнь журналистике. – Мне с детства нравилось писать какие-то заметки, короткие рассказы, – отвечает Антон. – В подростковом возрасте это переросло в написание небольших эссе и первых статей. Именно тогда я понял, что хочу заниматься этим делом до конца своих дней. Арсений с упоением слушает Шастуна и внимательно рассматривает его лицо: глаза светятся, на щеках лёгкий румянец, а на губах – мягкая, солнечная улыбка. Цветение кактуса и вправду лучшее зрелище в мире. Место для пятого свидания Арсений доверяет выбрать Антону. Шастун ведёт мужчину на берег Финского залива. В этот вечер они ни о чём не говорят, лишь обнимаются, пьют красное полусладкое и любуются закатом: облака на небе напоминают сахарную вату с клубникой – светло-розовые и пушистые, а вино на вкус как дрянь. Арсений оставляет еле ощутимые поцелуи на макушке и скулах Антона, а тот в свою очередь крепче прижимается к нему, чувствуя себя самым счастливым человеком во вселенной.***
За утро Антон проходит все стадии принятия неизбежного. – Нет, мне не нравится Арсений, – утверждает Шастун, расхаживая туда-сюда по кабинету Позова. – Отрицание, – спокойно произносит Дима. – Да кому Арсений вообще может нравиться, а? – морщится парень. – Он же страшный как вся моя жизнь! – Гнев, – в том же тоне продолжает Позов. – Ладно, Арсений вполне себе привлекательный мужчина и он правда нравится мне, но моя эмоциональная стабильность мне нравится больше, – рассуждает Антон. – Отношения - это психологически невыгодно. Да и времени у меня на них нет. – Торг, – говорит Дима, продолжая писать статью. – Ага, сейчас у меня нет времени на отношения, а потом что? Вечный статус сильного и независимого мужчины с сорока кошками? – с ужасом предполагает Шастун. – Хотя я даже кошку не заведу, потому что у меня, блять, аллергия на шерсть, – парень обхватывает лицо руками и грустно вздыхает. – Пиздец. – Депрессия, – Дима встаёт из-за стола, чтобы достать папку с документами из шкафа. – Хотя зачем я сейчас всё усложняю и ищу какие-то отговорки? Всё же на самом деле просто: Арсений любит меня, а я люблю его и нас обоих ждут золотые горы в счастливой семейной гавани, – воодушевляется Антон. – Потрясающе! – Принятие, – Позов выдыхает с облегчением. – Наконец-то. – Да что ты там всё время бормочешь?..***
В середине рабочего дня Антон молча входит в кабинет Арсения и кладёт на стол небольшую коробку конфет, от вида которой мужчина чуть не роняет телефон на пол и давится водой.«Будешь моим парнем?»
Попов откашливается, бросает быстрое «Я перезвоню позже» и с немым вопросом в глазах смотрит на Шастуна. – Пока ты приходишь в себя и осознаешь происходящее, я хочу тебе кое-что сказать, – начинает Антон. – Некоторое время назад я ненавидел тебя, мечтал, что тебя грузовик собьёт или ты отравишься, но потом то, что было между нами, что-то изменило во мне и я понял, что хочу быть с тобой, – он останавливается на мгновенье и делает глубокий вдох прежде чем продолжить. – Я понял, что люблю тебя, Арсений. Арсений молча встаёт из-за стола, вплотную подходит к Антону, шепчет: – Я так долго этого ждал, – поднимается на носочках, кладя руки на плечи парня, и чуть поддаётся вперёд, чтобы поцеловать Антона. Арсений удовлетворённо выдыхает, когда касается своими губами губ Шастуна – немного обветренные, искусанные, но такие мягкие, желанные и со вкусом выкуренной сигареты на обед. – Знаешь, любить таких, как ты - сложно, – Попов отстраняется и крепко обнимает Антона, оставляя поцелуй на линии подбородка. – Но определённо стоит того. – Это каких «таких»? – Антон недоумевающе вскидывает бровью. – Кактусов с неисчислимым количеством колючек, – мужчина смеётся. – Придурок, – отвечает Антон с улыбкой и целует Арсения в висок.