Look At Me

Под этим взглядом падает небо. Чернильно-синее с красными пятнами заката, будто давящее на плечи своей плотностью, оно размазанными разноцветными кляксами плывёт перед глазами - то ли от сладкой первосортной индики, то ли от того, что дух захватывает от этих новых, ещё не совсем понятных ощущений, которые появляются в те моменты, когда Финн неспешно рассматривает его раздевающим взглядом, и эта коварная ухмылочка (которую хочется слизать) не сходит с его губ. Они все (как обычно) сидят у костра после работы, трещат о том и о сём, неспешно пьют пиво и тянут по кругу косяк. Кэсс (как обычно) разбавляет их вечерний чилл магическим пением под гитару, и становится так уютно и хорошо, что хочется назвать всех присутствующих семьёй - от этого щемящего чувства единения и близости хочется обнять каждого, а на глаза потихоньку наворачиваются слезы... Возможно, Шон бы и зарыдал, да только никак не может сделать этого под этим взглядом. Чертов Финн (как обычно) расслабленно откинулся назад, облокотившись руками о бревно, на котором сидит, и (как обычно) наблюдает за ним затуманенным томным взглядом из-под полуприкрытых ресниц, отчего Шона трясёт, будто в лихорадке, и хуй его знает, насколько это обычно, потому что Диас, блядь, совсем так не думает. А думает он сейчас лишь о том, как бы не выглядеть со стороны совсем уж придурком - и, похоже, вопреки всему, выглядит он сейчас именно так, блядь. Под этим взглядом воздух воспламеняется. Ещё немного, и он просто не сможет с собой справиться. В венах будто горит керосин, в висках пульсируют собственные учащённые удары сердца, отзываясь волнами тепла и отдаваясь странными импульсами по всему телу. Сейчас Шон чувствует себя средоточием нервов, сжавшихся в тугой комок из оголённых проводов, готовых вот-вот замкнуть всё его существо к чёртовой матери - и, кажется, Финна это лишь забавляет: ну, конечно, а ради чего тогда ещё все это затевалось, правда? Под этим взглядом плавится кожа. В зелёных глазах скачут озорные черти, и от этого сладко сжимается что-то внутри, конвульсируя где-то чуть ниже живота. Искрит так, будто тысячи коротких замыканий одновременно терзают тело своими яркими, болезненно-сладкими вспышками. Лицо горит, температура поднимается опасно высоко и приходится выдыхать через рот, чтобы не потерять сознание от нехватки кислорода. Щёки пылают, и снаружи он горячущий, будто печь, но по спине всё равно пробегают холодные мурашки, отчего периодически приходится нервно дёргать плечами. Его знобит, лихорадит, руки трясутся от тремора, и он поспешно прячет их в карманы потёртого балахона, торопясь скрыть от всех присутствующих это палевное состояние истомы. А в ответ лишь прямой, насмешливый взгляд самых наглых (и оттого таких по-блядски прекрасных) глаз на свете да соблазнительная ухмылочка на губах, которые хочется растерзать, блядь, уподобляясь животному - что ты делаешь со мной, чёртов Финн?! Финн, будто ментально подслушав, медленно, по-блядски чувственно облизывает верхнюю губу и прикусывает нижнюю, немигающим взором выразительно смотря на Диаса, и Шон слетает с катушек, хоть и внешне остаётся вроде как невозмутим (боже, только бы сейчас никто не посмотрел на его член, аминь) Финн, моментально словив этот мысленный посыл (вот же дьявол, мать его), тут же скользит томным взглядом по телу Шона - туда, куда сейчас смотреть ну никак нельзя, и, бессовестно разглядев увиденное, хитро щурится, растягивая губы в довольной, сытой и совершенно непристойной ухмылке. Он понял, малыш Шон, что у тебя стоит. Теперь всё пропало. Теперь совсем пиздец. Диас мечтает сквозь землю провалиться, но чувство стыда вдруг неожиданно отступает перед все сметающей на своем пути потребностью чувствовать на себе этот порочный взгляд насмешливых зелёных глаз. Финн смотрит в его потемневшие, с расширенными от эйфории зрачками глаза, и Шон будто физически чувствует это переплетение их взглядов. Он уже не может ничего сделать, все бастионы рушатся и крошатся на куски, воздух почти скандал и в ушах бьёт кровь, вторя учащенным ударам сердца, но всё это уже не имеет никакого значения. Мысли окончательно исчезают, в голове наступает кристальная ясность и абсолютная тишина, нарушаемая лишь простой мантрой, определяющей сейчас весь смысл его существования: смотри на меня, что бы ни случилось смотри на меня, даже если чёртов мир будет рушиться просто смотри на меня (потому что если не будешь, меня просто разорвёт, блядь, на куски) Но об этом - тс-с-с-с...