***
В те редкие дни, когда у Тэхёна находится время, чтобы провести его с Чимином, последний безмерно счастлив. Они учатся в университете, а Тэхён ещё и работает, так что сил у него хватает только на переписки и короткие разговоры в перерывах. Чимин же имеет гораздо больше свободного времени, и иногда немного жалеет об этом: без друзей отдых перестаёт быть для него интересным. Ещё реже случаются выходные у Тэхёна. И вот тогда он точно берёт с собой бутылку какого-нибудь алкоголя, и они с Чимином изливают друг другу душу. Порой к ним присоединяется Чонгук, но обычно он отказывается с виноватой улыбкой на лице. Вот и сейчас Чимин проводит вечер с Тэхёном и бутылкой соджу, максимально расслабляясь после очередной тяжёлой недели. Тэхёна немного развозит от алкоголя: он становится податливым и весёлым, поэтому старается не пить в каких-то барах или клубах. Да и времени у него нет на это. — Знаешь, а мне нравится один парень, — признаётся Тэхён под удивлённое пыхтение Чимина, опустошая очередную рюмку соджу. Влюблённости Тэхёна редко заканчиваются чем-то хорошим. Он не из тех, кто влюбляется во всех подряд, но если это происходит, то обычно ни к чему хорошему не приводит. Поэтому Чимин немного напрягается. — Опять? Конечно, он мог бы поинтересоваться, кто этот несчастный парень, пожалеть Тэхёна, но зачем, они ведь лучшие друзья. — Он нравится мне уже очень давно, — обиженно надувается Тэхён, закрывая красные от алкоголя щёки ладонями. — Просто раньше я не придавал этому значения. Чимин хватается пальчиками за ладонь Тэхёна, аккуратно поглаживает и заглядывает в лицо. Он понимает, что вряд ли знает этого парня, раз Тэхён так долго по нему сохнет и до сих пор не рассказывал. И всё же ему жутко интересно, насколько он должен быть хорош, чтобы не надоесть Тэхёну за неделю. — Он горяч? — спрашивает Чимин, замечая улыбку на лице друга. — Он горяч, и ты не смог бы отрицать, если бы увидел его. — Есть фотка? — Обнажёнки нет, обычных тем более. Чимин хрипло смеётся, утыкаясь лицом в плечо Тэхёна и улавливая приятный аромат его шампуня. Он правда не понимает, почему не мог влюбиться в Тэхёна или в кого-то вроде него. В доброго, заботливого, весёлого парня, но, к сожалению, Ким из разряда «любимый долбоёб» в просто «любимый» не перешёл. Чимин вообще ни в кого не влюблялся уже год, и он прекрасно знал причину. Его сердце уже занято, правда тем человеком, которого он не видел уже год и вряд ли увидит ещё раз в этой жизни. Тем не менее, иметь Тэхёна при себе как друга ничуть не хуже: все его хорошие качества проявляются и в дружбе, и Чимин знает, что он его ни при каких обстоятельствах не бросит. Чонгук тоже классный, но он не такой общительный и открытый, как Тэхён, поэтому Чимину с ним сложнее, но его он тоже очень любит и боится потерять. Эти два человека вносят в жизнь Чимина самые яркие краски, а без таких ночных посиделок и разговоров по душам Пак вообще не смог бы существовать. Ему как воздух необходимо общение, а свою боль он сможет перекрыть заботой друзей. Чимин очень любит помогать другим, у него доброе сердце, которое не способно отпустить любимого человека даже через год. — Я не думаю, что я ему нравлюсь, — грустно говорит Тэхён, заставляя Чимина удивлённо посмотреть на него. — Почему? — Ну, он никогда не давал мне повода думать иначе. Мы неплохо общаемся, но не более. И вообще он мудак. — Ты только что говорил, что он тебе нравится, — смеётся Чимин, смотря на Тэхёна, надувающего губы. — Он ворует у меня еду, как я, по-твоему, должен после этого к нему относиться? — О, прямо как Чонгук. Ты окружён, но не сломлен, — Чимин уже даже не смеётся, а кричит в голос, хватаясь за живот. — Я выживаю как могу, зато мне на диетах не нужно сидеть. Тэхён победно выпивает рюмку соджу и смотрит на не перестающего смеяться Чимина, который уже валяется на полу. — Как будто я на них сижу, — еле выговаривает он, стирая слёзы с уголков глаз. — А то нет. Кстати, модель, есть чё пожрать? Чимин успокаивается спустя несколько секунд, его лицо красное, а улыбка до ушей украшает его ещё больше. Он подходит к шкафу и достаёт оттуда несколько пачек чипсов, кидая их в Тэхёна и попадая одной из них ему по лицу. — Айщ, пидор бля! — ругается Тэхён, бросая злосчастную пачку в Чимина, но промазывая. — Я тоже тебя люблю, — показывает сердечко из пальцев парень, мило улыбаясь и вызывая у Тэхёна на лице кривую ухмылку. Тэхён открывает пачку чипсов и тут же заглатывает половину. Несколько кусочков выпадают у него изо рта, но Чимин молчит и ничего не говорит, стараясь сдержать порыв рассказать о том, как сложно мыть ковёр, на который друг сорит. Вообще, Тэхёну разрешено всё, чем он активно и пользуется. В принципе, Чимину тоже, но он гораздо реже по-хозяйски сжирает всю еду в квартире Кима или же заваливается к нему поздно ночью. Возможно, ему просто больше нравится страдать в одиночку, чтобы никого не напрягать и не смущать. — Ты до сих пор никого себе не нашёл? — тихо спрашивает Тэхён, что может означать только одно: он спрашивает серьёзно и намерен получить такой же серьёзный ответ. Чимин тяжело вздыхает и садится рядом с другом, утыкаясь взглядом в пол. Тэхён много раз говорил, что ему стоит отпустить прошлое и попробовать посмотреть вокруг. Рядом так много замечательных людей, а Пак всё ещё страдает из-за одного человека. И Чимин с ним полностью согласен, и ему безумно хочется отношений, чтобы любить и быть любимым, чтобы просыпаться по утрам с мыслью, что вечером он сможет увидеться с кем-то особенным, а не что сегодня куча дел и занятий и выходные не скоро. — Давай не будем об этом, — пытается поменять тему Чимин, хотя заранее знает, что это бесполезно. — Чимин-и… Ну хватит уже рвать мне сердце. Я за твою личную жизнь переживаю больше, чем за мой доклад по биологии, а я, если хочешь знать, делал его почти два месяца, там больше тридцати страниц текста. — Ты нашёл весь текст в интернете за один день, так что захлопнись. Тэхён запихивает Чимину в рот несколько чипсов, тот недовольно мычит, но всё же пережёвывает: жрать и вправду хочется. Если бы он так отчаянно не старался похудеть, то его жизнь была бы намного счастливее. Однако последний раз, когда Чимин не парился о своём весе, который, кстати говоря, границы нормы никогда и не переходил, был около года назад. Тогда Юнги говорил ему, что пухлые щёчки — это лучшее, что только может быть. И Чимину правда не хотелось худеть, вот совсем. — Может, сходим куда-нибудь в выходные? — спрашивает Тэхён, поглаживая Чимина по мягким волосам. — Тебе надо развлечься, ты просто давно не видел красивых мальчиков. — Прямо сейчас перед собой вижу, — Чимин видит, как лицо Тэхёна чуть розовеет от неожиданного комплимента, но парень всё же пихает его в бок. — Да я не об этом, ты же знаешь. Тебе нужен красивый сексуальный мальчик, высокий и с большим членом. — Ты сейчас описал того парня, на которого пускаешь слюни? — Я не пускаю на него слюни. — Ну, значит дрочишь. — Я же сказал, что его фоток у меня нет. На что дрочить? И вообще, мы говорим не о нём, а о тебе. Ты согласен или да? — Сложный выбор. Тэхён щурится, и Чимин ему подмигивает, заливаясь громким смехом и падая спиной на пол.***
Если Чимин когда-нибудь и жалел о чём-то очень сильно, то это всё равно не идёт в ряд с тем, насколько он жалеет о том, что согласился пойти с Тэхёном в клуб. Это самое ужасное место, в котором он когда-либо бывал, потому что здесь душно, громко и невозможно уследить за подвижным Тэхёном глазами — Чимин постоянно теряет его в толпе. У парня отпадает желание с кем-то знакомиться, потому что он сторонник романтики, а не всей этой пошлятины, что происходит в клубах. Нет, конечно, здесь довольно неплохо, если ты хочешь потанцевать и выпить, но вот если ты пришёл за новыми знакомствами, то ты полный дебил. По крайней мере, так кажется Чимину. Люди здесь распускают руки, даже не смотря, кто перед ними, двигаются ближе, дышат друг другу в губы алкоголем и табаком, шепчут всякие пошлости и глупости. Здесь нет имён, только лица, которые люди перестают различать в скором времени. Чимин знает, что даже если найдёт себе кого-то тут, то утром вряд ли даже вспомнит, как выглядел этот человек. В таких местах люди не ищут любовь. Они ищут возможность забыть разрыв, отметить что-то или же просто секс. Чимину здесь находиться неприятно. В принципе, здесь довольно приятная атмосфера. Приглушённый фиолетово-красный свет, неяркие огни на танцполе, запах алкоголя, сигарет и свежести из окон, если подойти к ним поближе. Чёрные стены и кроваво-алые диваны добавляют нотки разврата и загадочности, и помещение выглядит вполне прилично, особенно когда Чимин уходит из толпы и смотрит исключительно на мирно попивающих свои коктейли людей в баре. И нет, Чимин далеко не пай-мальчик, он не собирается просиживать штаны только потому, что в этом клубе нет возможности найти любовь. Тэхён был прав: ему нужно отвлечься, забыться, почувствовать другие поцелуи на своих губах, другие руки на своём теле. Чимину так будет проще, поэтому, как бы он ни хотел уйти отсюда, ему следует уйти в отрыв. Чимин идёт к бару, покупает себе коктейль, чуть позже ещё один и очень скоро доходит до того состояния, когда привычная скромность уступает место желаниям и туману в голове. Это место уже не кажется таким убогим, а возможность быть с кем-то этой ночью кажется ему самой удачной в его жизни. Парень танцует в толпе, задевая своим телом чужие, ощущая чьи-то руки, сам трогает, утопает в бесконечной музыке, которая уносит его разум очень далеко. Чимин всегда хорошо танцевал, и сейчас он точно знает, что на него смотрит не один десяток глаз, что многие здесь хотят его. Одна девушка легонько провела ладонью по его паху и хотела коснуться губ, но Чимин с улыбкой упорхал в другую сторону. Его рубашка уже расстёгнута на несколько пуговиц, волосы растрёпаны, а во рту стоит привкус вина и горького шоколада. Сегодня Чимин чувствует себя свободным от всего: от мыслей, от чувств, от Юнги. Наверное, он правда готов начать жизнь с чистого листа, не цепляясь за прошлое. Его взгляд неожиданно падает на чью-то выделяющуюся макушку. Это парень, и у него волосы какого-то необычного оттенка, что-то голубое, или зеленоватое, Чимин точно не может понять из-за освещения, но ему кажется это интересным. Он думает, что вроде как видел, как этот парень танцевал в толпе, и Чимин вдруг понимает, что это именно то, что ему нужно. Что-то неординарное, новое, ранее запретное, но такое желанное. Ему плевать, кто этот парень, но он уверен, что получит его этой ночью. Здесь это считается нормой, поэтому Чимин просто подходит к нему со спины и кладёт ладони на плечи, проводя ими ниже по груди и медленно поднимаясь к выжженным краской волосам. Их никто не видит: они находятся в самом дальнем углу клуба, а все либо танцуют, либо пьют, так что Чимин точно не намерен стесняться или зажиматься. Он утыкается носом в волосы и вдыхает еле слышный аромат шампуня, а потом парень аккуратно поглаживает его предплечья своими ладонями, давая добро на продолжение. Чимин вовсе не против, а ещё он подмечает, что у этого парня чуть грубоватые пальцы, и это классно на самом деле, ему нравится. Чимин спускается губами к шее и мягко целует её, шершавые ладони на его руках чуть сжимаются, но не отталкивают, а Пак улыбается, потому что точно знает, как завести партнёра до мурашек одними поцелуями. Кстати о них. Он не знает, как это происходит, но он просто быстро обходит парня, садится ему на колени и целует, блаженно прикрыв глаза. И почему-то в голову лезут навязчивые мысли, что это не просто какой-то человек из клуба, которого Чимин даже не видел, а Юнги целует его сейчас, так сладко и желанно, обводя языком зубы, укладывая руки на талию и притягивая ближе к себе. Но Юнги целовался по-другому. Более чувственно, с гораздо большим рвением, желанием, покусывал губы, улыбался иногда прямо в поцелуй и неизменно держал лицо Чимина в своих ладонях. Это было более… просто более. Этот парень хорош, но Чимин всё-таки так сильно скучает по поцелуям Юнги. Когда они отрываются друг от друга, и Чимин открывает глаза, он думает, что у него галлюцинации от алкоголя, и ему мерещится знакомое лицо перед собой. Однако Юнги выглядит удивлённым, и, чёрт возьми, это правда Юнги с чёртовыми мятными волосами, с чёртовыми влажными губами и с чёртовым вопросом на лице, на который Чимин сам не прочь получить ответ. Руки Юнги всё ещё на талии, но он, скорее всего, просто не в состоянии думать об этом сейчас. Чимин так же не убирает ладони с его плеч, продолжая смотреть в глаза и искать в них малейшие изменения. Отлично сходил развеяться. — Чи… — начинает Юнги, но Чимин прерывает его, прикладывая палец к чужим губам. — Замолчи. Сегодня без имён, просто не думай ни о чём. И он правда не знает, из-за чего вообще сказал это, но Чимин просто понимает, что ему очень хочется, причём всего и сразу. А ещё он понимает, что Юнги отказаться не сможет, потому что в его взгляде помимо удивления читается то же желание. Они всё ещё хотят друг друга, несмотря на то, что не виделись уже целый год. Юнги целует снова, но в этот раз более напористо. И Чимин чувствует его привычное нетерпение, небольшую грубость и небрежность. Руки опускаются на бёдра, и Чимин чуть приподнимается, отвечая на поцелуй с таким же желанием и рвением. Он чувствует, как по подбородку стекает тонкая ниточка слюны, он чувствует чужое возбуждение, но больше всего он чувствует своё, потому что оно давит не только на ширинку, но и на мозг. Без имён. Сегодняшняя ночь не является частью их жизни, она словно сиквел: лишь дополняет, но не относится к основной истории. Чимин предпочитает думать, что сможет забыть о ней завтра. Ну, а пока что прямо перед ним Юнги, а между ними словно бы нет этого огромного расстояния, образовавшегося за год разлуки. Они вместе, они целуются, и Чимину так непростительно хорошо, но он не может думать об этом. В голове только Юнги, его губы и руки и ничего больше. Сейчас это главное, а на последствия плевать. По крайней мере сегодня. Чимин жадно принимает горячий язык в свой рот, целуя так, как нравится Юнги, потому что даже за целый год он ничего не забыл. Младший любит целоваться, поэтому достаточно неплох в этом, и тихое одобрительное мычание Юнги тому доказательство. На них никто не обращает внимания, и это только сильнее подталкивает к более грязным, открытым действиям. Чимин не прочь оказаться сейчас в своей квартире на своей кровати полностью обнажённым, накрытым лишь желанным телом, таким же нагим и горячим, трогать его, вызывать стоны, выгибаться на откровенные прикосновения, любить, любить и ещё раз любить. Жаль, что последний пункт в данный момент невозможен. Губы Юнги сладкие, с привкусом какого-то коктейля, всё такие же мягкие и требовательные, его волосы на удивление шелковистые, и Чимин просто не может сдержаться, вновь и вновь сжимая их в своих кулаках. Юнги давно уже скользнул руками под рубашку, и теперь прикасается пальцами к нежной коже на пояснице, спине, талии, проводя лишь самыми кончиками, не оставляя следов, и это так отчаянно и приятно, что Чимин в состоянии лишь отвечать на бесконечные поцелуи и томно стонать прямо в губы. Однако этого всё равно недостаточно. Чимину чертовски жаль, что они далеко от отелей, а в этом баре нет удобных мест для уединения. Он не думает, что поехать домой к Юнги было хорошей идеей, но он соглашается, потому что если откажется, то будет жалеть об этом гораздо больше. Тем не менее, они с Юнги всё равно не разговаривают по пути, не роняют ни единого слова, садятся в такси в полной тишине и входят в квартиру тоже молча. Здесь совсем ничего не изменилось, но это так мелочно и неважно. Как только дверь с негромким хлопком закрывается, Чимин поворачивается к Юнги и даёт себе пару секунд на то, чтобы разглядеть его лицо. И он не может игнорировать щемящее чувство в груди, ему приходится прикусить язык, чтобы не сказать, как же Юнги идёт новый цвет волос. На нём узкие джинсы, которые лишь подчёркивают то, как же Мин его хочет, и Чимин сдерживает в себе желание упасть на колени, потому что предпочитает получить сегодня лишь секс, без лишних ласк, без лишней заботы и трепета. Они снова целуются, мокро и пошло, очень долго и грязно, переплетая языки, облизывая губы — свои и чужие, — хватаясь за пряди волос и переставая дышать на мгновения. Чимин не может понять, откуда у них обоих такое дикое рвение и желание, почему спустя столько времени они всё ещё хотят друг друга так же сильно. Его необъяснимо тянет к Юнги, и он правда жаждет прикосновений, он тянется за ними, стараясь не думать о том, как это воспримет старший. Им обоим сейчас до чёртиков хорошо. Юнги прижимает Чимина к стене в спальне, фиксируя его запястья по обе стороны от головы. Он никогда раньше так не делал, и Пак сейчас сбегать точно не намерен, так что всё это не имеет смысла, но Чимин заводится от этого жеста, от этой небольшой грубости, которая словно бы намекает, кто сегодня главный. Как будто когда-то было по-другому. Чимин всегда готов был упасть в чужие объятия, всегда лишь податливо изгибался навстречу и никогда не отталкивал. А сейчас ему очень бы хотелось уметь это делать, однако Юнги спускается поцелуями к шее, и все мысли мгновенно исчезают. Чимину плевать на то, что Юнги оставляет засосы, однако на секунду в его голове мелькает мысль, что это метка собственности, что Юнги считает его своим. И он правда не хочет признавать, что так оно и есть. Младший откидывает голову, подставляется и чувствует, как чужое колено грубо проскальзывает между его ног. Сладкое трение заставляет хотеть большего, стонать громче и вырывать запястья, чтобы коснуться тела напротив. Но это бесполезно: Юнги всё так же прижимает их к стене и даже не думает идти дальше, чтобы хотя бы избавиться от преграды в виде одежды. Он никогда не был так медлителен, всегда брал всё и сразу, возносил до небес, а после нежно поглаживал пальцами вздымающуюся грудь. Сейчас же во всех его действиях чувствуется желание, но не взять, а доставить удовольствие и… запомнить? Он целует изгиб плеча, губами отодвигая край рубашки и жарко выдыхая на влажную от возбуждения кожу. Чимину становится невыносимо жарко, и он ломает брови в немой просьбе, простонав больше жалобно, чем сексуально. И Юнги понимает его, отпуская руки, позволяя им улечься на плечи. Он вновь припадает к губам Чимина, улыбаясь в поцелуй и принимаясь расстёгивать пуговицы на чужой рубашке. Эта жуткая нехватка поцелуев немного пугает, Пак готов поклясться, что за этот вечер ему ни капли не надоело целоваться. Он знает этот рот наизусть и вряд ли сможет найти что-то новое, но ему так хорошо, когда он имеет возможность проводить языком по нёбу и зубам, ощущать вкус чего-то сладкого и пьянящего. Юнги прекрасно знает, как нравится Чимину, как заставить его коленки дрожать, а губы приоткрываться в немом стоне. И Пак более чем уверен, что он воспользуется своими знаниями, но чуть позже, потому что сейчас он явно дразнится этой неторопливостью, а у Чимина срывает крышу от такой медлительной нежности. Слишком сладко для их нынешних отношений, он предпочёл бы приторность вместо привычной заботы. Когда Юнги снимает рубашку с рельефных плеч, Чимин чувствует кожей холодок, но мурашки бегут вовсе не от этого. Мин тут же припадает губами к ключицам, спускается ниже, сгибаясь пополам и окончательно стаскивая рубашку, которая в следующий миг бесшумно падает на пол. Чимин перед ним слишком слаб, особенно когда горячие губы накрывают сосок, а язык проходится по чувствительной коже, вызывая у Чимина громкий стон. Он привык не контролировать себя и свои звуки, потому что прекрасно знает, что Юнги заводится от любого его действия или вскрика. И даже сейчас ему не хочется пытаться казаться чуть менее нуждающимся, ведь это такая очевидная вещь, которую Юнги точно осознаёт. Но сейчас неподходящее время для мыслей, они все растворяются в этом пьянящем коктейле похоти и безумного желания, Чимин теряет себя, теряет свой разум, но находит Юнги, такого же безликого и безымянного. И он не сможет отрицать, что хочет видеть его лицо и произносить его имя. Юнги дёргает пуговицу на джинсах Чимина, расстёгивает их и неожиданно отходит на шаг назад, перед этим взяв парня за руку. Он смотрит в глаза, и Чимин видит в них себя, любовь и привычную нежность. Ему хочется, чтобы это осталось лишь его фантазией, но в душе понимает, что это чистая правда, с которой бороться бесполезно. Юнги тянет его за собой, Чимин послушно идёт, а потом его укладывают на идеально заправленную кровать. Одеяло под ним мягкое и холодное, а Юнги такой тёплый и желанный, что Чимин цепляется за него, как за единственную опору в жизни. Возможно, так оно и есть. Чимин получает ещё один нежный и медленный поцелуй, прежде чем Юнги отпускает себя и грубо дёргает собачку на ширинке его джинсов. После старший легко стягивает их, словно бы каждый день раздевает парней в своей кровати. Чимин, правда, не знает, почему ему больно думать о том, что такое действительно возможно. Тем не менее, и эта мысль покидает его, когда Юнги стягивает с него бельё, и член получает долгожданную свободу. Чимин шумно выдыхает и смотрит на Юнги, который всё ещё одет, но, очевидно, собирается это исправить. Это всё так неправильно, так порочно и вообще-то случайно, но Чимину правда очень хорошо в родных руках. Он полностью обнажён перед парнем, которому отдал своё сердце и не осмелился попросить вернуть обратно. Он ловит на себе голодный взгляд, чувствует требовательные касания и понимает, что не сможет игнорировать свои чувства, что не сможет забыть Юнги уже никогда. Слишком глубоко он засел, слишком, всё это слишком. Юнги ненадолго отрывается от Чимина, чтобы раздеться, но младший не согласен с таким раскладом, так что быстро садится и помогает Мину снять одежду. Он проводит ладонями по белой коже, предаваясь воспоминаниям о том, как ставил на ней собственные ярко-красные метки. Юнги вновь и вновь проводит пальцами по ладоням Чимина, и эти прикосновения кажутся Паку самыми сокровенными, самыми интимными за сегодняшний день. Это точно не то, что должно волновать его сейчас, но он серьёзно останавливается на мгновение и заглядывает Юнги в глаза. Они смотрят неотрывно друг на друга пару секунд, совершенно ничего не говорят, и Чимин сдаётся. Он не может сопротивляться, не может отрицать: во взгляде Юнги читается любовь и нежность, как и раньше. Возможно, Чимин никогда не обращал внимания на то, как Юнги смотрит на него. Он всегда отдавал верхнюю позицию действиям, но взгляд действительно говорит о многом. Юнги не тот, кто будет смотреть на кого-то так, если не испытывает каких-то чувств, и Чимину почему-то больно от этого осознания. Однако Юнги целует его, вновь придавливая своим телом, уже полностью обнажённым, забирает все мысли и без слов просит ни о чём не думать. Его, конечно же, тоже до безумия смущает эта ситуация, но он может контролировать эмоции, а вот Чимин нет. Когда Юнги разводит его голые ноги в стороны и приподнимается, Чимин закрывает лицо руками, хотя прекрасно знает, что Мин видел уже всё и скрывать ему особо нечего. Однако он слишком напряжён, и даже мягкие поглаживания Юнги по его ляжкам не успокаивают. Через пару секунд Чимин чувствует прикосновение холодных пальцев к сфинктеру, они уже в чём-то скользком, но Пак слишком сильно утопает в ощущениях, чтобы думать. Он так отчаянно сжимается и жмурит глаза, хотя Юнги не начал делать абсолютно ничего. Они проходили через это сотню раз, и даже когда пальцы проникали в него впервые, Чимин не был так взволнован и смущён. У него в голове мигают ярко-красным и воют сирены, ему хочется бросить всё и закутаться в одеяло, спрятаться ото всех, но одна вещь его останавливает. Юнги скован и неуверен так же, как и он сам, он так же осторожен и напряжён, они в одной лодке, и Чимин ему доверяет. Пальцы с трудом начинают входить, и, конечно, Юнги пробует вставить сразу два, как обычно и делал, но Чимин кричит от боли и гнёт спину, откидывая руки от лица и отчаянно сжимая ими простынь. — Ты… — неуверенно и тихо начинает Юнги, нервно поглядывая на Чимина. — У тебя никого не было после меня? В его тоне слышится удивление и неверие в собственные слова, и Чимин кивает, чувствуя, как по щеке скатывается слеза. Ему не настолько больно, он плачет из-за того, что да, чёрт возьми, у него никого не было, и он всё ещё так сильно нуждается в Юнги. Старший наклоняется к нему и целует слишком нежно, мягко, без языка, словно бы говоря, что всё хорошо. Чимин чувствует, как уже один палец начинает медленно проникать внутрь, и это уже вполне терпимо. Особенно когда ему так неожиданно дарят такие нежные поцелуи. — У меня тоже, — выдыхает Юнги в самые губы и снова целует, не давая возможность ответить. Чимин тоже удивлён, и он правда не знает, почему эти слова вызывают такое тёплое и приятное чувство в груди, почему ему хочется улыбаться, почему он внезапно успокаивается и расслабляется. Юнги неспеша добавляет ещё один палец, целуя чужие скулы и другой рукой поглаживая бедро. Никто и никогда не был с Чимином так нежен. У него было не так много парней, но все они были более нетерпеливыми. Юнги же старается делать всё как можно нежнее и медленнее, чтобы не напугать и не сделать больно, хотя Чимин знает, насколько сильно тот уже возбуждён. Пальцы Юнги начинают двигаться чуть быстрее, и Чимин стонет слишком уж громко, потому что он уже и забыл, как это приятно. У него давно не было секса, поэтому даже самые лёгкие чужие прикосновения заставляют его сгорать от удовольствия. Он достаточно чувствителен, и долгий перерыв не может пройти бесследно. Чимину немного больно, но это такие мелочи по сравнению с получаемым удовольствием. А ведь это всего лишь пальцы. Юнги отрывается от него, садится на кровати и смотрит на то, что вытворяет своими же пальцами. И Чимину внезапно всё равно, он лишь разводит ноги пошире и чувствует, как ещё один палец медленно входит внутрь, а Юнги смотрит, чёрт возьми. Свет в помещении не такой уж и яркий, но это не помеха, да и Чимин больше не хочет зажиматься. Он видит на лице Юнги восторг и возбуждение, и начинает стонать более протяжно и пошло, чтобы Мин понял, что делает всё правильно. Юнги переводит на него затуманенный взгляд, улыбается еле заметно и резко вводит пальцы на все фаланги, заставляя Чимина звонко вскрикнуть. Ему совсем не больно, и он к чёрту не знает, как Юнги определяет эту тонкую грань, когда можно больше не нежничать. Он задерживает пальцы внутри ещё на немного, но Чимин уже становится таким же нетерпеливым, как и он сам, поэтому ёрзает, призывая действовать дальше. Юнги вытаскивает пальцы и снова наклоняется, чтобы поцеловать Чимина и поудобнее пристроиться между его ног. Старший немного приподнимается, но не слишком сильно, а потом начинает медленно входить внутрь, заставляя Чимина схватиться за его плечи и притянуть к себе обратно. Всё происходит очень медленно, вдохи и выдохи перетекают из губ в губы, а требовательные прикосновения лишь больше разжигают костёр желания. Чимина потряхивает немного, потому что очень приятно, он протяжно стонет и подмахивает бёдрами, игнорируя любой отклик боли. Ему просто плевать на неё: всё, чего он хочет, — это ощутить Юнги больше, ближе и сильнее. Мин начинает двигаться быстрее, осыпая уголки губ случайными поцелуями, Чимин царапает короткими ногтями его шею и плечи, подставляясь, слепо ища чужие губы и сжимая ногами поясницу Юнги. Он точно знает, что пожалеет об этом, но сейчас он захлёбывается в удовольствии и не может думать ни о чём кроме одного, что и озвучивает в следующий момент: — Я люблю тебя. Чимин говорит это задушенным шёпотом, сквозь очередной стон, но Юнги слышит, потому что сбивается с ритма и целует, но тут же начинает двигаться вновь, целуя так, что Чимин абсолютно точно понимает: это всё взаимно. Младший поднимается и толкает Юнги вниз, но тот не ложится на спину, а садится, устраивая Чимина на своих бёдрах. Тот тянется дрожащей рукой к чужому члену и самостоятельно вводит в себя, тут же возвращая руку на плечо Юнги и на пробу подпрыгивая. У них уже был опыт с этой позой, поэтому Юнги без раздумий хватается за бёдра Чимина и помогает ему двигаться быстрее, срывая с его губ стоны удовольствия. По комнате разносятся звуки поцелуев и шлепков влажной кожи, вздохи и стоны, и им обоим так хорошо, что разом забываются все разногласия и сомнения. Они оба любят друг друга и не скупятся сказать об этом своим телом. Алкоголь из крови всё ещё не выветрился, и он лишь усиливает удовольствие, заставляет мысли уплывать и картинку перед глазами плыть. Всё происходящее так хорошо и так неправильно, они не должны были встретиться в этом баре, не должны были поцеловаться, не должны были соглашаться насладиться друг другом ещё раз. Но Чимину надоело ставить себе рамки, он не видит причин упускать возможность, если хочется так сильно, а ещё ему нужно доставить Юнги максимум удовольствия, ведь он согласился на эту ночь, хотя они оба в одинаковом положении. Чимину немного неудобно, его ноги затекают, а целоваться в такой позе просто нереально, поэтому он чуть передвигает ноги, откидывает голову и ускоряется до такого темпа, который только может набрать. Он смотрит на Юнги из-под опущенных ресниц и надеется, что это выглядит максимально пошло и заводяще, и судя по тому, как Мин сжимает его бока, ему явно это нравится. Юнги внезапно опрокидывает Чимина обратно на спину и набирает бешеную скорость, придерживая Чимина за бёдра. Тот стонет громко и отчаянно, преследует разрядку, находясь на пике удовольствия, и в какой-то момент кончает с особенно громким стоном и тихим на выдохе: — Юнги… Старший кончает следом, заткнув его рот поцелуем, и Чимин понимает, почему. Потому что сегодня без имён, и так, наверное, будет лучше для обоих. Однако нежные ласки и ленивые поцелуи после вряд ли подтверждают то, что они действительно расценивают то, что произошло, как отношения на одну ночь. И Чимину правда страшно думать об этом.***
Чимин просыпается из-за того, что ему непривычно жарко. Он по обыкновению распахивает окно перед сном и не закутывается в одеяло, так что по утрам обычно чувствует себя хорошо. Но назойливая духота и жара не дают ему покоя, так что он открывает глаза и не сразу понимает, что происходит. Перед собой он видит голую кожу, чуть позже чувствует, что чьи-то руки его мягко и непринуждённо обнимают, и по логике рядом с ним лежит человек, который и делится своим теплом. Чимин пытается понять, кто это и что вчера произошло, но у него не получается вплоть до того момента, пока он не выпутывается из некрепкой хватки чужих рук и не видит спящего Юнги. До Пака сразу же доходит, что вчера произошло, хотя он и вспоминает всё достаточно обрывисто. Спустя немного времени, когда он окончательно просыпается, он чувствует дикую боль в голове и не только. Всё его тело зудит как после стаи комаров, тонкая плёнка пота неприятно липнет, и внезапно он понимает, что полностью обнажён, а между ног имеются доказательства того, что он вчера совершил огромную ошибку. Юнги всё так же спит, по пояс закрытый одеялом. Его кожа почти светится в ярких лучах утреннего солнца, однако иссиня-красные пятна на его шее и еле заметные царапины на спине немного портят её внешний вид. Ещё год назад Чимин бы лишь смущённо улыбнулся, увидев такую картину, но сейчас он понимает, что оставил на теле Юнги следы своего пребывания, из-за которых Мин будет помнить о нём ещё неделю точно. Чимин в панике не знает, что делать, но понимает, что находится в квартире Юнги и отсюда надо валить как можно скорее. И дело не только в том, что ему не хочется расхлёбывать последствия своей ошибки — в первую очередь он не хочет, чтобы его мимолётные желания заставили Юнги отчаянно краснеть и не знать, что сказать, когда он проснётся. Есть вероятность, конечно, что он ничего не вспомнит, если Чимин вовремя уйдёт, но она не очень велика, да и Пак просто не хочет смущать Юнги. Это его проблемы, и Мин не должен думать, что теперь чем-то обязан ему. Парень осторожно встаёт с кровати, стараясь не разбудить Юнги, и принимается искать свои вещи. Он не очень помнит, что вчера было, поэтому немного удивляется, обнаружив свою рубашку в цветочном горшке, штаны под ковром, один носок на дверной ручке, а второй на полу. Однако Чимин нигде не видит своё нижнее бельё, а искать сейчас как-то не очень разумно, так что он тихо одевается и идёт к выходу. Но ширинка и грубая ткань джинсов неприятно натирают член, так что Чимин, прошипев от боли во всём теле, возвращается в спальню, чтобы найти свои трусы. Это занимает меньше времени, чем он думал: бельё затерялось где-то в ворохе одеяла и простыни. Чимин быстро одевается и наконец-то выходит из чужой квартиры. Выйдя на улицу, он чувствует невероятное облегчение. Мысль о том, что Юнги мог притворяться спящим, чтобы не усугубить ситуацию, Чимину не очень нравится, поэтому он старается об этом не думать. Первым делом после своего побега Чимин звонит Тэхёну, потому что тот наверняка волнуется за него. — Чё надо, мудак? — дружелюбно приветствует его друг. — Ты ебанулся в такую рань звонить? — Тэхён, у меня проблема. — Если тебе кончили в ухо, промой водой. — Что? — Что? Чимин чешит зудящий затылок и пытается не думать о том, что прямо сейчас творится в его штанах. Скоро он сможет помыться, и это уже хорошо, однако излить душу он хочет немного больше. — У меня правда проблемы, — серьёзно говорит он, надеясь на понимание. — Я могу прийти к тебе? Тэхён пыхтит, судя по грохоту что-то роняет, и отвечает: — Мой дом всегда открыт для тебя.***
Клуб анонимных алкоголиков сегодня должен был собраться полным составом, но Чонгук попросил дать ему пару часов на то, чтобы проснуться и привести себя в порядок, то есть семь часов поспать и дать дёру домой к Тэхёну. Чимин выглядит поникшим и потерянным, Тэхён всё понимает без слов и достаёт бутылку соджу. Чимин морщится, потому что пить сейчас не особо хочет, однако понимает, что это лучший способ отвлечься. Тэхён не хочет на него давить, поэтому не спрашивает, что случилось. Вместо этого он принимается рассказывать о своих вчерашних похождениях. — Давно я так не нажирался. Я даже про тебя забыл, прости, конечно, но, судя по твоему затраханному виду, тебе тоже было не до меня. Чимин залпом выпивает полстакана, отчего Тэхёна аж передёргивает. — Повезло тебе, — продолжает младший. — А мне вот вчера нихера не перепало. Помнишь, я тебе рассказывал про того сексуального парня? Короче он тоже там был, и я решил без намёков к нему подкатить. Ну без намёков в смысле прямо сказать «пошли потрахаемся». Он, кажись, даже не понял, чего я хотел. — Каким нужно быть тупым, чтобы не понять твоих домогательств? — Я думаю, он девственник, хотя по нему не скажешь, — Тэхён говорит увлечённо, с сердечками в глазах, и Чимин даже думать не хочет, что Ким хотел сделать с тем парнем. — Зато мне удалось потереться об его ляжки. — Мне не стоит спрашивать, как это произошло… — Я даже пощупал. Они такие классные на ощупь, я был готов кончить прямо на месте. — У Чонгука тоже ляжки классные, почему ты тогда на него не дрочишь? — фыркает Чимин, осушая второй стакан. — Причём здесь Чонгук? — потерянно спрашивает Тэхён. — Он мелкий ещё, меня посадить могут. — Меня тоже. За убийство одного извращенца. — Это я должен засудить тебя за изнасилование моей квартиры и моей психики. — Ты уверен? — Абсолютно. Когда бутылка соджу подходит к концу, а атмосфера становится более доверительной, Тэхён наконец-то спрашивает: — Так что у тебя такое случилось? Чимин вмиг мрачнеет, рюмка застывает в его руке, а её содержимое остаётся не выпитым. Друг смотрит на него выжидающе, так что смысла откладывать разговор просто нет. — Я переспал с Юнги вчера. Тэхён тут же округляет глаза в неверии и раскрывает рот, начиная усиленно моргать. Он явно не знает, что сказать, поэтому Чимин решает выложить всё начистоту. — Мы случайно встретились в клубе, и мне почему-то так захотелось. Я думал, что смогу потом просто забыть об этом, но мне уже становится страшно. Я… я не думал, что это так больно. — Чимин-и, вы расстались год назад… Чимин кивает и опускает голову. Да, они расстались год назад. Это большой срок, и за это время чувства должны были пропасть. Пак не понимает, почему они всё ещё есть, если прошло столько времени. Он думал, что ему станет легче, когда они с Юнги расстанутся. Так что же до сих пор тянет Чимина к нему, что не даёт забыть всё, как простой сон? — Ты же любишь его, да? Тэхён кладёт руку на плечо Чимина и смотрит в глаза, стараясь поймать каждую эмоцию. Старший чувствует, как по щеке предательски стекает слеза, говоря обо всём лучше любых слов. Конечно, Тэхён хорошо знает его и понимает, так что притягивает к себе и крепко обнимает. Друзья — это прекрасно, но Чимину легче не становится. Тэхён ничем не сможет ему помочь, он должен во всём разобраться сам. Чимин не уверен в своих чувствах, не уверен в том, что они искренние, не уверен ни в чём. Ему сложно понять себя, но он честно пытается, хотя результаты не так уж и велики. Из грустных мыслей его вытягивает громкая трель дверного звонка. Тэхён мягко проводит по пухлой щёчке Чимина и идёт в коридор открывать дверь пришедшему Чонгуку. Общение удивляет до глубины души: благодаря нему можно забыть обо всём плохом и просто приятно провести время. Чимин уже через несколько минут радостно смеётся и катается по полу от переполняющих радостных эмоций. Чонгук и Тэхён гогочут вместе с ним, рассказывая разные забавные истории и глупо изображая всё это. Тэхён предлагает посмотреть фигурное катание по телевизору, но Чимин смеётся настолько сильно, что даже не до конца осознаёт смысл предложения, но всё равно соглашается. Чонгук всё ещё валяется на полу и пытается успокоиться, его лицо краснеет, а Тэхён включает телевизор. Чимин, если честно, даже не замечал раньше, что у друга есть телек. Фигурное катание они так и не находят, зато Тэхён включает какое-то шоу, где все играют в правду или действие. Пьяному мозгу Кима кажется жутко интересной идеей поиграть в эту замечательную игру, так что вскоре он скачивает первое попавшееся приложение, и игра начинается. Сначала всё шло хорошо, никаких каверзных вопросов, неприличных действий, ничего не было. Но потом судьба решила наказать Тэхёна за его алкоголизм. — Тэхён, поцелуй игрока Чимин или признайся, в кого ты влюблён, — со злорадной ухмылкой читает Чимин, смотря на смущённого этой ситуацией Тэхёна. Пак уже закрывает глаза и подставляет губы, стараясь не заржать, но Тэхён бьёт его тапком по лицу и обиженно фырчит. Внезапно вырубает свет, и парни остаются в полной темноте, Тэхён зажигает свечу с каким-то стрёмным ароматом и ставит её в центр. Чимин и Чонгук ржут в голос, опять валяются по полу и не могут успокоиться, однако Тэхён ждать не собирается, поэтому начинает: — Чонгук… Я долго не знал, как тебе сказать. Я… Я долгое время дроч… — Блять, не надо, пожалуйста! — задыхается в смехе Чимин. Чонгук бьёт Тэ по лицу, крикнув что-то вроде «извращенец!» Выглядит он как неумелая актриса из дешёвого кино, так что Чимин ржёт ещё сильнее. Тэхён, встав с пола, поднимает голову и продолжает: — Дрочёной хотел тебя угостить. Все думают, что такая романтичная обстановка появилась неслучайно, но на самом деле аромат говносвечи казался приятным из-за выпитого алкоголя, крики бомжа на улице не стали прекрасным пением, а свет погас за неуплату. Чонгук присоединяется к Чимину в его припадках, а Тэхён, гордый собой, несёт десятилитровую канистру от кулера, чтобы сыграть в бутылочку. — А поменьше не нашлось? — вопросительно поднимает бровь Чимин. — Если бы нашлось, я бы принёс, так что заткнись. Стандартная игра в бутылочку подразумевает раздевание, но когда в вашей компании есть пьяный Тэхён, то можно ожидать чего угодно. Например того, что Чонгука поведут в парикмахерскую в одиннадцать часов вечера. Уже через полчаса Чонгук сидит в кресле с несчастным лицом, а Тэхён и Чимин тихо хихикают в углу под растерянный взгляд парикмахера. Это всего лишь стрижка. Волосы не член — отрастут. Девушка уверенно орудует ножницами и получается весьма неплохо, так что Тэхён решает спасти бесполезный поход в салон своим присутствием. Он просит попробовать отстричь пару прядей, парикмахер улыбается ему и вежливо показывает, как нужно делать. Внезапно Тэхён чихает, и у Чонгука почти не остаётся волос на виске. — Ой, прости, я случайно. Лицо Чонгука выражает недоумение и ужас, девушка-парикмахер шипит и выталкивает Тэхёна куда подальше, стараясь исправить ситуацию. Чимин смотрит на всё это и не может сдержать громкого смеха. Ему кажется, что он никогда в жизни так сильно не смеялся, у него уже даже лицо болит от смеха. Заканчивается всё тем, что у Чонгука на голове появляются сбритые виски и модная стрижка. Чимин и Тэхён всё ещё прыскают смехом и треплют Чонгуку волосы, портя новую причёску. Они пьяные и счастливые гуляют по улицам города, цепляются друг за друга и громко смеются. Их дружба восхитительна, однако Чимину для полного счастья не хватает ещё одного человека. Как жаль, что он слишком гордый для того, чтобы признаться в этом даже самому себе. Этой ночью он спит беспокойно, чувствуя крепкие тэхёновы объятия на себе. Он не понимает, что заставило его поменять мнение, однако очень хочет верить, что это просто ностальгия, никак не связанная с любовью. А Тэхён тем временем не спит, и в его больной голове рождается гениальный план.***
Чимин совершенно не понимает, как в его квартире оказывается Юнги и каким образом Тэхёну удаётся запереть их на кухне. Он, не особо задумываясь, открывает дверь, как только слышит голос Тэхёна за ней, однако вместе с другом в квартиру входит немного брыкающийся Юнги. Ким берёт их обоих под локти и тащит на кухню, после чего поворачивает ключ в замке и говорит, что вернётся через час. Чимин неловко садится на стул, смотря исключительно на свои дрожащие колени. Он не знает, что сказать, чем оправдаться, а ещё боится. Юнги несколько раз безрезультатно дёргает ручку двери в попытке выбраться из кухни, но у него ничего не выходит, и Чимин слышит его раздражённый вздох. — У тебя есть ключ? Пак отрицательно машет головой и пытается сжаться до размера молекулы, лишь бы не ощущать этот презрительный взгляд Юнги на себе. Хотя, скорее не презрительный, а просто отчаявшийся. Чимину неуютно рядом с Юнги сейчас, когда он трезвый и обдумал ситуацию. Он не злится на Тэхёна: он наверняка хотел как лучше, но даже сам Чимин не знает, как ему поступить, он просто не нашёл решение, и сейчас ему сложно сдерживать эмоции. Он чувствует что-то мокрое на своей голой коленке, а потом понимает, что это слёзы. Как хорошо, что голова низко опущена, и Юнги не увидит этой жалкой слезы. Однако Чимин уже не может успокоиться, он продолжает плакать, всхлипывая и шмыгая носом, дрожат уже не только ноги, но и всё тело, и парень в отчаянии закрывает лицо ладонями. Почему он плачет? Чимин сам не знает. Плачет из-за ситуации, которая давит на него непосильным грузом, плачет из-за Юнги, который стал таким холодным и неприступным. Плачет из-за того, что совершил такую тупую ошибку, позволив мимолётным желаниям взять верх над разумом. Плачет, потому что не знает, что ему делать со своими чувствами, которые без перерывов лезут наружу, их никуда не спрячешь, не уберёшь, они рвут Чимина изнутри на маленькие кусочки. Он как в бреду шепчет «Юнги… Юнги…», хотя слова довольно сложно разобрать. Парень знает, что это имя давно для него запрет, табу, но он не может не повторять его вновь и вновь, не может не звать снова и снова. Юнги подходит к нему не сразу. Сначала он удивлённо таращится на Чимина, а потом быстро падает на колени, пытаясь заглянуть в его лицо. Младший кажется ему слабым и беззащитным, пойманным в клетке своих желаний и убеждений, такой потерянный и нуждающийся в успокоении. И Юнги готов дарить ему нежность и тепло постоянно, обнимать и целовать, утешать в минуты горя и смеяться вместе в минуты радости, он хочет иметь Чимина при себе, знать, что тот только его и ничей больше, что только имя Юнги будет слетать с его уст с такой любовью в голосе. Юнги хотел бы дарить Чимину только любовь, но в итоге обременяет всё больше. Мин не знает, что ему делать, как не напугать, как успокоить Чимина. Он не знает, поэтому просто стаскивает его со стула и сжимает в объятиях, крепко прижимая к себе и чувствуя жар чужого тела. Чимин тут же цепляется за его плечи, обнимает в ответ так же отчаянно, с такой нуждой и нетерпением, сотрясаясь в рыданиях и не понимая, что делает. Ему так хорошо сейчас, и, чёрт, какой же он дурак, раз не понял раньше, что так хорошо ему только с Юнги, только в его объятиях и только с его поцелуями. Они сидят так некоторое время, пока Чимин не перестаёт дрожать и не обмякает в руках Юнги. Однако они всё так же цепко держатся друг за друга, будто каждый боится, что другой сейчас оттолкнёт. Чимин не знает, как себя оправдать, однако теперь он точно уверен, что Юнги он любит слишком сильно, со всеми его недостатками, дурными привычками и холодностью. Чимину больше не нужны все эти милости, которые бывают у парочек, он просто хочет быть с Юнги, но ему так страшно сказать об этом, так страшно получить отказ. Так страшно пройти через всё это ещё раз. Чимин жадно вдыхает аромат чужой кожи, едва касается губами белоснежной шеи и чувствует лёгкую дрожь, прошедшую по ней. Он не понимает, что Юнги так же страшно, как и ему, не понимает, что он нужен Юнги точно так же, но очень хочет верить, что так оно и есть. — Юнги… — шепчет Чимин, зажмуривая глаза и вцепляясь в Мина ещё сильнее. Его голос в тишине квартиры слышен особенно громко и чётко. — Я понимаю, что это всё такая нелепица и ошибка… И я пойму, если ты захочешь опять больше не видеться… — Нет-нет-нет! — перебивает Чимин, отлипая от Юнги и смело заглядывая тому в глаза. Теперь он точно уверен, что на этот раз не совершает ошибку. — Я хотел сказать, что люблю тебя. Глаза Юнги округляются, губы приоткрываются в немом шоке, и на его лице такая явная надежда и неуверенность, что Чимин вообще не понимает, как мог думать, что Мин его оттолкнёт. — И… Прости меня, — продолжает Пак, хватаясь за плечи Юнги. — За всё прости. За то, что ушёл тогда, за то, что подумал, что наши отношения стали плохими, за то, что не оттолкнул той ночью. И за это тоже прости. Чимин снова зажмуривается и прижимается к губам Юнги горячим поцелуем, с трепетом ожидая реакции. Старший почти сразу обнимает его и без толики сомнений отвечает на поцелуй, двигает губами в спешке и нетерпении, на мгновения отрываясь и улыбаясь, как последний безумец. Чимин льнёт к нему, как напуганный мальчишка, несмело приоткрывает рот и жарко дышит в губы. Это всё так знакомо, так правильно. Чимин был таким же год назад, таким же ласковым и неловким, нежным и добрым, таким же влюблённым. У Юнги в голове бегущая строка «моймоймоймоймой». Он до конца не может осознать, что Чимин действительно снова его, что он может обнимать его, трогать, целовать и шептать в самые губы: — Я люблю тебя. Чимин улыбается и снова целует, Юнги знает, как он любит целоваться, но сейчас действительно понимает, почему. Мин никогда в жизни не чувствовал такой сильной любви, которая переполняет и льётся за края, которая подталкивает на самые смелые поступки. Сейчас у них действительно одна любовь на двоих. Чимин отстраняется с яркой улыбкой на лице, и Юнги не может не ответить ему тем же. Так сладко и хорошо, так тепло и уютно. Младший снова крепко обнимает его, но на этот раз по-другому, и Юнги забывает обо всём, что было раньше. Чуть позже Чимин поднимается на ноги под удивлённый взгляд Юнги и подходит к двери. — Тэхён, выпускай, я знаю, что ты подслушиваешь. За стеклянными затемнёнными вставками в двери что-то мелькает, потом слышится грохот и громкое «блять». Юнги прыскает смехом, тоже встаёт на ноги и подходит к двери. Вскоре Тэхён всё же открывает, но смотрит с недоверием и опаской. Конечно, ведь его гениальный план может провалиться. — Докажите. Юнги и Чимин одновременно поворачивают лицо друг к другу и сливаются в ещё одном поцелуе. Уже через пару секунд Тэхён суетливо говорит: — Ладно, я понял, можете не продолжать, хотя нет, продолжайте, кто я такой, чтобы останавливать порно, ебитесь на здоровье, я пошёл. Тэхён быстро вылетает из квартиры, а Чимин и Юнги заливаются громким смехом. Счастливым, влюблённым, радостным смехом.***
Юнги вливается в компанию Чимина быстро и уже скоро становится бро для Тэхёна и Чонгука. Ким настолько рад за них, что часто радостно пищит, когда смотрит на их нежные объятия. Чимин лишь краснеет немного и всегда ловит на себе мягкий и влюблённый взгляд Юнги. — Знаете, если бы я не потащил этого долбоёба на ту тусовку, то мы с вами сейчас не сидели бы здесь вчетвером, — гордо заявляет Тэхён под скептические взгляды остальных. — Ага, конечно, — ворчит Чимин. — Нажрался в хлам и оставил друга на произвол судьбы. — Судьба сама тебя нашла, так что не жалуйся, лучше скажи спасибо. — Пошёл нахуй. — Я, кстати, видел тебя тогда, — говорит Юнги и все тут же на него поворачиваются. — Ты так агрессивно домогался до Чонгука, что я уже думал, что пора вмешаться. Чонгук весело хихикает и немного краснеет, а Тэхён как-то подозрительно отводит взгляд. И тут до Чимина доходит. — Подождите-ка… Тэхё-ён, я же правильно всё понял? Тэхён нервно подносит стаканчик с трубочкой к лицу и начинает пить свою колу, сидя с широко раскрытыми глазами, однако не смотря на Чимина. — Да, точно! Блин, я даже подумать не мог! Так Чонгук и есть тот супер горячий, сексуальный, невъебенно ахуенный парень с мышцами, на которого ты гоняешь лысого каждый день. Лицо Чонгука приобретает смесь слов «что» и «блять», Тэхён всё ещё пьёт колу с характерными звуками, а Юнги взрывается громким смехом. — Чёрт, ты рассказывал мне о нём каждый божий день, — продолжает Чимин, а Тэхён сползает в кресле всё ниже и ниже. — Всё было так очевидно, я же мог догадаться. — Давайте закроем эту тему, — наконец что-то говорит Тэхён, краснея настолько сильно, что сливается с обивкой кресла. — Нет уж, постой, — возражает Чонгук, поворачиваясь к Тэхёну всем корпусом. — Ты мне тоже постоянно говорил о парне, который тебе нравится, блять, ты серьёзно говорил со мной обо мне же? Блин, ребят, я сейчас вспоминаю всё, что он сказал, и мне плохо, дайте воды. — Дайте мне успокоительное, я не могу! — Чимин на пару с Юнги громко смеются и даже не думают войти в положение двух смущённых этой ситуацией парней. — Бля-я-ять, — многозначительно тянет Тэхён. — Захлопнись, это я должен в этой ситуации так говорить! — пищит Чонгук, явно не укладывая в голове весь происходящий пиздец. Чимин уверен, что у этих двоих всё будет хорошо, он даже не волнуется. Ему так весело и хорошо, что он готов душу продать, лишь бы каждый день в его жизни был таким же счастливым. С родными, друзьями и Юнги. С возможностью произносить его имя вслух каждый день.