Сгинувший

— Нас ограбили здешние люди. Этот тот щенок! — крикнул Пью. — Жаль, что я не выколол ему глаза… Эти люди были здесь совсем недавно. Когда я хотел войти, дверь была заперта на засов. Ищите же их, ребята! Ищите во всех углах… — Да, они были здесь. Они оставили горящую свечу, — сказал человек в окне. — Ищите! Ищите! Переройте весь дом! — повторил Пью, стуча палкой. — Трое в дом! Остальные — обшарьте каждый куст, переверните каждый камень! Они не могли далеко уйти! Клянусь дьяволом, они где-то поблизости!.. — голос слепого дрожал от ярости. И вот в нашем старом трактире начался ужасный кавардак. Тяжелые шаги загремели повсюду. Посыпались обломки разбиваемой мебели, захлопали двери вверху и внизу, так что даже окрестные скалы подхватили этот бешеный грохот.       Из-за куста ракитника было видно, как беснуется Пью, как рыщет его шайка в поисках сбежавших. Джим узнал одного из разбойников, заглядывающего сейчас в бочку для дождевой воды около «Адмирала Бенбоу» — Чёрный Пёс облокотился о её край искалеченной рукой. Двух других же, юношу, чья одежда выделялась добротностью среди поношенных курток остальных, и коренастого малого средних лет он видел впервые.       Притаившись как мышь, Джим горячо молился, чтобы подручные слепого не додумались искать под низкой аркой старого моста через ручей. Загляни разбойники туда, они бы сразу увидели матушку. Зачем он так опрометчиво оставил её лежать без чувств, лишь немного укрыв в тени, где едва хватило бы места спрятаться ребёнку! И луна, как назло, вышла из-за туч и вокруг было видно почти как днём. Вот тот опрятно одетый парень несколько раз прошёл совсем рядом, даже посмотрел на мост, но, к радости Джима, не заметил матушку. — Их нигде нет, Пью, — растерянно доложил разбойник, вышедший из трактира. — Кажись, улизнули. — Олухи! Ищите лучше! — нищий раздражённо стукнул клюкой о землю. — Но Пью, дублоны-то уже у нас! — недовольно проворчал другой разбойник. — К чёрту дублоны! Это жалкие гроши по сравнению с тем, что мы можем получить! Вам лишь бы отлынивать, даже когда богатство плывёт вам прямо в рожу, лишь протяни руку! Проклятье, будь я зрячим!..       Разбойники, ворча, снова разошлись, кто-то ушёл за дом, кто-то по колено в тумане бродил в низине по другую сторону моста. — Под мостом-то смотрели? — услышал Джим негромкий насмешливый голос. — Я смотрел, — ответил тот молодой парень. — Никого нет, там и спрятаться-то негде!.. — Я смотре-е-е-е-е-е-л, — передразнил его спросивший.       Уверенные шаги зазвучали ближе, и сердце Джима заколотилось — из-за веток было видно, как коренастый разбойник наклонился заглянуть под мост. Мальчик, затаив дыхание, сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, но даже не почувствовал боли. — Да вот же!.. Разбойник бесцеремонно вытащил миссис Хокинс из-под моста. — Ищите вокруг! Мальчишка наверняка где-то здесь!       Чувствуя, как внезапно пересохло в горле, Джим, стараясь не шуметь, начал отползать назад, как вдруг столкнулся с кем-то, тут же издавшим проклятье. Он едва успел понять, что произошло, как сильная рука схватила его за шиворот и развернула. — А это у нас тут кто?.. Эй, парни! А вот и щенок!       Он вытащил Джима наверх из ложбины и, не отпуская, подтолкнул к слепому. Всё внимание мальчика было приковано к матери, которую обнаруживший её разбойник пытался привести в чувство, грубо встряхивая. Видя, что это не помогает, он придержал её одной рукой, нагнулся к ручью, с плеском зачерпнул воды и бросил горстью ей в лицо, после чего несколько раз наотмашь звонко хлопнул по щекам. Джим было дёрнулся, но Пью, вытянув тощую руку, схватил его за грудки. — Добрый мальчик, славный мальчик, — насмешливо-приторно протянул слепой, приблизив своё лицо вплотную к лицу Джима. — Не будешь ли ты так добр и не скажешь ли мне, где те бумаги, что ты украл, пока я не выпустил твои кишки?..       Джим попытался что-то ответить, но поперхнулся и закашлялся. — Вы запустили лапы в сундук Билли! — слепой больно ударил палкой по ногам, и мальчик едва удержался, чтобы не вскрикнуть. — Где закрысили то, что украли?!.. — Эй, Пью, тут у трактирщицы что-то есть! — коренастый поднял вверх сумку, другой рукой таща спотыкающуюся миссис Хокинс.       Фонарь поставили на землю, и он бросал тёплые отсветы на лица разбойников. Миссис Хокинс втолкнули в их круг, и на её испуганном лице заплясали резкие тени, напомнив Джиму вечера около большого очага в общей комнате «Адмирала Бенбоу», стоявшего всего лишь в нескольких шагах, но с распахнутой сейчас настежь дверью, с поломанной мебелью, перевёрнутого вверх дном, под холодным светом большой серебряной луны. Увидев гинеи в сумке миссис Кроссли, Чёрный Пёс усмехнулся: — Думала, прикарманишь наши деньги, и это сойдёт с рук? — Капитан задолжал нам за постой!.. Эти деньги наши по праву, я честная… — взволнованно заговорила миссис Хокинс. — Заткнись!.. — прервал её коренастый разбойник, пересчитав гинеи, забрал себе одну и бросил сумку с оставшимися монетами товарищам. Те с гомоном было занялись дележом, но Пью окриком остановил их, напомнив, что главного они пока не нашли: — Обыщите трактирщицу, может, бумаги на ней.       Подручные Пью нашарили прорези по бокам юбки миссис Хокинс и обыскали карманы под ней , а потом с шуточками начали прощупывать её корсет. Джим рванулся было вперёд из державших его рук, но тут же получил резкий удар клюкой в живот, захлебнулся и снова закашлялся. Подойдя к нему, Пью принялся грубо обшаривать его куртку — ощупал за обшлагами рукавов, тщательно и медленно провёл по груди, проверяя, не зашуршит ли бумага, запустил руки в карманы Джима, и тот вздрогнул, почувствовал, как скрюченные пальцы нищего заряслись ещё сильнее, нашарив пакет. — Эй, Джек, поди сюда и прочитай мне, что здесь написано!.. — взволнованно прокаркал Пью. — Тут перевязано… — молодой парень, тот самый, что не смог найти мисис Хокинс под мостом, достал нож и начал ковырять суровые нитки.       Из плотного пакета он извлёк тетрадь и запечатанный конверт. Разбойники столпились вокруг.       Миссис Хокинс, поймав взгляд сына, попыталась показать ему глазами, чтобы бежал в сторону деревни. Встретив полный страха взгляд матери, Джим закрыл глаза на несколько секунд, показывая, что понял её. По его расчётам вот-вот должна была подоспеть помощь, но минута шла за минутой, а холодную ночную тишину не нарушал ни один звук, кроме грубых голосов шайки Пью да гула волн в бухте.       Чёрный пёс поднял фонарь и поднёс его ближе к молодому разбойнику, силившемуся разобрать, что написано на пожелтевших страницах. — В тетради всё цифры да подсчёты, — сказал наконец паренёк, — да тут ещё конверт. — К чёрту цифры! Что в конверте?.. — нетерпеливо перебил слепой. — Тут карта… на ней тоже цифры… «Подзорная Труба»… Крестики поставлены, так, погодь… «Главная часть сокровищ»… — Чёрт, это оно! Оно!.. — радостный оскал Пью производил жуткое впечатление в пляшущем свете фонаря. Он требовательно протянул руку за картой, и получив бумагу, тут же аккуратно сложил её и спрятал за пазуху. — И это вот карта тех самых сокровищ?.. — словно не веря своей радости, громко спросил Джек. — Тише ты! Разорался! — шикнул на него разбойник постарше. — … о которых мистер Пью рассказывал? — Джек понизил голос почти до шёпота. — И каждый получит свою долю?       За спиной парнишки Чёрный Пёс и коренастый переглянулись с едва заметными ухмылками. — Каждый получит, что заслужил, — хрипло ответил слепой нищий. — Жаль, не могу увидеть это своими собственными иллюминаторами, ну да ничего… — А то! Ты парень смышлёный, — подал голос Чёрный Пёс, — и я говорил тебе, что ты сможешь устроится куда лучше, чем тянуть лямку на службе! Как не помочь способному малому, да ещё и к взаимной выгоде!       Остальные тем временем принялись обсуждать делёжку сокровищ, словно те были уже у их ног, всё более разгорячаясь и уже не обращая внимания на Джима и миссис Хокинс. Уловив момент, Джим выскользнул из круга тёплого света фонаря и со всех ног припустил вверх по склону холма — в сторону деревушки, откуда с минуты на минуты они с матушкой надеялись увидеть помощь. — Эй! Эй, парень! — закричал кто-то, и трое или четверо бросились вдогонку.       Джим нёсся, не чуя под собой ног, сердце как будто колотилось в горле. Пожалуй, никогда он не бегал ещё так быстро, но ему показалось, что он еле шевелится, словно под водой, когда сзади послышались окрики разбойников. Их топот, к счастью, не приближался, оставаясь неясным шумом за спиной. Вот он уже на вершине холма, вот показались огоньки соседней деревни… Но тут резкая боль пронзила левую лодыжку, и Джим, споткнувшись, растянулся во весь рост на каменистой дороге — Чёрный Пёс, тяжело дыша, налетел сверху и схватил за шиворот, прерывисто бранясь.  — Я же говорил… для мальчиков главное — послушание… Вот и пришлось этим камешком, хе-хе… напомнить, что никто не разрешал тебе покинуть наше милое общество…       Подоспели остальные бросившиеся в погоню, и после нескольких подзатыльников и тычков Джима потащили обратно, к разорённому «Адмиралу Бенбоу», где бесновался страшный слепец. — Кто упустил его?! Неужели в ваши пустые тыквы не пришла мысль, что он всё расскажет?..       Миссис Хокинс, сжавшая руки до побелевших костяшек, бросилась к Пью: — Сэр, пожалуйста, позвольте нам уйти… Клянусь, мы никому не скажем и слова!.. Мы уедем отсюда… — её голос взволнованно дрожал.       Но слепой, ничего не ответив, повернулся на звук шагов. Вытянув руку, он вцепился в плечо мальчика и рывком притянул ближе. Джим не отводил глаз от матушки: с чепцом, сбившимся набок на растрёпанных волосах, с порванной косынкой, державшейся на одном плече — подарок его покойного отца, она заламывала руки, пытаясь пробиться к сыну, но разбойники оттесняли её. — Пришла пора получить по заслугам, — Пью бросил клюку под ноги, провёл обеими руками по лицу мальчика снизу вверх и ухмыльнулся.       Джим зажмурился, чтобы не смотреть на зелёный щиток над глазами слепого, на его измождённое худое лицо и гнилую улыбку, и тут же пальцы нищего, заскорузлые и трясущиеся, остановились на его глазах, царапая обломанными ногтями, до боли надавливая на веки. Пытаясь держаться мужественно, он вздрогнул и отшатнулся от слепого, но державшие его разбойники не позволили оказаться ему достаточно далеко. — Посмотрим, как тебе понравится в моей шкуре!.. — пальцы нищего надавили ещё сильнее, и Джим сквозь боль услышал вскрик матушки и одновременно с ним где-то вдали раздался свист, прозвучавший два раза. — Это Дэрк! Надо уносить ноги!       Слепой убрал руки от лица мальчика, и тот открыл глаза. — Кончаем их! — прорычал Пью. Коренастый выхватил нож, схватил миссис Хокинс за волосы и, повернув спиной к себе, полоснул по горлу и отбросил на землю. — Мама!.. — Джим было бросился к ней, но слепой с невероятной для него проворностью цепко схватил его за локоть, развернул к себе, и Джим почувствовал резкую боль в груди, а слепой тем временем ударил ножом ещё и ещё. Упав на колени, инстинктивно пытаясь зажать раны, Джим видел, как коренастый вытирает нож о траву, как его молодой товарищ, с ужасом глядя на матушку, медленно подаёт нищему клюку. — Иначе нельзя — они бы донесли на нас, — приглушённо донёсся до мальчика голос Чёрного Пса, пытающегося расшевелить Джека, — хочешь болтаться на виселице? Даже и не выйдя в море? Бежим!..       Слабое дрожание стылой земли под ногами убегающих разбойников становилось всё тише. Откуда-то донёсся пистолетный выстрел, видимо, предупреждающий, что опасность близка, и действительно, на склоне холма, наконец, показались всадники, но Джим уже не мог увидеть их.

***

— Подумать только, эти грязные псы, по которым плачет виселица, объявились здесь! Что за зверство, что за отвратительная жестокость! Боже, что им сделали молодой Хокинс и его мать!.. Попадись они мне, я бы пристрелил их собственными руками!.. — сквайр Трелони рвал и метал, то восклицая что-то, обращаясь к самому себе, то распекая опустившего голову мистера Данса, таможенного надзирателя, что тот приехал слишком поздно и вообще проглядел у себя под носом эту шайку. — Простите сэр, я не сразу понял, о чём толковал тот парнишка, которого отправили за помощью. Думал, отвлекает внимание от контрабандистов… — И в итоге молодой Хокинс и его мать мертвы, — негромко сказал доктор Ливси, закончивший осматривать трупы в потемневшей от крови дорожной пыли. — Хотел бы я знать, что им было надо от этих несчастных!.. — воскликнул Трелони, осаждая нетерпеливо переступавшего коня. — Они пришли к своему старому приятелю, тому пирату, Бонсу. Увидели, что Бонс мёртв, перевернули весь дом, а потом избавились от свидетелей, — доктор кивнул на мёртвых Джима и миссис Хокинс. — Но что они искали, и нашли ли — боюсь, этого мы никогда не узнаем.       Он вытер руки платком и повернулся к бухте — на лунной дорожке, уже далеко в море, еле виднелся исчезающий парус.