Свои секреты

Рид, не моргая, смотрел на открывающиеся перед ним городские ворота. Он уже не первый раз был в Рифтене. И, по правде сказать, не понимал, чего ищет здесь на этот раз. Когда встал вопрос – куда идти теперь, - он, не раздумывая, укатил сюда на первой же повозке. Наверное, зацепила местная природа – эльф не мог сказать точно. Толстый рюкзак за спиной мертвым грузом покоился на его плечах. Сбросить бы все в ближайшую канаву, вот только не решался. Продавать же содержимое было бы крайне подозрительно. Так и таскался с кучей вещей, надеясь то ли на скорый приют, где можно будет скинуть все это барахло, то ли на то, что содержимое рюкзака все-таки пригодится. На второе значительно меньше. Стражник у ворот лишь косо глянул в уже знакомые холодные глаза. Он помнил урок с прошлого раза, и связываться с жутким мером снова ему уж точно не хотелось. Риду же было все равно. Он довольно бодрым шагом направился внутрь города – туда, где грунтовая дорога сменялась плотно подогнанной брусчаткой. Сейчас, необычно для самого себя, он был странно доволен жизнью. В это время, когда солнце белым светом сияло с самой верхней точки голубого неба, город купался в своей сумбурной жизни. Уже от самых городских ворот был слышен гул рынка, но Рид не спешил двигаться в том направлении. Хотелось бы ему знать, как много людей запомнило его с прошлых визитов. Его глаза встретились с другими. Словно прочитав его мысли, уже знакомый Кувалда лишь мрачно усмехнулся. Если быть откровенным – здесь, на поверхности города сам Рид знал всего двоих: стражника и Кувалду. Он не заходил в магазины и не останавливался в таверне, предпочитая даже в самый поздний час добраться до Айварстеда. Сейчас у него не было лошади, а голову не укрывал привычный капюшон. Должно быть, эти люди, и правда, узнавали его по одним только глазам. - Снова по делам? – лениво спросил норд. По его тону казалось, что он и сам в это не особо верит. - Нет, - бросил эльф в тон ему. Добавлять он ничего не собирался, и когда Кувалда, наконец, отвернулся, таким же необычайно легким, не вяжущимся с его взглядом и тоном, шагом, прошел мимо. Он кинул монетку нищему у рынка. Атмосфера города вселяла надежду, и ему вдруг нестерпимо захотелось подойти к одному из прилавков. Ближе всего был темный эльф. Кажется, на его прилавке стояли какие-то склянки, рядом лежали свитки – исключительно полезные вещи для такого мера, как Рид. Он бы пошел. Он бы подошел к прилавку данмера и, возможно, даже что-то купил бы. Но даже сейчас он не мог перестать слушать разум. Теперь, почувствовав малейшее дуновение свободы, он готов кинуться исследовать малейший уголок города, в котором был, но даже не познакомился. И чтобы с первых же шагов не ввязаться в новую же историю, сначала следовало бы немного остыть и первым делом отдохнуть с дороги. Поэтому, тяжело вздохнув и еще раз кинув жадный взгляд в сторону эльфийского прилавка, Рид поправил на плече начинающий надоедать рюкзак и открыл дверь в таверну. И то ли предвкушение настолько затопило его сердце, то ли человек был крайне искусен в своем деле, но мер не заметил внимательного взгляда наблюдающих за ним все это время зеленых глаз.

***

Он сделал то, о чем так мечтал все свое долгое путешествие. Он скинул рюкзак в маленькой комнате над общим залом и запер дверь на ключ. О рифтенских ворах Рид был более чем наслышан, но глупости не занимать тому, кто решит украсть содержимое его рюкзака. Поэтому мер был спокоен. Как он и ожидал, долгий путь отозвался изрядной усталостью в его теле, стоило ему добраться до комнаты. Поэтому, не обращая внимания на монотонный гул с улицы, Рид проспал в комнате до самого вечера, и только теперь, когда весь этот гул переместился под крышу таверны, спускался в зал. Свободных столов не оказалось, поэтому он направился прямиком к барной стойке. Голод уже давал о себе знать, и мер рассчитывал хорошо перекусить, прежде чем начать осматриваться. Сейчас, казалось, целый город собрался в этой небольшой таверне, и Рид вполне мог узнать что-то интересное. Его трапеза была в самом разгаре, когда старое чутье напомнило о себе. Мер буквально кожей чувствовал чей-то изучающий взгляд. Он обернулся, но там, где по его предположениям должен был быть любопытный незнакомец, никого не оказалось. «Тебя сгубит паранойя», - с горечью подумал он. Возвращаясь к еде, он снова почувствовал взгляд, но на этот раз не обернулся. И, как оказалось, зря. Лишь железная выдержка позволила ему не вздрогнуть, когда чужая рука легла на талию. Он уже собирался повернуться и возмутиться вопиющей наглости местных, но замер. Грубые пальцы отвели прядь неровно остриженных волос, и пахнущее алкоголем дыхание опалило ухо: - Впервые в городе, детка? Спустя секунду Рид, наконец, смог взять себя в руки. Его щеки пылали, но скорее не от смущения, и даже не от того, что его только что нагло спутали с девушкой. Это была лишь обида на самого себя. Как можно было растеряться настолько, чтобы не суметь даже ответить на такой примитивный жест в его сторону? Судя по всему, незнакомец считал такую тактику очень действенной, иначе не звучал бы этот мягкий и самодовольный смех сейчас над его ухом. Скорее всего, ему удалось соблазнить немало девушек именно таким способом. И в другой ситуации Рид, быть может, даже подыграл бы ему, но сейчас настроение не располагало к подобным спектаклям. Он медленно повернулся на незваного гостя, и понял, что снова готов провалиться под пол таверны. Рыжие волосы, мелькнувшие рядом с его собственным лицом, заставили задохнуться от накативших мыслей, и Риду пришлось силой гнать их из головы. Снова и абсолютно невовремя. Наконец, он посмотрел в нахальные зеленые глаза. Эльф попытался сделать выражение лица чуть менее встревоженным, а рыжий норд, оказавшийся тем самым незваным гостем, растерянно хохотнул и улыбнулся, кажется, самой широкой улыбкой из своего арсенала. - Прости, парень, обознался, - кажется, абсолютно не расстроенный этим фактом, норд опустился на стул рядом с ним. Теперь они сидели так, что без труда могли рассмотреть лица друг друга. Чувствуя необходимость что-то сказать, Рид открыл было рот, но замер на полуслове. Вместо этого он растянул губы в натянутой улыбке и ответил норду неловким смешком. - Если хочешь, можешь называть меня деткой, - полушутя, вышел из ситуации эльф. Норд напротив обворожительно улыбнулся, явно рассчитывая на интересное продолжение разговора.

***

- Слышащий слишком много думает, - поет над ухом знакомый голос. Возле лица мелькают ярко-рыжие пряди, и Рид слышит смех. Их губы снова встречаются в поцелуе, и эльф закрывает глаза, чувствуя, как проворные руки шарят по его телу. Ниша в стенах убежища надежно скрывает их от посторонних глаз. Он льнет к своему возлюбленному. Пускай Цицерон дразнит его за фантазии - все убежище давно знает, что светловолосый эльф по уши влюблен в Хранителя, а в этой нише их точно никто не может застать. Но Риду нравится представлять, что их в любой момент могут увидеть. И даже когда силы покидают его, эльф продолжает обнимать своего странного шута, пока тот лениво одаривает его последними поцелуями куда-то в шею. Он чувствует затопляющую до краев любовь, и ему хочется сказать об этом Цицерону. - Я тебя люблю, - наконец, произносит Рид. Цицерон никогда не отвечает на эту фразу. Сейчас он поднимает голову и внимательно вглядывается в лицо своего Слышащего. Всего спустя мгновение его озаряет яркая улыбка. - Глаза Слышащего похожи на аметисты, - улыбается он, и Рид искренне смеется, позабыв о том, кто он есть и обо всем на свете. Он просыпается от того, что грубая льняная наволочка пропиталась слезами. В пути он не видел снов и, если бы не рыжеволосый норд, на секунду заставивший его сердце забиться чаще, не увидел бы и сегодня. Он еще долго лежит, не в силах сомкнуть глаза, потому что, даже на миг прикрывая их, видит озорную улыбку и хитрые глаза. Худшая часть этих снов – после них совсем не хочется просыпаться.