Любовь и потрясения

Гавриил всегда придерживался правила «хочешь сделать хорошо – сделай это сам». Поэтому, когда Головной Офис решил вернуть Азирафаэля на сторону Небесной Канцелярии, архангел лично решил принести бывшему подчинённому благую весть. Конечно, Азирафаэль был мятежником, дружил с демоном и остановил Армагеддон, но, оставшись без его подробных служебных записок, написанных аккуратным округлым почерком, ангелы внезапно поняли, что совсем теряют связь с миром людей. Они путались в веках, культурных явлениях, текущих ценностях и настроениях эпохи. Люди стали плохо понимать, что им пытались донести, и переставали внимать Свету. Последней каплей стал инцидент, когда молодой ангел из департамента Гавриила одарил праведника отарой овец. Весьма ценный дар во времена Римской Империи, между прочим. Ошалевший от свалившегося на голову «подарка» праведник увидел в этом знак Божий, переехал из центра Лондона в Уэльс, сменил профессию с бухгалтера на фермера и через год прогорел. Глядя с Небес на ядрёно богохульствовавшего бывшего праведника, продававшего ферму за гроши, Гавриил чувствовал, что совершенно неподобающе звереет. Нужно было принимать срочные меры. Итак, Азирафаэля было решено вернуть на путь Истинный, невзирая на его прегрешения. В конце концов, на то они и ангелы, чтобы прощать друг друга. Материализовавшись перед книжным магазинчиком в Сохо, Гавриил довольно огладил кашемировое пальто, поправил шёлковый галстук и толкнул дверь. Кажется, защёлка была закрыта, но архангела такие мелочи не остановили. А зря. - Азирафаэль! – зычно воскликнул Гавриил, распахивая объятия в надежде, что осознавший свою неправоту ангел кинется рыдать слезами раскаяния ему на грудь. Однако зрелище, представшее перед фиолетовыми очами архангела, заставило его поперхнуться словами. Азирафаэль был явно занят и далёк от раскаяния. Если быть точнее, в данный момент он был далёк от всего на свете, совершенно бесстыдно совокупляясь с демоном, прижимавшим его к книжным полкам. Гавриил почувствовал жар и жжение в районе лица, и даже заторможенно провёл ладонью по щекам, на автомате проверяя, всё ли в порядке с выданным ему телом. Затем он вспомнил, что читал в прилагавшейся инструкции про «расширение кровеносных сосудов в дерме кожных покровов лица и шеи вследствие сильного эмоционального или физического возбуждения», и удивился сам себе. Откуда это совершенно неуместное возбуждение?! С чего вдруг? Гавриил застыл, глядя на порочное действо, и не мог понять, что творится с его физическим воплощением. В какой-то миг ему даже показалось, что само Время замерло рядом с ним в раздумьях. А ведь это зрелище точно не могло быть возбуждающим! Тощий, поджарый, состоящий из одних только острых, нелепо изломанных линий Кроули, двигавшийся резкими, отрывистыми движениями, должен был быть как минимум смешон. Азирафаэль же, полный, мягкий, округлый, вообще должен был вызвать лишь сожаление, ведь подумать только – и это страж Восточных Врат Эдема, ангел с огненным мечом, боевая машина Света… Да жалкий демон Кроули, с нечеловеческой силой державший Азирафаэля на весу, подхватив того под коленями, выглядел гораздо более опасно! И всё же вид узких смуглых бёдер, безжалостно двигающихся в рваном ритме, горящих похотью змеиных глаз, словно прикипевших взглядом к чужому лицу, светлых кудрей, потемневших и слипшихся от пота, и закушенной розовой губы вызывали у архангела ряд эмоций и ощущений, которых он доселе не испытывал. А ещё запах… Ох. К аромату сухой книжной пыли и какао, пропитавшему магазинчик Азирафаэля насквозь, примешивался густой, терпкий, мускусный запах желания. Гавриил отстранённо заметил, что у него пересохло в горле, и сглотнул тягучую слюну. Кроули резко поддал бёдрами, окончательно ломая ритм, и Азирафаэль прекратил тихо, совершенно недостойно для ангела, скулить и застонал в голос. Тоже, кстати, не слишком достойно, и Гавриил успел подумать, будет ли уместным сделать бывшему подчинённому замечание, но Азирафаэль распахнул лучистые голубые глаза, помотал головой и наткнулся взглядом на архангела. - Гавриил! - простонал он поражённо, и звук собственного имени, произнесённого так порочно, заставил архангела в очередной раз подавиться воздухом. Краска отхлынула от его лица, зато в брюках, определённо, стало слишком тесно, хотя шили их строго по персональным меркам. К чести Кроули нужно сказать, что тот даже не прекратил движений, только оторвал взор от лица ангела, кинул на Гавриила быстрый взгляд и злобно зашипел, щеря белоснежные зубы. Азирафаэль дёрнулся, кажется, пытаясь принять подобающий перед начальством вид или хотя бы вытащить чужой член из своей бледной задницы, зашарил слепо рукой по полке в поисках опоры, но только столкнул вниз бесценные тома. Кроули чуть переместился, заслоняя любовника от Гавриила плечом, и снова зашипел. Лицо у него немного вытянулось, язык превратился в змеиный, выщелкнули длинные клыки. Кажется, демон разрывался между желанием продолжить и желанием вцепиться архангелу в глотку. Положение спас Азирафаэль. Он ласково повернул мерзкое демоническое мурло Кроули к себе и бесстрашно, нежно поцеловал, отвлекая его внимание на себя. …Время вновь начало нестись вскачь. Гавриил отмер, опустил, наконец, всё ещё разведённые в стороны руки и стремительно вылетел из лавки. О Господи добрая Боже и все её святые, кажется, он видел азирафаэлев член! Пока архангел усмирял кровоток, избавляясь от ноющей эрекции в модных брюках, ноги сами принесли его в ближайший паб. Вообще, Гавриил никогда не осквернял храм своей сущности низменной материальной пищей, но в данный момент ему отчаянно хотелось выпить. В первый раз за шесть тысяч лет. Оказавшись в пабе, Гавриил упал на высокий стул у стойки, кивнул бармену и заказал виски, залпом выпивая три порции подряд и даже не морщась от жгучего ощущения в пищеводе. - Тяжёлый день? – сочувственно спросил бармен и плеснул ему ещё. Четвёртую порцию немного успокоившийся Гавриил пил уже не спеша. Поразмыслив, он щёлкнул пальцами, сотворяя небольшое чудо, и все посетители паба внезапно перестали обращать внимание на всё, что происходит в радиусе метра от архангела. Гавриил сделал ещё глоток, а потом осторожно дотянулся ногой до пола и постучал носком щегольской туфли по крашеным доскам. Пару минут ничего не происходило, а потом по твёрдой поверхности пробежались волны, и из-под земли явилась Вельзевул, как всегда, в тёмном пиджаке и мятых брюках, как всегда, чуть сонная, и, как всегда, ужасно недовольная. - Что надо? – вместо приветствия процедила она, а потом заметила бокал в руке своего идейного противника и учуяла исходящий от него запах стресса и алкоголя. - О, - Вельзевул немного неловко залезла на слишком высокий для её физического тела стул и развернулась к архангелу лицом. – Выкладывай. Гавриил поморщился, вспоминая, и срочно выпил ещё. Потом покрутил бокал в пальцах и спросил, стараясь не краснеть и не смотреть собеседнице в глаза: - Твои подчинённые сняли слежку с Кроули? – Вельзевул отрицательно покачала головой, и архангел продолжил: - Они не замечали чего-то… необычного? В глазах Лорда Ада вспыхнула искра понимания. Вельзевул засмеялась так, что едва не упала со стула. Смутившийся Гавриил даже малодушно пожалел, что только едва. - Ты что, застал их во время соития? – отсмеявшись, спросила она. – Надеюсь, это нанесло непоправимый удар твоей нежной невинной психике. Хастура, заставшего то, как твой милый херувимчик сочно натягивал Кроули, пришлось срочно отправлять лечить нервы на серные источники. - Азирафаэль? Но... – до архангела медленно дошло, и он снова залился удушливым румянцем. Следящая за его реакцией Вельзевул довольно усмехнулась и подлила масла в огонь: - Да, они меняются ролями. Хочешь, я зачитаю тебе избранные места из донесений моих шпионов? Гавриил поспешно помотал головой, щёлкнул пальцами, снимая барьер невидимости, и жестом попросил бармена налить ещё. - Секс на пляже, - громко сказала Вельзевул, и архангел с удивлением понял, что у физического тела виски может пойти носом. - Ч-что?! – выдохнул он, стараясь прокашляться. - Расслабься, это просто название, - бросила Повелитель Мух, потянулась всем своим маленьким хрупким телом через стойку и приняла из рук бармена коктейль, украшенный пёстрым зонтиком. Она неторопливо выпила пахнущий сахаром и алкоголем напиток через трубочку, облизала бледные губы, и Гавриил совершенно неожиданно, но отчётливо почувствовал, как внизу живота снова стало горячо. Вельзевул перевела на архангела тёмный нечитаемый взгляд, махнула рукой и провалилась сквозь пол, оставляя после себя запах вулканической лавы и серы. Она никогда не была ни женственна, ни сексуальна, ни даже красива, и тоже не должна была вызывать желание, но архангел почувствовал себя так, словно его вечность подряд обрабатывало с десяток томных суккубов. Гавриил одним глотком допил виски, заплатил за двоих, поправил шарф и вышел в дождливую сырость осеннего Лондона. Расправляя крылья, он подумал, что стоит всё же через пару дней снова навестить Азирафаэля (только предварительно оповестив о своём приходе) и спросить, куда в современном Лондоне можно по-дружески (конечно же, только по-дружески, в рамках э-э-э… культурного обмена, так сказать) сводить одну чертовски привлекательную представительницу оппозиции. Впервые за всё время после неудачного Конца Света Гавриил почувствовал, что всё снова пошло хорошо.