первое правило сеульской ночи

Огни ночного Сеула манят неоном любителей провести ночь в компании обворожительного спутника, чаруют отблеском фонарей-звёзд завсегдатаев местных клубов и бесповоротно впечатывают их в искреннюю любовь на одну ночь. И редко кто в состоянии противиться искушению почувствовать себя в реальности, похожей на первоклассный французский фильм со счастливым концом. Первое правило сеульской ночи гласит: честность желаний откроет путь ко всему. На танцполе в это время ночи как обычно много народу: разного возраста и пола альфы, омеги и беты с приличной дозой алкоголя в крови развлекаются под очередной трек, совершенно не замечая, что происходит вокруг них. Чужие руки на талии не кажутся чем-то противоестественным, а пьяные, полные желания переглядки - главное развлечение на ближайший час. Чонгук прекрасно замечает всё это, сидя за барной стойкой и медленно потягивая очередной высокоградусный, но сейчас он здесь далеко не за этим. Он пришёл за ним. Омега, которого он приметил с самого первого похода в это место, как всегда выглядит соблазнительно и пугающе красиво, и Чон честно пытался сопротивляться чарам, но не смог. Сдался без боя. Хитрый прищур подведённых глаз, идеально уложенные волосы цвета лаванды, немного скучающий вид - всё это заставляет Чонгука застывать на месте и терять рассудок больше, чем если бы он выпил приличную дозу абсента. Сейчас же этот обворожительный омега прикусывает губу и, наплевав на свою тихую компанию, залпом выпивает шот и идёт на танцпол. И лучше бы Гук этого не видел. Парень набирает разгон не сразу: примеряется движениями к битам, прикрывает глаза, будто пропуская музыку через всё своё тело в поисках той самой волны. А потом творит магию, очаровывая своими плавными движениями, настолько сексуальными, что в один момент у альфы пересыхает в горле. Потому что омега извивается самой блядски медленной и до головокружения пластичной волной, проводя руками от шеи вниз. Этот таинственный незнакомец, кажется, даже не пытается завладеть вниманием других, но несомненно завладевает, совершенно не скрывая ухмылки. Ему нравится позволять на себя смотреть и ощущать внимание других. Чонгуку не нравится просто смотреть. Ему хочется обладать, здесь и сейчас. Он, допивая свой коктейль, направляется прямиком к тому, кто светит ярче, чем любая звезда в ночном сеульском небе. Его перехватывает за руку какой-то пьяный альфа. - Не стоит знакомиться с Ви, - незнакомец кивает в сторону того самого омеги. - А то подцепишь чего от этой шлюшки. Чон руку одёргивает и фыркает, стараясь сдержаться, чтобы не затеять драку. Пусть люди говорят, что хотят: он знает, что его мальчик не может быть таким. Он слишком давно за ним наблюдает. Тот самый Ви кружится в танце и старается не прикасаться ни к кому из находящихся рядом, что ему удаётся весьма успешно. Он просто хочет раствориться сейчас в своих ощущениях, остаться наедине с отсутствием мыслей и почувствовать себя героем романтичной истории в духе Мечтателей. И у него это почти получается, пока он не впечатывается в грудь какого-то альфы. Ви распахивает глаза и видит перед собой статного, слишком красивого парня, что прожигает его голодным до внимания взглядом. И омега тушуется, делая небольшой шаг назад, однако напрасно: незнакомец наклоняется ближе, к самому ушку, и задаёт простой вопрос, опаляя горячим дыханием чувствительную шею: - Потанцуешь со мной? Музыка сменяется, и теперь нежная мелодия создаёт игривое, кокетливое настроение, будто располагая подпустить альфу чуть ближе. Ви чувствует, как внутри всё вверх дном переворачивается от такого поступка, но не может и, что главное, не хочет убежать от этого. Словно ему становится совершенно необходимо прижаться к альфе как можно ближе и, глядя ему прямо в тёмные омуты глаз, касаться, касаться, касаться. Чонгук кладёт руки на талию омеги и, оставляя между их телами считанные миллиметры, прижимается лбом ко лбу, наслаждаясь моментом так долго желанной близости. Он готов поклясться, что счастлив сейчас, как никогда до этого, и ему хочется кричать о том, какой он везунчик. Ви расслабляется в крепких руках, покачивает бёдрами в такт и прикусывает нижнюю губу от желания. Альфа пахнет кофе, и этот аромат, совсем вытесняя воздух из лёгких, дурманит настолько, что хочется окунуться в эту совершенно сокровенную близость с головой. Он утыкается носом в плечо, преодолевает эти жалкие миллиметры и вдыхает глубоко, стараясь успокоить бушующее сердце и запомнить тепло чужого тела. Как же ему хочется сейчас поцеловать этого альфу. Ви чувствует, как чужие губы едва касаются мочки его уха, и от этого по коже пробегают мурашки. Это слишком интимно, и он по-настоящему смущён этим. - Скажи: что ты здесь ищешь? - голос альфы глубокий, немного хриплый, но от этого парня ведёт ещё больше. - То же, что и все, наверное: альфу на одну ночь. А ты? - Омегу на всю жизнь, - дыхание перехватывает от переизбытка эмоций. Омега ухмыляется такой необычной для такого места и для такого мужчины романтичности, но внутри почему-то напрягается весь. Ему кажется, на какую-то жалкую секунду, что это не всё, что его партнёр хочет сказать что-то ещё. Что-то, что просто необходимо услышать Ви. - Кажется, нашёл. Чонгук говорит это со всей уверенностью, ещё больше прижимает к себе Ви и касается его носа своим. Это явно не вписывается в атмосферу клуба, где люди, опьянённые алкоголем и страстью, не ищут романтики, но сейчас им всё равно. Альфа берёт своим шармом словно напалмом, прорывает оборону с треском и хитрой честность завоёвывает омегу, что сейчас перед ним. - А говорят, что жизнь редко походит на сказку. - Они явно не помнят первое правило сеульской ночи. Они понимают друг друга почти без слов. Заказывают такси и едут прямиком на квартиру Чонгука, не позволяя себе лишнего в салоне автомобиля. Лишь их переплетённые пальцы говорят водителю о том, что их ждёт, когда они скроются за дверьми дома. Ви никогда не думал, что вот так просто сможет поехать с альфой из клуба, с которым он знаком меньше часа, к нему домой. Но сейчас как будто весь мир включился для него, и он плывёт по течению, глядя на профиль парня, который кажется сейчас самым потрясающим на всём белом свете. Лишь сильнее сжимает его руку и кладёт голову на плечо. Квартира просторная, освещённая неоновым светом ламп, что прорывается через панорамное окно, и Ви смотри заворожённо, не в силах оторвать взгляда от открывающегося вида на ночной Сеул. Чонгук приобнимает сзади, и от этого всё кажется таким правильным и искренним, что омега растворяется в ощущениях. А затем чувствует, как нос альфы, едва касаясь уязвимой шеи, втягивает внутрь запах. - Господи, как же ты пахнешь, - Чона откровенно ведёт от аромата пино-фран, и он не сдерживается, втягивая кожу на предплечье омеги, пробуя её на вкус. Такая же пьяняще сладкая. Омега не сдерживает лёгкого стона и откидывается на плечо альфы, подставляя себя под умелые ласки. Чонгук пользуется возможностью и нежно целует чуть выше ключицы, ладонями проникает под шёлковую ткань рубашки и оглаживает мягкую, будто бы бархатную на ощупь кожу живота, затем просто расстёгивая пуговицы такой ненужной сейчас вещи. Он и мечтать не мог о том, что когда-то будет иметь возможность прикоснуться к тому, кто покорил его с первого взгляда и кого-то, честно говоря, боготворил. А сейчас Ви прижимается к нему, такой отзывчивый и податливый, и от этого ведёт не по-детски. Гук немного отстраняется, чтобы огладить округлые бёдра, а затем сжать их с силой, заставляя омегу прогнуться и облокотиться на окно. - Стой так, - приказывает альфа и расстёгивает брюки Ви, спуская их вниз вместе с нижним бельём. Кожу обдаёт прохладой, и парень немного ёжится, но затем он чувствует горячую гладящую ладонь и немного напрягается. Как оказалось, не зря. Шлепок приходится аккурат по ягодице, и удар начинает немного жечь. Затем следует второй, отчего Ви немного теряется от противоречивых ощущений. Потому что его возбуждает эта неуместная грубость, которая дарит болезненно-приятные ощущения. Только затем он чувствует, как чужой язык проходится по месту удара и пробегает по сфинктеру. Тело будто пронзает током. Чон соврёт, если скажет, что ему совсем не хочется вылизать этого омегу полностью. Ви старается сдержать стон удовольствия, прикусывая нижнюю губу, однако все попытки оказываются тщетны, когда Чонгук, желая услышать сладкий голос своего мальчика, сминает ягодицы и раздвигает их, оглаживая вход кончиком языка. Сегодня он хочет подарить самую лучшую ночь не только себе, но и парню, что сейчас обнажён перед ним не только физически. Реакция не заставляет себя долго ждать: Ви рвано выдыхает и тянется за дополнительной порцией приятных ощущений, шепнув короткое и отчаянное: "Пожалуйста". Голова идёт кругом от остроты ощущений, и он, не в силах сдержаться, подаётся назад, прося о большем. Кто такой Чон, чтобы отказывать? Он совсем ненадолго оставляет Ви в таком состоянии. Достаёт из тумбочки смазку и, выдавливая немного на свои пальцы, аккуратно проникает внутрь парня, вынуждая того простонать в голос, потому что запредельно. Чонгук внимательно следит за реакцией омеги и двигается, сначала медленно, давая возможность тому привыкнуть, а затем наклоняется к уху, прижимаясь торсом к спине Ви, прикусывая мочку и свободной рукой играясь с соском, трахает его пальцами. Парня крошит от удовольствия, буквально вжимая в холодное стекло, которое запотевает от разгорячённого страстью дыхания. Мимо проезжают разного вида машины, разрезая светом фар неон, но на это становится плевать, когда задевается особо чувствительная точка. Чон с хлюпающим звуком вынимает из омеги пальцы и смотрит, как щёчки того розовые от возбуждения, а головка члена сочится естественной смазкой. И не может налюбоваться. Однако не медлит, расправляясь уже со своими брюками и распределяя смазку по давно налитому кровью члену. Затем поворачивает омегу к себе и поднимает на руки, вжимая в оконную прохладу. Чон сейчас смотрит в глаза напротив, блестящие доверием, и понимает, что тонет. Он наклоняется за поцелуем и, не получая сопротивления со стороны, тут же углубляет его, потому что не может больше терпеть. Внутри всё горит от избытка чувств, выворачивает и разливается теплом до самых кончиков пальцев. Он сжимает чужие бёдра с чувством, сминает мягкие губы своими и прикусывает нижнюю, оттягивая её, вызывая у своего омеги нетерпеливые стоны. Потому что тот чувствует, как их члены трутся друг о друга. - Ты такой красивый, боже, Ви. - Тэхён. - Что? Чон глупо хлопает глазками, глядя прямо на парня. - Меня, кха, зовут Тэхён... Почему-то от комичности этой ситуации хочется засмеяться в голос, и омега сейчас, понимая, как это выглядит, не сдерживает своей квадратной улыбки и лёгкого смешка. Так неловко и нелепо он ещё никогда не знакомился. - А меня зовут Чонгук, - альфа прижимается сильнее, приподнимая парня чуть выше. - Приятно познакомиться... - а затем приставляет головку ко входу. - ... Тэ. И входит. Внутри Тэхёна горячо и узко, но от этого только больше сносит крышу. Чонгук двигается медленно, позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Чувствует, как омега прогибается в спине и блаженно выдыхает, пока он входит глубже. А затем и вовсе заходится в немом стоне, когда Чон насаживает его полностью. Одним плавным толчком. Тэ теряется в собственных ощущениях, а мыслить не получается от слова совсем, потому что сейчас всё его естество сосредоточено на Чонгуке, который мерно толкается в него и которого хочется сейчас целовать до болезненно-зудящих ощущений. Омега цепляется за чужие крепкие плечи и утягивает парня в нежный французский, стараясь хоть как-то уцепиться за реальность. И Чон понимает, отвечая до звёздочек перед глазами и выбивая из своего омеги последний кислород. Тэхён стонет в поцелуй и с силой сжимает волосы на затылке Гука, отчего тот, в свою очередь, ускоряет темп и почти рычит от удовольствия - насколько ему сейчас хорошо. Он толкается внутрь, чувствуя, как дрожит Ви от наслаждения, и ставит у основания шеи метку, продолжая вколачиваться в податливое, такое чувствительное и желанное тело. Тэ льнёт к своему альфе, извивается, стараясь не пускать всё на самотёк, но когда член проходит по комочку нервов, он натягивается, как струна, царапая чужие плечи, и заходится в немом стоне. Только вот Чон не останавливается, наоборот: проходится короткими ногтями по лопатке, ускоряется, рвано и быстро входя в омегу, в голосе которого слышится отчётливая хрипотца. Тела блестят от пота в голубом свете вывесок, а пошлые шлепки и стоны заполняют квартиру, разрезая тишину ночи. Тэхён дрожит от приближающегося оргазма, скулит и умоляюще смотрит на парня, пока тянется за очередным поцелуем. Чонгук одним движением переносит их на кровать и, с сожалением отлипая от Тэ, сжимает руки на талии и двигается жёстко и быстро, доводя своего омегу до пика. Ви плачет от накатившего волной удовольствия, и он выстанывает имя своего альфы, пока тот делает последние резкие толчки, кончая омеге на живот и, после, падая рядом. Эта ночь им обоим запомнится надолго. *** Чонгук просыпается нехотя где-то ближе к вечеру, понимая, что его тело приятно ноет, а голова совершенно не болит. В его голове проносятся кадры их близости с самым очаровательным, по мнению Чона, омегой, и он переворачивается на бок, чтобы посмотреть в глаза тому, кого ему посчастливилось встретить. Однако Тэхёна рядом не оказывается. Ни в кровати. Ни в квартире. Это расстраивает альфу, ведь он, честно говоря, надеялся, что Ви останется с ним. Они вместе встретят закат под звуки лёгкого блюза, поедая приготовленные Гуком блинчики, и будут говорить обо всём, что не могли сказать до вчерашней встречи. Но, как и говорил Тэхён, жизнь редко походит на сказку. И от этого на душе становится как-то пусто. Чон направляется на кухню, чтобы заварить себе кофе, ведь сейчас всё равно выходные, и он может потратить их с пользой: оклемается после клуба, соберёт себя и своё сердце по частям и как следует выспится. Однако, открывая холодильник в поисках сливок, он замечает на дверце стикер, вспоминая, зачем и для чего он его туда повесил. А затем снимает его, начинает глупо улыбаться, доставая из кармана домашних штанов телефон. И набирает номер.

"Извини, что ушёл. Мне нужно было бежать на работу. Ночь с тобой была чудесна! Вот мой номер - позвони, пожалуйста. Я очень надеюсь на ещё одну встречу. Искренне твой, Тэхён"