She's back

Гет
R
Завершён
72
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
72 Нравится 10 Отзывы 13 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
С самого утра, а точнее еще с ночи, девушка не может найти себе места, перекладывая вещи из одной сумки в другую, проверяя списки всего, что нужно взять в дорогу и пересчитывая достаточную крупную сумму денег, часто сбиваясь, из-за чего постоянно приходилось начинать сначала. С усилием заставляет себя съесть завтрак, даже не чувствуя вкуса вафель под сливками, и в который раз просит повторить вопрос, который ей задает Джонатан, собирающийся на работу. Уезжает. Берет свои вещи, ключи от машины и едет за километры от дома, в другой штат, со своими грандиозными планами и полным пакетом возможностей для их совершения. Одиннадцать омывает щеки холодной водой, стоя в ванной комнате, и собирает длинные волосы, выгоревшие на калифорнийском солнце, в высокий хвост, предвкушая долгую дорогу. Стучит по карманам новых шорт и облегченно выдыхает, когда в них звенит мелочь, специально отложенная на бензин. Оди закрывает багажник своего старого форда, который стал её только полгода тому назад, и за это время изрядно потрепался, но никто не замечал на нем маленьких царапин от дорожных ограждений, чему несказанно радовалась его владелица. Она закидывает массивную синюю спортивную сумку на заднее сидение и прижимает дверцу автомобиля, потому как та с первой попытки не закрывалась уже давно. И в этом её вины не было. Девушка, прищурив глаза от солнца, смотрит на дом, ставший родным за проведенные в нем годы, и чувствует укол совести, за то, что покидает его, хоть и на время. Её помощь этим летом точно бы не помешала, учитывая, что Байерсы хотят затеять ремонт, не такой капитальный, как это звучит, но достаточно существенный, чтобы потеря лишней пары рук считалась трагедией. – Ты уверена, что хочешь провести это лето там? – Джойс, чуть нервничая, следит за действиями дочери с крыльца, она вовсе не против, чтобы та уезжала, но все-таки это долгий путь и старые воспоминаний, – В конце концов, в Комптоне есть чем заняться летом, - она грустно улыбается, когда темноволосая девушка качает головой, сморщив носик. Слишком взрослая для своих лет. – Уверена, - Одиннадцать возится с ремнем безопасности, что не застегивается от её неожиданно затрясшихся рук, – Жаль, что Уилл не сможет поехать со мной, ему тоже, наверное, хочется, - слишком громко говорит Оди, чтобы высокий парень, выходящий из гаража и протирающий грязные ладони мокрой тряпкой наверняка её услышал. – Я не сказал однозначного «нет», - напоминает он, становясь рядом с машиной и поправляя ей боковое зеркало, что держалось на бесчисленных слоях изоленты, – Может, загляну туда в июле-августе, как только отпуск дадут, - кивает головой в сторону матери, тоже подошедшей к автомобилю. – Уилл, - предостерегающе осаждает женщина сына, сверив его взглядом, который мог означать только одно, подобного юмора она не одобряла, учитывая, какие насыщенные планы у этого парнишки на лето. Переклеивать обои и пытаться укротить перфоратор, конечно, не самое лучше занятие для школьника, у которого начались каникулы, да и который нашел себе подработку на лето в местном хозяйственном магазине, не там, где работала Джойс. Но, другого выбора у него не было, а уехать, как Оди он не мог, хотя бы из-за отсутствия машины, на которую теперь копил. – Езжай уже, пока не передумала, - парень отходит от машины, откинув тряпку на лужайку, – Только не разбей ласточку Джонатана, а то навсегда там останешься! – кричит он уже вслед отъезжающему автомобилю, а потом долго машет рукой, пока форд не становится темной точкой где-то на горизонте. И возвращается домой, опустив голову. В конце концов, он привык к тому, что Одиннадцать всегда рядом. Девушка едет по пустой трассе в сторону Хоукинса уже несколько часов и совершенно не хочет останавливаться, лишь сильнее вдавливая педаль газа в пол. Полуденное солнце ослепляет и Оди одной рукой достает из бардачка бейсболку Джойс, которую та любезно одолжила дня за два до поездки. Она выезжает за город и все же останавливается, чтобы дозаправить значительно опустевший бак своего старенького, но Оди так не считает, автомобиля. Заезжает на автозаправку, высыпает на кассе из кармана мелочь, под недовольный взгляд продавца, и стоит рядом со своей машиной, облокотившись на разогретый кузов. Здесь, в Комптоне все совсем иначе, нежели в её родном городе. Часто светит солнце, есть пляжи, что, несомненно, огромный плюс, потому что такого идеального загара без них у девушки бы точно не было. Тут другие люди, о слова совсем, не такие любопытные, а точнее не сующие нос не в свое дело, которые принимают тебя такой, какая ты есть, не интересуются прошлым и словно не замечают странностей, происходящих вокруг. Принимают за своего и не требуют ничего взамен, что, несомненно, удивляет всех, но к этому достаточно быстро привыкаешь, как и ко всему хорошему. Именно в этом маленьком городишке, ну, не настолько маленьком, она смогла пойти в школу, как и все, и никого, кроме неё самой не смущало незнание базового материала, ведь, тогда еще девочка, схватывала материал на лету. Так, при огромной силе воле и достаточном количестве свободного времени она за несколько месяцев наверстала школьную программу до соответствующего уровня, к безграничному удивлению семьи, и добилась своего места на доске почета, как самая преуспевающая в литературе ученица школы. Оди нравится такое положение дел, ей нравится не спрашивать значение слов и читать перед сном потертые книжки из школьной библиотеки в тусклом свете настольной лампы. Ей нравится каждое утро на протяжении девяти месяцев ездить в школу, и общаться с разными людьми, нравится шоколадный пудинг в школьной столовой и подготавливать спортивный зал к школьной дискотеке. Ей нравится появляться в местной газете с очередным кубком за школьную олимпиаду в руках, которых за четыре года накопилось такое количество, что Джонатан повесил в её комнате полку. Именно здесь Оди может спокойно гулять по тихим улочкам, заходя в различные заведения и не бояться никого. Может чувствовать себя свободной выбирая вместе с Джойс платье для школьного бала или разъезжая с Уиллом наперегонки на велосипедах. Ей нравится чувствовать, как развивается ветер в волосах, если ехать на достаточной скорости и расставлять руки в стороны, словно бы управляя стихией. Иными словами, Джейн Хоппер нравится Комптон, как бы сильно она ненавидела его поначалу. Девушка, садясь обратно в автомобиль, машет на прощание виднеющемуся вдалеке городу, который, скорее всего, погружен в обычную рутину будней. Она жмет на педаль газа, от чего машина плавно трогается с места, и выезжает обратно на трассу. Хоппер бы ей определенно гордился. Одиннадцать улыбается указателям, извещающим о скором подъезде к городу. Она едет уже второй день, с учетом длительной стоянки в одном из мотелей, что снаружи выглядел куда лучше, чем изнутри. Но другого выбора у неё не было и она отвалила достаточную сумму из сбережений на лето, чтобы переночевать на скрипучей кровати и не получить обещанного завтрака, потому что выдают их, оказывается, в определенное время, а выезжать ей надо было раньше. Девушка очень надеется, что ей хватит бензина в баке, чтобы добраться до хижины в лесу, ведь на стоянке с мотелем она не дозаправилась, потому что цены за бензин там кусали похлеще, чем за комнаты. И Оди уже очень сильно сомневается, поглядывая на приборную панель, что её форд не встанет прямо сейчас, не пойми где. Давно стоило снять розовые очки, запихнуть собственную гордость куда подальше, и посмотреть правде глаза, машина не новая, жрет немало и надежд, возлагаемых на неё вполне может и не осуществить, поэтому девушка мысленно упрекает себя за самонадеянность и экономию пары долларов. Все равно общее положение дел они не спасли бы, зато спасли бы её от прогулки пешком до Хоукинса, по местам, где каждый шорох заставляет кожу покрыться мурашками. В конце концов, в этом городе все еще что-то не так. Форд Гэлэкси пятьсот останавливается ровно у знака «Добро пожаловать в Хоукинс», где местные предприниматели уже давно оттерли слово «АД», перекрывавшее название города, дабы не отпугивать приезжих. Он все также стоял с края дороги, а теперь за ним, скрытый кроной дерева стоял автомобиль, слишком тяжелый, чтобы собственноручно дотолкать его до ближайшей автозаправки. Оди выходит из машины и садится на капот, чтобы привлечь внимание случайного автомобилиста, у которого может оказаться трос, чтобы отбуксировать её авто к нужному месту. И почему то именно второго июня никто не выезжал из Хоукинса и, впрочем, как и пару лет тому назад, не ехал по направлению к городу, сворачивая, скорее всего, где-то на одном из многочисленных перекрестков и так и не добираясь до нуждающейся в помощи девушки, застрявшей в паре километров от своего дома. Одиннадцать вдыхает запах родного города, пахнущего листвой, цветами, свежескошенной травой, ярмаркой в честь летних каникул и машинным маслом, хотя последним, наверное, пахнет от самой девушки. Безрассудно бросает автомобиль прямо на обочине, вынув сумку, которую посчитала самой нужной из-за налички во внутреннем кармане, и блокирует все двери, на случай, если плохие парни все еще остались здесь. Прячет ключи в кармане джинсовых шорт, намного короче тех, что когда-то у нее были, и, закинув сумку на плечо, начинает стремительно двигаться по дороге, которая, насколько ей помнится, ведет прямо в центр. Идет так быстро, как может, чтобы не передумать и не прождать любого, кто способен оказать помощь, еще пару часов. В конце концов, она уверена, что ничего плохого случится и не должно, а если что, то деньги все еще при ней, как и документы. Хоукинс изменился, и отрицать это не получится, потому что никогда еще здесь не было так шумно и многолюдно. Он словно бы вырос, восстал из руин и отошел от случившейся тут четыре года назад трагедии, закрыв свою рану новыми магазинчиками. Такой свежий и аккуратный, как воплощение американской мечты, удивительно, что сюда еще не рвутся толпами люди, хотя нет, не удивительно, газетчики давно сделали свое дело. Над городом еще десятилетиями будет висеть клеймо «проклятого», как бы не старались его правители. Девушки в ярких платьях и с прежними, все такими же модными, начесами болтают со своими подругами, поедая мороженое в вафельных стаканчиках на, непонятно откуда взявшихся, лавочках, расставленных по главной улице. Они смеются так заразительно громко, что новоиспеченной гостье города становится неловко. И никто не смотрит на нее, как раньше, потому что более она не привлекает к себе былого внимания. Такая же как и все, сливается с толпой, что не может не радовать. Одиннадцать останавливается посередине улицы, любуясь словно бы новым городом, с яркими вывесками, зазывающими к себе, с беззаботной атмосферой веселья и людьми, которых она отчасти узнает. Они изменились вместе с городом, убрали угрюмые маски с лиц, а может наоборот нацепили новые, жизнерадостные, и теперь живут припеваючи в городе, что запрятан в глуши штата Индиана. Одиннадцать стоит рядом с телефоном, которым ей дружелюбно разрешил воспользоваться владелец маленького магазинчика, что находился здесь ещё до её переезда. Девушка, зажмурившись, тщетно пытается вспомнить номера своих друзей уже несколько минут, от чего, несомненно, начинает привлекать к себе внимание посетителей заведения. – Оди? – кто-то стучит пальцем по её плечу, от чего она резко разворачивается и бьёт незнакомца отросшими за годы волосами, ойкает и начинает спешно извиняться, – Ауч. Высокий, кудрявый, в достаточной степени подкаченный, со странной футболкой, немного детской, и ухмылкой, которую никому не повторить, друг наигранно сильно потирает ушибленное место, а потом улыбается так широко, как только может. Узнал её, что удивительно, ведь если верить отражению в зеркале, Оди очень сильно изменилась и только в лучшую сторону. – Дастин! - верещит девушка, и заключает его в объятия, поняв, насколько же сильно скучала именно по такому общению, не по телефону или рации, а живьем, чтобы замечать эти счастливые огоньки в глазах, – Я так рада тебя видеть, ты бы знал. – Что ты здесь делаешь? – он отпускает её и смотрит так, словно она мираж, галлюцинация на фоне всеобщего веселья, ну или просто призрак, мало ли что там могло случиться, за сотни километров и четыре года разлуки. – Конкретно здесь, - смеется Оди, разводя руки в стороны, и слегка пожимая плечами, жест, который она переняла от Джойс, – Ну, моя машина остановилась на въезде в город, потому что там нет бензина, и мне нужна помощь, чтобы все-таки нормально сюда заехать. – О, - Дастин улыбается еще шире и потирает руки, предвкушая долгую и наверняка интересную беседу, – Считай, что твоя проблема уже решена. Он театрально, с видом скучающего бизнесмена, готового помочь попавшей в беду прелестной даме, облокачивается на стойку с различными комиксами. И это был бы не этот парень, если бы сейчас все пошло не так и они не упали бы, вместе с ним на пол, под ошарашенные взоры покупателей и громкий смех Одиннадцатой. – То есть, у вас там есть пляж, и вы нам никогда про него не рассказывали, - подытожил Дастин, прекратив заливать бензин из канистры в автомобиль. Он натянул свою старую кепку почти по глаза, спасаясь от палящего солнца, но все же щурился и предпочитал не смотреть в сторону заходящего светила. – Ты только это запомнил? – смеется Оди, доедая порядком растаявшее мороженое и усаживаясь на водительское сидение, приветливо хлопает ладонью по месту рядом с собой, – Я более, чем уверена, что мы упоминали о нём в самом начале. Пристегнись. – Слушаюсь, мэм, - парень поднимает руку, словно отдает честь, а потом впивается пальцами в сиденье, когда машина слишком резко трогается, сдерживается, чтобы не выругаться, но пара колких замечаний все же вырывается из его уст, заставив водителя улыбнуться, – И давно ты водишь? – Где-то с шестнадцати, меня учил Джонатан по вечерам после школы, а потом появились деньги на автошколу, и я получила права, - Одиннадцать широко улыбается, не прекращая внимательно следить за дорогой, ведь уже пропустила один поворот, а это значит, что коротким путем к хижине ей не добраться, и придется немало так попетлять, прежде чем вновь поехать в нужном направлении. В конце концов, она слишком понадеялась на свою память относительно этой местности и без чужой наводки ехала бы очень и очень долго, потому что карта с собой показывала лишь участок до Хоукинса, а вот внутри города ориентироваться приходится самой. – Везет, - Дастин удрученно бьёт ладонями по собственным коленям, и смотрит в окно, но не на городские улочки, мимо которых они проезжают, а дальше, – А мне мать не разрешает, а сама водит, представляешь? Вот как так? Он открывает рот от такой несправедливости и девушка громко смеется от этого, потому что, кто-кто, а этот парень вообще не меняется, разве что больше не таскает за спиной рюкзак, полный всякой-всячины. Они говорят о том, как обстоят дела у остальных и оказывается, что они все тоже отличились в учебе, а конкретно в физике и могут потягаться с Оди количеством грамот и наград. А еще почти каждый из компании работает летом, от того шансы встретить их, случайно заглянув куда-нибудь возрастают, точно так, как это случилось и с Дастином, который, отработав свою смену собирался пойти домой. Обсуждают ремонт молла и выдуманную властями причину случившегося. Доверчивым и ничего неподозревающим гражданам официальная версия твердила о взрыве газа прямо под торговым центром, а обвалившийся стеклянный потолок лишь последствие сильнейшего удара, и все погибшие в тот день люди, оказывается, что отчасти правда, были там. Про «злых русских» газетчики, да и все остальные, как-то, словно случайно, умолчали. – И ты хочешь отремонтировать хижину, чтобы потом жить там? – недоверчиво интересуется парень, когда они выезжают на лесную дорогу, – Да брось, ремонт этой холупы будет стоить тебе целого состояния, не говоря уже о всяких мелочах типа мебели, обоев, рабочих, - Дастин поднимает ладонь с загнутыми пальцами вверх и округляет глаза, посчитав в уме баснословную сумму денег. Вообще, о деньгах Оди мало беспокоилась, потому что безумная идея с переездом зародилась в её голове в тот самый момент, когда юрист в Комптоне, получив телеграмму от другого юриста уже в Хоукинсе, сказал, что строение в лесу переходит в собственность девочки, с определенными условиями, конечно же, потому что, по документам она является единственной наследницей усопшего. Тогда-то она и поняла, какое лето проведет в своем городе и что для этого нужно сделать. С тех пор, будучи ещё подростком, не особо знающим язык, но с достаточным словарным запасом, Одиннадцать начала работать. Поначалу в кафе, разносила заказы, бегая от одного столика к другому, и засыпавшая почти на ходу к концу смены, из-за того, что ночами зубрила школьный материал, но никогда не просила поблажки. Ведь это её мечта и её цель, записанная посередине дневника цветной пастой. Потом, освоив базовую математику, а впоследствии и алгебру, она смекнула, что на одну только зарплату официантки ей ничего не отремонтировать, устроилась работать продавцом в книжном магазине в выходные на лето, но задержалась там на годик, если не больше. К тому же у этой профессии был огромный плюс в виде парочки бесплатных книг в конце месяца, которыми она очень сильно дорожила, по сей день. Были еще и подработки на местных праздниках, где Оди продавала кукурузу, сладкую вату и прочие вкусности, что расходились как горячие пирожки. Пробовала устроиться нянькой, но с этой профессией у неё как-то не сложилось, и она бросила её после второго ребенка, с которым пришлось сидеть в душной комнате, пока все остальные веселились на пляже. На её бюджет это никак не повлияло, поэтому никто и не жалел об упущенной возможности накопить несколько долларов. – Ты совершаешь серьезную ошибку, Оди, - серьезным тоном говорит Дастин, после того, как машина останавливается у разрушенного здания, – Меняешь солнце, пляж, на все вот это, - он с кислой миной обводит рукой лес вокруг, затихший в ожидании ночи. – Я так не считаю, - колко подмечает девушка, заглушив двигатель, и вылезает из машины, наступая на похрустывающие еловые иголки, вдыхает полной грудью, прикрыв от блаженства глаза, – Дом, милый дом. Ничуть не изменился с последней нашей встречи. – Тебе точно не нужна помощь? – Оди отрицательно качает головой и направляется в сторону хижины, на ходу заделывая волосы в высокий хвост, – Тогда, пока. Я передам остальным, что ты приехала. Уверен, они не поверят. «Я тоже в этом уверена». С замирающим сердцем, девушка поднимается по скрипящим деревянным ступеням, и приподнимает старый, пыльный, и даже, кажется, плесневелый коврик, повидавший на своем веку слишком много для тряпичного изделия. Ключ все еще лежит на своем законном месте, уже ржавый, но все еще способный выполнить основную свою функцию. Оди открывает дверь, хотя вполне бы могла пролезть и через окно, но считает это не очень хорошим отношением к своему прежнему, а теперь уже и будущему жилищу. Медленно, пытаясь растянуть момент, или же оттянуть его, перешагивает невысокий порог. Здесь и вправду ничего не изменилось, словно не было тех четырех лет, которые дом пустовал. Разве что все покрылось толстым слоем пыли и паутиной, но это дело пары минут. В него ветрами задуло кучи осенних листьев, которые высохли на солнце и теперь с приятным хрустом рассыпаются, если на них наступить. В местах, где влага все же попадала на обработанное дерево, появились темные пятна, которые девушка обходит стороной. Дыра в потолке, так ничем и не заделанная, выглядит хуже всего, потому что из-за продолжительных дождей, случающихся в Хоукинсе осенью, обломанные доски сгнили и упали, теперь валяясь щепками на полу. Зато вещи так и лежали на своих местах, то есть разбросанными по всем комнатам в странном беспорядке. А телевизор исчез, скорее всего, сразу после трагедии, потому что место, где он находился раньше, так же покрылось пылью. Но, по крайней мере, радовало, что мебель покупать почти не придется, и расходы, к облегчению девушки, значительно уменьшились. Одиннадцать опускает последнюю сумку на пол, от чего в воздух поднимается очередное облако пыли, заставившее её чихать, но она уже в какой-то степени привыкла к этому, как и к достаточно низкой температуре здесь вечером. Поняв, что слишком устала от столь напряженного дня и что телефон здесь не работает, а батарейки в рации сели, не удивительно, никто же не пользовался ей несколько лет, девушка заваливается спать в свою старую комнату, не смотря на царивший там хаос и выбитые стекла. Уже засыпая, она замечает отсутствие радиоприемника, а это значит, что кто-то все же хозяйничал и здесь. Придется завтра утром проверять вещи тщательнее и составлять список всего, что нужно докупить, чтобы вернуть этому месту былой, утраченный за годы простоя, уют. – Почему, просто почему, ты ничего не сказала? – мужской голос разносится по хижине, заставляя Оди проснутся, когда она видит девятый сон, и поднять голову. В её комнате пусто, и все же, девушка берет в руки сломанную настольную лампу, готовая дать отпор, если это понадобится. Про себя темноволосая отмечает, что неплохо будет поставить новые замки в доме, потому что дверь она точно закрывала, прежде чем лечь спать. А судя по звукам из гостиной, она отнюдь не единственная у кого есть ключи. – Неужели так сложно позвонить? – девушка узнает того, кто сейчас кричит, выискивая подругу среди немногочисленных комнат, и падает обратно на подушки, начав кашлять от неожиданно поднявшейся пыли. И как она только не задохнулась во сне? Не поворачивая головы, возвращает свое боевое оружие обратно, и садится в кровати, не до конца уверенная, что сейчас подходящее время для встречи и разговоров, которые, несомненно, будут. Они перестали общаться два года назад, нет точной даты их «расставания», но все к тому шло. Неладное почувствовалось, когда девушка перестала рваться со школы домой, чтобы как можно дольше разговаривать с любимым. Когда появились отговорки, из-за которых оба не могли приехать в гости. Когда он, устроившись на неполный рабочий день, стал реже звонить и не так охотно разговаривал, ссылаясь на усталость. Расстояние сыграло свою роль, поставив в их отношениях точку. И Оди даже не грустила по этому поводу, ну почти, морально себя подготовив. Ей было шестнадцать, уже не та маленькая доверчивая девочка, что грезила о поцелуях и встречах долгими ночами. И Майк, казалось, чувствовал тоже самое, посветив себя, со слов Дастина, изучению Изнанки, что больше себя никак не проявляла. – О, вот ты где, - повзрослевший Майк заходит в комнату, заслышав её кашель, отводит взгляд куда-то в сторону, но все же садится на кровати, из-за чего Оди вынуждена подвинуться, чтобы случайно не соприкоснуться с ним. Он изменился, в разы сильнее, чем Дастин. Подрос, но все также остался худым, отстриг волосы, а под глазами появились синяки, как свидетельство волнения из-за учебы, а вовсе не разделенной километрами любви. И все же, это все тот же Майк, с рацией, рюкзаком за спиной и велосипедом, который часами сидел в своем подвале, играя в настольные игры, а потом как-то слишком быстро вырос и стал проводить время с ней. Тот самый мальчик, приютивший Оди у себя дома, стащивший для неё вафли и готовый рискнуть всем ради темноволосой девочки со сверхспособностями. – Привет, - он внимательно вглядывается в лицо возлюбленной, а может, уже нет, и девушке становится стыдно за то, что она его отвергла, что пропускала его звонки и так часто выдумывала причины, по которым не может приехать, что сама в один момент поверила в них, – Ты теперь другая, - Майк сводит брови к переносице. Он протягивает ладонь, чтобы поправить ей прядь волос за ухо, но останавливается, заметив её растерянный взгляд. Просто друзья – новый статус их отношений, к которому за это время можно было привыкнуть, но, видимо, никто так и не привык. – Все еще красивая? – шепотом спрашивает Одиннадцать, словно не было тех двух лет молчания, за которые она наивно полагала, что чувства остынут. И, случайно, касается его теплой ладони, лежащей поверх одеяла, своей. Он не одергивает руку и румянец на щеках выдает его с головой. – Да, - улыбается Майк, а потом внимательно оглядывает помещение, в котором оказался, наклоняется так, что чуть не падает с кровати, лишь бы посмотреть на кухню и открывает рот в немом вопросе. – Именно, - опережает его девушка, поворачивая голову, чтобы полюбоваться собственным творением и слезает с кровати, поправляя длинную футболку, что служит ей ночнушкой. Она все починила за одну ночь, кроме, разве что, той самой дыры в потолке и прогнивших досок, но и то из-за того, что материалов нет, а вряд ли хоть один строительный магазин здесь работает круглосуточно, да и замеры делать надо. Оди оставила эту часть на потом, сделав тем самым видимой частью ремонта. В конце концов, не спускать же все накопления на ветер. Должна же она чем-то заниматься эти три месяца, а не просто надоедать друзьям, пытаясь вырвать их из плотного графика, чтобы сходить в кино. Но и этим она займется, позже. Мучаясь от бессонницы, девушка решила, что лучше потратить время на какую никакую уборку и, выбравшись из не особо теплой кровати, побрела на кухню, а потом и в гостиную. Сама не заметила как решила проблему разбросанной мебели и вещей, на правильную расстановку которых потратила два часа и целую пачку носовых платков. И, к своему удивлению, усталая и в третьем часу ночи она обнаружила, что в кране все же идет вода, а это значило только одно, с трубами ей возиться не придется. – Когда вернулись твои силы? – Майк выходит обратно в гостиную и присаживается на диван, что раньше подпирал дверь, а потом лежал четыре года перевернутым у стены и теперь абсолютно точно нуждался в чистке, как и все остальное, – До того, как… Он не произносит «расстались» вслух, потому что верит, что это не так. «Взяли паузу» предпочитает такое выражение, хотя, что это за пауза такая на два года, но по-другому принять факта молчания Уилер не может или не хочет. Для него те два года просто время, необходимое каждому, чтобы познать себя. – Думаю, около года назад, - Одиннадцать выходит следом за ним и набирает воду из-под крана в, чудом пережившую все события и теперь тщательно вымытую с содой, кружку, – Я ещё тогда в школу собиралась и подумала, а почему бы не проверить? На деле это было не так. Она проверяла каждый день, по несколько раз, просила у остальных пустые банки от газировки, а потом выкидывала то, что от них оставалось, в мусорку. Неимоверно грустила в первый год, когда каждая попытка, словно судьба усмехалась над ней, оказывалась провальной. А потом злилась, очень и очень сильно, потому что неудачи продолжались. И быть может именно гнев помог ей раскрыться, вернув утраченные силы в большей мере, чем ожидалось. Оди потратила несколько месяцев, чтобы обуздать свои способности, очень даже успешно, потому что шел третий месяц как она ничего не сломала. – И сработало, - заканчивает Майк, все еще ошарашенный всем происходящим с ним за день, – То есть, ты приехала навсегда? Дастин так сказал. Ох, Дастин, наверняка говорил так быстро, что никто ничего и не понял, и Одиннадцать придется объяснять все по новой. Но, может это и не плохо. – Не совсем, - девушка присаживается рядом, но на достаточном расстоянии от своего гостя, и крутит чашку в руках, всматриваясь в кажущуюся чистой воду, – Сейчас, только на лето. – А потом? – Оди слышит нескрываемую грусть в его голосе и жажда, вместе с чувством собственного достоинства, пропадают мигом. Он еще верит в красивое завершение сказки, хотя она и началась неправильно, потому что в такого рода литературе не принцессы спасают принцев, даже если дракон пришел с другой стороны, даже если потом пришлось сразиться и с монстрами похуже. Вот только это реальность, а не чей-то вымысел, перенесенный на бумагу. – До «потом» еще очень много времени и дел, чтобы наверняка знать, - он опускает голову, поникнув, и, кажется, подрывается встать с места и уйти, но что-то заставляет его остаться. Она заставляет его остаться, такая красивая и одинокая, в доме, кишащим, словно призраками, воспоминаниями, с которыми нельзя оставлять наедине, чтобы не стало хуже. И что-то в груди девушки начинает неприятно колоть. Словно бабочки в животе, впавшие за годы в спячку, неожиданно переместились за ребра и теперь бьются о них с такой силой, что вот-вот проломят и вырвутся наружу. Такое было последний раз четыре года назад, когда она уезжала. Единственное лекарство на рынке от такого недуга, гордо называемое «Время», оказалось пустышкой, так и не оправдав возложенных на него надежд. А может, оно просто производило временный эффект. – Хочешь, - Одиннадцать опускает взгляд на свои руки и, нервничая, начинает сдирать розовый лак с ногтей, который, как назло, оставила в Комптоне, – Съездить со мной в строительный, потому что я понятия не имею, где он находится? – Конечно, - грустно улыбается Майк, и она вновь видит в нем того самого мальчика, четыре года назад сидевшего с ней на кровати и целовавшего её губы, пока Хоппер не видит, – Я подожду снаружи. Как выяснилось, Майк, приехавший в хижину на велосипеде, что пришлось оставить привязанным к перилам на крыльце дома, тоже не особо знал, где находится такой магазин, а от того вызывал в такую рань по рации всех, кто был в сети, чтобы узнать дорогу. По негласному табу, он не говорил, зачем туда едет и кто именно решил делать ремонт. Его глупые отмазки так смешили девушку, что в один момент она начала смеяться в голос и, кажется, все догадались в чем дело. И поставили Одиннадцать перед фактом, что сегодня, не смотря ни на что, они обязательно встретятся в хижине и, может быть, даже помогут ей с ремонтом. Про вернувшиеся силы никто не заикнулся, поэтому темноволосая решила сделать из этого сюрприз, ту самую вишенку на торте её возвращения. Единственный в Хоукенсе строительный магазин оказывается поистине огромным. Само собой, с бывшим моллом ему не сравнится, да и не надо, мало ли что под ним могли построить, но он абсолютно точно больше всех магазинчиков в этом городе. Оди готова поставить на это десятку, полностью уверенная что выиграет. Здесь, казалось, есть все, начиная от цветной изоленты и заканчивая плиткой для подъездной дорожки. Потратив несколько минут на поиски среди всего этого разнообразия нужный отдел, Оди потащила Майка, все еще пребывающего в некоем подобии шока, к длинным рядам досок. – Прости, - девушка, проходится через приятно пахнущие ряды с образцами, которыми славится магазин, и касается темного дерева, шершавого и такого приятного на ощупь, – Что так поступила с тобой. Не самый подходящий момент для разговора, но бабочки внутри явно не настроены отступать, взлетая почти до горла, из-за чего голос дрожит. Оди не смотрит на парня, делая вид будто увлечена покупками для ремонта, но он все равно чувствует её волнение. – Ничего, - Уилер толкает перед собой тележку, полную различных банок с краской и лаком для пола, а также кисточками, валиками и прочими вещами, что по совету консультанта обязательно пригодятся в ремонте, пусть часть из них вообще не нужна для целей юной особы, – Ты, наверное, была занята. «Занята тем, что рушила наши отношения» - мысленно упрекает себя Одиннадцать, понимая, что все совершенно не так. Она слишком увлеклась в те времена нормальной жизнью, без лабораторий и монстров. Жизнью в которой готовила овсянку по утрам, а после шла в школу, где вечером был обязательный просмотр развлекательных шоу всей семьей. Жизнью, в которой для Майка Уилера не оставалось места. – От части, да, - Оди останавливается напротив досок, что так напоминают те, которые обвалились в её доме, и нагибается, чтобы разглядеть ценник. Что ж, она вполне может купить у них нужное количество и даже не обанкротится при этом. – От части? – Майк вскидывает брови и вновь напоминает маленького мальчика, показывающего свои игрушки короткостриженой девочке, свалившейся однажды ему на голову. От этого бабочки внутри Одиннадцать взлетают вверх, и она просит у всего в этом мире, чтобы они прекратили. – Просто, - девушка разворачивается и руками упирается в тележку, от чего Уилер останавливается посередине прохода, все равно в магазине кроме них и еще пары незадачливых строителей никого нет, – Мне казалось, что там, - она делает акцент на этом слове, подходя ближе к парню, – Нормальная жизнь, и я тоже становлюсь нормальной. – А я нет? – недопонимает Майк, скрестив руки на груди и сделав ответный шаг в её сторону, от чего тележка покатилась обратно, но всем было плевать, – Такой же странный? – Такой же странный, которому не нужна Оди без своих способностей, которая работает в кафе и пахнет жареной картошкой все время, - темноволосая грустно улыбается и вовсе не замечает, насколько сильно сократилось расстояние между ними, – А еще ходит в школу, зубрит алгебру по ночам и которая забыла, что такое здоровый сон. – Но о которой никогда не забывал я, - заканчивает парень и наклоняется так близко, что Одиннадцать чувствует его дыхание на своих губах, прикрывает глаза. И неожиданно отходит на пару шагов назад, а потом и вовсе начинает бежать вперед по магазину, распираемая смехом, и машет Майку рукой, чтобы догонял.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.