Поля Вердена

Обход. Довольно скучное занятие, а в столь холодную погоду вообще неприятно. Впрочем, это последний на ближайшие пару месяцев, а может и дольше. Я рядовой французской армии Койл. На дворе 21 февраля 1916 года, а сам я несу вахту на передовых укреплениях близ Вердена. Занятие это довольно напряжное поначалу, но сейчас всё довольно спокойно. Разве что в стороне идут воздушные бои, но это довольно далеко. Решив, что стоять дело неблагодарное, я присел на коробки с боеприпасами и закурил. До службы я не курил, но с такой работой и не мудрено. Стресс тут неслабый, даже с учётом непродолжительности службы на передовых укреплениях. Война не была какой-то неожиданностью. Даже такой сельский парень как я чувствовал, что в мире очень напряженная ситуация. Единственное что поражает, так это размах. Поистине Великая Война. Сотни тысяч погибших и ещё больше раненых. Подобные цифры просто поражают воображение и пугают. К моему счастью я ещё не участвовал ни в одном сражении, иначе меня уже скорее всего не было бы в живых. Решив отвлечься от плохих мыслей, я потушил окурок и покопошившись в карманах шинели, вытащил на свет небольшой лист бумаги, свернутый в несколько раз. Развернув его, я увидел, что с бумаги на меня смотрит милое женское лицо с доброй улыбкой. Эта девушка не была мне незнакома. По правде, я смог бы нарисовать её даже с закрытыми глазами. Эти черты лица, эта улыбка и это тело засели в моей голове навечно. - Мечтаешь? - неожиданно справа от меня послышался хриплый мужской голос, что отвлёк меня от занятия. Поправив каску, я поднял голову и увидел мужчину. Неопрятные чёрные волосы, что некогда были шелковисты и чисто голубые глаза, делали его привлекательным для женского пола, чем он активно пользовался. - Чего тебе, Пьер? - это Пьер - мой друг. Вместе с ним мы росли в одном селе и вместе отправились на службу. Нас даже угораздило попасть в один батальон. - С чего так грубо? - наигранно обиделся он и отвернулся, закурив. На несколько минут в воздухе повисла тишина. Пьер курил, а я не знал о чём нам поговорить. Бросив окурок, мой друг детства спросил: - Это же Лили? - впрочем, ответить на вопрос я не успел, ибо он сразу же продолжил, - у тебя неплохо выходит, Койл. - и дружески похлопал меня по плечу, - вы же собираетесь поженится после того, как ты вернёшься? - Да. - я коротко кивнул, - ну а ты что? Всё так же будешь по всяким девкам ходить? - Кто знает? Я ищу свою единственную. Может тебе и повезло найти такую хорошую девушку как Лили, но я не так удачлив. - Пьер весело рассмеялся, но его веселье быстро сошло на нет, - Тучи сгущаются. неожиданная реплика друга выбила меня из колеи. - И что бы это значило? - Не знаю. У нас такая работа, когда неизвестно, что может случится в следующий момент. Возможно мы умрём, а может пройдём через войну, не вступив ни разу в сражение. - невооруженным глазом было видно, что Пьера терзают невесёлые мысли. Впрочем, как и всех здесь. Ведь никто никогда не давал гарантии нашей безопасности, да и гарантировать такое в условиях войны глупо. Встряхнув головой, я попытался избавится от невесёлых мыслей. Они не исчезнут из наших голов, но отступят на время. - Смотри не накличь беду. Ладно, я пожалуй пойду. Нам уже скоро отправляться в резерв. - я поднял винтовку, что лежала рядом и поплёлся в сторону бараков. Хоть мы с Пьером и в одном батальоне, но в разных группах. - Давай. Увидимся уже дома, Койл. - поступив аналогично мне, мой друг пошёл в другую сторону и через несколько секунд скрылся за поворотом. Проводив его взглядом, я продолжил путь. От чего-то на сердце стало очень тяжко, но я не обратил на это никакого внимания, подбадривая себя мыслю о скором освобождении. Неожиданно раздался гром. Нет... сильнейший грохот эхом разносился по полям близ Вердена, а я стоял, не понимая что происходит. От силы звука в ушах звенело, а я в непонимании озирался. Где-то за поворотом раздался взрыв и куски земли, в перемешку с кровью взлетели вверх фонтаном. Там же... Резко я понял. Это не гром, что предвещает грозу. Это артиллерийский огонь... Стоило об этом подумать, как совсем рядом со мной раздался взрыв, который отбросил меня к стене окопа из-за чего я сильно ударился спиной. Звон в ушах стал ещё громче, боль в спине и ожог на лице дополняла картину. И вот я сижу на земле, смотря в пасмурное небо. Сильная боль в пояснице не даёт мне подняться, да и спать хочется... Я перевожу взгляд на рисунок, что продолжаю крепко сжимать в руке. Его краешек начал тлеть и немного грязи попало на него, но она всё так же была ослепительно красива. Очередной взрыв я встретил уже в сильной дрёме. Снаряд буквально разорвал меня на куски и единственно что увидело мое тускневшее сознание, так это пепел и кусочки тлеющей бумаги, что падали на землю подобно снегу. «Лили». - последняя мысль перед тем, как сознание потухло. Потухло навсегда... Ланье Койл (4 августа 1895 года - 21 февраля 1916 года) *** Приказ был предельно ясен: Готовится к штурм! Сидя в окопе, я в десятый раз проверил своё оружие, но так и не заметил в нём изъянов. Наши артиллерийские корпуса уже на протяжении девяти часов продолжают утрамбовывать французские позиции, расчищая нам путь. Однако бой будет не лёгким. Французы очень крепко держаться за свои позиции и выбить их непросто. - Ты, ты и ты... - до моего сознания донёсся голос старшего офицера. Помимо меня в окопе сидело ещё большое количество людей. Все они готовились войти в состав штурмующих групп и с яростью сотни демонов обрушится на французов. - Ты, Ганс, возглавишь переднюю линию. - очередь дошла до меня. Вот оно как... передняя линия значит. Это чистой воды самоубийство, даже если позиции противника почти пусты. Я сжал зубы до скрипа, но не посмел ослушаться приказа: - Так точно! - в конце концов все мы сражаемся за нашу страну и не должны ставить свои жизни выше преданности Германии и Кайзеру! Наша империя будет править миром и мы, как солдаты её армии не имеем права на слабину! - Тогда на этом всё! Удачи вам, ребята! Бог с нами! - сказал старший офицер и удалился. Наш начальник и так слишком много времени проводит на передовой в окопах, чего делать совсем не обязан. - Бог с нами!... За Кайзера*! - хор нестройных голосов вторили в ответ. Закончив с этим я осмотрелся... и удивился. Большенство солдат были напуганными и как будто бы загнанными в угол. Лица были скорчены в разнообразных гримасах, которые так или иначе отображали отчаяние. - Приготовится! - я громко крикнул и сам занял место рядом с лестницей. Однако... - Нет, пожалуйста! Я не хочу умирать! - какой-то совсем зелёный юнец был белее смерти, а оружие в его руках дрожало от его трусости. Не раздумывая я вытащил пистолет и выстрелил рядом с его лицом. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от правого уха, а сам парень подскочил от неожиданности. - Слушай меня сюда, щенок! Ты либо идёшь и возможно выживешь, либо остаёшься здесь и гарантировано будешь застрелен! Не позорься, солдат! - мой голос был грубым и хриплым, но от того не менее грозным, - Это всех касается! - я гаркнул и на тех, кто не подавал и звука, а лишь тихонько дрожал. Артиллерия потихоньку замолкала, что означало то, что пришло время, - Мы не сражаемся за свои жизни! Все мы здесь лишь пешки в руках Его Величества и нашей великой державы! Подумайте о том, что если сей штурм не удастся, мы потеряем любой шанс на победу! Сражайтесь! Боритесь! Станьте зверьми, пробудите демонов в себе и обрушьте свой гнев на врагов Германии! - мой клич нашёл отклик в сердцах многих из солдат. Конечно не все вдохновились, но и того что есть будет достаточно. - В атаку! - отдал приказ и сам ринулся по лестнице наверх. С криком за мной устремилась первая линия, что продолжит наступление плотной группой. Наш бег был довольно быстрым. Хоть ботинки вязли в грязи, а колючая проволока заставляла много маневрировать, но наш дух был сильнее таких мелких препятствий. То тут, то там раздавались крики солдат, что таким образом поддерживали боевой настрой своих товарищей. Пулемётная очередь рассекла воздух, подстрелив нескольких парней справа от меня. Как я и думал... не смотря на плотный артиллерийский обстрел, сопротивление было упорным. Десятки очередей косили наших людей пачками. Предсмертные крики и вопли боли пронзали воздух и резали по ушам. Земля под ногами хлюпала и небольшие ручейки крови текли под ногами. - Продолжаем наступление! - мой крик был подобно грому. Смерти этих парней не будут напрасными и Империя их не забудет. Неожиданно земля под ногами взорвалась. Чёрт, миномёты! Неужто наша артиллерия не смогла уничтожить все расчёты противника? Лишь несколько секунд спустя я понял, что не бегу. В растерянности я осмотрелся и обнаружил себя лежащим на спине в грязи. Ноги совсем не чувствовались, да и всё тело как будто бы онемело. Переведя взгляд я увидел лишь обрубки. Ног у меня не было до колена, да и в груди было видно несколько ран от пуль. Осознание того, что всё кончено пришло ещё через несколько секунд. Вместе с этим пришла и боль. Зудящая и прожигающая тело, она заставляла меня корчится на земле в агонии. Но не смотря на это, мои мысли были чисты. Небо было пасмурным, а на землю падал пепел, покрывая её чёрным слоем. Откуда то со стороны окопа противника послышались крики, стрельба и лязг металла. Ещё через время раздались победные выкрики... выкрики на моём родном языке... выкрики, что восславляли Его Величества и Империю. - Замечательно. Значит всё было не зря... - агония уже прошла и я чувствовал, что засыпаю. Было ли мне страшно? Нет... мне было легко. Ни семьи, ни родителей у меня не было, поэтому нет никого, кто мог бы грустить за мной. Лишь отечество было и есть самым главным в жизни. Из последних сил я приложил руку к сердцу и произнёс: - За Империю и Его Величество! - сказал и замолк. Замолк навсегда... Ганс Губерт (10 января 1890 года - 21 февраля 1916 года) *Кайзер - Император Германской империи *** Я сажусь в самолёт. Хоть мы участвовали лишь в нескольких сражениях, но он уже стал мне как родной. Каждый бой может стать последним, так что стоит ценить то что у тебя есть. Эту простую мысль я осознал лишь тогда, когда чуть сам не погиб, оказавшись на волоске от смерти. Но я снова в строю и мы снова отправляемся в бой. Нашей пехоте приходится ой как не сладко и мы должны хоть как-то помочь им. Уничтожить артиллерию, которая уже несколько часов поливает наши позиции огнём - вот наша цель. - Ты будешь мной гордится, отец! - я смотрю на фотографию человека, что уже отдал свою жизнь за отечество... как и я готов отдать свою. Если раньше я и боялся, то теперь всё в порядке. Мне больше нечего терять. Матушка умерла почти сразу после того, как узнала о смерти отца, а жена была убита во время оккупации одного из городов... убита вместе с нашим не рождённым сыном. Эта мысль пробуждает во мне гнев. Моя жажда смерти этих немецких псов превышает чью либо в эскадрильи. Руки крепко вцепляются в штурвал и готовы поливать этих собак огнём. - Мы вылетаем! - по рации звучит приказ и мы начинаем. *** Огонь! Выпущеные пули уходят в молоко и враг уходит от обстрела, сделав бочку. Отправляясь за ним, я не смотрю ни на что. Я уничтожу его не смотря ни на что! - Стой! Там же... Погоди!... Остановись!... - из рации доносятся выкрики товарищей, но я их не слушаю. Подо мной проносятся позиции врагов, а я углубляюсь всё глубже внутрь позиций врага, преследуя самолёт. Неожиданно я почувствовал резкую боль в ноге. Посмотрев туда, я увидел рану... рану, которую оставила пуля. - Что за?.. - удивится мне не дают новые снаряды, которые пробивают двигателя моего самолёта, из-за чего я теряю управление и начинаю падать. Чёрт! Не может быть! Я слишком увлёкся и теперь обречён на смерть. Преследуя цель, я залетел слишком глубоко внутрь позиций врага, за что и поплатился. В груди застрял ком. Одна из пуль попала и в меня, пробив насквозь в области сердца. Шансов выжить после приземления и так не было, а сейчас и подавно. Быстро осмотревшись, я вижу расчёт тяжелой артиллерии, что продолжает стрелять в сторону наших позиций. Раз не могу выжить, то хотя бы заберу их с собой! Пока я лечу в сторону орудий, моя непродолжительная жизнь проносится перед глазами. Родители, что нянчатся со мной маленьким. Моя будущая жена Элиза, с которой мы познакомились ещё в детстве. Наша свадьба, на которой мы счастливо держимся за руки, планируя дальнейшую жизнь. Вспоминаются вести, которые я узнал, пока был в командировке. Мой родной город был оккупирован и буквально стёрт с лица земли. Элиза погибла под обстрелом, а отец до самого конца сражался в партизанах, но в итоге был прилюдно казнён. Впрочем, теперь это уже не важно. - Я иду, семья! - на лицо наползает улыбка. Теперь я спокоен. Я закончил со всеми делами в этом мире и теперь отправлюсь вслед за своими родными. Да, так будет лучше. На высокой скорости самолёт таранит пушки и взрывается. Находящийся рядом боекомплект также взорвался, окончательно уничтожая расчёт. Но всего этого я уже не видел. Моё сердце остановилось до того, как я протаранил пушки. Леон Ламар(7 мая 1892 года - 21 февраля 1916 года) *** Его костюм был громоздким. Большие баллоны за спиной и продолговатое дуло в руках. Он - Мейне Вальтер, огнемётчик. Таких как он, сторонились даже свои. Безжалостные машины для убийств, что заживо сжигают своих врагов, они были поистиннее пугающими. Но ему было всё равно на отношение к себе. Выращенный в приюте, он с самого детства был верен Империи и Его Величеству, и был готов к исполнению любой работы. И вот началась война. Это стало настоящей отдушиной для него, ведь он мог показать свою преданность, с особой жестокостью сжигая своих врагов в огне его огнемёта. Но не время для воспоминаний. Германия ждёт исполнения долга и он выполнит это задание, в очередной раз показывая себя с лучшей стороны. - Мы выдвигаемся! - снаружи слышны приказы, что обозначает начало штурма. *** - Ну и жуть... - справа от него украдкой общаются два солдата. Они явно напуганы его присутствием, что не может не огорчать. Какие же они солдаты, если боятся даже своих. - Я не причиню вам вреда. - голос Вальтера был сиплым и тихим. Вообще он редко говорил, но сейчас решил, что стоит подбодрить этих парней. - Д-Да... - похоже это возымело обратный эффект, но теперь это уже не важно. Всё внимание онемётчика занял старший офицер, держащий в руках свисток. Огнемёт в руках работает и готов сжигать новые порции врагов Германии, обращая их в пепел, на котором будет возвышаться Империя. Прекрасная картина, что заставляет воображение трепетать. Свист пронзает воздух и они начинают. Он не бежит в первых линиях, но всегда добирается до окопа противника в самый подходящий момент. Рядом с ним большое количество солдат бросаются на противника, не страшась не пулемётных очередей, ни миномётов. Слышны крики боли его товарищей, но для него они перестали иметь значение с началом сражения. Теперь он верный пёс и пешка в руках великой страны, что послушно исполняет свою роль - обращать в пепел врагов. И вот они на полпути к укреплениям противника. Довольно большое количество солдат уже полегло, но ещё больше продолжают наступать. Они не бесстрашны, нет, но они верные. Верные своей родине, своим родителям, своим принципам или же их отсутствию. *** - А-а-а-а... - пронзительный крик солдат, что заживо сгорают и обугливаются в огне его огнемёта. Для его ушей это подобно музыке, что приносит умиротворение в его прогнившую насквозь душу. Неожиданно он замечает то, что кардинально меняет всю ситуацию. Ящики с боеприпасами... горящие ящики. Подобно бомбам они готовы взорваться в любую секунду, что сейчас и произойдёт. Взрыв! Ударная волна откидывает его, а сам он загорается в собственном пламени. Адская боль пронзает каждую клетку его тела, выжигая казалось саму душу. Нет!... Нет! Нет! Нет! Он ещё не сжёг всех врагов и не намерен умирать до того времени. У него ещё есть время. Боль приносит нереальные мучения, но его дух всё ещё силён. До того, как пламя перекинется на баллоны есть ещё полминуты. Резко оборачиваясь, он бросается в сторону врагов, что сражаются с его товарищами в стороне. Он может задеть и своих, но сейчас ему наплевать на их жизни. Долг превыше всего! Обернувшиеся на звук солдаты замирают в удивлении и ужасе. Подобно демону на них бежит силуэт, почти полностью погрузившийся в пламя. Противогаз на его лице начинает плавится, стекая по лицу, а от каски остались одни лишь воспоминания. - Это безумие! Это чистой воды безумие! - кричит француз, что носит погоны лейтенанта, - Вся эта битва - сплошной хаос в котором рождаются такие демоны как он! - он бросает свою винтовку и достаёт пистолет, разряжая обойму в бегущее нечто. Но не смотря на это, пылающий силуэт не останавливается и с упорностью носорога бежит на сражающихся. - Та пошло оно всё! - солдат французской армии садится на пол и осматривается. Все остальные уже давно отступили правее и лишь один он остался наедине с этим нечто. Не добежав какой-то метр, пылающий силуэт падает на землю и больше не шевелится. Впрочем было бы удивительно, если бы он остался в живых после такого. - Неужто я... - лейтенант уже хотел обрадоваться, как увидел на спине горящего трупа баллоны для огнемёта, что означало лишь одно. - Твою мать! - последняя реплика в жизни солдата, после чего происходит взрыв. Взрыв больше похож на небольшой филиал инферно на земле и затапливает всю округу огнём, превращая всех, кто находится рядом, в пепел. Через пару десятков секунд огонь затухаете, а на месте взрыва видны только пепел и раскалённый метал. Это всё, что осталось от людей, что некогда воевали каждый за свои идеалы. Мейне Вальтер (?? ???? 1887 года - 6 апреля 1916 года) Лойд Люмен (5 мая 1886 года - 6 апреля 1916 года) *** Какая у меня цель? За что я сражаюсь? За что борюсь? За что я убиваю? Эти и ещё десятки подобных вопросов крутились в моей голове. Всю свою непродолжительную жизнь я был неконфликтным и миролюбивым, но с приходом войны всё изменилось. До этого отдавая жизнь искусству, я был призван в армию, где прошёл курс артиллериста-наводчика. И вот, я сражаюсь на фронте. Из раза в раз я навожу тяжелую осадную артиллерию на позиции французских войск,нанося сокрушительный урон. Все говорят, что у меня талант, но я же считаю это проклятием, убивающим меня как человека и как душу. Но жизнь продолжается и я переведён в Верден. Здесь скоро случится крупномасштабное наступление, что должно положить конец Франции. И я, как артиллерист, должен обеспечить несколько часов огня на позиции врага. Надеюсь, что после этого я смогу отправится домой... *** Огонь! Очередной выстрел и снова попадание. В бинокль видно, что окоп противника взлетел на воздух и столб земли перемешался с кровью убитых и окропил землю подобно дождю. Мерзкая картина. Как бы я хотел, чтобы это всё закончилось. Так хочется взять снова в руки привычные кисти и краски, а не бинокль. - Внимание! Покинуть расчёт! - со стороны раздаётся крик и я вижу солдат, что перепуганные убегают прочь. Не понимая в чём причина, я поднимаю голову вверх и замираю. Подобно метеориту ко мне стремится дымящийся самолёт, что вот-вот готов взорваться. Красиво... неописуемо красивая картина, что дополняется спокойным лицом мёртвого пилота, даже после смерти держащего штурвал. Как бы я хотел сесть и нарисовать это, но видимо не судьба. Перед глазами стоят образы дорогих мне людей. Мама. Отец. Девушка которая мне нравится и которой я так и не набрался смелости признаться в чувствах. Одинокая слеза скатывается по моей щеке и я закрываю глаза. Наконецто всё это подошло к своему логическому завершению. Теперь я могу отдохнуть. Оглушительный грохот сопровождается взрывом, который просто уничтожил моё тело. Не было боли. Не было страха. Было только спокойствие. Война для меня окончена... Альберт Лютер(18 ноября 1896 года - 21 февраля 1916 года) *** Посвящается Верденскому сражению(21 февраля 1916 - 18 декабря 1916) - самому длинному сражению в истории, а также трёмстам тысячам солдат, которые потеряли свои жизни на этом кровавом поле.