(Не)скучная история

Новый профессор рассказывал о своем предмете в весьма своеобразной манере. Вместо того, чтобы запугивать нас страшными терминами и их значениями, он полчаса вспоминал моменты из практики, которые касались хирургии. Надо признаться, в несколько иных обстоятельствах (да-да, если бы неделю назад я не закидывала ноги на его плечи) я бы слушала каждое его слова, смеялась вместе с друзьями с каждой его шуточки и беззаботно шепталась с подругами на тему того, как неприлично красив профессор Барнс. Его темные, в беспорядке уложенные волосы и трехдневная щетина завораживающе контрастировали со светлыми, почти прозрачными глазами. А вот эта темная кайма радужки и вовсе придавала его взгляду дьявольский огонек. Даже немного обидно, что все мои мысли уныло дрейфовали в другой плоскости и тревога за судьбу своего нижнего белья волновала меня куда больше, чем молодой человек, посланный мне, видимо, в наказание. - У него мои трусы. — обсуждать серьезные вещи сидя на первой парте очень рискованно. Но препод, купаясь в лучах своего великолепия совершенно не обращал на нас внимания, полностью увлеченный историями. А потому, воспользовавшись моментом, я придвинулась к Морган поближе и занялась любимым делом: нытьем. Реакция подруги была предсказуемой. Она застыла на секунду, а потом спрятала лицо в ладони, пряча смех, когда до нее дошел смысл моих слов. — Как мне ему на занятиях отвечать? — это и правда изрядно беспокоило меня. Если даже сейчас я не в состоянии избавиться от волнующих мыслей совсем, то что со мной будет в непосредственной с ним близости? Как контролировать себя и не думать о том, что этот человек совсем недавно имел очень конкретные планы на меня и мое тело и только чудо спасло меня от непростительной ошибки? — Что мне делать-то? Следующий час я напряженным взглядом сверила парту, невольно все же прислушиваясь к его словам. Нужно было что-то сделать, как-то объяснить свое поведение и попытаться убедить его, что тогда в баре произошла какая-то ошибка, сбой в матрице, если хотите. Но от этого поступка не должна зависеть моя репутация, ведь в реальной жизни я вполне нормальный человек, немного занудный, слегка алкаш, но в целом-то! Черт-черт-черт, как же убого я буду выглядеть в его глазах высказывая все это. Тихо застонав от безысходности, я тяжело уронила голову на парту. Ну почему все не может быть простым и понятным, а? Барнс ведь мог быть простым парнем, моим ровесником, ну или на пару лет старше. Мог жить со мной в одной общаге и тогда было бы легче перепихнуться разок и со спокойной душой забыть об этом. Но вот связь с преподом как-то совсем не входила в мои планы, хоть последние полчаса я только и думала о том, чтобы записаться к нему на доп.занятия для подробного изучения некоторых физиологических различий между нами. Да бля, ну еб твою мать, что делать то? Снова издав отчаянный стон, я внезапно получила чувствительный пинок под ребра. Воздух со свистом вышел из легких, а я приготовилась к яростному отстаиванию своих прав на нытье, слезы и причитания. В конце концов могла бы и скидочку сделать на то, что я в амплуа шлюхи впервые, и мне требуется время, чтобы понять: нравится мне или нет. И я как раз была готова выплеснуть на подругу все свое негодование, но большие глаза и быстрый кивок в сторону слегка притушили мои планы. Взглянув же в глаза нового преподавателя, я поняла, что более отсиживаться в стороне мне больше не придется. - Вам так скучно, мисс… — эти восхитительные серые глаза с ярко очерченной границей радужки просто пробирают насквозь и я становлюсь слишком нервной. - Хантер. — с трудом собираю себя с парты, безмерно радуясь, что на роже только недовольство и разочарование из-за того, что меня отвлекли от процесса самобичевания. - Мисс Хантер, — кивает профессор и обходит свой стол вокруг, приближаясь к мне. — Может, я смогу привлечь ваше внимание еще одной историей? — дерзить не люблю, но тут как-то само по себе выходит. - Если она такая же скучная, как предыдущие… — блять, Аддингтон за мной орет уже во всю глотку, а это значит, что могилку я себе выкапываю старательно и с присущей мне скурпулезностью, чтобы не дай бог стеночки не осыпались раньше времени. И история новая мне не понравится, по глазам этим блядским вижу, что год мне предстоит веселенький. Может, все-таки домой? - Неделю назад я отдыхал с друзьями в одном баре, — эх, давление ни к черту, вот и мигаю как светофор, то краснею, то бледнею. Пытаюсь слиться с окружающей средой, вжимаю в голову плечи, потому что не хочу слушать эту историю. — И познакомился с девчонкой… - Горячей? — послышалось с задних рядов и я мысленно поставила галочку напротив фамилии Уоткинс в очереди напихать в его сраный рот какое-нибудь говно. - Даже не представляешь! — весело подмигнул препод парню и снова впился взглядом в мои глаза. - Это имеет какое-то отношение к хирургии? — влезаю я в этот увлекательный диалог и хмурюсь. — Мне не интересна ваша половая жизнь, — ох, врушка сегодня я та еще, но репутацию, или ее ошметки нужно сохранить. Мало ли куда пригодится. - Я еще не подошел к самому главному. — прищурился он, давая понять, что готов озвучить эту историю, стоит мне только дать ему повод. - Не дала? — Алекс, ну вырви мне пожалуйста язык уже. Хватит с таким восторгом смотреть на откровенное самоубийство. Я же не остановлюсь, дойду до конца и позволю уличить меня во лжи на глазах у всей группы. А мои стенания и нытье по этому поводу будешь слушать ты. И в скором времени вскроешься, потому что просто так я это не оставлю. Как там говорится? Относись к людям так, как хочешь чтобы они относились к тебе? Пожалуйста, спаси меня от этого ада и я освобожу тебя на ближайшие пять лет от своего нытья. Как думаешь, честная сделка? А? - Она похлопала меня по щеке и сказала, что я хороший мальчик. — на губах улыбка, а взгляд убийцы. Видимо сравнение с добрейшим псом из «Тома и Джерри» ему не пришлось по душе. Что ж, будем знать. - А это не так? — степень моего напряжения превосходит все мыслимые границы и я не выдерживаю, начинаю нервно ржать, потому что кажется мои гигантские мозги, которые еще недавно не могли уместиться в черепную коробку, пугая прохожих своим содержимым (в переносном смысле, конечно) сейчас покоились на дне Марианской впадины. Возможно, ими играют в футбол рыбы-фонари. Если у рыб, конечно, есть футбол. Господи, ну что я несу. — То есть, — поспешно исправляюсь я, — сочувствую. История интересная. — чтобы побыстрее закрыть тему и перейти к побегу. — - Ха ха, видите, я веселюсь и смотрю только на вас. - В конце года, — видимо теряя интерес к внезапной вспышке тяжелой формы моего кретинизма, профессор Барнс ловко увел тему в более серьезное русло. — Вы должны будете сдавать курсовые работы. Я не любитель проверять сразу кучу материала в последний момент, поэтому ваша подготовка будет длиться целый год. Раз в месяц я буду встречаться с каждым из вас и проверять выполненную работу. Итого, к концу года у каждого на руках будет отличный материал для дипломной работы, если вдруг вы решите связать свою жизнь с хирургией. Поэтому прошу отнестись к этому серьезно. Работать вы будете в парах, — он окидывает взглядом аудиторию, подсчитывая студентов, а я и так могу сказать, что нас нечетное количество. У кого-то будет тройничок? — Темы разные, но схожие. Будет проще искать информацию, потому что работа по объему сократится вдвое. Но одному и вас не повезет, — он насмешливо окидывает меня взглядом, — ему придется изучать две темы, но не волнуйтесь, в этом случае и встречи со мной будут чаще. Либо дважды в месяц, либо раз в неделю — это решим. А чтобы все было честно, предлагаю бросить жребий. Вы когда-нибудь видели взрослых людей, радующихся конфете? Вот и я не видела, а теперь пришлось наблюдать. Со странным энтузиазмом мои одногруппники тянули руки к предложенным листам, по очереди зачитывая тему и крутя головой в поисках того, кому попалась похожая. Я осторожно вчитываюсь в доставшуюся мне бумажку и нервно кусаю губы. «Источники и пути распространения инфекций в хирургии». Какая ирония, об инфекциях я думаю, кажется, всю последнюю неделю. - Видимо, второй вашей темой мисс Хантер, будет, — он делает паузу, заглядывая в свой журнал, — профилактика хирургических инфекций. — я обреченно киваю и падаю на парту, испытывая острое желание сдохнуть. Заключительные десять минут пары проходят для меня почти безболезненно. Препод больше не сверлит жутким взглядом, не пытается меня развлечь и вообще очень красиво делает вид, что меня здесь нет. Он знакомится со студентами в своей собственной манере: шутит, подкалывает и с юморком намекает на то, как во время ближайшей сессии нас будут иметь все преподы с особым удовольствем, а мне хочется орать. Услужливое, очень богатое извращенной фантазией сознание, моментально проектирует на внутренней стороне век, все поверхности и позы, в которых профессор Барнс будет иметь меня с тем самым особым удовольствием. Время тянется бесконечно, у меня уже нет сил даже на то, чтобы реагировать на шепот Морган, которая во всех красках расписывает мне сюжеты наших с ним приватных встреч. Просто хочу, чтобы поскорее все закончилось. - Я догоню, — слабо отмахиваюсь от подруг и жду, когда аудитория опустеет. Криво улыбаюсь на какой-то дурацкий комментарий Уоткинса, забираю из рук Басса свой конспект и вздрагиваю, когда за последним студентом закрывается дверь. Наверно вот так звучит первый удар в крышку гроба? Печальненько. Я медленно подхожу к столу профессора, нерешительно останавливаюсь за его спиной и набираю в грудь побольше воздуха, надеясь не струсить в последний момент и напроситься все-таки третьей к кому-нибудь, но воздух застревает в глотке. Мой ошарашенный взгляд останавливается на его руке, медленно перебирающей тонкую кружевную ткань. Лучше бы он повесил ее в рамочку в своем доме, чем вот так откровенно демонстрировал мой позор. - Мисс Хантер, вы что-то хотели? — я даже не заметила, как он повернулся ко мне. Все так же глядя, его руку, я внимательно слежу за своим бельем, и не сразу понимаю, что он подносит руку к губам и касается ими тонкой ткани. Рожа у меня, наверно, загляденье. Степень охуевания максимально высока, а чувства такие, словно по башке ударили двадцатипятикилограммовым мешком цемента. Поэтому насмешка в его глазах — закономерность, вот только моя реакция на нее совсем не нормальная. - Я хочу кое-что пояснить, — нервничаю, причина моей нервозности сидит передо мной такой спокойный, что даже немножко бесит. — То, что было неделю назад, — я все-таки запинаюсь, но уверенно продолжаю. — не хочу, чтобы у вас сложилось превратное мнение обо мне, но… я просто перебрала, я обычно так не делаю… - Не трахаешься в туалете с незнакомыми парнями? - Нет, — поспешно качаю головой и краснею еще сильнее, — и по барам не хожу…можем мы…вы…отдайте мне мое белье. — не то чтобы я чувствовала необходимость в этой детали гардероба, но мысль о том, что столь интимна вещь будеь украшать шкаф моего преподавателя, не давала покоя. - Буду иметь в виду, — а взгляд такой, словно без «в виду». — но это, — он покрутил на пальце мое белье и снова ловко спрятал в карман, — останется у меня. - З-зачем? — он что, извращенец? Или это новый прикол преподов? Подвиснув от неожиданного ответа, я почти не замечаю, как он собирает бумаги со стола и поднимается. Только когда он слишком близко подходит ко мне, когда мысли превращаются в горячий кисель, я слышу его низкий голос. - Буду вспоминать на парах, как прекрасно смотрелись твои ножки на моих плечах, пока я вылизывал тебя. — ух ты, мне даже удалось оттолкнуть его от себя и состроить гримасу отвращения, хотя на самом деле хотелось закинуть на него ноги вновь и на этот раз довести все до конца. — Кстати, — догнал меня голос нового препода в тот момент, когда я уже собиралась с грохотом закрыть за собой дверь. — Следующая встреча в пятницу после второй пары. У тебя окно, у меня тоже. Подготовь список литературы, которую планируешь использовать в курсовой. И не забудь просмотреть хирургические журналы на эту тему. Там может быть что-то интересное. Да бля, а я всего лишь хотела попроситься третьей в компанию к подругам. Когда-нибудь все будет так, как нужно мне, а?