Затмение

Эшли всегда была эдакой прилипалой, девчонкой, которой то и дело что-нибудь от него нужно. Девчонкой, влипающей в тысячу и одну проблему, ситуацию, из которой, казалось бы, невозможно выбраться. Кому угодно, но не ей. Уж она, эта несносная ведьма, всегда выбирается, победно улыбаясь во все тридцать два. Канда, довольствуясь свободным временем, наслаждался поеданием любимой пищи. Ничего не предвещало беды, пока в поле его зрения не появилась Эшли. Она радостно неслась к нему, размахивая руками и радостно что-то пища. Лицо его невольно скривилось, стоило лишь представить, что за очередную неприятность готова скинуть на его голову и плечи девчонка, которой он однажды, по своей же неосторожности, а может и глупости, решился помочь. Кто бы только знал, какая муха его тогда укусила! Не та ли, что имела счастье искупаться в одном из волшебных снадобий Комуи? Уж этого он не знал. — Канда, представляешь, сегодня будет полное солнечное затмение! Это ведь такая, такая красота! Пойдём посмотрим! Совсем скоро должно произойти! — и, не слыша и слова сопротивления, не замечая попыток юноши извлечь орудие массового поражения, она вцепилась в его руку и стремительно потянула за собой. — Тц. Сама бы и шла на него смотреть, дурёха. Я-то причём? — возмущенно бормотал он, то и дело бросая на неё гневные взгляды. Опять-таки, лишь зря тратя время. Не подействуют, пора бы уже привыкнуть и разработать новую стратегию по отпугиванию излишне надоедливых коротышек, коей являлась и Эшли. — Как это при чём? Ты же такую красоту пропустишь! Всю жизнь жалеть будешь! — всё не унималась она, перейдя на еще более стремительный шаг. Казалось, что вот-вот, да побежит. Лишь бы взглянуть на заинтересовавшее её явление с ним. Канда, когда свободного времени оказывалось слишком много, тренировки надоедали и думать было совершенно не о чем, задумывался о ней. О её мотивах, причинах. Почему она не бежит к Лави, который вниманию девушки был бы лишь рад? В Ордене так много экзорцистов, искателей, напоследок — учёных, среди которых можно и совсем молодёжь отыскать! Тогда почему же именно он? Кому обязан? Где провинился? — Тебя послушай, так затмение происходит раз в тысячу лет, — фыркнул он, убирая руку из захвата её ладоней. Осмотрелся вокруг, не замечая ничего интересного. — Ну и где твоё затмение? Или ты притащила меня сюда не ради него? Канда, озвучив подобие шутки, усмехнулся. Шутливо, с лёгкой издевкой, как любил. Эшли, словно бы по её коже прогулялся поток ветра, озябла. Обняла себя руками за плечи, голову отвернула в сторону, наивно полагая, что так он не сможет увидеть её заалевших щек. — Не неси ерунды, — как-то уж слишком тихо, как ему показалось, ответила на его шутку она, отвлекаясь на созерцание полного облаков неба. Заметив там изменения, словно бы воспрянула духом. Всё ещё обнимая себя за плечи и ёжась от холода, который ощутил даже он, несмотря на тёплый плащ, начала глупо улыбаться. Одной рукой, дрожавшей, как лист на ветру, указала на солнце и темнеющее, теряющее краски небо. Они наблюдали за солнечным затмением во всей его красе. Канда спокойно стоял на месте, не понимая, чего красивого люди находят в подобном. Эшли стучала зубами, усиленно делая вид, что ей вовсе не холодно. Вздохнув и не дожидаясь затмения, которое вот-вот должно было обрушить мир во мрак, стянул с себя вобравший тепло тела плащ и небрежно накинул на плечи девчонки. Та, не ожидая давления на плечи и самого поступка, в удивлении округлила глаза. — Ты невыносима, — качает головой он и разворачивается, чтобы уйти, как в его спину на всей скорости врезается девичье тело, спеша заключить в подобие объятий. Эшли хихикает, переплетая пальцы рук в замок. — Попался! Канда глубоко вдыхает и выдыхает, понимая, что это никогда не закончится. Он в очередной раз влипает в неловкую ситуацию, виной которой — он сам. Наступает резкая темнота, где единственный источник света — солнце, перекрытое лунной. Всё тонет в тонах полумрака, и он, пользуясь тем, что она расслабила руки, размыкает замок и аккуратно притягивает её к себе, прижимая к груди. Наклоняется так близко, что можно почувствовать чужое дыхание на своих губах. — Ты проиграла, Эшли. И отстраняется, краем слуха улавливая разочарованный вздох. Вновь прижимает девичье тело к себе, не позволяя ей увидеть его лица. Она победила, но знать ей об этом вовсе не обязательно. Как-нибудь в другой раз, может быть. Затмение — не такая уж и бесполезная вещь, думается ему.