***
Утром он проснулся на том же бархатном диване, только без одежды и в окружении двух близняшек-афроамериканок, что также были обнажены. Догадаться о том, что было вчера было проще простого, не смотря на то, что он, увы, ничего не запомнил. Только вот разбудили его не биологические часы и не похмельный синдром, а телефонный звонок. Он еле поднял туловище с приятной обивки и потянулся за мобильником на тумбочке, что продолжал трезвонить. Мысли о том, кто может звонить в такое раннее время сразу улетучились, когда он увидел, что уже далеко за полдень и наконец руки добрались до кнопки «ответить». — Хан Чивон? Здравствуйте! Это Вам звонят из клиники. Результаты ваших анализов готовы вы можете их получить сегодня в удобное Вам время. — А? Хорошо. Спасибо. Чивон бросил трубку, довольно растягивая «м», опустился обратно на диван и обнял руками девушек. Те даже не думали просыпаться, наверное, выпили больше Хана. Даже сильной головной боли и ужасной сухости в полости рта не убрать блаженной улыбки с его лица. Собрав все силы в кулак, через час или два Хан покинул клуб и направился в больницу, где его, по всей вероятности, ждали. Уже в приемной его ждала лечащий врач — Ким Джису, выглядела она мрачно, но с улыбкой встречала клиента. Она подошла к парню и через пару секунд отошла на пару шагов, возмущенно оглядывая его и прикрывая нос рукой. — С прошедшим тебя, конечно, Хан, но мы с тобой уже говорили, что тебе категорически нельзя употреблять спиртное, — посетовала Джи, направляясь в кабинет, а Чивон с улыбкой все слушал ее. — Твое сердце может просто не выдержать! После очередной пьянки залезет на тебя какая-нибудь экскортница и откинешься прямо под ней! И мне, мне ж самой придется у тебя в заключении писать «аневризма… — Аорты», — закончил он за нее. — Я все это слышал, не в первый раз говоришь. — Ну вот, а я о чем? Тем более прогнозы у меня для тебя не особо радужные, — они уже дошли до кабинета и, достав аккуратненький ключик из кармана халата, Ким открыла дверь и пропустила Чивона. — Чего? Это еще почему? С анализами что-то не так? Джису многозначительно вздохнула и уселась за стол, она открыла какой-то ящик и достала ровно скрепленные бумаги. Она молча листала их, оставляя парня в смятении, а после предложила ему присесть на стул напротив, что он, не раздумывая, сделал. — Ну что там? Не томи. — Простыми словами, с твоим образом жизни, тебе осталось чуть меньше года, — она печально склонила голову, хоть доктор Ким и женщина, все равно привыкла говорить обо всем в лицо. — Курение, алкоголь, работа на износ — все это хорошо справляется с твоим медленным убийством. — Но ты же знаешь, я курить бросил давно, и почти не пью, что за дерьмо? — поняв смысл сказанных ею слов, в панике оправдывался Чивон. — В этом самое страшное, ты себе в детстве всю жизнь под откос подвел и вот теперь расплачиваешься. Как врач, я сделаю все, что в моих силах, я буду искать тебе подходящее сердце для пересадки, а как друг, обещай мне, что и сам не забьешь на все, а начнешь исправлять сделанное. Отмахнувшись рукой, Чивон выбежал из ее кабинета и поднялся на крышу больницы, где была огороженная площадка. Он держался, чтобы не поддаться эмоциям, чтобы не зареветь. Хан не хотел так рано умирать, он хочет жить долго и счастливо, как это обычно бывает в сказках, завести отношения с Джен, а потом и семью, еще очень много времени радовать фанатов своим творчеством, но всем его мечтам суждено остаться мечтами. И как Джису может так спокойно об этом говорить? Он не смог стерпеть и Чивона охватила истерика, истошно крича, он глядел вниз через ограду, хватался за голову, тер руками красные глаза. — Да за что?! За что?! Я ж ничего плохого не сделал! Я ж просто жить хочу! Любить хочу! Как все! Пожалуйста, хотя бы до следующего дня рождения дожить! — он затих и спрятал лицо в ладони. — Ты сам виноват, что это произошло, — справа от Чивона стоял какой-то старик, и глядел на горы вдалеке. — Я тогда совсем мелкий был, не понимал, к чему это приведет, а теперь уже никак исправить не могу, — дрожащим голосом ответил Хан, даже не посмотрев на дядьку. — Я могу помочь тебе с самым простым, а исправить ты все должен сам. — Что? — более твердо спросил парень и поднял взгляд, дед выглядел бедно, но казался бесконечно добрым. В поношенной, местами порванной одежде он сумел не растерять то, в чем нуждается большинство нынешнего населения. — Я тебя в прошлое отправлю, а ты себя-лоботряса уму-разуму научи, а, как вернешься, тут уже здоровым будешь. — Откуда Вы столько обо мне знаете? Вы что сумасшедший? Как Вы меня в прошлое отправите? Я конечно болен, но в такой бред не поверю! — Как знаешь, я же просто помочь хотел, не держи зла, — старик грустно вздохнул и медленно, опираясь на трость, зашагал прочь. Хан смотрел ему вслед с минуту и все-таки крикнул: — Подождите! Я согласен! Сколько это будет стоить? — Эх-эх, — закрехтел дед и обернулся. — Все у вас деньгами считается, сынок, а вот мне деньги не нужны. Я бы хотел, чтобы ты потом просто спасибо сказал. Я дам тебе три шанса, чтобы ты в прошлом изменил свое будущее. Один хлопок, чтобы попасть туда, два — чтобы вернуться. — Три попытки? Но как я смогу переубедить себя? — Ты лучше кого бы то ни было знаешь себя, поэтому следуй своему сердцу всегда. Хан на миг отвел взгляд, как старик исчез, будто его тут и не было, а в руках парня оказался небольшой отрывной календарь, что начинался с вчерашнего дня — двадцать первого июня, а в конце красовалась аккуратная могильная плита с изображением и именем Чивона. Он снова огляделся, пытался осознать приключившееся, но все тщетно, скорее всего просто приход словил от алкоголя и внезапной печали, но как объяснить тогда вполне настоящий календарь. Чивон оторвал вчерашний день, пустив его самолетиком с крыши, и попробовал хлопнуть в ладоши.С праздником.
13 июля 2019 г. в 16:32
Тут куча алкоголя и тьма людей. Раскатами звучит музыка, от которой болят не только барабанные перепонки, но и голова. Противно-яркий, кислотный свет софитов слепит глаза. Тут не обязательно двигаться в такт музыки или делать это красиво, достаточно напиться и уйти в отрыв, что и сделало уже большинство в клубе, ведь вечер в самом разгаре. Кто-то в толпе сдал сегодня сессию, кто-то просто рад окончанию рабочего дня, у кого-то мальчишник, поэтому в таком отдыхе нет ничего зазорного.
Но Хан Чивон заведомо спрятал себя от всего здешнего бедлама — у него сегодня день рождения. Он медийная личность — актер, режиссер, автор и исполнитель песен, плей-бой и так можно продолжать долго-долго на радость его самолюбию. Чивон снял приватную комнату на ночь в этом клубе, а оттого его сейчас окружает приглушенный свет, красные бархатные диваны, легкий отблеск той музыки из основного зала, целый стол еды и всевозможной выпивки, а еще предмет воздыхания — Ким Дженни. Это девушка полюбилась ему еще при первой встрече в качестве официантки в придорожном кафе, познакомившись и пообщавшись поближе, Хан предложил забрать красотку с собой, хотел сделать из нее великолепную актрису и модель и она поехала, равно до студии Чивона, а после убежала, не попрощавшись, и пропала на два с лишним года, но судьба свела их вместе, свела в клубе «Ангел», однако Хан до сих пор не знал, что она делала все это время и чем даже зарабатывает на жизнь.
Джен расположилась на коленях парня и раскованно смотрела в ему в глаза, с пеленой помутневшего сознания на собственных зрачках. Она крутилась туда-сюда в короткой мини-юбке, еле прикрывавшей ягодицы, и аккуратной полупрозрачной блузочке, кусая ярко-красные губы и томно выдыхая запахом дешевого табака, прошлое просто так скрыть не удастся под маской богатой жизни, она, как и в прошлые времена, совершенно не умела выбирать сигареты. Чивон же разбирался в них на ура, такая себе супер-способность, но хотя бы что-то, парень курил с одиннадцати, благо бросил, давно бросил. И несмотря на эту маленькую оплошность со стороны девушки, он был невероятно рад быть в ее компании на день рождения.
— Джен, ты же приготовила своему старику подарок? — протяжно и горячо выдохнул он в шею девушки, спуская руки ниже ее талии.
— Ну естественно, хорошо, что ты напомнил, — Дженни сразу встала с его колен и подбежала к двери на высоких каблучках-шпильках, поправляя задравшуюся юбку. Возле вешалки для одежды она взяла аккуратненький пакетик и понесла имениннику. — Вот, это тебе. Прекрасный костюм givevchy, я сама выбирала, шили по твоим меркам, поэтому сесть должен идеально.
Парень насмешливо улыбнулся, отложил пакет в сторону и за руку притянул ее к себе, настойчиво целуя в губы.
— И откуда у тебя на все это деньги? Я все еще вижу тебя той маленькой беззащитной официанткой, — на последнем слове рука Чивона сжала ягодицу Ким.
— Я уже могу зарабатывать вполне неплохие деньги, а для друга ничего не жалко.
— И все-таки я надеялся на немного другой подарок, я тебя хотел получить на этот день рождения.
— Извини, раз сейчас твой подарок у тебя, меня ты получишь, ну, скажем, на следующий день рождения, сладкий, — девушка церемониально чмокнула подушечки двух пальцев и дотронулась ими до мокрых от поцелуя губ Хана, после чего попрощалась и ушла из комнаты.
Не учитывая обломавшийся секс, парень счастлив, он допивает бутылку виски и все думает о ней. Так красива и, при всеобщей доступности, для него она неподступна. При его пороке сердца, Чивону запрещено употреблять алкоголь, но ему плевать хотелось на эти запреты, сегодня — именно тот день, когда он хочет и будет пить.