Кофе с молоком

Не каждое утро начинается с кофе. Порой — в соотношении один к шести или два к пяти — оно начинается с головной боли. Фред отвернулся и закрылся одеялом от чертовых солнечных лучей, проникающих в комнату через окно, шторы которого кто-то слишком умный умудрился отодвинуть. — Детектив, вставайте, — послышался спокойный мужской голос, и Фреду тут же стало холодно — кто-то забрал у него одеяло. — Иди нахер, — пробубнил он, закрывая подушкой лицо, но и ее у него отобрали. — Вставайте, — уже строже сказал андроид. Парень лениво открыл глаза, глядя на андроида с золотыми волосами. Его лицо было, как всегда, спокойно. Даже ни одна механическая мышца не дернулась, когда Фред, закрыв лицо оставшейся подушкой, показал андроиду средний палец, — Это вы будете показывать начальству, когда вас с полиции выгонят, — сдержанно произнес Голден под звук падающих подушки и одеяла, а потом схватил и вторую подушку, — Звонил Фаулер, убийство, — с ноткой строгости сказал он, глядя прямо в голубые глаза детектива, который лишь фыркнул, хватаясь за голову. — Окей-окей, щас встану, — лениво сказал он, смотря в потолок, — налей кофе, — попросил он, и Голден скрылся где-то в коридоре. Фред, шатаясь, дошел до ванной, посмотрел в зеркало и подумал: «Блять». Каштановые волосы торчали во все стороны, а на лице, кажется, осталось пятно от пиццы. — Что вы делали в ванной полчаса? — взглянув на часы, спросил Голден, когда Фред, почесывая затылок и рыгнув, спускался на первый этаж. — Смотрел в зеркало, — пожал плечами тот, осматривая первый этаж. — Красавец? — спросил андроид впихивая детективу в руки кружку с кофе. — Да, — он слегка отпил напиток и поморщился оттого, что тот был холодным. — Сами виноваты, — пожал плечами андроид, видимо, замечая реакцию детектива. — Это… Голден, — начал Фредди, заставляя того повернуться к нему, — это как? — он пальцем обвел территорию первого этажа, которая выглядела как ад: несколько грязных коробок из-под пиццы лежали друг на друге около дивана, измазанного то кетчупом, то майонезом. На одной из подушек красовалось большое пятно, кажется, от того дешевого пива, небольшой ящик которого Фред притащил вчера домой. Засохший кусок пиццы лежал около небольшого въевшегося пятна от спермы. Куча жестяных бутылок было раскидано по полу, а около некоторых даже были лужи. Обычно все это убирал Голден, пока детектив спал, смотря не особо приличные сны. Но сейчас андроид этого не сделал, отчего у парня произошел некий диссонанс. — Последствия вашей пьянки, — спокойно ответил Голден, протягивая детективу, стоящему посреди комнаты в одних боксерах, глаженную рубашку и брюки. — А почему ты ничего не убрал? — недоумевал парень, напяливая черные брюки, а после и фиолетовую рубашку. Не особо ему нравился этот стиль. Он больше предпочитал футболки и джинсы. — Я больше не собираюсь убирать последствия вашего веселья — может, так вы поймете, что делаете не особо правильно, — открывая дверь, сказал Голден, на что Фред лишь фыркнул, засовывая руки в карманы. У него и так болела голова, так еще и железка эта добивала. Голден был слишком идеальным мальчиком. Весь такой спокойный, сдержанный, улыбчивый. Весь такой не-кидай-мусор-на-улице. Фреду не особо нравились люди, вечно читающие ему нравоучения. Он не был фанатом бегать по утрам, есть только нормальную еду, читать умные книжки. Он был фанатом полежать на диване, попивая пивко и смотря старый телевизор, который уже давно надо выкинуть и купить новый, но все время как-то лень. Дошли они до места преступления достаточно быстро. Небольшой домик — практически такой же, как и у Фреда — был огражден от остального мира желто-черными лентами. — Будто дома нахожусь, — выдохнул андроид, смотря на запачканный ковролин, битые окна и пятна кетчупа на стенах, — Это случаем не ваш второй дом, детектив? — усмехнулся Голден, осматривая труп. — Нет, — буркнул он и пошел в сторону других детективов, обсуждающих различные теории. Фред не особо общался с ними вне работы. Общался он, наверное, только с Бэйби, и то из-за Голдена, ибо те вечно о чем-то разговаривают. Фреду нравилась работа детективом. Некогда в детстве, насмотревшись всяких фильмов и мультиков, начитавшись нетолстых книжек и комиксов, в его сердце поселилась мечта о становлении детективом. Будущее пришло быстро и теперь детективы ловят не только людей, но и девиантов, неправильных таких андроидов, в которых ни с того ни с сего появились чувства, появилась мысль, что они тоже личности и что их нужна свобода. Все абсолютно ненавидели девиантов, пока Фред был к ним как-то равнодушен. Да, он ловил их, да, он выпытывал у них информацию, говоря, что они — ошибка. Но, по сути, ему было все равно как-то на них. Он игнорировал тот факт, что андроид — девиант, пока он кого-нибудь не убьет. На вопросы журналистов «как сильно вы ненавидите девиантов» он просто пожимал плечами, потому что не чувствовал к ним ровно ничего. Фред смотрел на ненависть к девиантам, которая аргументировалась порой тем, что они могут запросто убить человека, ведь они не контролируемы. Фред смотрел на это и думал, но вы ведь тоже не контролируемы. Фред всегда считал, что во всем виноваты люди, не андроиды, вышедшие из ума, а именно люди. Работа детективом показала, что зачастую андроиды людей убивают вследствие жестокого отношения к роботам. Люди говорят, что они машины и они обязаны выполнять свои обязанности. Однако он думал, что время не стоит на месте, и теперь появилась новая раса, правда, созданная человеком. «Раз вы все такие толерантные, то что ж такое отношение к девиантам» — думал он, развалившись на диване и пяля в телек, у которого недавно появилась трещина и где-то треть всего экрана была скрыта за черной полосой с разноцветными линиями. Фред никогда не заставлял делать Голдена то, чего тот не хочет. Если андроид вдруг отказался от выполнения какой-либо работы — что бывало крайне редко , детектив просто пожимал плечами, поднимал свою задницу с насиженного места и делал все сам. У него были некоторые опасения, что если он будет заставлять Голдена делать все из-под палки, то вскоре эта палка будет в заднице детектива. Что-то белое и большое. Это единственное, что смог понять парень, как только открыл глаза, на которые будто что-то капнули, отчего изображение было уж слишком расплывчатым: швы между плитками еле-еле можно было различить. Детектив вдохнул поглубже и почувствовал, как воздух непривычно режет легкие и горло. Он поморщился и попытался вслушаться в разговоры за дверью, но пиликающие приборы слишком мешали. Дверь открылась, и в небольшую комнатку зашла Бэйби, на которую был накинут белый халат. Позади нее стояли Фаулер и Эннард. — Фред, как ты? — взволновано спросила девушка, подбежав к Фреду и взяв его руку. — Нормально, — улыбнулся он, — только перед глазами все плывет. Знаешь, вот когда капаешь глазные капли, вот так, — с усмешкой сказал он, садясь. Они были у него все выделенное им время, детектив потихоньку вспоминал, что с ним произошло, так как его мозг будто бы хотел избавиться от всех воспоминаний, словно они — бессмысленная информация. Он потихоньку складывал пазлы из своих обрывочных воспоминаний и рассказанного Бэйби и Фаулером, получая картины очередного задания, парка, двух девиантов и выстрелов. Он даже наяву вновь смог почувствовать, как свинец вонзается в плоть. Бэйби заходила к нему практически каждый день и вместе с ней всегда был Эннард, который не особо любил ходить по таким местам и мог бы просто спокойно уйти, приходили еще коллеги, с которыми Фред особо не общался. Однако не приходил он, Голден. Фред не видел своего андроида с тех самых пор, как в него попала пуля, с тех самых пор, как он упал на сырую от нескончаемого дождя траву, сжимая челюсть от боли. Он смотрел в окно, на темное небо, думая, почему Голден так к нему и не пришел. Когда он спрашивал у Бэйби, что с андроидом, та отвечала, что с ним все хорошо, что каждый день ходит в участок и разбирает завалы бумаги, послушно ходит на все задания, но о Фреде даже и не спрашивает. Парень, радостно разговаривая в Бэйби, вошел участок, скрываясь от ненавистного дождя. Он быстренько нашел глазами Голдена, стоящего около его рабочего места и смотрящего что-то в терминале. — Голден, — крикнул он, махая рукой взглянувшему на него андроиду, — принеси кофе, пожалуйста! — улыбнулся он, а Голден быстро куда-то ушел, а после вернулся с небольшим стаканчиком кофе, — Спасибо, — еще шире улыбнулся он, протягивая руку, чтоб взять стаканчик. Андроид сначала вроде как хотел всучить кофе прямо ему в руку, но в один момент металлическая рука пошла куда-то вверх, и перевернутый стаканчик приземлился прямо на каштановую и так сырую от ливня макушку. Холодный напиток стекал по волосам, капал с рубашки, образовывал лужу вокруг детектива под удивленные взгляды коллег, даже Эннард брови вскинул. Фред кое-как открыл глаза и непонимающе взглянул на андроида, лицо которого не выражало ничего. Он выглядел также, как когда выполнял какие-то бытовые задания: мыл полы, собирал разбросанные журналы, выкидывал мусор. Это было как-то тупо. Голден не приходил на протяжении всех дней, которые детектив провел в больнице. А когда они встретились, андроид просто вылил на него стакан холодного кофе, будто все это нормально. Будто они проходят через это каждый день. Голден ушел восвояси, а Фред ничего у него не спросил. Почему-то не смог ничего спросить, глядя в эти безэмоциональные, веющие холодом глаза. А ему уж очень сильно хотелось бы узнать, что происходит в голове у андроида. Так хотелось… А в голове его происходила каша. Единички и нули расплавились, превращая содержимое его железной башки в какое-то месиво из обрывков кода. Дым легко поднимался из металлической черепушки, ведь сине-белые тараканы уж слишком быстро перемещались по его зеленым нейросетям. Что-то лишнее. В идеально построенный алгоритм вмешалось нечто инородное, нечто, что надо удалить. Оно чем-то неуловимым скакало по информации, что обрабатывал его мозг, а после отдавалось в нахмуренных бровях, сжатых кулаках и дрожащих коленках. Система полетела как винда на старом ноуте от перегрузки. Голден лежал на пролежанном Фредом диване, смотря в потолок и пытаясь найти причину всех своих проблем. — Окей, давай разберемся, — сказал он девке с порножурнала, — в один момент у меня резко появилось внутри что-то, отчего порой у меня трясутся руки, а мозг перестает соображать рационально, — обдумывал происходящее он, глядя на блондинку с большой — нет, огромной — грудью. Фреду всегда нравились блондинки. Он глубоко вздохнул, оценивая размеры той задницы, в которую он попал. И она была огромная. Он думал и думал, пытаясь обходить итог, от которого его потряхивало. Но после кучи часов он все-таки осмелился придти к итогу, заставлявшего его хоть в петлю лезть. Он девиант. Как гром среди ясного неба, раздалась эта мысль, заставляя его онеметь от страха. Он — андроид, ловящий девиантов, и в это же время сам является девиантом. Он закрывает руками лицо и давит пальцами на глазные яблоки так, будто вот-вот вдавит их в свою черепушку. И ведь это полбеды. Да, он девиант. С трудом, конечно, но это можно скрыть за отрешенным от происходящего выражением лица. Это можно скрыть за спокойной речью. Эннард ведь ходит, он даже осмеливается показывать эмоции, зачастую гневные в сторону Бэйби. А у Голдена не все так гладко. Если Бэйби, заставившая систему Эннарда полететь к чертям, добрая и хорошая, то человек, заставивший Голдена переосмыслить все свое существование, вовсе не такой идеальный. Он вообще противоположность этому слову. Фред это не человек, это какая-то человекоподобная свинья. Голден из раза в раз сдерживался от безумнейшего желания пробивать лоб ладонью, глядя на Фреда. Он никак не понимал, почему детектив вызывал у него столько теплых чувств, настолько теплых, что схемы плавились. Почему для него так важен человек, который постоянно разводит срач, где можно и нельзя, по выходным бухает как последний алкаш, а также готов подрочить в каждом уголке собственного дома, чтоб синий — и так изрядно засранный — ковралин стал белым. И этот человек, которого все называют хорошим детективом, даже не умудрился защитить себя от пулевого ранения. У Голдена железное сердце в пятки ушло, когда он увидел бессознательное тело, лежащее в луже собственной крови. Пистолет чуть из рук не выпал. Он не мог навестить его, потому что было больно. Было бы больно смотреть на это добрую и слегка виноватую улыбку, которую андроид не смог защитить, которая в один момент смогла бы исчезнуть навсегда. Голден грыз себе глотку мыслями о своей беспомощности. Будь он человеком, у него бы произошел нервный срыв от всего этого. Хотя, теперь в этом плане он не особо многим отличается от людей и уже успел повырывать золотые пряди от нахлынувших, как волна, внезапных эмоций. Фреда он не хотел видеть вообще. — Что с тобой? — послышался добрый голос у двери. Звуки шагов лишь слегка долетали до ушей Голдена, и от этого он хотел вытащить чертово сердце из своей груди, — Можно сесть? — спросил Фред, видимо, намекая, что андроид занял весь и так небольшой диван. Голден лишь кивнул в сторону пустой бутылки из-под коньяка, купленного недавно андроидом в приступе неконтролируемого отчаянья. Детектив лишь усмехнулся, размещаясь на скрипнувшем подлокотнике, — Что произошло там, в участке? — спросил Фред после длительной тишины, будто ударяя андроида по голове битой. — Ничего, — буркнул он, отворачиваясь к спинке. — Что с тобой случилось? Бэйби сказала, что ты сам не свой с момента, когда я попал в больницу, — произнес Фред, слегка пнув Голдена по заднице. — Я зол на тебя, — гаркнул он, рисуя пальцем какие-то узоры на зеленой ткани. — Почему это? — удивился детектив, вскидывая брови. — Ты не смог себя защитить. — То есть, ты волнуешься за меня, — хитро улыбнулся парень, отчего робот впал в ступор. — Нет, — ответил он, до конца не отойдя от некого паралича. — А почему же ты зол, что я себя не защитил? — усмехнулся Фред. — Потому что я не хотел убирать весь тот срач, который ты оставил, — быстро придумал отмазку Голден, так и не взглянув на детектива. — Не ври, — произнес Фред, вставая. Он подошел к Голдену и перевернул того на спину, а после сел на него, — Ты волновался за меня, — слегка улыбнулся он, склоняясь к лицу андроида. — Я не могу волноваться, я робот, — собрав всю свою поплавившуюся серьезность, сказал Голден, глядя прямо в голубые глаза. — Ты девиант, — не меняя эмоций, произнес Фред, заставляя андроида сжаться. — С чего вы взяли? — испуганно спросил он не в силах сдержать свои эмоции. — Эннард предположил, — пожал плечами детектив, — а я вот, смотрю, проверяю, — он улыбнулся, — ты успешно прошел тест на девианта, — Фред будто бы назло давил на все больные точки Голдена, отчего андроида уже трясло. Будь он человеком, он бы уже, наверное, заплакал. — Да, я волновался, — выдавил из себя робот, отводя взгляд куда-то в сторону. Он вдруг почувствовал чью-то руку на своей макушке. — А я скучал, очень сильно, — выдохнул Фред, приближаясь еще ближе к лицу андроида, старавшегося не смотреть в голубые глаза, — Можно? — Голден не особо сначала понял, что было под этим «можно», но кивнул, после пожалев раз двадцать, и еще двадцать, когда детектив коснулся своими губами его. Голден ожидал, что почувствует вкус дешевого пива, купленного по скидке в каком-то маленьком магазинчике, но почувствовал лишь нечто мягкое. Вкус кофе с молоком. Андроид тут же понял, что не учел той вещи, что выпивал Фред в соотношении один день к шести — порой два к пяти —, а в остальные дни он вливал в себя литрами кофе, чтоб не заснуть на рабочем месте, ведь порой приходилось работать по ночам. Мягкий язык толкнулся в холодные губы, а блондин покорно открыл рот, еще сильнее жмуря глаза. Язык Фреда теплый и влажный, в то время как у Голдена холодный и относительно сухой. Андроид почти дрожал, чувствуя горячие прикосновения у себя во рту, он хватался за рубашку детектива, чтоб хоть как-то скрыть некий страх? Голден смущенно отвернулся в сторону, когда Фред отстранился от него. А тот лишь залился хохотом, бухаясь прямо на андроида. — Продолжения не хочешь? — шутливо спросил Фред, глядя на диод, светящийся желтым. — Нет, — буркнул андроид, однако понимая, что когда-нибудь это продолжение все равно наступит.