Миша, серьёзно?

      Сцены мелькают перед глазами Нейтана, как в калейдоскопе. И одна жарче другой.       Вот — Нейтан толкает Коляду к шкафчику в раздевалке и целует. Горячо, влажно, воодушевленный желанием отъебать его прямо здесь: на скамейке, на полу, на подоконнике. Похуй. Сил нет терпеть этого чертового Мишу с его преступно соблазнительными изгибами, девичьим румянцем на щеках и абсолютно ледяным взглядом. Знаешь, Миша, у румянца всегда должен быть веский повод. Тренировка — не повод. Секс в раздевалке с Нейтом? Отличный повод. Как раз, пока никого нет. И не ебет Нейтана нисколечки, что это «пока» — очень зыбкий промежуток времени. Мишино мнение, само собой, в данном случае не учитывается. Во всех последующих тоже.       Вот — Нейтан утаскивает Мишу с пляжа в укромный уголок, где, конечно же, он может по-собственнически схватить Коляду за задницу и даже шлепнуть по ней пару раз. Пару десятков раз. А потом, мазнув губами по уху, начать говорить всякие грязные и пошлые словечки. Миша всё-равно ничегошеньки не понимает. Хоть и заводится неимоверно.       Зато, за неимением слов, он начинает действовать. Опускается на колени, утопая в горячем песке, стягивает с Нейтана шорты, позволяет трахать себя прямо в рот. Прямо здесь и сейчас. В пятидесяти метрах от остальных. Миш, и это я ещё извращенец?       Ну и, конечно же, они возвращаются обратно. Конечно же, идут плавать и, конечно же, Нейтан, как бы невзначай, ошивается вокруг Миши. Как бы невзначай оттягивает под водой резинку его плавок, обхватывает член рукой. Смеется прямо над его ухом, наблюдая за тщетными попытками Миши поговорить со Стасей, которая плавала в метрах десяти от них, к слову.       И Нейтан знает, что Мише это нравится. Нравится, когда есть вероятность того, что их заметят. Понял это ещё тогда. В раздевалке.       А ещё, ему нравится, когда придвигаясь чуть ближе, Нейтан трется своим членом между его ягодиц. И пусть между ними два слоя плотной ткани, плевать. Этого хватает, чтобы кончить.       Коляда, ты прекрасен. Особенно, когда так сильно хмуришь брови, пытаясь не закричать. Когда закусываешь свои тонкие губы и краснеешь, краснеешь, краснеешь. Невероятно.       Вот - Миша у него дома. Тратить время на долгое знакомство с родителями Нейтан не собирался, поэтому сразу же потащил Коляду к себе в комнату, лишая того возможности даже поздороваться хоть с кем-нибудь из присутствующих. Плевать. Всё-равно самое интересное будет уже без них.       Там, наверху, в его комнате, на его кровати, чёртов Миша хнычет, стонет, просит ещё и ещё, пока Нейт услужливо закрывает ему рот ладонью, а сам прижимается сзади. Вдалбливает стройное тело прямо в матрац, задыхается, шепчет. Шепчет прямо на ухо. То, какой же Миша невероятный, красивый и милый. И как же Нейтану жаль, что завтра у него самолёт.       Жаль, нельзя оставить Мишу у себя, как домашнего котёнка, которого крайне не рекомендуется оставлять где-то ещё. Домой, домой и ещё раз домой. Чтоб сопел под одеялом, утыкаясь носом в бок пока спит. Чтоб мурчал от ласковых прикосновений, млел от тёплых поцелуев. И, конечно же, краснел под многозначительным взглядом раскосых глаз, прекрасно понимая, что за этим последует.       Нейтан резко разворачивает Мишу к себе и целует. Не грубо, не горячо. Нежно, тягуче, обхватывая его лицо ладонями, глядя прямо в глаза, в которых больше не плавает лёд.       Не выдерживает, сцеловывает румянец с щёк, влагу с уголков глаз, целует шею, руки, плечи. Прижимает к себе так сильно, как будто Коляда растворится, как сон.       Но Коляда не прекрасное видение из розовых снов Нейтана. Он живой, настоящий. Только вот есть одно «но». Коляда — самый настоящий кошмар наяву.       Миша, невеста, серьёзно?