Ночь в номере 609

После звонка Майкла Хэнлона прошло Бог знает сколько времени. Два часа, может, четыре. Звонил точно не «чертов нигер с черной задницей», которому хулиганы хотели напихать в штаны петард. Звонил мистер Хэнлон – главный библиотекарь города Дерри. Да, за это время (целых 27 лет) все стали взрослыми. И Майк, и Бев, и Большой Билл, который и раньше казался Неудачникам настоящим воплощением зрелости, и Ричи, и, наверное, Эдди. Ричи Тозиер напрягал все извилины своего немаленького мозга, ответственные за воображение, но никак ему не рисовался образ повзрослевшего Эдди Каспбрэка. Стыдно признаться, но ведь Тозиер даже не думал о Каспбрэке до этого злополучного звонка. Наверняка, он стал аптекарем, фармацевтом или что-то в этом роде. Наверняка, он носит костюмы или белый халат, как у мистера Кина, хотя Ричи не мог даже подумать, что Эдс может носить что-то кроме коротких шортиков, футболки и длинных носков, которые Беверли в шутку называла чулками. Наверняка он холост и также печется о мамочке (хотя, скорее всего наоборот – она о нем). Тозиер все-таки надеялся, что Эдди ни капельки не изменился. Что он до сих пор ходит с ингалятором в кармане, возвращается домой в семь и боится всех существующих и не существующих микробов. Ричи мчался по темному шоссе, нехотя принимая тот факт, что в какой-то степени цель его поездки в Дерри - не борьба с ужасным монстром, а встреча с хилым астматиком Эдди Каспбрэком. Заходя в ресторан китайской кухни «Нефрит Востока», где Майк назначил встречу, его сердце стучало так сильно, что, казалось, тамтамы индейцев звучат в два раза тише. В зале сидела Беверли (ее он узнал сразу, хоть она и порядочно изменилась. Ярко-рыжие волосы выдавали ее с головой), поседевший Майк, худой Бен, вид которого очень удивил Ричи. Тозиер пожал свои друзьям руки, поинтересовался об их нынешних делах и сел прямо напротив дверного проема, закрытого бисерной занавеской. Прошло совсем немного времени, но, показалось, целая вечность. Бисерная занавеска колыхнулась с мелодичным звоном, и в зал вошел высокий худой мужчина в дорогом костюме и неновых, но хороших туфлях. - Не думал, что встретимся снова, - немного печально поприветствовал он всех, сел и выложил из заднего кармана брюк… ингалятор. Да, вне всяких сомнений, это был Эдди Каспбрэк собственной персоной, и Ричи понял это еще до того, как его, Эдди, пыльные туфли переступили порог ресторана. Потом все эти глупые печенья с предсказаниями, и то-что-из-них-вылезло, трижды проклятые пешие экскурсии, и статуя Пола Баньяна, от которой Тозиеру опять пришлось уносить ноги. А затем Дерри Таун-Хаус, такой же старый, как и воспоминания об этом городе и обо всех его тайнах и ужасах. Телефонный звонок. На настенных часах время близится к полуночи. Кажется, было не больше восьми вечера, когда Ричи зарезервировал номер. Он проспал четыре часа. Не достаточно для того, чтобы прийти в себя. - Алло, да? – сонным голосом пробубнил Тозиер, снимая трубку с рычажка. - Ричи, я не разбудил? – до боли знакомый голос. - Нет, что ты, Эдс, - Тозиер наигранно зевнул и причмокнул, - Хотел на ночь глядя попросить у радиозвезды автограф? Шутки шутками, а ото сна Ричи не осталось и следа. - Я понимаю, Тозиер, на разговор ты не настроен, извини, - в голосе Эдди звучали нотки обиды и сожаления. - Нет-нет, что ты, Эдс, - Ричи всполошился и чуть не упал с кровати, - В каком ты номере? Запрыгнув в лифт в халате и тапочках, которые прилагались к номеру в Таун-Хаусе, Тозиер нажал кнопку самого верхнего этажа и, переминаясь с ноги на ногу, ждал, когда же двери откроются. Быстро отыскав нужную комнату, он постучался, и почти сразу ему открыли. На Эдди был тот же самый костюм, но без пиджака, верхние пуговицы рубашки были заманчиво расстегнуты. В его бледном лице не было и намека на сон. - Ну, Эдс, какую важную тему ты хотел обсудить со мной? Твою женушку Майру? – весело спросил Ричи, усаживаясь в одно из двух кресел около газетного столика. - Я обзвонил почти всех, но никто не отвечал мне, - начал Каспбрэк, садясь напротив. – Я хотел бы поговорить о нашем «предназначении». Тогда мы были детьми и все как-то само собой случилось, но теперь… О Боже, Ричи, я боюсь, что мои нервы просто сдадут и я откину копыта, как…как.. - Как Стэн? – договорил за него Тозиер, которого немного обидело то, что Эдди позвонил в первую очередь не ему. – Ты хотел сказать, как Стэн? Каспбрэк быстро кивнул и схватился за ингалятор, лежавший на газетном столике. - Эдс, Стэнли был славным малым. Думаю… нет, я уверен, что он бы хотел того, чтобы мы завершили начатое тогда. Завершили все вместе. Ричи пересел на подлокотник кресла приятеля и положил руку на его худое плечо. Эдди спрятал лицо в ладони и его потрясывало, как при легких ударах электричества. Тозиер стиснул худое плечо, и Каспбрэк отрешенно поднял голову. Раздумья Ричи были короткими и быстрыми, как падающие звезды, или, как удары его сердца. Он прикоснулся к таким холодным сейчас и всегда манящим его губам. Поцелуй получился легким и нежным, потому что Эдди все еще трясло, и Тозиер подсознательно знал, чувствовал, что его долг – сберечь это хрупкое создание, которое находится сейчас так пьяняще близко, что хочется ощущать его присутствие всеми участками кожи. «Ох, надеюсь, это не сон», - пронеслось в голове Тозиера, и от этой ужасной мысли он как будто очнулся. Открыл глаза, посмотрел в лицо того самого хрупкого существа, чьи скулы горели румянцем, ресницы трепыхались, а губы налились кровью и припухли от недавнего поцелуя. Выглядит, как самый лучший в мире сон. Ричи, испуганный это мыслью, жадно впился в желанные губы. В комнате стало невыносимо жарко и душно. Возможно, жар исходил от них, а может, просто сломался кондиционер. Жадно цепляясь друг за друга, они преодолели несколько метров до кожаного дивана, стоявшего в самом дальнем углу комнаты. Эдди провел по спине Тозиера кончиками пальцев, за что Ричи благодарно поцеловал его в шею, оставив ярко-красное пятно на незакрытом рубашкой участке кожи. Нескольких сантиметров, открытых для Тозиера, не хватало, и он принялся расстегивать пуговицы на рубашке, целуя каждый доступный миллиметр. Эдди распалено дышал и иногда вздрагивал от чувственных прикосновений. Ричи сорвал рубашку с Каспбрэка и откинул ее в дальний конец номера. Кажется, где-то разошелся шов. Эдди не простит ему, ведь это «Армани». Но пока он во власти Тозиера, одежда ему явно не нужна. Спустившись к брюкам, Ричи взглянул на Эдди, спрашивая разрешения, но тот откинул голову на подушку с индийским рисунком и часто-часто дышал, закусив губу. Его кадык нервно дергался вверх-вниз. Тозиер щелкнул пряжкой ремня, стащил брюки и швырнул их куда-то в район газетного столика, возле которого они недавно целовались. Представ перед ним почти обнаженным (на нем не было ничего, за исключением боксеров Кельвин Кляйн, ткань которых натянул давно стоящий член), Эдди забросил сознание Ричи далеко-далеко. Может быть на Луну, а может быть и в мир Черепахи, который покоился в мертвом сне уже столько лет. Тозиер широко провел языком по выпуклости на боксерах, вызвав у Каспбрэка первый стон, который Ричи тут же занес в папку «Любимые звуки Ричарда Тозиера». Он избавился от последнего ненужного предмета одежды и только тут осознал, что сам полностью одет. Одет настолько, насколько позволил звонок в полночь. Халат (чересчур длинный пояс болтался и путался между ног) и тапочки с эмблемой Дерри Таун-Хауса. Резким движением он развязал узел на поясе, стянул с плеч халат и прильнул всем телом к Каспбрэку, желая ощутить действие каждой клеточки в его организме. Он чувствовал, как учащенно стучит его сердце, как вздымается узкая грудная клетка, как упирается влажный член в его бедро. Насилу оторвавшись, Ричи сел, раскинул ноги Эдди так, что одно легла на спинку дивана, а другая свесилась на пол. Вид пульсирующей дырочки Каспбрэка несколько разгорячил, даже чуть смутил Тозиера, хотя представить Тозиер смущенным, наверное, почти невозможно. Эдди заерзал, обернулся. - Ну, чего ждешь? – произнес он глухим, не похожим на прежний, голосом. Его глаза были мутными и горели желанием. - Сей момент, мадмуазель. Есть ли в ваших покоях смазка? – непринужденно (эту непринужденность он напустил не без труда) спросил Ричи, разворачивая Каспбрэка на живот и оглядывая номер. - Не-а, нет, - ответил Эдди, с некоторым разочарованием положив подбородок на подушку. - Ну не останавливаться же нам на половине пути, верно? Тозиер наклонился и провел языком между ягодиц, вызвав этим неожиданным действием полу-вздох, полу-стон, полу-вскрик Каспбрэка. Удержав того за ноги (от прикосновений языка Эдди несильно дернулся), Ричи продолжил вылизывать ложбинку, задевая чувствительное колечко мышц. Каспбрэк нетерпеливо изгибался, стараясь насадиться на язык Тозиера, но тот крепко держал его за ноги (на бледной коже останутся ярко-красные отпечатки, которые будут напоминать об этой ночи, по меньшей мере, дня три), не давая приблизится или отдалиться ни на сантиметр. Посчитав дырочку достаточно влажной, Тозиер ввел в нее один палец. Эдди зажмурился: первое «вторжение», если можно так сказать, было не очень приятным. Слово «вторжение» натолкнуло Каспбрэка на воспоминание обо всех фильмах об инопланетянах, а на смену этой мысли пришло стрекотание радиодиктора: «В задницу Эдварда Кспбрэка совершено вторжение инопланетного корабля «Ричард Тозиер-1». Будьте внимательны и осторожны! Возможны многочисленные оргазмы». Эдди усмехнулся, но эта усмешка прервалась стоном; Ричи ввел второй палец. Тозиер быстро двигал рукой, силясь найти чувствительную точку, и вскоре она оказалась обнаружена. Эдди выгнулся так, что Тозиер всерьез испугался за целостность его позвоночника. Тишину полночи прервал громкий стон. - Черт возьми, сделай так еще раз! – воскликнул Каспбрэк, закатывая глаза. Но Ричи к огромному разочарованию Эдди, вынул пальцы из сочащейся дырки и, причмокнув, облизал их. Тозиер медленно провел рукой по своему члену; он стоял еще с первых секунд и настойчиво просил внимания. Ричи приблизил головку к растянутому анусу и плавно начал входить в Каспбрэка. Эдди зажмурился до боли в глазах и. стиснув руками кожаную обивку, простонал сквозь зубы: - Давай уже! И Тозиер рывком вошел полностью. Послышался крик и скрип обивки. Каспбрэк уткнулся носом в подушку и что-то неразборчиво промычал, кажется, какие-то ругательства. Дав партнеру прийти в себя, Ричи начал двигаться. Медленно, затем все быстрее и быстрее. Эдди вдруг вспомнил статью из какого-то журнала о здоровье. В ней говорилось, что анальный секс приводит к куче разных недугов (среди них анальные трещины и разрыв сфинктера), но эта мысль вылетела из головы при следующем толчке, вызвавшем искры в глазах. Дыхание стало прерывистым, дыхательные пути сжались, но это был не очередной приступ астмы, а что-то другое. Что-то более сильное. Оргазм накрыл и оглушил их одновременно. Ричи обессилено плюхнулся рядом и засопел. Эдди накрылся одеялом (все-таки сквозняки) и, прильнув щекой к плечу Тозиера, заснул. В номере миссис Роган стоны смолкли в то же время, что и в комнате этажом выше. Билл и Беверли спали в разных частях смятой постели и не подозревали о том, что произошло в номере 609.