Алая земля

      Сначала возник запах моторного масла и бензина – острый и резкий. Следом вернулись звуки: какофония лязга, скрипа, свиста. Краем сознания я успела удивиться мерно работающим в такой ситуации дворникам. Должно быть, задела рычаг при очередном кульбите. А потом пришла темнота, и я распахнула глаза.       Я находилась в своей комнате. Здесь пахло лишь моими духами, и стояла мирная тишина. Сквозь неплотно задернутую штору просачивался лунный свет.       Осторожно приподнявшись на локтях, я окончательно пришла в себя. Это был сон. Я цела и невредима.       Я настолько привыкла к жизни в этом мире, что о прошлой почти не вспоминала. Лишь сейчас ко мне пришла мысль, заставившая меня похолодеть. Что, если вся эта история с перемещением в тело Скарлетт – это плод моего воображения, бред стремительно умирающего мозга в теле, зажатом между рулем и сидением?       Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами в доли секунды. Но никто не уточнял, что эта самая жизнь может быть настолько реальной.       В страхе я ущипнула себя за бедро. Получилось весьма ощутимо, и я потихоньку стала отходить от кошмара. Слишком затянувшийся бред для умирающего мозга. Следует признать, что все происходит на самом деле.       Вновь заснуть мне не удалось, и я лежала с открытыми глазами до рассвета.       Приведя себя в порядок и позавтракав, я слонялась по дому без дела. Занятий с мистером Маклейном сегодня не планировалось, и единственное, что занимало мои мысли, - это ответ Ретта на мою записку. Хотелось бы узнать этот ответ при личной встрече, но, учитывая все обстоятельства, надеяться на это было бесполезно.       Ближе к обеду Роза принесла мне записку. Я тут же убежала в свою спальню и прочитала: «Есть подозрение, что вы давно не занимались благотворительностью. Предлагаю исправить это досадное недоразумение сегодня в 16:00 в соборе святого Августина»*       Записка была без подписи, но адресат был мне прекрасно известен. Ну и местечко он выбрал! Как мне объяснить деду внезапно проснувшуюся набожность?       На мое счастье, после обеда дедушка отправился на какую-то встречу, куда его повез приятель на своем кабриолете. Таким образом, я смогла воспользоваться коляской деда, и к четырем часам, взяв с собой в наперсницы Розу, отправилась к месту встречи.       В соборе оказалась занятой всего одна скамья, к которой я и направилась. Роза осталась ждать меня в коляске, так как «это очень личное». Если она и догадалась, какого рода это «личное», то виду не подала.       - Меньше всего ожидала бы вас увидеть в таком месте, - сообщила я Ретту, садясь рядом.       - Как и ваши добропорядочные сограждане, - подхватил он. – Вы, как всегда, прелестны.       - Спасибо, Ретт, но у меня мало времени. Дедушка может вернуться с минуты на минуту, а я не хочу с ним объясняться.       - Иными словами, ближе к делу. А точнее – к типографии. Как вы думаете, почему мистер Маклейн не вкладывается в эту золотую жилу?       - Может, ему неинтересно это направление?       - Может. Но я склоняюсь к нерентабельности предприятия. Золотая жила иссякла, породу выработали. Зачем вам печатать газеты?       - Возможно, я буду печатать не газеты, а книги.       - Кто же будет их покупать и читать, дорогая? На дворе война. Люди хотят удовлетворить простейшие потребности в еде, а потом лечь спать в безопасном месте. Нет, Скарлетт, типография – затея гиблая, тем более, в нынешнее время. Если вам угодно, я сейчас же верну вам деньги и ту часть драгоценностей, которую продавать не стал. Но умоляю вас: не покупайте типографию.       - Тогда что мне купить?       - Зачем вам вообще что-то покупать?       - На всякий случай. Я должна быть уверена в завтрашнем дне.       - Моя дорогая, ваш дедушка баснословно богат. Неужели вы думаете, что ему вскоре станет тяжело вас содержать?       - Разумеется, нет. Но вокруг война, может случиться что угодно, а он… уже немолод.       - Вам не о чем беспокоиться, Скарлетт. Даже если окажется, что месье Пьер не слишком предусмотрителен, у вас есть я. Я тут же возьму вас под свое крыло.       - Что это значит?       Неужели?..       - «Под свое крыло»? Под свое покровительство, иными словами.       Сколько можно ходить вокруг да около? Я улыбнулась:       - В чем это покровительство будет выражаться? Извольте уточнить?       Ретт наклонился в мою сторону, насмешливо улыбаясь. Глаза его были почти черными.       Происходящее нравилось мне все меньше. Почему бы Ретту прямо не сказать, что он хочет жениться на мне?       Или он не хочет?       - Я предложу вам стать моей любовницей, моя кошечка. Я буду содержать вас и даже покупать типографии, раз уж вы испытываете к ним такую страсть. Совсем, как я к вам, - усмехнулся он, и я вскочила, пунцовая от смущения и унижения. Выбежала из церкви и влетела в коляску, не дожидаясь ничьей помощи.       Низкий, бесчестный тип! Дедушка абсолютно прав в отношении него, а я просто дура!       Романтизировала отпетого негодяя, решила, что он будет влюблен в меня априори, так как я Скарлетт. Только не учла, что я – не та Скарлетт. Но самое главное – я решила, что и сама в него влюблена, ведь так должно было быть правильно, но, похоже, и тут я ошиблась.       Возмущение и гнев переполняли меня, и я рисковала задохнуться от обуревавших меня эмоций. Роза невозмутимо смотрела куда-то в сторону, за что я была ей благодарна.       Мне посчастливилось вернуться домой раньше дедушки. Хвала небесам. У меня будет время прийти в себя и предстать перед ним в спокойном состоянии.       Почему здесь нет психолога, к которому можно было бы сходить на несколько сеансов и привести в порядок вихрь переживаний и эмоций?       Я ходила из угла в угол в своей комнате, пытаясь упорядочить собственные мысли. Почему я решила, что влюблена в Батлера? Потому что в него была влюблена канонная Скарлетт?       Но ведь он действительно мне нравился. В чем же дело?       Немного подумав, я нашла ответ на свой вопрос.       Вполне логично, что я так тянулась к Ретту. Он – один из немногих, если не единственный человек, с кем я могла не притворяться чопорной леди и вести себя гораздо более расслабленно, чем все остальное время.       Возможно, из всего моего окружения он был ближе всех к моей настоящей жизни по мировоззрению и поступкам. Наверное, дело было в этом?       Эти размышления немного успокоили раздражение, вызванное его словами. Он просто негодяй, который не чурается никаких средств для достижения своих целей. А коль скоро его цель – не женитьба на мне (что, между прочим, просто отлично), то мне не о чем с ним больше разговаривать.       Я досадливо нахмурилась. Деньги и драгоценности стоило бы забрать сразу, конечно. Ну да ладно. Напишу письмо и потребую их вернуть с нарочным. Больше видеться с Реттом я не желаю.       Что касается его мнения о типографии… Похоже, Ретт прав. Ну кому в такое время понадобятся книги? Кроме Эшли и Мелани Уилкс, конечно.       Может, все-таки последовать примеру Скарлетт и купить лесопилки?       Мысли мои перебил Джон, сообщивший о прибытии гостя. Не принять его было невежливо, и я попросила проводить его в гостиную.       Выдохнув, я взяла себя в руки и направилась к гостю.       При моем появлении Огюст поднялся с кресла и поцеловал тыльную сторону моей ладони.       Усевшись напротив, я спросила, что привело его в дом моего дедушки.       - Невежливо с моей стороны вторгаться вот так, без приглашения, но я жду от вас ответа довольно долго. Возможно, вас смущало присутствие господина Робийяра, решил я. И потому прибыл сюда в его отсутствие, чтобы услышать ваш ответ.       Ретт и Огюст сговорились, чтобы лишить меня душевного равновесия, ей-богу! Приспичило же ему узнать ответ прямо сейчас!       Что ему ответить? Сказать правду – Пьер будет ошеломлен. Понятно, что жить с Огюстом буду я, а не он, а потому и решать я должна за саму себя, но огорчать дедушку тоже не хотелось бы. Соврать сейчас? Похоже, Огюст настроен весьма решительно и увиливаний не приемлет.       Молчание затягивалось, и я не знала, с чего начать. Вместо меня слово вновь взял Огюст.       - Я вижу, что вы испытываете ко мне неприязнь, но…       - Вовсе нет! – перебила я его. – У меня нет к вам неприязни. С чего вы вообще взяли?       - У вас на лице написано абсолютно все, Скарлетт. И при каждой нашей встрече видно раздражение и желание поскорее эти самые встречи завершить. Не знаю, чем я заслужил такое отношение, но заставить вас полюбить себя я не могу. Тем не менее, я не оставляю надежды, что вы поменяете свое мнение обо мне, став моей женой.       Мне стало совестно от его прямых слов, неожиданных для потомственного южанина.       Потом отчетливо вспомнились все его пренебрежительные речи и снисходительные улыбочки, и я вновь стала закипать.       - Я не смогу поменять свое мнение о вас, пока вы не поменяете свое обо мне. Пока не перестанете воспринимать меня пустоголовой куклой.       Огюст изумленно воззрился на меня и открыл рот. Впрочем, он тут же его закрыл, вероятно, не найдясь с ответом.       Я тоже молчала, надеясь, что он просто извинится и уйдет. Как после такого ко мне отношения он смеет приходить и просить моей руки?       Но Огюст заговорил снова:       - Скарлетт, дорогая, но я вовсе не воспринимаю вас пустоголовой куклой! Как вам только в голову такое пришло! Вы самая умная, красивая и воспитанная девушка. Неужели я дал повод думать, что отношусь к вам иначе, чем как к своей будущей жене?       - Да вы просто смеялись над моими занятиями экономикой! Говорили, что это забавное занятие. Говорили, чтобы я не забивала свою хорошенькую головку многими мыслями, потому что на это есть мужчины. Разве это не свидетельствует о вашем снисходительном ко мне отношении? Разве так относятся к будущей жене?       Огюст явно не понимал смысла моих обвинений. Выражение его лица было удивленным, но не пристыженным.       - Но ведь я не сделал ничего предосудительного, Скарлетт. Вероятно, я не вел себя так, как вы ожидали, но я и не знаю, каковы ваши ожидания. Я исходил из своего опыта общения с леди. Никто никогда не оскорблялся и не обижался на мои слова или действия. Мне нравятся ваши занятия экономикой, они… они необычны. Эта ваша необычность и привлекла меня.       - Но вы не воспринимаете меня всерьез! – выпалила я, сама того не желая.       Внезапно я будто увидела эту сцену со стороны. Выглядела я в ней капризным ребенком, который топнул ножкой, выражая свое негодование. Огюст, кажется, думал так же, потому что на лице его было написано удивление и смущение. Он явно был со мной не согласен.       Раздались голоса, затем шаги, и в гостиную вошел мой дедушка. Увидев нас с Огюстом наедине, он сперва улыбнулся, но затем оценил обстановку и решил, что гость получил отказ.       Огюст поднялся с кресла и поздоровался с Пьером.       - Буду рад, если вы с нами поужинаете, - радушно улыбнулся тот, но Огюст отрицательно помотал головой.       - Благодарю за приглашение, но вынужден отказаться от него. Совсем забыл, что обещал помочь… дома.       Выдумщик из Огюста получился так себе, но Пьер согласно кивнул, и гость стремительно покинул наш дом.       - Все еще надеюсь, что ты повзрослеешь, Скарлетт, - произнес дедушка. – В некоторых вопросах ты совершеннейший ребенок.       Не дождавшись от меня ответа, он вышел из гостиной, и я закрыла лицо руками. Вот бы никого не видеть и не слышать.       Хотя бы до конца дня. *Собор святого Августина находится в Джексонвиле, простите мне это маленькое допущение.