***
В десять часов дня по Москве поступила кодированная команда, обозначавшая боевую готовность. Армейская группировка, собранная в единый кулак неподалёку от горной цепи Колау, была поднята по тревоге и выведена из расположения на передовые позиции. Местное время сильно отставало от Московского, и все эти процедуры проходили при едва начинавшем восходить солнце. Пехота получала дополнительный боезапас, танкисты прогревали моторы. Через час, когда солнце уже взошло, поступила ещё одна команда, содержавшая всего пять слов: "Начинайте восхождение на гору Народная". После этого войска пришли в движение согласно заранее подготовленному плану наступления. Услышав сигнал тревоги, старший лейтенант Юрий Шепилов открыл глаза и тут же посмотрел на радиостанцию, выдававшую код, обозначавший полную боевую готовность. Ожидая этого сигнала, он задремал прямо с кормовом отсеке своей БМП-2К рядом с радиостанцией. Сейчас мехвод уже заводил двигатель, а оператор-наводчик проверял орудие и приборы наведения в соответствии с армейскими инструкциями, не обращая внимания на проснувшегося командира. Открыв кормовой люк, офицер выбрался наружу и, пройдя мимо караульных, быстрым шагом направился в сторону импровизированного плаца, где под чутким руководством сержантов выстроилась его рота в полном обмундировании. — Значит так, — произнёс Шепилов. — Личному составу разбиться на отделения и погрузиться в боевые машины пехоты. Выдвигаемся по команде. Всё ясно? — Так точно, тарщ старший лейтенант! — ответил ему строй. Гремя навьюченным на них смертоносным железом, мотострелки немедленно выполнили приказ, и вскоре уже сидели в десантных отсеках боевых машин. Сам Шепилов тоже занял место в своей командирской БМП. Так прошло около часа, и наконец — началось! Приказано выдвинуться по направлению к населённому пункту Омашу, оказать поддержку десанту (Десанту? Лихо они там!..), зачистить территорию от противника и закрепиться там. Шепилов продублировал эту команду, донеся её до командиров взводов. Взревели моторы боевых машин, и длинная колонна армейской техники выдвинулась в сторону цели, вздымая тучи пыли. Равнины вскоре сменились горным пейзажем: колонна начала подниматься в гору и вскоре оказалась на узкой дороге между двумя скалами. По этой узкой горной дороге сейчас шли все силы Советской Армии, наступавшие на Омашу. Собирать все силы на одной дороге было, мягко говоря, не очень хорошим тактическим решением, но другого выхода просто не было: После нескольких дней воздушной разведки с применением беспилотников достаточно широкой для прохода боевой техники была признана лишь эта дорога. Разумеется в этих горах было легко устроить засаду, но к этому командование подготовилось, и подготовилось неплохо. Через каждые три машины в колонне шли "Шилки" афганской модификации, созданные специально для противодействия диверсантам. В отличие от стандартных "Шилок" на них не было дополнительного пулемёта, как и радара, зато была усиленная бронезащита, приборы ночного видения и главное — увеличенный боекомплект. Внезапно командир головной БМП заметил в перископ движение на одном из скальных уступов и сообщил об этом по радиосвязи. Колонна резко затормозила. Головная БМП дала короткую очередь из автоматической пушки по подозрительному шевелению. Раздалось несколько вскриков, хорошо слышимых из-за горного эхо, а затем в колонну полетели огненные шары. Завязалась перестрелка. Непосредственное командование уже собралось было приказать идти на прорыв, как вдруг раздался взрыв, и дорогу завалило камнями. Оставалось только принять бой. Затрещали крупнокалиберные пулемёты и автоматические пушки, сбивая диверсантов со скал. Где-то наверху маг огня зажёг язычок пламени в своей ладони, чтобы запустить его не в боевую машину, а в бочку, размещённую чуть ниже, но тут же упал замертво, пробитый пулемётной очередью. Огненные шары стали лететь всё реже и реже. Падали со скал сражённые пулями диверсанты, а также ошмётки, остававшиеся после попаданий из автопушек. Вскоре бой подошёл к концу, и отдельные отряды горнострелков, прикрываемые орудиями боевых машин, полезли на скалы. Помимо десятков трупов, на отдалённых выступах обнаружилось три бочки с фитилями, явно содержавшими некую взрывную смесь. Судя по всему, враги планировали взорвать четыре заряда, но недооценили колонну и смогли взорвать только один, а затем оказались прижаты огнём и в большинстве своём полегли. Никто не смог высунуться, чтобы устроить взрыв. Таким образом, благодаря наблюдательности командира головной БМП удалось избежать больших потерь, но вот дорога оказалась блокирована. Маги земли и сапёры уже начали расчищать завал, но вот сколько времени это займёт?..***
Услышав, что подкрепление задерживается, командир советского десанта майор Ставрогин сплюнул, а затем с чувством выматерился. И неудивительно — его отряд из тридцати девяти пехотинцев весь день отражал атаки превосходящих сил противника. Вернее, столько было в начале операции. Задумка всего этого мероприятия заключалась в следующем — небольшой отряд должен высадиться и занять важную точку во вражеской цитадели, дабы отвлечь противника и заблокировать подход вражеских подкреплений по прибытии основных сил. Ну, сказано — сделано. Нашли точку — главную городскую площадь, куда сходится сразу несколько основных улиц, и блокировка которой неслабо так парализует транспортную систему, ибо с обходными путями здесь, судя по снимкам, дефицит. Высадились, закрепились, взорвали, помимо всего прочего, несколько почтовых жёлобов всё с той же целью. Разместили пулемёты, держимся, держимся, а основные силы всё не подходят. Час назад враг таки дождался, когда у одного из пулемётов закончились патроны, и, пока расчёт перезаряжался, задавили его числом, не помогли даже трое автоматчиков, прикрывавшие их. Сейчас обугленные трупы бойцов вместе с оплавленным корпусом пулемёта и кучей изрешеченных трупов в доспехах лежали на мостовой, а чуть дальше, на улице лежали такие же тела в доспехах посреди груд металлических обломков. Из 39 бойцов осталось 25, это с учётом небольшого подкрепления, высаженного во время одного из налётов, враг же потерял более сотни воинов. Раздался металлический лязг — снова пошли в атаку. На площадь упали огненные шары, пехотинцы залегли, раздался треск автоматов. Кто-то из пехотинцев перехватил свой автомат и выстрелил из подствольника куда-то по другой стороне улицы — туда, откуда летели магические снаряды. Взрыв, несколько вскриков — всё затихло. Видимо, они только прощупывали оборону. Несколько раз советские десантники вызывали авиацию, чтобы подавить врага ещё на подходе. Вертолётчики старались работать из пулемётов, чтобы не допускать лишних разрушений, иногда точечно пускали ПТУРы. Ударные Ми-24 били по врагу с воздуха, заставляя его прятаться по укреплённым подвалам, а транспортные Ми-8 доставляли мотострелкам боеприпасы, а также эвакуировали немногочисленных раненых. Во время одного из таких налётов ПТУР попал в голову огромной статуе, расположенной на самой высокой точке города и, видимо, изображавшей правителя Империи Огня. Голова, естественно, отвалилась и упала куда-то вниз. Взглянув на полуразрушенную статую, Ставрогин вернулся к своим непосредственным обязанностям. Несколько минут спустя в небольшой домик, исполнявший роль временного штаба, вошёл человек в треугольной шляпе в сопровождении трёх мотострелков. — Тарщ майор, вот этот несколько секунд назад буквально из-под земли выскочил. Что-то сказать хочет, а никто языка не понимает. Переводчик нужен! Переводчика нашли, и вскоре он уже сидел на найденном мотострелками стуле, подвергаясь расспросу. Здесь отчасти повторилась сцена, произошедшая пятнадцать дней назад немного южнее. — Кто такой? — Моё имя Юнг, я был капитаном в армии Царства Земли, а сейчас возглавляю сопротивление. Как только вы прилетели и начались бои, мы подняли восстание, но недооценили врага. Нас загнали обратно в тоннели. — А зачем сюда пришёл? — Я пришёл просить вас о помощи. Сейчас есть шанс обезглавить врага в этом городе, мы знаем, где находятся командиры, но там сильная охрана, а нас слишком мало, чтобы пробиться туда. Мы видели ваше оружие в действии, оно будет очень кстати. Услышав перевод, Ставрогин, присутствовавший при всём этом, посерьёзнел, а затем уединился с рацией в тесной комнатушке на втором этаже здания. Вернувшись после короткого сенаса связи, он произнёс: — База даёт добро. Шевелёв, Башмаков, Кузин, Трефилов, и вот ты, Ермолин, получаете дополнительный боекомплект и выдвигаетесь вместе с ним, поддержите местных партизан. По возможности оставаться на связи, докладывать каждые десять минут. — Так точно! Дозарядив автоматы, распихав по подсумкам набитые магазины и ВОГи, а также захватив на всякий случай несколько зарядов взрывчатки, пятеро солдат спустились в подземелье, следуя за местным ополченцем. Был риск угодить в ловушку, но от шанса взять и одним ударом парализовать управление вражескими войсками, хотя бы на время, до подхода основных сил, отказаться было бы просто неразумно, к тому же, если уж это окажется ловушкой, то при попытке сжечь пехотинцев заживо, сработают припасённые для подрыва бронированных дверей заряды, их уж точно хватит, чтобы обвалить тоннель. Бойцы шли по узкому проходу, то и дело нагибаясь, чтобы не ударяться головой о низкий потолок. После получаса пути бойцы оказались в небольшом помещении с каменным полом, такими же стенами и потолком. В нём находилось десятка три партизан. Одни были подобно Юнгу одеты в доспехи воинов Царства Земли, другие же носили типичную для этих мест гражданскую одежду. Особенно среди народных мстителей выделялся старик крепкого телосложения, что-то рассказывавший остальным. Увидев вошедших, он широко улыбнулся и произнёс: — А, Юнг! Они всё же согласились нам помочь? — Согласились, царь Буми! Они готовы выступить хоть сейчас! — Очень хорошо, но почему их так мало? Да и странные они какие-то, вон тот, крайний с коробочкой разговаривает... А говорили, я сумасшедший... После этих слов чужак, "разговаривавший с коробочкой", как-то странно покосился на Буми. — Ну, если уж они готовы выступать, то выдвигаемся! Мы наконец дождались момента, чтобы вернуть себе наш город! Толпа поддержала его выкриками одобрения. После коротких сборов весь отряд, включая советских бойцов, направился по тоннелям в направлении, указываемом стариком. Земляные туннели сменились каменными, более широкими, а затем железными. Тем временем один из мотострелков по фамилии Ермолин, сносно владевший китайским, обратился к Юнгу с вопросом: — Кто такой этот Буми? — Он правил нашим городом много лет, правил мудро, хотя и были устойчивые слухи о том, что он немного... того. Когда сюда пришли воины огня, он приказал не оказывать сопротивления. Многие сочли его сумасшедшим, а то и предателем. Так до последнего думал и я. — А на самом деле что? — Он применил тактику нейтрального Дзинга. Выжидал подходящего момента. И вот, этот момент наступил. — Понятно... А Буми, он — маг? — О-о-о... Он сильнейший маг земли из всех, кого я когда-либо встречал. — А если он так силён, то зачем понадобились мы? Неужели он сам с отрядом не сможет уничтожить охрану и пленить командиров, или просто обвалить их убежище? — Там не меньше сотни магов огня в двух залах и ещё нескольких помещениях, а уничтожить убежище магией не получится, оно находится у самой поверхности и сделано целиком из железа, магии неподвластного. Это же сильно ограничивает наши возможности — мы вынуждены нести камни с собой в мешках, чтобы использовать их там в качестве снарядов. Многие из нас приготовили мечи, если этого окажется недостаточно. — Хорошо, принял... — произнёс Ермолин. Практически в полной тишине раздались слова: — Приготовьтесь! Мы на месте! Пройдя долгий путь по полузаброшенным тоннелям, о которых знал, наверное, только Буми, группа оказалась на месте. Послышались ясно различимые шаги и голоса. Ну, понеслась! За первым же поворотом, который преодолел отряд показалась железная дверь, охраняемая двумя воинами огня. Советские мотострелки срезали обоих так быстро, что охранники не успели даже понять, что происходит. Дальнейшие события происходили стремительно: Мотострелки клеют на дверь заряд пластида, поджигают запал и отбегают на безопасное расстояние. Взрыв! Снесённая с петель бронедверь улетает куда-то вглубь помещения, вслед за ней летит РГД, брошенная кем-то из мотострелков, ещё взрыв и отряд врывается в широкий зал, пользуясь минутным замешательством противника. На острие атаки идут советские мотострелки, отстреливая из автоматов всё, что движется и плюётся огнём. Вслед за ними вбегают повстанцы, уже подготовившие свои снаряды. Град тяжёлых камней обрушивается на воинов огня, заставляя их отступить к подготовленным укреплениям, пуская потоки пламени. Летящие из железных блиндажей огненные шары превращают нескольких повстанцев в уголь и заставляют остальных упасть на землю. Брошенные камни бессильно разбиваются о стальные укрепления, но не могут причинить им серьёзных повреждений. Звучит несколько выстрелов, но не из автоматов, а из подствольников. Несколько ВОГов превращают укрепления в пылающие обломки. Отряд переходит в наступление, добивая уцелевших. Остаётся подорвать ещё одну дверь, больше и прочнее. Пехота в темпе вальса вешает на неё оставшиеся заряды...***
— Согласно последним сообщениям, враг обошёл горную цепь Колау с востока, отрезав все наземные пути сообщения. Тем не менее, мы ещё можем рассчитывать на подкрепления или эвакуацию через морской порт. Увы, это продлится недолго. Судя по скорости движения врага, порт будет захвачен в ближайшие часы. Таким образом Новый Озай оказывается в полной изоляции. — Мы можем только держать оборону. Через неделю с юга придёт флот. Вряд ли его будет достаточно для полной деблокады города, но это позволит нам установить связь с портом и сообщить в Империю о нашем положении. Генерал Чанг продолжал совещание, обсуждая с офицерами лучший выход из сложившейся ситуации, как вдруг в небольшую комнатку вбежал адьютант. — Генерал, враг уже здесь, в убежище! Нужно немедленно эвакуироваться! Будто в подтверждение его слов, прозвучал взрыв, а затем — несколько выстрелов и грохот падающих камней, один из которых прилетел в голову адьютанту, пытавшемуся забежать внутрь, затем по двери полетело ещё несколько камней, грозя пришибить всякого, кто подойдёт к ней. Генерал немедленно подбежал к почти незаметному люку в углу комнаты и начал его открывать. В это время стрельба снаружи начала нарастать. Когда генерал открыл люк и уже собирался залезть туда, он почувствовал, как в его затылок уткнулось нечто холодное, а затем услышал голос: — На пол. Быстро. Руки за голову.***
Тем временем, на поверхности, когда советские солдаты отражали очередную атаку на площадь, майор Ставрогин услышал в своей рации следующее сообщение: — Плацдарм, держись там! Это Броня-1, будем у вас минут через десять! — Понял тебя, Броня-1! Ждём! Бронированная колонна наконец-таки достигла Омашу. Городские ворота были выбиты выстрелом из танковой пушки, и колонна бронетехники беспрепятственно миновала первую линию обороны. Городу было не суждено продержаться даже до захода солнца...