Отражение

На следующий день я просыпаюсь первой. Солнце заливает ярким светом комнату, и я недовольно морщу нос, чувствуя тёплые лучи на лице. Пытаюсь перевернуться на другой бок, но не могу — руки Глеба буквально придавливают меня к кровати. Я начинаю тихо ёрзать, и он реагирует на движение, меняя позу и отодвигаясь на другой конец постели. Наконец-то свобода. Я быстро принимаю душ и спускаюсь в ресторан на первом этаже. У меня жуткий сушняк, и, к тому же, я страшно голодна. Перед уходом я оставила блондину записку, но, наверняка, вернусь раньше, чем он проснётся. Вливаю в себя чашку невероятно вкусного кофе, сидя в пустом зале. Проверяю соцсети в ожидании своего завтрака. Тусина и Зимов выложили пару историй в инстаграме, которые подтверждают факт того, что Артём провёл у них всю ночь. Я с долей испуга думаю о том, что мне придётся вернуться туда за вещами перед поездкой в Москву. Не уверена в том, что хочу его сейчас видеть. Но, скорее всего, именно это мне и предстоит. Двадцать минут спустя я поднимаюсь в номер, осторожно открывая дверь. Не слышно ни звука. Я крадусь по коридору, направляясь в спальню, попутно отвечая согласием на предложение Салуки увидеться завтра. Заворачиваю за угол и фактически врезаюсь в Голубина. Взгляд упирается в голый торс, покрытый татуировками. Я мгновенно покрываюсь румянцем и делаю шаг назад. — Привет, — смущённо шепчет он. — Привет, — на автомате отвечаю я, всё ещё залипая на разрисованное тело. Белое полотенце едва держится на худых бёдрах парня. Он смотрит чуть свысока, зная, что выглядит привлекательно. Пара капель воды стекают с его волос, медленной дорожкой проходясь по его груди, скрываясь под махровой тканью. Я вдруг вспоминаю прошлую ночь и снова краснею. — Я думала, что ты ещё спишь. Только хотела тебя будить, — хрипло бормочу я, глядя ему, наконец, в лицо. — Я проснулся, когда ты ещё тут по всей спальне вещи свои искала, — усмехается он, сопровождая это широкой улыбкой. — Ну, извини, что я разбросала всё ночью, — огрызаюсь я, закатывая глаза. Блондин начинает посмеиваться. На самом деле, это сделал он. Вчера перед сном мы решили выйти покурить, и в поисках зажигалки он перевернул весь номер, раскидав всё на своём пути. Глеб делает шаг ко мне, плавно опуская ладонь на талию. Поцелуй выходит коротким, осторожным. Привкус мятной зубной пасты на его губах неожиданно бодрит. Пару секунд спустя он отстраняется, внимательно заглядывая мне в глаза. Хочет убедиться, что на утро всё осталось по-прежнему. Я отвечаю мягкой улыбкой. — Через полтора часа мы должны быть на вокзале, если ты ещё не передумала уезжать. Чем займёмся до этого? — он интригующе вскидывает брови. — Я была бы рада найти тебе занятие по душе, блонди, — с ухмылкой тяну я. — Но мне нужно забрать остатки вещей из квартиры ребят. Он сразу мрачнеет. Я догадываюсь, что парень уже знает про пребывание Шатохина у допклабовских, но не решаюсь спросить его напрямую. Он кратко кивает, мельком бросает «Дай мне десять минут» и скрывается в ванной. Что-то неловкое повисает между нами, но я старательно игнорирую это. Как и своё чувство тревоги. Пишу Феде смску, чтобы узнать, проснулся ли он уже и сможет ли открыть мне в таком случае. Ответное «Конечно, жду тебя» приходит через минуту. Недолгая поездка до места обитания Допклаба выходит молчаливой. Голубин кусает губы, уверенно ведя авто по пустым утренним дорогам. Я чувствую напряжение, исходящее от него, и также не издаю ни звука, понимая, что сейчас он не настроен на милую болтовню. Машина останавливается возле знакомого подъезда. Я поворачиваю к Глебу голову, натыкаясь на его профиль и упрямо вздёрнутый подбородок. — Я подожду здесь, — холодно кидает он. Поджимаю губы, сдерживая нарастающее раздражение. Не делай так, не прячься от меня за этой стеной равнодушия. Если тебя что-то не устраивает — скажи это прямо. Я ласково прикасаюсь к его ладони на миг и покидаю машину с торопливым «Это ненадолго». Кожей ощущаю, как он провожает меня взглядом. Наверху все, кроме Феди, ещё спят. Что, в общем-то, и не удивительно — время девять утра. Я быстро скидываю верхнюю одежду, на ходу обнимая Айсика. Забираю свои вещи из ванной, пока парень тихо вводит меня в курс дела. Ночью была грандиозная попойка. Да, по стойкому запаху алкоголя и травки в квартире я и сама догадалась об этом. Находясь в гостиной, я пытаюсь достать с подоконника свой ноутбук, но неосторожным движением задеваю пару пустых бутылок пива. Они тут же вдребезги разбиваются, и я неосознанно вжимаю голову в плечи. Блять! Оборачиваюсь на друга, и он отвечает тихим «Раз-два-три…», ведя отсчёт на пальцах. На цифре семь из ближайшей спальни выползает Тусина. — Федь, ну, я же попросила… — она недовольно восклицает, щуря спросонья глаза. Потом замечает, как тот молчаливо тычет пальцем в меня, переводя стрелки, и сразу меняется в лице. — А ты чего так рано приехала? — ошеломлённо выдыхает девушка. — Что-то случилось? — Нет, я за добром своим заехала. Еду через час обратно в Москву. Извини за шум, — неловко развожу я руками. Настя отмахивается. Задаёт пару вопросов про прошедшую ночь, на что я ограничиваюсь немногословным «Всё хорошо» в ответ. Она кидает мне любопытный взгляд, но я незаметно киваю ей на Айсика. Ну, не могу я рассказать тебе никаких подробностей в его присутствии. Она понимающе кивает. — Так, я вроде всё собрала, но никак не могу найти свои футболки, — произношу я минут пять спустя, ещё раз оглядывая комнату. — Я после стирки отнесла их в спальню Никиты. Ты же в ней ночевала. Я только делаю шаг в коридор, как Настя вдруг ловит меня за руку. — Там Артём спит. — У вас столько места, а ему другой кровати не нашлось? — фыркаю я. — Он настоял, что будет спать только в комнате Зимова, — оправдывается она. Спальня Зимова. Господи, конечно, что ещё он мог выбрать? В моём сознании тут же всплывают картинки того, что именно происходило там. Все хорошие моменты, все плохие. С самого нашего знакомства она по умолчанию была закреплена за нами во время ночёвок у ребят. И сейчас, когда мы уже расстались, шатен по привычке держится за эту рутину. — Если хочешь, я могу зайти туда, — неуверенно предлагает Тусина. — Нет, — резко обрываю её. — Я сама схожу. Она молча кивает, позволяя пройти в коридор. Дверь в нужную мне комнату открывается бесшумно. Первое, что я вижу, — тёмная макушка Депо, лежащего в одних джинсах поперёк кровати. Я замираю на миг, но в спальне стоит полная тишина. Ровное дыхание парня меня успокаивает. Я на цыпочках прохожу внутрь, забирая остатки своих вещей со всех горизонтальных поверхностей. — Ты едешь домой? — тихо летит мне в спину, когда я уже собираюсь уйти отсюда. Я вздрагиваю, испуганно прижимая к груди охапку шмоток. Господи Иисусе, кто же так пугает! Оборачиваюсь и вижу Артёма, который приподнялся на кровати, смотря на меня сонными глазами. — Да, нужно вернуться к своим делам. — Так рано? — Не у всех нас есть возможность послать всё к чёрту и просто свалить на пару дней, — пожимаю я плечами. — В моё отсутствие работа только копится, а дедлайны никуда не исчезают. — Он ждёт тебя здесь? — вкрадчиво интересуется парень. — Шатохин, еще и десяти утра нет, — жалобно цокаю я. — Не начинай. Он лишь молча сверлит меня взглядом. — Глеб остался в машине, — бормочу я, сдаваясь. — Жаль. А я так хотел с ним поздороваться, — язвит шатен. — Можешь спуститься. Уверена, он найдёт, что сказать тебе в ответ, — произношу я в том же тоне. Я разворачиваюсь, желая сбежать из этой спальни, как можно быстрее, и не возвращаться никогда. — Как всё теперь будет? — едва слышно бормочет Артём. Но я всё же слышу. Внутри всё сжимается. Я оглядываюсь, замечая его поникшие плечи и эти родные щенячьи глаза. Он смотрит неотрывно, проникая в самую душу. Я чувствую приближающиеся слёзы и старательно отгоняю их. — Послушай, я знаю, что это тяжело, — мягко отвечаю я, присаживаясь на кровать возле него. — И мне тоже от этого дерьмово. Потому что я не хотела, чтобы всё было именно так. — Мы не всегда получаем то, что хотим, — мямлит парень, теребя кольцо на пальце. — Я не знаю, как и что будет дальше. Так как такого развития событий даже я не предвидела. Но я не хочу сейчас выйти за эту дверь и потом везде делать вид, будто мы не знакомы, понимаешь? — Потому что мы всё равно будем где-то видеться, — согласно кивает Депо, осторожно прикасаясь к моей ладони. — Будет неловко и странно. Но это пройдёт. Всегда проходит. Он рассматривает меня такими пронзительными глазами, что меня внутренне передёргивает. Нам обоим всё ещё херово. Сколько должно пройти месяцев, чтобы стало, наконец, легче? Люди говорят, что время лечит. Но на деле ты лишь учишься игнорировать эту боль, привыкая прятать её где-то глубоко внутри. Она никуда не уходит. — Береги себя, ладно? — сдавленно выдыхаю я, аккуратно целуя его в щёку. Шатен приглушённо мычит «Ты тоже», прижимаясь к моему плечу. Я позволяю себе на долю секунды вдохнуть привычный запах его волос. Осторожно веду пальцами по тёмной макушке. — Ты со всем справишься. Как бы тяжело или страшно тебе ни было, у тебя есть силы это преодолеть, — шепчу я ему на ухо. Артём невесомо целует меня в висок, натянуто улыбаясь через силу. Голубые глаза пронизаны болью и сожалением. — Спасибо за всё, птичка. Я выхожу из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Бегло прощаюсь с друзьями и возвращаюсь в машину к Глебу. Он настороженно пялится, стуча пальцами по рулю. — Всё? — Теперь да. Заводит авто, а секунду спустя резко прижимается к моим губам, вовлекая в грубый жадный поцелуй. Я смягчаю накал, успокаивающе поглаживая его по щеке. Чуть погодя, блондин отстраняется, начиная, как ни в чём не бывало, трепаться о вечно плохой питерской погоде, выезжая со двора. Я замечаю на его лице довольную ухмылку, но никак не комментирую эту мимолётную вспышку ревности. По пути мы успеваем заехать в кофейню и купить изнывшемуся парню что-то на завтрак. Несколько часов в сапсане пролетают совсем незаметно. Он дремлет у меня на плече, пока я пытаюсь разгребсти завалы рабочих поручений в почте и редактирую пару статей. Боря присылает сообщение, говоря, что приготовил мне сюрприз в редакции. Голубин ловит такси, которое высаживает меня у работы, а сам после отправляется к себе на квартиру. Подмигивает, оповещая, что если я надумаю заскочить к нему в гости, то он будет ждать ночью. Я с усмешкой треплю его по волосам и бегу ко входу в офисное здание. Я едва успеваю скинуть пальто и включить ноутбук, как в кабинет вваливается Вилковыский, со стуком опуская на стол бутылку шампанского. Я с удивлением пялюсь на него, пока он с самым невозмутимым видом выкручивает пробку. — За новую главу твоей жизни, — пафосно провозглашает начальник. Протягивает мне увесистую бутылку, и я делаю глоток прямо с горла, после чего тот совершает тоже самое. — Мы же друзья, верно? — душевно спрашивает он, присаживаясь на стол. — Конечно, — запинаюсь я. — Тогда какого хрена я узнаю о событиях твоей жизни не от тебя, а от Егора? Так вот в чём дело. Его глаза сверлят меня с явной обидой. — Мне что, канал в телеграмме завести теперь и писать туда обновления из моей личной жизни в режиме реального времени, чтобы все мои друзья узнавали об этом одновременно? — цокаю я. — Идея, конечно, на миллион, — закатывает Боря глаза. — Извини, что я так пропала опять, ладно? Слишком много всего навалилось, что по телефону просто так не обсудишь. Я смотрю на него с самыми честными глазами, и он обречённо кивает в итоге, бормоча мол «Ладно, проехали». Вводит меня в курс дела, рассказывая о планах на ближайшее время и распределении обязанностей. Я с головой ухожу в работу, делая миллиард дел одновременно. Только настойчивые звонки от Ракитина, в районе шести вечера, возвращают меня в реальность. — Скажи, что ты хотя бы уже собираешься уходить оттуда, — с мольбой произносит он. — Мне нужно вот буквально полчаса, чтобы всё закончить, иначе меня отсюда просто не выпустят. Парень многозначительно вздыхает. — Давай ты подъедешь сюда, а потом мы где-нибудь поедим, — миролюбиво предлагаю я. — Ты же наверняка опять весь день на одних энергетиках просидел. — Ладно, — ворчит он, — договорились. Ровно полчаса спустя я встречаю его на улице возле парковки. Тейп всё ещё бурчит для виду, но не может скрыть радостное лицо, когда крепко обнимает в качестве приветствия. — Пойдём, я тебе одно секретное место покажу. — Если получится как в тот раз, когда ты привела меня поесть «настоящей итальянской пасты», а я потом неделю в больнице с отравлением лежал, то нет, спасибо, — тут же отнекивается он. Я не могу удержаться от смеха, глядя на его насупленное лицо обиженного ребёнка. — Ну, ладно тебе, полгода уже прошло. Я же не знала! — Хорошо, что за место? — скептически складывает парень руки на груди. — Глеб мне его показал. Он сразу скрывает улыбку, напяливая маску излишней серьёзности. — Уговорила. Веди. Уж если Глеб тебе его показал… Я пихаю его локтём в бок, и он тихо стонет в ответ, начиная посмеиваться. Рассказывает по пути, чем занимался в эти дни. Напоминает, что скоро сам уедет на время из-за тура. Я сразу сникаю. Эта информация из-за этой драмы совсем вылетела у меня из головы. — Я буду скучать, — тихо признаю я. — Эй-эй, я ведь не на всю жизнь уеду, — поднимает Егор ладони вверх. — К тому же, ты всегда можешь ко мне приехать. Меня накрывает стойким чувством дежавю, когда я вспоминаю, что вела как-то точно такой же диалог с Шатохиным. Друг, видимо, понимает это по моему выражению лица. — Всё будет в порядке. Я никуда не исчезну. Кто-то же должен вправлять тебе мозги, когда тебя заносит, — усмехается он, взъерошивая мои волосы. — Когда меня заносит? — с иронией переспрашиваю я, уклоняясь от его ладони. — Ну, весь этот твой пиздец, который ты зовёшь своей жизнью. Фраза звучит слишком резко, повисая в тишине. Я останавливаюсь, как вкопанная, посреди улицы. Это ещё что значит? — Прости, детка, — Ракитин тушуется, понимая, что ляпнул лишнего. — Ты ведь знаешь себя лучше, чем кто-либо. Твои ментальные заскоки иногда выходят тебе боком. Поэтому тебе нужен рядом человек, который будет за тобой присматривать. Просто на всякий случай. Он ласково поглаживает меня по предплечью, глядя с виноватыми глазами. В этом весь Егор — сперва сказал, потом подумал. — Спасибо, что взял на себя эту должность, — сухо бросаю я, начиная идти вперед. Парень догоняет через пару секунд, отвлекая болтовнёй про недавнюю пьянку с парнями на студии. К тому времени, как мы, наконец, доходим до нужного кафе, я уже всерьёз готова убить ради порции чего-то горячего и вкусного. Ранний завтрак давно переварился, а после него я лишь выпила пару чашек кофе, разделив их с сигаретами. — Господи, беру свои слова обратно, — стонет Тейп после того, как мы заканчиваем трапезу, состоящую из половины меню. — Это реально пиздатое место. Можешь передать Фаре спасибо. — Можешь передать сам, — невинно жму я плечами. — Или ты так и будешь его дальше избегать? — Больно он мне нужен! — сразу вскипает друг. Я красноречиво вздёргиваю брови, наклоняясь к столу. — Это что, всё ещё связано с тем случаем? Когда я встретилась с ним до тебя после Праги? — недоумённо интересуюсь я. — Нет, — медленно выдыхает он. — Это связано с тобой в целом. Последняя фраза добавляет лишь новую порцию вопросов. Почему всё всегда связано со мной? Хоть когда-нибудь в моей жизни будет день, когда проблемы других людей не будут вертеться вокруг моей персоны? — Просто я смотрю на него и вижу тоже самое, что видел полгода назад с Артёмом, — бормочет Ракитин, пряча глаза. — Тебя несёт, и ты начинаешь строить свою жизнь, ставя его во главу всего. Куда ни глянь — всюду теперь этот Глеб. И с Депохой у тебя также было. — Подожди, ты что, серьёзно сейчас? Хочешь сказать, что я влюбляюсь в кого-то и перестаю быть самой собой? — А ты влюбляешься в Глеба? Я замолкаю, неловко вертя вилку в руках. Я не знаю. Ещё слишком рано. — Мне просто кажется со стороны, что раньше это было как «Артём+1», — мягко продолжает он, так и не дождавшись от меня ответа. — И сейчас я боюсь, что тебя переклинит, и ситуация повторится. Что ты потеряешь себя, растворившись в этих новых отношениях. А потом он уйдёт, и нам всем снова придётся собирать тебя по кусочкам. — С чего ты взял, что он уйдёт? — глухо бормочу я. — Про Голубина ходит много историй, что он тот ещё мудак. — Это не так. Он не мудак, — я передразниваю его язвительный тон. — Ага. До тех пор, пока не расстался с тобой. — Я очень ценю твою заботу, и ты это знаешь, — я стараюсь произнести это, как можно мягче. — Но сейчас я не думаю, что ты прав. Глеб совсем другой. И я сейчас уже не та, что полгода назад. — Может быть и так, — легко соглашается Тейп. — Я просто хочу, что у тебя всё было хорошо. Я молча киваю со слабой улыбкой. Вязкое, противное «А что если…» накрывает меня с головой. Если я найду время и углублюсь в эту тему, то найду доказательства в пользу теории друга. Я помню это чувство, когда я только видела Артёма, и мне в буквальном смысле голову сносило. Меня тянет к Глебу, но сейчас с ним всё совсем иначе. Более осознанно, более уравновешенно. — Приезжай со златовлаской ко мне на студию в выходные, — неожиданно предлагает Тейп, пока мы ждём такси, чтобы поехать в клуб. — Посмотрю на его поведение в живую. Я тут же лучезарно улыбаюсь, мимолётно целуя его в щёку. «Спасибо, что даёшь ему шанс». Пару минут спустя мне приходит смска от Голубина. Лёгок на помине. «Можно приехать к вам на концерт? Я жутко по тебе соскучился»