Отмотай назад

      Так бывает, когда привыкаешь, и думаешь, что это будет продолжаться вечно. Но ничто не вечно, даже небо. Ты позволяешь себе расслабиться, пустить всё на самотёк. Но стоит тебе подумать, что сегодня ничего страшного не случится, как в ту же секунду спотыкаешься о свою мысль и в который раз набиваешь шишку о реальность. А прошлая ведь только зажила.       Так было и в тот вечер, верите? В большом, ухоженном доме семейства Будько были зажжены свечи. Дождь спровоцировал замыкание, весь посёлок остался без электричества, но это совершенно не отразилось на грандиозных планах Ивана. — Анатолич, давай ещё по одной?       Профессор чуть улыбнулся и вяло покачал головой, мол, всё понимаю, но сейчас уже не время. — Иван Степанович, будьте, пожалуйста, чуть скромнее, — его супруга только и ждала этого. — Вы же знаете, — она поправила воротник рубашки мужа. — у Заи проблемы с сердцем.       Иван замер с бутылкой в руке и от души засмеялся, вероятно, в последний раз за этот вечер. — А у его Коти в запасе ещё девять жизней, ну шо ж вы, с мужем не поделитесь?       Ольга смерила его своим фирменным презрительным взглядом и даже не успела заметить, как Валентина схватила полотенце и замахнулась им. — Та шо ты причепился к людям? Сказано ж тебе, а ты «давай-давай, давай-давай».       Полотенцем она попала чётко по шее. Иван на секунду съёжился. Выпрямившись, в свете свеч отметил бледность на лице у свата, перестал подхихикивать, но расспрашивать о его самочувствии не стал, сам понял, что в этот раз перегнул палку. — Олечка, оставайтеся у нас. Ливень он какой на дворе, а вы будете где-то шелындаться.       Ковалёва посмотрела на мужа и тот невнимательно кивнул. Валя, довольная таким ответом, поднялась из-за стола и ушла расстилать для них постель в гостевой спальне, приговаривая «Вот и молодцы, хоть у кои-то веки решили остаться». Иван принялся убирать грязные тарелки просто поближе к раковине, не желая их мыть. Воспользовавшись небольшой суетой, Ольга вполголоса спросила: — Зай, ты в порядке? Давление опять?       Юра отрицательно покачал головой, поднялся и ушёл из кухни, едва передвигая ногами. Он устал. Просто устал.       Умывшись холодной водой, он уставился в зеркало на свои едва видимые черты лица и спросил самого себя: «Неужели я настолько слаб?». Несколько месяцев назад он узнал о своём диагнозе, который связан с тяжёлыми сбоями работы сердца. Он решился сказать об этом жене далеко не сразу. Весь день после этого Ольга молчала и лишь едва слышно сопела, а после запретила говорить кому-либо ещё. Соответственно, стала ещё больше окружать заботой Юру, а тот и не сопротивлялся, ведь понимал, что прежде всего так было нужно ей, и строить из себя пятнадцатилетнего мальчишку с принципами в этой ситуации вовсе не стоит.       Он умылся ещё раз и понял, что боится самого себя. Впервые осознал, что не властен над своей жизнью. Что шарахается всякий раз, когда его сердцебиение учащается. Что каждый приезд к семье Будько, которые даже не в курсе происходящего, каждый раз, когда он звонит внукам по Скайпу, каждый поцелуй его жены и каждая шутка свата могут стать последними.       Огоньки свеч промелькнули в отражении позади Юры, и тот понял, что все потихоньку укладываются спать. Повесил небольшое полотенце на крючок и отправился прямо в спальню, никак не отреагировав на пожелание доброй ночи от Валентины. Неуклюже перелез на своё место под стеной и тяжело вздохнул. Ольга не смогла пропустить этого мимо ушей. — Устал?       Юра утвердительно пробормотал что-то и дал понять, что не хочет разговаривать. — Люблю тебя, — Оля улеглась поближе к нему и умостила голову на его плече. — Я тоже, — он дотянулся губами до её макушки и аккуратно поцеловал. Попытался избавиться от мыслей и уснуть.

***

— Оленька! Оль!       Ольга не сразу поняла, что её и вправду кто-то зовёт. Голос был хриплым и поразительно идеально сливался с шумным дождём. Она приподнялась на локте и откинула свои густые волосы с лица. — Юра? — она резко вскочила с кровати и трясущимися руками, неимоверно чертыхаясь, с пятого раза зажгла свечу, стоящую рядом. Электричества по-прежнему не было. — Юра, что с тобой?       Очередной приступ. Он казался слабым, периодически хватал ртом воздух, левой рукой держался за сердце, которое, по всей видимости, окутывалось спазмом каждые несколько секунд, а правой, насколько это было возможно, тянулся к ней, словно её прикосновение могло принести облегчение. — Я звоню в скорую. ВАЛЯ! — она в панике стала вытряхивать содержимое ящиков в поисках сотового, но была остановлена мужем. — Не надо… не звони. — Да как же так? — она на лету поймала мобильник и попыталась его включить. — Чёрт, батарея села. ВАЛЯ! — Не надо, я прошу, — его тихий голос заставил её остановиться в дверном проёме. Она казалась ему такой красивой. — Побудь со мной, пока можешь.       За стеной слышалась сонная ругань Ивана и Валентины, они еще мало понимали, что творится. У Ольги затряслись руки от его последних слов. — Я же всегда с тобой.       В соседней комнате продолжало что-то падать. Валентина пробиралась к выходу и была настроена решительно. — Собачья печёнка, Валюха! Куда ты полезла, темно-то как! — Садись, — едва слышно произнёс Юра, не опуская правую руку ни на миг, и Ольга подчинилась, забыв даже открыть дверной замок. Коснулась руки и ужаснулась исходящему от неё холоду. — Не делай ничего, я чувствую, что уже поздно. — Оля, шо там у вас случилося? — допытывалась Валя и, не получив ответа, обращалась к Ивану. — Неси ключи запасные! Где-где, у сумке на кухне! — Нет, ты не можешь, — шептала Ольга, сконцентрировавшись только на нём. — Ты же не можешь… Это всего лишь приступ, мы ведь уже не первый раз с ним сталкиваемся. Придётся снова отлежаться в больнице недельку, а потом… Так, тише, Зая, молчи, так будет только хуже. Всё будет хорошо, подожди, — она бросила руку и помчала открывать дверь. — Иван Степаныч, скорую, быстро, у меня мобильник сел. У него приступ. — Та едрить твою через коромысло, — спотыкаясь, он помчался выполнять команду Ольги Николаевны. — Я водички и аспиринчик принесу, — Валя, разволновавшись не на шутку, отправилась следом, только свернула у кухни. — Держись, пожалуйста, — Ольга в один шаг вновь оказалась рядом, помогла поднять подушки выше и стала приглаживать его волосы дрожащей рукой. Знала, что его это успокаивает. Её это успокаивало тоже. — Юра, смотри на меня и всё будет хорошо, слышишь? Смотри. — Котя… — Да? — Мне тоже страшно, — он замолчал, чтобы откашляться. И от столь тяжёлых усилий побледнел ещё больше.       Сердце жутко болело и не выдерживало. А он смотрел на неё, умудрялся чуть улыбаться и считал себя самым счастливым. Она рядом. — Олечка, вот водичка, — Валентина отдала полный стакан сватье. Вода расплескалась в ту же секунду из-за дрожащих рук. — Зая, выпей хотя бы воды… Юра?       Иван Степанович, ещё с порога кричавший что-то о том, что скорая в пути, застыл в дверном проёме на полуслове. Стакан с водой шлёпнулся на пол и с шумом покатился в тёмный уголок. Он закрыл глаза и больше не шевелился. Ольга отгоняла от себя дурные мысли, упрямо внушая себе, что он просто потерял сознание. Тормошила его за плечи, легонько била по щекам и умоляюще просила Валентину принести из аптечки бутылочку с нашатырём. Её голос срывался на плач, а Валентина даже не пошатнулась. — Юра… Юра!       Обычно оживлённый взгляд Ивана погас. В этом тусклом свете профессор казался ему таким маленьким, неестественным. Он никогда не думал, что это произойдёт вот так скоро и непонятно. Он не был готов увидеть рыдающую навзрыд сватью, ведь от этого в какой-то момент жуть как хотелось рыдать самому.       Блики от мигалки скорой помощи стали периодически освещать комнату синим свечением. В дом ворвались медики, быстро оценили ситуацию и потребовали выйти из комнаты. Валентина с некой опаской приземлилась возле Оли, которая всё ещё цеплялась за его пижаму и тяжелыми рывками втягивала в себя воздух. Ноль реакции. Аккуратно погладила по плечу. Ничего. Иван Степанович вздохнул, подошёл поближе и одним махом взял Ольгу на руки. Ему стоило огромных усилий вынести её из комнаты, ведь она всё ещё вопила и пыталась вывернуться из его рук. Усадил на диван в гостиной, Валентина тут же укутала её пледом, но это не помешало Ольге отбиваться от Ивана и требовать возвращения в комнату. — Верните меня к нему, верните!       Валя была в ужасе, ведь впервые видела её в подобном состоянии, и успокаивалась лишь глядя на уверенное лицо Ивана, что держал Ольгу крепко до тех пор, пока та совсем не лишилась сил. Осознав, что вырваться ей не удастся, она обмякла и сползла на подлокотник. — Верните моего Юру… — продолжала повторять она.