Не удивлен

Баки душит кашель. Ноготки. В детстве мать давала ему настойку календулы, чтобы не болело горло и скорее проходил кашель. Какая ирония. Календула горчит. В такие минуты Баки почти завидует тем, кому достались розы, и сильнее жалеет тех, в чьём сердце проросла полынь. С ноготками почти можно смириться. Красивые цветы. Он бы даже сказал, смертельно красивые. Баки не удивлён. Ему немного грустно, что жизнь закончится скорее, чем приключения, которые вселенная могла бы ему подкинуть. Жить так интересно, и даже с приступами кашля, которые становятся все чаще и дольше, он бы не хотел все завершать. Да и… если он умрет, что будет со Стивом? Он же пропадет со своей отчаянной тягой влезать в неприятности. Пожалуй, кашель начинает надоедать. Однажды Сара чуть было не догадалась обо всем. А может, и догадалась, да сделать се рано ничего не может. Медицина здесь бессильна. И как раз в тот момент, когда Баки после приступа длиною почти в четверть часа в тайне радуется, что Стив не видит его таким, что он не будет волноваться из-за него, последние золотистые лепестки, упавшие на пол, отливают багровым. Баки не удивлён. Он знает, что ему осталось недолго.

***

«Беда никогда не приходит одна», — сказала Вселенная и вывела небрежно фразу у Стива на лбу несмываемым маркером. Стив не удивлён. На самом деле не удивлён. Впервые он принял голубые лепестки на своих руках за галлюцинации, но ощущение, что ты задыхаешься, было слишком уж реальным, а лепестки слишком красивыми, чтобы быть плодом его воображения. И когда он понял, что на самом деле у него на руках, он скорее почувствовал раздражение, нежели удивление. Разве что чуть-чуть. Незабудки — его любимые цветы. И в каждом из них Стив видит отражение его глаз. От матери спрятать их не удаётся. Она узнает обо всем уже к концу второй недели. Узнает и украдкой вытирает глаза, потому что не уберегла сына. Единственное, чего она не знает — кто. Хотя, наверное, сопоставить два и два не сложно. И от этого ей еще больнее. Она не может понять, почему так быстро. Что пошло не так? Стив не знает. Кто-то живёт с этим годы, кто-то месяцы, а у него к концу второй недели — кровь на мелких голубых лепестках. От сочетания голубого и красного тошнит. По прогнозам знакомых, кто сталкивался с таким, Стиву остался месяц-два. Но ему кажется, что все они лгут. У кого-то в некрологе напишут «сгорел от лихорадки», а у него — «сгорел от цветов». Хотя, когда получасовые приступы кашля дерут горло, легко можно себе представить, каково это — гореть заживо. И единственное, чего ему хочется в такие моменты — это чтобы Баки был рядом. Но Баки нет. Баки нигде нет.