Иллюзион

Звон пока еще не тронутого алой жидкостью бокала, тягуче медленно расходящийся по кромкам сознания, точно круги от встретившейся с до того гладкой поверхностью воды гальки. Едва слышный сквозь шум ночного города, прибывающего на самом пике своего оживления, щелчок дешевой зажигалки. Тихий шёпот начинающей стремительно тлеть после первой же глубокой затяжки в руке рыжего парнишки, Чуи, никотиновой палочки. Все эти звуки, такие, с одной стороны, привычные, но оттого не ставшие ненавистными, будоражат последние минуты трезвости, будучи лишь изредка нарушаемыми столкновением мыслей, самых что ни на есть разных, но имеющих одну и ту же основу, именуемую просто: Осаму Дазай. С шатеном, что так не угодил спокойствию, хоть и в последние годы мнимому из-за периода незамедлительного взросления — периода, когда в узде нужно держать не только язык и руки, но и собственные чувства, — близкое знакомство произошло совершенно случайно, даже, если можно так выразиться, по стечению весьма смутных обстоятельств: в один прекрасный день староста Чуи, представ перед заскучавшими старшеклассниками в образе возбужденной идеей дамы, объявила новость о воссоздании когда-то закрытого по причине отсутствия людей, продолжающих мечтать о сцене, драм-кружка, а набор, как выяснилось, должен был проходить исключительно из будущих выпускников. Чуя отнекивался, как мог; его мозг в тот момент работал в разы активнее, чем во время сдачи переводных государственных экзаменов, однако ни одна отмазка не оказала должного эффекта: в итоговом списке его имя таки указали, хоть и самым последним. Дав себе время поразмышлять на тему наличия у себя задатков к актерскому мастерству, Чуя пришел к слегка удручающему выводу для ответственного за раздачу ролей Мори Огая — его преподавателя предмета искусств, однако дающему надежду на скорую отставку и возвращению к монотонной жизни геймера-домоседа: Накахара был абсолютно бездарен, когда дело касалось и банальной пародии на какого-либо человека. И это даже не было его личным субъективным мнением! Старшая сестра Чуи, красавица и гордость всего рода, Кое, в детстве нередко подшучивала над братом во время их ролевых игр, когда оба прикидывались то знаменитыми на весь свет музыкальными исполнителями, то теми самыми нарушителями закона, которых все еще не удалось поймать ни одной ищейке. По ее словам, он даже самого себя при необходимости не смог бы сыграть, поскольку настроение рыжего частенько прыгало по таким отметкам, как «душа компании», «вечно недовольный ворчун», «ленивый и гордый кот». Но как бы то ни было, Накахаре никто красную дорожку, указывающую на дверь с подписью «выход», расстилать не спешил. Даже несмотря на то, что старших классов в его школе имелось целых четыре (по прочим учебным заведениям Йокогамы даже ходили смешки о том, что это вылитый Хогвартс), набрать людей оказалось не такой уж и легкой задачей, даже при условии получения целого тортика за счет Огая при вступлении. Потому Мори и цеплялся за каждого, кто уже подписал себе приговор в виде помощи ему в постановке спектакля, и не абы какого, а того самого «Великого Гэтсби»! Мужчина ночами не спал, грезя о том, какой успех возымеет его творение, как его имя появится на обложках каждого журнала, посвященного театральному искусству... Но даже его дочь, малышка Элис, которую тот зачем-то берет на каждую репетицию вопреки ее желаниям, устало качает головой в сторону несбыточных, как ей кажется, мечтаний нерадивого папаши: каким же образом этот человек собрался блеснуть собственной, как он это называет, творческой гениальностью, если кроме сценария на руках больше ничего не имеет? Но этот вопрос тревожил Огая в самую последнюю очередь, ведь он уже успел распланировать все до самых незначительных мелочей... ...о которых и поспешил уведомить на следующий же день свой актерский состав. Как же было нелегко сдерживаться бедняжке Чуе, когда был озвучен его приговор! Паренек с неподдельной радостью согласился бы и на роль фонового деревца, так высмеиваемого голливудскими фильмами, и на помощь с музыкальной частью, ведь о непревзойденном вкусе Накахары знала вся школа благодаря его участию в жизни клуба школьных радио-ведущих, но чтобы отвести ему одну из самых важных ролей спектакля — роль невинного красавца Дея — это же уму непостижимо! Под удивленные возгласы женской половины и восхищенные и слегка насмешливые присвисты мужской, Чуя попытался совершенно спокойно, но с того гляди проскальзывающими нотками старательно подавляемого недовольства, объяснить постановщику, что он, в общем-то, совсем никудышная партия для этого балагана, но Мори был непреклонен, чем таки вывел из себя вспыльчивого подростка, что пулей вылетел из актового зала, намереваясь поскорее оказаться дома и раствориться в мире любимой онлайн-игры. Однако судьбу Накахара все же чем-то прогневать умудрился: на ходу копаясь в рюкзаке, в котором, судя по его объемам, мог поместиться и сам хозяин, Чуя в самом прямом смысле влетел в человека, что, сдавленно охнув, во время удара впечатался спиной в стену, утащив за собой и виновника столкновения. Какими бы романтическими оттенками не играла со стороны раскинувшаяся картина, рыжий явно был не из тех, в чьих мыслях могут пробегать подобные мысли, а потому он, недовольно поджав свои губы и резко подняв голову, гневным взглядом въелся в распахнутые, но, на удивление, совершенно спокойные карие омуты и, проронив что-то вроде «Аккуратнее быть не учили, придурок?», забросил на плечо рюкзак и подался навстречу входной двери. Кто же знал, что спустя всего месяц этот человек станет для Чуи причиной бессонницы и повышенной любви к винным напиткам?