Девушка из сохраненок

Будет он меня реально насиловать или это какая-то шутка я так и не поняла. Но судя, по маньячьей улыбке он не шутил. Испугалась. Дрожат руки, одну из которых он так сильно сжимает. Вырываться бессмысленно. Пока мы шли до школы и до его кабинета, мыслей в моей голове не было. Знакомая комната в красно-коричневых тонах опять предстала передо мной. Я по-хозяйски уселась на диванчик и непринужденно начала листать новости в телефоне. На меня особого внимания тоже не обращали. Женя повесил пальто и отправился к столу, попутно выхватывая у меня из рук мобильник. Куда теперь деть взгляд я не знала. Сложно о чем-то думать, когда напротив тебя стоит, оперевшись на стол твой учитель, которого ты поцеловала и тот самый, который обещал тебя изнасиловать. — Молчать изволите? , — ох, вежливость из вас так и прет, Евгений Владимирович. — Ну уж извините, я вас к себе в кабинет не затаскивала, — несколько секунд продлилась пауза. — Хорошо, я начну. Вопрос первый. Ну и долго ты собралась от меня бегать? ,—эти восемь слов заставили мое сердце биться с бесконечной скоростью. Показалось, что вопрос прозвучал очень звонко. Внезапно я почувствовала, как в комнате душно. Как будто воздух был липкий и густой. Стало трудно дышать. Сколько раз за эти несколько дней я продумывала наш диалог, все ответы были на готове, но сейчас, в самый нужный момент, я слышала только биение своего сердца. Паника наступала так же быстро, как и комок подкатывался к горлу. А учитель-мудак в это время не сводил с меня взгляда, в котором явно просвечивалась усмешка. Наконец, собравшись с мыслями, я ответила — Эмм, бегать? От вас кто-то бегает? — Врать ты не умеешь… Наверное, это я не ем уже который день, потому что в столовой будет сидеть учитель. Наверное, это я не выхожу из дома, вдруг встречу классного руководителя. Наверное это я недавно выёбывался и полубухим с преподом своим разговаривал! Я, да? Я? , — Женя плавно повышал голос, а я съеживалась и вжималась изо всех сил в диван с каждым его словом все сильнее. — Да? То есть вы хотите сказать, что это я, да? , — от себя я такого не ожидала. Ноги разогнулись и я практически вспрыгнула с дивана. Теперь мы стояли почти в плотную, до стола на который опирался препод оставался буквально шаг, — Что я от вас бегаю, что я выебываюсь, что я бухаю, да?! А знаете что? Вы себя-то кем возомнили, а? , — я подошла почти в плотную к Евгению Владимировичу. Внутри проснулся демон. — Кем я себя возомнил? Знаешь, учителем школы, твоим классным руководителем, разве я им не являюсь? — Математик хренов, — яростно прошипела я. В ответ он вздернул брови, и дальше все произошло как будто за секунду. Женя прижал меня вплотную к себе и поменял нас местами, теперь припертой к столу оказалась я. — Математик, значит? — шепнул он мне прямо в губы и тут же накрыл поцелуем. Понимать что-то мне не хотелось. Только одно я точно знала : Это точка невозврата. Вернуть все как было больше нельзя. Я никогда не стану той, кем была до отъезда. Кроме этой мысли в голове крутилась еще одна. Мысль о том, как мне приятно, о том, как я ждала и мечтала об этом поцелуе. И надо сказать, она быстро вытесняла все мои сожаления. Поцелуй был недолгий, но, наверное самый насыщенный и чувственный за всю мою жизнь. Прерван он был также неожиданно, как и начался. Женя просто отстранился от моих губ, а я осталась полулежать на столе раскрасневшаяся и погруженная в мечты. От прекрасного состояния меня пробудил взгляд, настойчивый и насмехающийся. Пришлось встать. Что теперь делать я не знала, ноги сами пошли к двери, но не тут-то было. — Стоять, девочка! , — довольно грубо сказал Женя. — Я что-то забыла? — Да, кое-что, из-за чего ты сюда пришла, — мысли рассеивались и ничего припомнить я не могла, — химия, девочка, хи-ми-я. Или ты забыла? -Чееерт. А может не надо, а? , — в ответ на эту фразу он только хмыкнул и сказал что-то типа " еще как надо», а после начался мучительный час химии или же взрыва мозга. Наконец пытка окончилась, я встала из-за стола и опять направилась к двери, на этот раз решительнее. — За все в этой жизни надо платить, — давно знакомая фраза сильно резанула слух. — Математик хренов, — прошипела я, захлопывая за собой дверь. Пока я шла к домику в голове прокручивался сегодняшний день. Особенно последняя фраза. Я никак не могла найти ей оправдание. Вот я уже почти дошла до дома и начала рыться в куртке, в поисках карты. Все карманы пустовали. В них не оказалось даже телефона. — Неужели опять? , — голос прозвучал неожиданно. — Неужели. Повторяется все что ли? , — спросила я оборачиваясь на появившегося не пойми откуда Никиту. — Ладно, я открою тебе дверь, только на этот раз волшебное слово не поможет, — ехидная улыбка появилась на его лице и он повернулся ко мне щекой, мягко ударяя по ней пальцем. Странное желание парня дошло до меня не сразу. — Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — протянула я, делая вид, что не заметила его чудо-намеков, — не надо тут малолетних совращать. А то там какая-то статья вроде была… — Ой-ой-ой кто бы говорил, — сказал Никита немного смутившись и открыл мне дверь. — Спасибочки, — пропела я захлопывая за собой дверь. Так стоп. И что это было? Ко мне только что подкатил брат моего классного руководителя и по совместительству человека, в которого я влюбилась? И я его отшила ссылаясь на совращение малолетних? После этих мыслей я начала громко смеяться. На звук из комнаты выглянула Лера. Она выглядела немного расстроенной. — Что-то случилось? , — спросила я, закончив смеяться. — Да, немного. Помнишь Дена? — Ну, я вроде не отличалась ужасной памятью на хороших людей. — В общем, он уехал. На сколько пока не знаю… но… может на долго… — Мне кажется, ты утрируешь. Он же вернется, тем более вы общаться и по вк можете. — Да, просто как-то грустно от этого стало. В последнее время он меня очень много поддерживал. Я привыкла к тому, что могу видеть его чуть ли не постоянно… Но ничего… Отвыкнуть я тоже могу. — Ооо, Лерчик, дорогая не расстраивайся, — протянула я прижимаясь к девушке, — хочешь я помогу тебе… С реабилитацией? — Ты сейчас намекаешь на винишко? , — тон голоса подруги не изменился. — А ты предпочтешь еще что-то? — Совсем нет. Доставай. Остаток дня я утешала подругу. Согласна, Денис очень даже неплохой парень. Я бы тоже скучала. Наверное. Следующим утром мы прогуляли завтрак и обед, но к ужину голод наступил сильный, а особых запасов у нас не оказалось. Нехотя мы собрались и выползли из дома. Войдя в корпус я вспомнила про телефон, и, кое-как отмазавшись от, уже приставшей к нам, компании ребят, направилась в кабинет Жени. Я открыла дверь без стука и как-то даже по-хозяйски. Учитель сидел в кресле и поднял на меня пронзительный взгляд исподлобья. В глазах нависли тучи, готовые метать молнии. — Ты за телефоном? Бери, — Евгений оборвал меня слишком резко и не дал сказать ни слова. Это удивило. Я пошатнувшись подошла к краю стола и взяла телефон, — Да, и стучись перед тем как войти в мой кабинет, это не проходной двор. Раздражает. Эти слова меня поразили, как будто одна из молний, которые метали его глаза, попала мне в сердце. Неужели я для него не являюсь чем-то особенным, чем-то важным, чем-то единственным и неповторимым? Я быстро развернулась и вылетела из кабинета. Чувство того, что где-то я что-то недопоняла наполняло меня. Ближайшие несколько минут хотелось посветить копанию в себе и в прошедшем дне. Где и что я упустила? Сложно вот так вот понять. Да и особо не хочется. Пересилив себя, переступив через свои эмоции, я пошла кушать. Еда не лезла в рот, шум школьников мешал, в голове гудело. Наверное, взглядом я метала сейчас те же молнии, что кинул в меня «друг любезный». Пока Лера отошла к друзьям Дениса, я решила уйти. Делать здесь больше нечего. Покинув пределы корпуса я пошла в " укромное " местечко. С него открывался вид на тот самый холм. Лавочек и скамеек по близости видно не было и выбор упал на снег. «Мы подростки, главное — чтобы был пол» прошипела я фразу присаживаясь на самодельное «кресло». Не прошло и пяти секунд, как из глаз выкатились первые слезы. Одна, вторая, третья… В мыслях я опять и опять переживала все эти несколько дней. Несколько дней за которые я влюбилась и ровным счетом в этой «любви» ничего не поняла. Я плакала, смотрела на закат и медленно, но верно приходила к выводу: он хотел лишь посмеялся, а я дура — влюбилась. По уши. Ах, это не лечится…