Imperfection

Мои чувства и мысли нырнули в туман, Разум мой удалился, отпел. Как признанья мои превратились в обман, Я не видел, а ты не смотрел.

27 апреля. День, когда Кастиэль навсегда исчез из его жизни. Не только его, но и всех остальных: одноклассников, учителей, соседей, просто людей, которые его знали – он ушёл отовсюду. Исчез, словно его никогда и не было. Огромный особняк, который и раньше славился своей тишиной, будто был необитаем, совсем опустел. Туда никто не заходил поливать цветы. Дети туда не забегали попросить мячик, который нечаянно перекинули через забор. Из окна второго этажа не была слышна тихая музыка по вечерам, к которой уже все привыкли. В шесть часов утра никто не выходил из калитки, закрывая её на ключ, и не шёл в сторону школы, небрежно помахивая сумкой. К высоким воротам больше не подъезжала дорогая машина, из неё не выходил мужчина с весёлым лицом и не кричал с улицы имя младшего брата. А из дома не выходил красивый темноволосый юноша с невероятно синими глазами и не встречал приехавшего с лёгкой, но искренней улыбкой на губах. Дин в последнее время часто бывал в этих местах. Останавливался у высоких ворот и, запрокинув голову, подолгу смотрел на чёрные прямоугольники окон, ожидая чего-то, сам не зная чего. Когда он приходил сюда, он забывался. Выпадал из реальности. Он мог несколько часов стоять на одном месте, подняв голову, и без устали смотреть на белоснежные стены пустого дома. И думать. И беззвучно плакать без слёз. Тихо и незаметно. Именно в этот день, 27 апреля, его жизнь превратилась в ад. Кастиэль исчез, а вместе с ним исчезло и всё, чем Винчестер жил. Исчез интерес к спорту. Пропала любовь к вечеринкам и выпивке. Встречи и прогулки с друзьями казались обманом, фоном, заполняющим пустоту в груди. Родители не могли помочь, а брат просто не знал, как. Нет, Дину не было больно. Не так, как прежде. Он спокойно вспоминал этот день, этот час, это мгновение, и продолжал заниматься своими делами, сохраняя в памяти знакомые образы. Боли не было. Обиды не было. Вообще все эмоции исчезли. Осталась только грусть, обыденная и лёгкая, которая никуда не исчезала, стала частью Дина, частью его жизни. Дома он не обращал на неё внимания. В школе он её не замечал. Друзьям не показывал. Только когда день заканчивался, и парень, преодолев несколько километров пешком, останавливался у высоких ворот, запрокинув голову, он позволял ей выйти наружу. Тогда на глаза наворачивались слёзы. И он молча стоял под ночным небом, прокручивая в голове этот день снова и снова. Любимые образы. Невероятно синие, пронзительные глаза. Каждый раз. Снова и снова. Жизнь шла своим чередом, учебный год близился к концу. В школе изменилось многое. Обе банды лишились своих предводителей: один просто пропал, а второй отошёл от дел. С уходом Кастиэля война прекратилась, и Дин Винчестер был объявлен неоспоримым лидером, а вместе с ним и все члены его банды. Со всех сторон сыпались поздравления, приятели праздновали победу. Жаль только, что Дину было уже глубоко плевать. Он уже не участвовал в «собраниях», не пользовался своим положением, влиянием и авторитетом. Всё это приняло вид английской монархии. Винчестер существовал, как символ, а не правитель. Джо с головой ушла в подготовку выпускного бала. В последнее время она очень тесно стала общаться с Руби и Анной, вместе с которыми организовывала танцы, а потом они и вовсе сдружились. Образовалось своеобразное трио – блондинка, брюнетка и рыженькая – каждая со своим характером, предпочтениями, закидонами и взглядом на жизнь. Но, несмотря на такие различия и прежний негатив, девушки довольно быстро нашли общий язык. В прежнем кружке стерв, соответственно, остались только Бэлла, Лилит и Мэг. Но и он вскоре быстро распался. Мэг кардинально изменилась – конечно, остался прежний трудный характер и стиль плохой девочки, но она стала какой-то… положительной, что ли. Спокойней, заботливей, а едкие замечания слышались из её уст всё реже. Мастерс даже цвет волос сменила – перекрасилась в блондинку. А в один прекрасный день она не пришла в школу. Исчезла без объяснений и прощальной записки. Теперь в прежней «пятёрке» остались только Бэлла и Лилит, соревнующиеся за первенство. Одна брала страхом, который у старшеклассников остался со времён войны, а вторая – деньгами и сделками. Прежние подруги возненавидели друг друга за высокомерие и меркантильность. Сэмми всё реже бывал дома. Учёба и встречи с Амелией, к которой он испытывал всё более тёплые чувства, отнимали много времени. Приходя домой, он только и мог, что предоставить родителям краткий отчёт о прошедшем дне и, заглянув к брату в комнату, удостовериться, что ничего не изменилось. Что он всё так же живёт без желания жить. Сэм понимал, что Дину нужна помощь. Возможно, разговор, совет. И он очень хотел ему помочь! Но просто не знал, как именно. Не знал, что он может сделать. И злился на себя за свою беспомощность… А Дину не становилось лучше. Или хуже. Он находился в таком подвешенном состоянии, и казалось, что его это вполне устраивает. Что ему нормально. Он страдал, но страдал по-другому. Не так, как раньше. Не бросался на всех и вся, не ругался с друзьями, не запирался в комнате, возненавидев весь мир. Он просто запирался внутри себя самого. Погружался в воспоминания, размышления, грустил внутри и так же беззвучно кричал, не открывая рта, выпадал из реальности и целыми днями прокручивал в голове прошедшие месяцы. Дни с Кастиэлем. Он будто наблюдал за всем этим со стороны. Не упрекал себя или его, или кого-либо другого, не сожалел или радовался чему-то, он просто смотрел старый фильм, который знал наизусть, чтобы ещё раз увидеть всё, что произошло. Ещё раз увидеть Каса. Себя, когда мир ещё был таким простым. Грустно улыбнуться или даже посмеяться над их драками и ненавистью. Закрыть глаза и вспоминать. Страдать, молча и незаметно. Сегодня было самое обычное утро. Воскресенье. Вся семья собралась за столом, ожидая завтрака. Джон как всегда читал газету, порой, пропуская по несколько страниц, а иногда зачитываясь какой-нибудь статьёй. Мэри носилась от плиты до стола, от холодильника к раковине, стараясь сделать всё как можно быстрее. Братья пока тихо сидели на своих местах. Сэм делал вид, что читает учебник, а на самом деле осторожно поглядывал на брата из-за исписанных текстом страниц. Тот не замечал. Казалось, он вообще ничего не замечал. Дин сидел, подперев щёку кулаком, и задумчиво разглядывал стену напротив. Иногда он закрывал глаза, словно пытаясь заснуть. Но потом снова их открывал и откидывался на спинку стула, наблюдая за движениями матери. Вроде ничего необычного в его состоянии не было. Только вот взгляд изумрудных глаз был какой-то рассеянный. Будто Дин сейчас находился не здесь… Когда все получили свои порции, началась довольно обычная воскресная беседа: Мэри рассказывала последние новости, интересовалась учёбой сыновей, Джон иногда вставлял парочку поучительный фраз или негромко возмущался начальством, Сэм просвещал родителей относительно его школьной и личной жизни. Один Дин оставался в стороне. Он присутствовал при разговоре, но не участвовал в нём; внимательно слушал, порой, кивал, но не произносил ни слова. Мэри просто решила, что он ещё не доконца проснулся, а Джон не придал молчаливости сына никакого значения. Только Сэм понимал, что происходит. Но не мог ничего сделать. Дин поднялся из-за стола первым. Поблагодарив маму и кивнув отцу, он быстрым шагом направился к лестнице, чтобы подняться к себе в комнату и снова там закрыться. Сэм не мог его упустить. Поэтому, быстро отодвинув стул и сказав, что скоро придёт, он побежал догонять брата. Родители проводили их вопросительными взглядами. - Дин! Парень уже поднялся и теперь был на полпути в свою комнату, когда его настиг громкий возглас младшего. Он, обернувшись, удивлённо посмотрел на Сэма. - Что такое? - Это я должен спросить, что такое? – громко произнёс тот, но потом опомнился и, оглянувшись на лестницу, понизил голос. – Что с тобой происходит? - Со мной? – на лице Дина отразилось удивление. Сэмми невольно фыркнул – уж слишком хорошо он знал актёрские способности брата. – У меня всё… - Нормально, - закончил за него Сэм, показав пальцами кавычки. – Да, я это уже слышал. Но проблема в том, что это ложь. - Нет, это правда. - Ты серьёзно? Хочешь, чтобы я тебе поверил? – брюнет подошёл ближе и посмотрел в зелёные глаза долгим взглядом. – Я не настолько наивен, Дин, и я прекрасно вижу, когда ты врёшь. Винчестер минуту пристально изучал лицо брата, а потом, вздохнув, прислонился к стене. Откинул голову. Закрыл глаза. - Чего ты от меня хочешь? – устало произнёс он. – Признания? Да, я обложался. По-крупному обложался. Я испортил всё, что только мог испортить. И Кас, и Джимми… они оба ушли по моей вине. - Дин, - младший быстро помотал головой, нахмурившись, - это не так. Так случилось не из-за тебя. Это просто… произошло. Само. Кас, Джимми или кто он там, он сам принял такое решение. Сам убежал. Ты лишь подтолкнул, а он спрыгнул. - Я, видимо, толкнул слишком сильно… - грустно произнёс Дин. Сэм снова покачал головой и строго посмотрел на брата. Казалось, он знал, что говорить. - Дело не в этом, Дин, и мы оба это прекрасно знаем. Почему ты расклеился? Из-за того, что он уехал? Из-за того, что вы больше не увидитесь? Нет, не думаю. - Ты слишком много думаешь, - улыбнулся Винчестер, за что получил несильный, но ощутимый толчок в плечо. - Дин, ты же понимаешь, о чём я. Просто расскажи мне. Обещаю, я помогу. А если нет, то тебе всего лишь станет легче. Дин приоткрыл один глаз и смерил брата долгим, усталым, ничего не выражающим взглядом. Потом пробурчал что-то неприличное и развернулся, посмотрел ему в глаза. Тихо хмыкнул. - Хорошо, раз тебе так интересно, - в зелёных глазах плескалось разочарование. – Просто я идиот. Полный идиот. Я так долго разрывался меж двух огней, а когда судьба предоставила мне такой шанс, способ всё исправить, я что сделал? Я оттолкнул его! – Дин резко взмахнул руками, и Сэму пришлось отступить, чтобы случайно не получить куда-нибудь. – Вместо того чтобы вцепиться и держаться за него обеими руками, я его оттолкнул! Осознанно! Как можно быть таким идиотом… - Так ты переживаешь из-за того, что ударил его? – удивлённо произнёс Сэм. - Нет, я переживаю из-за того, что теперь уже ничего не исправить. Даже если захочу, ничего не смогу сделать. Никогда. Сэм молчал долго. Наверное, минут пять. Он задумчиво и как-то внимательно смотрел на брата, чуть поджав губы. Словно ждал чего-то. А Дин тоже не говорил ни слова, просто потому, что не знал, о чём можно ещё говорить. А ещё он не знал, чего от него хочет Сэм и чего сейчас ждёт. Какой-то реакции? Каких-то слов? Странно, Дин, кажется, всё ему объяснил вполне доступно и логично. Но у младшего брата точно была какая-то причина молчать и, видимо, очень важная, раз тишина была такой долгой. Винчестер терпеливо ждал. В итоге брюнет вздохнул и как-то грустно, даже осуждающе посмотрел брату в глаза. - Почему ты говоришь, что уже ничего не исправить? – удивлённо произнёс Сэм. – Ведь это не так. - О чём ты? – Дин неосознанно насторожился. Что ещё мелкий придумал? - Ты говоришь, что ничего не можешь сделать. Но ведь Кастиэль не уехал в Антарктиду, в джунгли или на Марс. Он сейчас всего лишь в другом городе – как бы далеко этот город не находился, до него можно добраться. И там, в любом случае, есть интернет и мобильная связь. - К чему ты клонишь? Сэм устало вздохнул. Как бы сильно он не любил брата, но его привычка косить под идиота, каковым он ни разу не являлся, порой раздражала. Конечно, эта тактика вполне выигрышная – какой спрос с дурака? Но надо же и пользоваться иногда своими умственными способностями. - Не можешь сказать это лично, так напиши. Дин промолчал. Тогда Сэм просто пожал плечами и, кивнув брату, словно подтверждая правильность своих мыслей, скрылся в своей комнате. Винчестер остался стоять в коридоре, задумавшись. Снизу доносились приглушённые голоса родителей, о чём-то в шутку споривших, звук льющейся из крана воды и шум телевизора. Не можешь сказать это лично, так напиши. Вот хлопнула входная дверь – Мэри ушла в магазин. Дин развернулся и зашёл в спальню, тихо прикрыв за собой дверь. Мозг словно отключился. Он уже не отдавал приказы, тело двигалось само. Дин повернул ключ в замке и быстро пересёк комнату, подошёл к столу. Сел в кресло, не думая о том, что делает. Включил компьютер. Экран приветственно мигнул синим цветом, и Винчестер начал печатать уже заученные наизусть слова. Вот перед глазами появилась такая знакомая надпись, оповещающая о переходе на сайт. Глаза лихорадочно просматривали имена. Пальцы постукивали по столу, выбивая ритм старой, въевшейся в подкорку песни. Не то… не то… Дин замер. Взгляд вцепился в маленькие чёрные буквы, вырисовывающие знакомое имя. Джимми был онлайн. Не можешь сказать… Пальцы застучали по клавиатуре. Он даже уже не смотрел на экран, печатал вслепую. Практические чувствовал, как в строке сообщения появляются знакомые буквы, складываются в такие важные, единственные верные слова. …напиши. «Я тебя люблю» Дин вздохнул и резко ударил по кнопке «Ввод». Сообщение отправлено. Он грустно улыбнулся и, больше не сомневаясь ни секунды, одним щелчком мыши удалил свой аккаунт, а вместе с ним и последнюю возможность связаться с Кастиэлем. Потом выключил ноутбук и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Вот теперь уже точно всё закончилось. Именно сейчас всё наконец решилось. Навсегда.