Imperfection

Я бросаюсь, как в воду, в объятья твои, Снова пальцы скользят по плечу. Вырвать корень твоей ядовитой любви Ты не можешь, а я не хочу.

Сегодня был самый обычный день. Небо затянулось редкими, практически прозрачными облаками, сквозь которые усиленно пробивались тёплые лучи солнца. Ветер был несильный, в меру освежал. Не было ни жарко, ни холодно, ни светло, ни пасмурно – что-то настолько «среднее», что и придраться не к чему. Скучно? Возможно. Дин не спеша шёл по тротуару, запрокинув голову и прикрыв глаза. Нет, он не боялся во что-нибудь врезаться – он даже не думал, что есть такая возможность. Он просто шёл. Сегодня было непривычно тихо: по дороге не мчались машины, на газонах не играли дети с собакой, по тротуару не проносились велосипедисты, что есть сил дёргая дребезжащий звонок на руле. Честно говоря, этот звук всегда Винчестера раздражал. Сейчас он был спокоен. Непривычно спокоен, как удав. Он шёл лениво, медленно, пытаясь убедить себя самого, что ему плевать, хотя любопытство всё же было. Совсем чуть-чуть. Дину просто было интересно, что скажет Лиза, как она будет выглядеть, что он ответит, да и вообще Лиза ли это. Хотелось посмотреть, убедиться и уйти. А потом снова закрыться в своей комнате, лечь на кровать и желательно заснуть, крепко и надолго. Дин понимал, что, возможно, неправильно и нечестно поступит с девушкой – она же ни в чём не виновата. Не виновата в том, что Дин влюбился в своего главного врага. Не виновата, что он не может и не хочет его забывать. Её вины нет в том, что, наверное, Дин уже больше никогда и никого не сможет любить. Просто она появилась в ненужное время в ненужном месте. Полтора года назад он бы всеми конечностями ухватился за возможность познакомиться с такой шикарной девушкой, особенно если она первая стала проявлять заинтересованность. Если бы судьба предоставила ему такой шанс! Но нет. Это надо было сделать именно сейчас, когда Винчестер не хочет видеть никого, кроме одного конкретного человека. Лизе просто не повезло. Кас… Парень открыл глаза, огляделся. Немного подумав, сменил направление и ускорил шаг. Как бы Дин не пытался, он не мог перестать думать о нём. А теперь, когда перед глазами стоял образ Лизы, воспоминания стали лезть в голову с завидным упорством, будто Коллинз пытался вытолкнуть «соперницу» со своей территории, заполняя собой всё пространство. Что ж, это у него очень хорошо получалось. Как только Винчестер вспоминал карие глаза, они начинали светлеть, и вскоре становились ярко-синими, смотрели нагло и с укоризной. Если в голове всплывала загорелая кожа, то через мгновение от неё не оставалось ни следа – лишь бледное, красивое лицо сильно контрастировало с тёмными короткими волосами. Дин обречённо улыбнулся. Похоже, такова его судьба – мучиться до конца жизни. Потому что он любил Кастиэля. Очень любил. И прекрасно понимал, что никогда и никем не сможет его заменить… Возле школы было безлюдно. Ну а правда, с какой стати здесь должен кто-то быть? Ученики на пару с учителями сразу же свалили как можно дальше от этого места, молясь, чтобы в ближайшее время их никто и никуда не дёргал. Постепенно облака растворялись в голубой бездне неба, и солнечные лучи всё чаще падали на влажную землю. Становилось светлее. И теплее. Винчестер огляделся. В голове тут же пронеслись сотни воспоминаний, связанных с этим школьным двором, с этими деревьями, лужайками, толпами людей, сидевших на них, и… Дин улыбнулся и быстро побежал к стене здания, под которыми росли большие кусты. Остановился, с грустной улыбкой вглядевшись в растения. Наверное, уборщицы ничего не заметили, а может, наплевали, но в самой середине и с краю кустов была огромная дыра, образованная сломанными ветками и листьями. Винчестер усмехнулся и поднял голову. На втором этаже находилось окно в библиотеку: ставни были плотно закрыты, а жалюзи опущены. Дин, не удержавшись, тихо засмеялся. Именно из этого окна они с Кастиэлем прыгали, когда Наоми закрыла их в библиотеке, наказав за «войну». Помнится, Кас тогда не очень удачно приземлился… Парень вгляделся в «боевые раны» кустов, и в голове сразу же раздался громкий набор ругательств, которыми Коллинз трудолюбиво покрыл и ни в чём не повинные растения, и Наоми, и библиотеку, и всю школу в целом. Именно тогда и промелькнула первая искра. Именно тогда Дин посмотрел на Кастиэля не только, как на врага и одноклассника. А что он? Что они сделали? Ничего. Глупо решили, что просто не имеют права сейчас сдаться и прекратить войну. Прикрывались репутацией, уважением друзей, а на самом деле просто струсили, побоявшись внезапно вспыхнувших чувств. Идиоты. Кто знает… может, если бы они тогда не разошлись, поклявшись не вспоминать этот вечер, ничего бы этого сейчас не было? Не было бы слёз и ненависти. Не было бы предательства и сомнений. И Кастиэль был бы сейчас здесь, вместе с Дином… Винчестер развернулся, оглядел пустую лужайку. Это, конечно, всё очень интересно – «встретимся возле школы» - но школа-то не в два метра площадью, и территория возле неё немаленькая. Где именно они должны встретиться? Дин замер. Закусив губу, вгляделся в большое дерево возле забора. Почему-то ему казалось, что надо идти туда. А почему? Дин не знал. Он просто пошёл в ту сторону, разглядывая нужное место – казалось, там кто-то стоит. В груди появилось странное ощущение, давно забытое чувство, и он не мог понять, какое. Надежда? Винчестер понимал, что должно что-то случиться, что-то важное, родилось слишком необычное… предчувствие. Но он не знал, хорошо это или плохо. Хуже станет или лучше. Вдруг он не должен был идти сюда? С каждым шагом становилось всё страшнее. Любопытней. Хотелось идти быстрее или убежать отсюда как можно дальше. Скорее уже всё закончить или сдаться. Хотелось всё изменить или прекратить сражаться, оставить всё, как прежде. Дин не знал, как поступить. А вдруг сейчас всё переменится и больше никогда не будет, как раньше? Вдруг ему придётся забыть Каса, чтобы быть счастливым? Пожертвовать чувствами ради спокойной жизни. Дин не хотел. Уж лучше жить и умереть в одиночестве, с болью в груди, с фальшивой улыбкой на губах, чем сбежать, как последний трус, предать и обмануть самого себя. Он кивнул. Да, лучше так. И, если понадобится, он сотню раз оттолкнёт Лизу – да кого угодно! – но не откажется от единственного, что у него осталось – чувств к Кастиэлю. Шаги стали уверенней. Винчестер быстро обошёл дерево с чётким намерением вежливо послать Лизу куда подальше, уже приготовился открыть рот и начать свою длинную тираду, как вдруг… Солнце становилось бледнее. Облака, раньше редкие и прозрачные, покрыли небо плотной серой пеленой; на землю упала тень. Ветер становился резче и прохладней, срывал с дерева листья и кружил их в сумасшедшем водовороте. Наверное, вечером будет буря. В городе давно не было по-настоящему сильных дождей, и Сэмми хотел, чтобы началась гроза. Ему хотелось ливня, ветра, грома и молний. Дин обычно не разделял странных желаний младшего брата, наслаждаясь тем, что уже есть. Но сейчас он был с ним согласен. Хотелось грозы. Примерно в метре от Дина стоял темноволосый парень. Винчестер замер, удивлённо и немного настороженно его разглядывая. Серые, немного потрёпанные джинсы, тёмно-коричневая кожаная куртка. Дин не знал кто это. Он не видел лица брюнета, но эта фигура, руки, спрятанные в карманах, чуть опущенные плечи казались ему очень знакомыми. Парень начал перебирать в голове всех людей, которые хоть немного походили на незнакомца, имели похожую фигуру, так же одевались, но очень быстро откидывал все варианты. Ни у кого из них не было таких тёмных, практически чёрных волос. Хотя нет, были. У одного. Внезапная догадка пригвоздила Винчестера к месту, дыхание перехватило. Он стоял, широко открытыми глазами глядя в спину парня, молчал, открывая и закрывая рот. Хотелось крикнуть, позвать, убедиться, что он ошибся. Ведь это невозможно! Но, как бы он ни пытался, голос внезапно куда-то пропал. Он просто стоял, не двигаясь, и молча смотрел вперёд, пытаясь убедить себя в своей неправоте. К счастью или сожалению, вечно это продолжаться не могло. «Незнакомец» почувствовал, что на него смотрят. Сердце Дина забилось быстрее, так быстро, словно он бежал на Эверест – казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Брюнет чуть повернул голову и, вздохнув, обернулся. Их взгляды встретились. Мгновение пронзительные синие глаза изучали тёмно-зелёные, а потом Дин почувствовал, что сердце, секунду назад бившееся с бешеной скоростью, остановилось. Внезапно стало трудно дышать. В глазах промелькнуло всё: удивление, шок, злость, радость, неверие, счастье, испуг, ненависть, нежность… По телу прошла дрожь, и Дину показалось, что он сейчас упадёт. Он хотел что-то сказать… Нет, не что-то, а многое. Но как на зло именно сейчас не мог вымолвить ни слова и просто стоял, чувствуя, как глаза становятся влажными от слёз. А потом он прислонился спиной к дереву и выдохнул: - Кас… Кастиэль улыбнулся. Он не был похож на себя прежнего, не был похож на того, каким Дин всегда представлял Джимми. Не было больше той ледяной бледности, контрастирующей с чёрными волосами – его лицо было загорелым и будто излучало какой-то магический свет. Светло-синие глаза казались практически голубыми, смеялись, блестели в темноте пасмурного дня. А сам он улыбался. Счастливо и искренне. - Привет, Дин, - мягкий голос звучал спокойно, мелодично. Ноги всё-таки подогнулись, и Винчестер начал медленно съезжать по дереву вниз, не отрывая взгляда от улыбающегося лица Каса. – Я тоже. - Что? – Дин не понимал. Мозг будто отключился, не пуская в голову ничего, кроме слов парня. – Что «тоже»? Коллинз засмеялся. Дин чувствует, как пальцы сжимают его футболку, не позволяя упасть, а потом резкий рывок вперёд окончательно ставит его на ноги. Кас улыбается и так же бесцеремонно тянет его на себя. Винчестер не сопротивляется. По телу снова проходит дрожь, на этот раз гораздо сильнее. Губы Кастиэля тёплые, сухие и как всегда обветренные. Дин улыбается сквозь поцелуй. Запустив пальцы в чёрные волосы, притягивает Кастиэля к себе, ближе, как можно ближе, ощущает тепло его тела. Кас приоткрыл один глаз и теперь хитро смотрит на парня; потом усмехнулся ему в губы. И тут Винчестер не выдержал. Ноги опять дрогнули, и он начал падать на влажную траву, утягивая за собой Кастиэля. Где-то вдалеке раздался тихий раскат грома – на землю упали первые капли дождя. Уже через секунду они превратились в настоящий весенний ливень. Дин и Кастиэль лежали на мигом промокшей земле, прикрывая глаза от тяжёлых холодных капель, и молча смотрели друг на друга. Дин улыбался. Он чувствовал тепло, исходящее от тела Каса, и тихо, счастливо смеялся. Коллинз долгое время смотрел на него, не произнося ни слова, слушал его смех. А потом синие глаза блеснули, и он усмехнулся. - Идиот, - ласково, слегка вызывающе бросил Кастиэль. Винчестер улыбнулся ещё шире и, наклонившись, коснулся его губ своими. Потом, нехотя оторвавшись, обнял его так крепко, как только мог, словно хотел задушить. - Я тебя люблю, - прошептал Дин, уткнувшись в насквозь промокшие тёмные волосы. – И больше никуда не отпущу. Кастиэль на это лишь улыбнулся. Так они и лежали до самой ночи, смеясь и глядя друг другу в глаза. Ливень хлестал, не переставая, становился всё сильнее, а тёмное небо разрезали яркие вспышки молний, да где-то вдалеке всё чаще ревел гром.