***
В доме семьи Бакуго обстояла похожая ситуация, только утро Кацуки началось в без десяти минут шесть со слов: — Вставай, оболтус! Сколько можно дрыхнуть?! Персики сами себя не сорвут! — Да завались ты, карга старая, — рявкнул Кацуки, уткнувшись лицом в подушку. — Я тебе сейчас так завалюсь, что ты больше лежать никогда не сможешь, — ответила Мицуки на заявление сына вполне серьёзно. — У тебя десять минут на то, чтобы собраться. Последнюю фразу она сказала гораздо спокойней, предварительно сделав глубокий вдох, и ушла. Кацуки хоть и действовал по большей мере на свой страх и риск, но тут уж перечить не стал (почти), съездил к бабке, нарвал персиков и вернулся к девяти часам с восьмью вёдрами персиков (куда им столько — неизвестно). Неожиданно в гостиную, где сидел Кацуки, вошла Мицуки, села на кресло подле дивана и ни с того ни с сего спросила: — Колись, пацан, у тебя кто есть?***
— Эээ, мама, с чего такой вопрос?.. странный вопрос, — Очако секунд пятнадцать искала прилагательное, которое могло бы описать заданный её матерью вопрос, но не нашла, остановившись на «странный». — Эй, милая, не пытайся увильнуть от ответа. — Нууу, не то чтобы парень… — растянула Очако, отводя взгляд к окну.***
— Старуха, ты совсем башкой двинулась?! Как будто мне больше заняться нечем! — Как я и думала, ты умрёшь верующим девственником, — вытерла воображаемую слезинку Мицуки. — Ты можешь заткнуться наконец?! — Семнадцать лет я угробила ради того, чтобы воспитать вот это! А что будет дальше-то? Мужика нормального точно из тебя не будет, — Кацуки был готов уже взорваться и завопить как не в себя, но женщина остановила его одним жестом, мол, пасть закрыл и выслушал мать. — Неужели тебе никто не нравится? — Ааа! Голова разрывается от всей этой херни, что ты мне втираешь! Тебе что, делать больше нечего! Любой другой человек, наблюдающий за разговором матери и сына, подумал бы, что интонация и вид Кацуки ни на грамм не изменились с его предыдущей реплики, но от проницательного взгляда матери ничего не скроешь. — И кто же она? — озадаченным взглядом окинула сына женщина. — это же она, я надеюсь?***
— Ну, знаешь, он такой взрывной во всех смыслах. А ещё он кажется очень злым и грубым, но на деле является довольно приятным и милым. — О-о, да это серьёзно, — вздохнула женщина. — Как его зовут? Это не тот ли мальчик, с которым вы недавно были вместе на задании, а? — А-а-а, п-про какого т-ты мальчика говоришь? — Очако сначала порозрвела, а потом и вовсе побледнела, как будто в штукатурку упала.***
— Придурок, ты так и будешь орать как ненормальный? Я не удивлюсь, если эта девочка с тобой даже пересекаться в академии побоится, — Кацуки замолчал. — Так тебя это действительно волнует?! Не ожидала, сынок, не ожидала. Во время разговора с лица Мицуки не сползала улыбка. — Не твоё это дело, блин!!! — А вот, смотри, ты в репортаже с какой-то девахой засветился, — она включила ролик. Кацуки краем глаза заглянул в экран. — Ох, а вы даже неплохо вместе смотритесь. Женщина таки ахнула, приложив к щеке руку.***
— А… — Очако выпала в осадок перед картинкой на телефоне. Щёки её поалели. — Б-Бакуго и я? – О, так он тебе нравится?***
– Какого чёрта я и Урарака?! У тебя точно не всё в порядке с головой! – А-ха-ха, да по глазам же вижу, что втрескался в неё! – если бы сын сидел рядом, то Мицуки неосознанно дала бы ему хорошего такого подзатыльника. Кацуки хотелось биться головой об стену.***
– Пф, я и Бакуго? Это же смешно! – Очако махнула рукой и отвернулась от матери, которая, к слову, уже увидела все оттенки смущения на лице дочери. Очако пошла в свою комнату со словами: "прости, я обещала позвонить Тсуи-чан". Конечно, звонить она никому не собиралась. В эту отговорку, что было очевидно, никто не поверил. Зато теперь девушка могла завернуться в одеяло и кататься по полу, ударяясь головой об углы комода или кровати. "Это ведь очевидно только для мамы, да? – начался диалог внутренний монолог Очако. – Если так, то никто об этом больше не узнает". Она улыбнулась.***
Уйти от хохочущей во всю матери – задача непростая от слова "совсем", но Кацуки был бы не Кацуки, если бы не смог. Он сидел на заправленной кровати в своей комнате, скрестив руки и опустив голову. "И чего ударило в голову этой ненормальной?!!.. Чёрт!!! Как же бесит!!!". Парень встал, подошёл к окну и опёрся на подоконник обеими руками. "Чёрта с два я скажу ей об этом". Кому "ей" и про что "об этому" скажет Кацуки – известно только самому Кацуки.