Дар Божий

Кроули никогда не видел Её такой… На кончике ума вертелось слово «жалкой», но оно было не очень точным и почти оскорбительным. Скорее разбитой. Сломленной даже. — О. Ты пришел, — сказала Богиня, тяжело вздыхая. Наверняка где-то, на еще не доделанном краю будущей круглой Земли извергся вулкан, — Я рада тебя видеть, Кроули. Присаживайся. — Я прибыл как только узнал, что ты желала меня видеть, — Кроули сел на кресло перед Её рабочим столом и лишь сейчас заметил, что отчасти с толку его сбивал непривычный бардак на этом самом столе. Обычно Она организовывала все с почти тошнотворной педантичностью. Если ты не можешь держать стол в порядке — ты не можешь держать в порядке целый Мир. Это Её слова. — Как ты знаешь, — сказала Богиня, глядя куда-то мимо ангела, — Люцифер… покинул нас. По своему желанию, он сверг сам себя… — похоже, у нее стоял комок в горле, — И это было очень… интересно с его стороны. — Я понимаю. Он поступил глупо, должен быть наказан и мне следует найти его и немедленно привести сюда? — Нет, — внезапно и твердо ответила Богиня, — Наоборот. И не наоборот тоже. Такова была его Судьба. Я не верила в это до последнего, даже попыталась создать Людей чтобы развлечь его. Чтобы он не думал о… другой жизни. Ха… Вот что бывает, когда пытаешься помешать свершиться тому, что Предопределено. Кроули ничего не ответил. Как серафим, он знал, как это работает. Но говорить об этом Богине не хотелось. Во многом потому, что даже у Богов глаза становятся красными, а щеки впалыми, когда они много плачут. — В любом случае. У меня к тебе важная просьба. Ты единственный, кому я могу это доверить, так что, пожалуйста, выслушай меня, прежде чем возражать. — Хорошо, — Кроули даже напрягся. Обычно «важные задания» были не его делом. — Мне нужно, чтобы ты стал тем же, кем стал Люцифер, — Богиня проследила за тем, как высоко взлетели брови ангела, — Понимаешь… Я очень волнуюсь. Он очень молод и амбициозен, и настолько же глуп и слеп. Я просто не хочу, чтобы… Чтобы это сгубило его. Его Судьба перестала быть ясной мне. Он на перепутье. Проследи, чтобы путь, который он выберет, не вел его прямиком к… исчезновению. Кроули даже не мог ничего возразить. Он понимал, что у него просят, понимал, сколького это будет стоить, он знал, что имеет полное право отказаться, но он так же понимал, как сильно Богиня любит каждого из них. И особенно Люцифера. Не раз что к нему, что к остальным Ангелам она обращалась, как к своим детям. Она заботилась о них, она придумала пылающие мечи, чтобы они могли согреться. Ну и чтобы у них были мечи. Она придумала крылья. Она придумала все это сидя за своим вечно аккуратным столом, само воплощение Любви как оно есть. Мать. И, как и ребенок заботливой матери, Кроули не мог найти в себе силы отказаться в помощи ей, когда она выглядела такой несчастной. Однако… — Но… Что я скажу ему? Что я получу? Что мне делать? — Скажи ему, что задавал слишком много вопросов, — усмехнулась Богиня, — Он поверит. Скажи, что я разгневана, что ангелы в страхе, что… Придумай что-то. У тебя это получается не хуже меня, — она задумалась на мгновение, — Пойди к нему во служение. Он создает противоположность тому, что создаю я. Он будет там Князем, Королем, Царем… Все будет зависеть от того, какое имя ему больше понравится. Там, где я буду приносить Свет, он будет сгущать Тьму. Помогай ему. Ты найдешь это простым — ты очень сообразителен, как я уже сказала. — Это… Хорошо, но что я получу? — Такое задание действительно не может остаться без награды. Так что я сделаю тебе подарок. Я подарю тебе самое великое богатство. Богатство, которого нет ни у одного другого ангела. Которого нет и не будет у меня. Ты не заметишь, как оно придет, но когда заметишь — я услышу твою вознесенную Небесам благодарность. — Что это за богатство? — спросил Кроули осторожно. — О, я не могу сказать. Это испортит твое наслаждение от того, чтобы познавать его. Это разрушит ценность моего Дара. Но он будет того стоить. В конце концов, я никогда не вру. В тот день к рассвету Кроули уже больше не был ангелом. Богиня порывисто обняла его в последний раз, вдыхая терпкий запах гари, который исходил от него теперь, одарила поцелуем в лоб и подтолкнула прочь — за ворота Эдема.

***

— Вот так все было на самом деле, — сказал Кроули глядя куда-то совершенно мимо Азирафаэля. — Это… Очень все меняет. И подтверждает, что в действительности, в тебе куда больше хорошего, чем ты можешь позволить другим увидеть. — Я бы поспорил, Ангел. Моя душа сильно загнила за эти тысячи лет… — Ну… Я вот не буду с тобой спорить. Вечер такой чудный! Минут через пять Азирафаэль вдруг вернулся к теме. — А… Она сдержала слово? Она одарила тебя? Кроули посмотрел на взлохмоченного Азирафаэля и улыбнулся во весь рот. — Вне всяких сомнений.