***
Решение играть за Солфорд Лайонз было для Маркуса не столько сознательным выбором, сколько результатом шантажа. Летом он подрабатывал курьером в Отеле «Футбол» у Олд Траффорд, чтобы накопить себе немного денег до того, как снова начнётся учеба. Работа была неплохой, а его физическая форма позволяла ему не ужасаться перспективе колесить на велосипеде по всему Солфорду. Ему даже удавалось попинать мяч в ожидании следующего задания, а иногда к нему присоединялись другие сотрудники отеля. По большей части, однако, он играл в одиночестве в сопровождении своих же комментариев. — И вот Рэшфорд готовится пробить штрафной Манчестер Юнайтед, — бормотал себе под нос Маркус, вставая в позицию для удара. Его перевешивал рюкзак, который он не потрудился оставить в служебной раздевалке, а два поставленных им параллельно друг другу мусорных бака едва ли годились для роли штанг. Но все же именно в такие моменты он снова чувствовал себя ребёнком, а его жизнь все ещё казалась чередой нескончаемых возможностей. Он пробил по мячу. Тот практически идеально лёг под ногу и полетел по красивой траектории, слегка закрутившись, и… …пролетел абсолютно мимо цели, с глухим стуком влетев в одно из окон на верхних этажах. — Блять, — успел сказать Маркус, прежде чем чёрный ход ресторана открылся нараспашку и что-то маленькое и раскрасневшееся от ярости поспешно направилось к нему и потащило его внутрь, прежде чем кто-либо успел бы открыть своё окно и начать жаловаться. К несчастью, оказалось, что маленькое и раскрасневшееся от ярости звали Пол, и он, как было известно Маркусу, приходился близким другом директора отеля Невилла, который, помимо прочего, отвечал ещё и за зарплату Маркуса. Близкий друг Пол свирепо смотрел на него, на удивление пугающе для настолько рыжего человека. — Мне так жаль… — начал было Маркус, но его тут же перебили. — Присоединяйся к моей любительской футбольной команде, — взгляд Пола становился все более свирепым, — нам не хватает нападающего, а матчи начинаются со следующей недели. — Что, простите? — вопрос Маркуса был скорее выражением удивления в связи с резкой сменой темы. — Мы называемся Солфорд Лайонз. У нас в этом году своя форма будет, — сказал Пол тоном, который, по-видимому, должен был быть завлекающим, но больше звучал как угроза, и посему не справлялся со своей задачей. — Я не могу, — выдавил из себя Маркус. — Мне надо, э, работать. Это было ложью, и Пол, кажется, знал об этом. — Мы собираемся на спортивной площадке имени Дэвида Льюиса, — не терпящим возражений тоном продолжил Пол, — приходи завтра в семь вечера. — Я правда не думаю, что… — начал было уже слегка негодующий Маркус. — Приходи, или я расскажу своему лучшему другу, — Пол особенно странно подчеркнул это, — что это ты разбил одно из его французских окон футбольным мячом. — Я его не разбил! — запротестовал Маркус. — Эти окна — предмет его гордости, — невозмутимо продолжил Пол, — я уверен, он будет заинтересован в поисках нарушителя. С этой точки зрения, если подумать, я тебе услугу оказываю. И именно так, с зарплатой на кону, Маркус сдался. — Ладно, — прошипел Маркус, после чего, к его счастью, он был спасён от лицезрения злорадствующего Пола очередным вызовом на доставку.***
— Давайте, парни, мы расслабились! — громогласно кричал Пол с края поля. Это была единственная ситуация, в которой он разговаривал не яростным шепотом. Это было довольно-таки бесполезное наблюдение, так как Солфорд Лайонз вели с разгромным счётом 5:0. Команда была хаотичной во всех возможных смыслах этого слова, но на поле они были на порядок лучше большинства команд лиги. Лишнее свидетельство того, что большинство из них какое-то время состояли в футбольной академии. — Головой давайте! — взвыл Маруан, готовясь пробить штрафной. Это была одна из немногих фраз, которую он мог безукоризненно произнести на чистом английском. У Маркуса, к счастью, в распоряжении была свободная голова. Мяч практически идеально отлетел от его головы во вратарскую, где пролетел мимо голкипера и залетел в ворота. Воцарилось секундное молчание, в течение которого присутствующие как заворожённые осознавали красоту гола, в кои веки не бывшего результатом ошибки вратаря. И только после этого пришло время должным образом его отпраздновать. — Красава, малой! — проревел Вазза, сгребая Маркуса в свои потные объятия. К нему присоединились остальные, и на секунду Маркус оказался в эпицентре давки и не мог сделать и вдоха. Он тут же подумал об ингаляторе в своём рюкзаке, который был слишком далеко от поля, и о стыде, который он испытает, когда попросит кого-то принести его, но, когда сжимающие его тела отодвинулись и давление на его грудь ослабло, он снова смог дышать. Ложная тревога и напоминание держать ингалятор поближе к себе — нельзя предугадать, когда будет следующий приступ. Джесси немного отстал от одноклубников, медленно расходящихся обратно по позициям, и на короткий миг приобнял Маркуса за плечи. — Симпатичный гол, — от улыбки на его щеках проступили ямочки, — почти такой же симпатичный, как ты. Он неспешно побежал обратно в центр поля. Маркус не мог дышать весь оставшийся матч — на этот раз по абсолютно другой причине.***
Джесси играл за Солфорд Лайонз уже год, когда Маркус присоединился к команде. Как оказалось, он был одним из первых игроков клуба: Пол выискал его после того, как несомненно существующий вопреки закону список бывших игроков академии Манчестер Юнайтед попал к нему в руки. Он отличался от остальных парней. Он ходил в слишком легких рубашках и жаловался на холод. Он делал все возможное, чтобы рассмешить людей вокруг, а потом настаивал, что он совсем не смешной. Иногда он ходил с накрашенными ногтями, часто облезлыми. Он в открытую заигрывал с другими парнями перед всей командой, и никто ни разу и бровью не повёл. В первый раз, когда Маркус увидел, как Джесси это делает, он замер, слегка подавившись своим пивом. — А он ничего, а? — заметил Джесси, сидя за столом с их одноклубниками, уставившись на мужчину у барной стойки. Повисло долгое молчание. Маркус оглянулся в поиске выходов из паба. Затем весь стол одновременно обернулся в попытке найти мужчину, о котором говорил Джесси, и воцарился хаос. — Тот высокий, делающий заказ? — щурясь, спросил Люк. — Не-не, тот лысый в углу! — выкрикнул Андер. Джесси ударил его в живот. — Как же! Остальные продолжили обсуждать мужчину. — Шляпа у него странная, — поделился наблюдением Погс, игнорируя тот факт, что на нем самом был берет с брошкой в форме багета. — Мне кажется, это его волосы, — задумчиво заметил Люк. Все это время Маркус наблюдал за нахмурившим брови Уэйном. — Не знаю, чувак, — наконец заключил он, говоря своим сильным ливерпульским акцентом, — он выглядит, как мудак. Именно в этот момент мужчина повернулся, и компания взрослых мужиков взвизгнула и предприняла попытку незаметно сползти под стол, пока тот не отвернулся. Когда разговор ушёл в другое русло, Джесси поймал взгляд Маркуса и подмигнул ему. — Не переживай, — сказал Джесси так тихо, что Маркусу пришлось наклониться, чтобы услышать его через царящий вокруг грохот, — ребята вполне адекватные. Смущённый тем, что его подловили, Маркус коротко кивнул, чувствуя, как его лицо становится краснее по мере того, как Джесси смотрел на него. Он ни разу не говорил на эту тему, и не слышал, чтобы говорили другие. Особенно после того, как стало ясно, что Андер и Маркос уходят домой вместе, а Погс со слишком большой нежностью говорит о своём друге Пате, который был либо его очень богатым дядей, либо каким-то папиком. Маркус не был уверен ни в чем, кроме того, что радужный флаг, ненавязчиво размещённый кем-то на герб команды, оказался там не случайно.***
На Джесси был свитер Маркуса. Это не было такой уж проблемой. У Маркуса была с собой куртка, вполне способная справиться с вечерней прохладой. Свитер он захватил на всякий случай — больше дань уважения материнским причитаниям, чем вещь, которая ему действительно была нужна. Но сейчас он был на Джесси. Ткань насыщенного красного цвета смотрелась уютно на его теле, а длинные рукава прикрывали костяшки пальцев. Было очень холодно, и Маркус не заметил, чтобы Джесси принёс с собой что-либо тёплое. Если бы Джесси его попросил, Маркус бы точно одолжил ему свитер, но он его не спрашивал. Должен ли был этот факт задеть Маркуса? Он не задел, но… Он наблюдал за тем, как Джесси наклонил свою голову и слегка потерся щекой о ткань свитера. Она была мягкой — Маркус это знал наверняка. Скорее всего, свитер пах им: Маркус не помнил, когда в последний раз его стирал. Подняв голову, Джесси поймал взгляд Маркуса, но вместо того, чтобы извиниться или сказать ему что-либо, он расплылся в широкой нагловатой улыбке и принялся возгласами подгонять остальных. — Скажите Руни перестать уже возиться с волосами, это бесполезно! Мы тут скоро яйца отморозим. Последовавший за этим нескончаемый поток из их одноклубников не дал Маркусу снова приблизиться к Джесси. Но не сказать, что он нашёл бы нужные слова.***
Дело было в том, что Джесси был из парней, которые были бы во вкусе Маркуса, если бы у него был неисчерпаемый запас уверенности в себе. Джесси был симпатичным, у него была отличная фигура. Он хорошо одевался, несмотря на то, что, по-видимому, не понимал, для чего нужна верхняя одежда. Он был весёлым, дружелюбным, душевным, а появление улыбки на его лице вызывало у Маркуса желание заучивать шутки, лишь бы видеть ее как можно чаще. Он был из парней, попытка флирта с которыми заканчивалась для Маркуса приступом астмы, и в итоге он был вынужден отступать в самый дальний угол паба, чтобы воспользоваться ингалятором, после чего парень неизменно терялся из виду. Джесси был из парней, которых Маркус видел на прайде или в гей-баре и сразу же для себя определял, что они слишком хороши для него. Поэтому было вдвойне странно слышать от него комплименты или чувствовать, как он опирается на его плечо на тренировках. И видеть, как он расхаживает в свитере Маркуса, будто он не чувствует этого различия между ними. Будто Маркус был кем-то, чьи чувства к Джесси могли быть небезответными.***
Маркус никогда не был особым любителем алкоголя, но в этот вечер — то ли из-за победы над одной из сильнейших команд лиги победы, то ли из-за Джесси в его свитере — он был совсем не прочь выпить, когда Люк поставил перед ним пинту пива. И ещё одну. И ещё. Вдруг он поймал своим чуть более чем обычно затуманенным взглядом Джесси, разговаривающего с каким-то парнем у барной стойки. Разговаривающим с каким-то парнем, немного наклонив голову и поджав губы, что означало, как усвоил Маркус, что он флиртует. Итак, Джесси флиртовал с каким-то парнем в свитере Маркуса. И если бы не эта маленькая деталь, и если бы Маркус не превысил свой лимит на пинту-другую, может он бы и ничего не предпринял. Сегодня же он встал, большими шагами через толпу дошёл до Джесси и, пристроившись рядом с ним, приобнял его за талию. — Эй, — начал Маркус, и Джесси повернулся к нему с удивленным лицом, — я пришёл спросить, нужна ли тебе помощь с нашими напитками. Ребята уже теряют терпение. Последнее было правдой, хотя Погс пошёл за новой выпивкой и действительно ждал помощи на другом конце барной стойки. — Ой, прости, я вот общался с… — Джесси повернулся к человеку, с которым он разговаривал, чтобы осознать, что он уже куда-то пропал, — с парнем. Почему ты это сделал? Маркус проигнорировал его вопрос. Кто-то подпихнул его сзади ближе к Джесси — насколько близко, что он ощутил его дыхание. — На тебе мой свитер, — сказал он вместо ответа на вопрос, положив руку на край свитера, тут же заворожённый тем, как его рука выглядела на свитере — и на бедре Джесси. — Я его одолжил, — ответил Джесси с игривой ухмылкой, — но он такой мягкий и тёплый, подумываю оставить его себе. — Ну, я, — начал было Маркус, не будучи уверенным, что он хотел сказать. Джесси приблизился к нему, и рука Маркуса соскользнула с края свитера на оголенную кожу под его рубашкой. В груди Маркуса что-то сжалось, и ему стало тяжело дышать. Джесси был настолько близко, что Маркус мог видеть янтарные крапинки в его карих глазах и бледный шрам над скулой. Его кожа была удивительно тёплой под пальцами Маркуса, мягкой под его мозолями. — Я… — начал Маркус, и тут заметил, как Джесси делает глубокий вдох. Он попробовал сделать такой же, и вдруг осознал, что вдохнуть ему мешает тугой узел, будто бы появившийся в его груди. — Я не могу дышать. Выражение лица Джесси сменилось на тревогу, и он тут же схватил Маркуса за руку. — Где твой ингалятор? — услышал его Маркус сквозь начавший затуманивать его разум страх. — В сумке, — сумел пробормотать Маркус, задыхаясь. — На столе. Джесси протаскивал его сквозь толпу, прокладывая им тропу свои телом. Это было очень кстати, поскольку Маркус, казалось, был не в состоянии думать, не то что искать их стол. Его осторожно толкнули на стул под обеспокоенные голоса одноклубников и сунули ингалятор в его обессилившие пальцы. Остальное — по инстинкту. Найти насадку, выдохнуть, приложить ее ко рту, нажать. Дышать. Отсчитать тридцать секунд. Ощутить, как прохлада сменяется горечью где-то на языке. Нажать ещё раз. Выдохнуть. Дышать. Постепенно сдавливание в груди ослабло. Его лёгкие очистились, и он сумел глубоко вдохнуть. Маркус смог снова с ясностью слышать, что играла музыка, а каша из голосов вокруг превратилась в различимую речь. Ещё он осознал, что его спину слегка массирует рука. — Все нормально, — пробормотал он, — мне уже нормально. Рука на его спине перестала двигаться, и он открыл глаза и увидел перед собой обеспокоенного и очаровательного Джесси. — Я уже дышу, — слова будто оставляли странное ощущение на его языке, — спасибо. — Тебе нормально, — с облегчением выдохнув, отозвался Джесси, будто бы убеждая в этом себя, а не Маркуса. — Тебе нужно ещё что-то? Может, воды? Маркус кивнул, и Джесси моментально достал откуда-то стакан воды. Жидкость частично смыла горечь и начала возвращать его в реальность. — Маркус? — спросил Джесси тихо и нежно — и очаровательно. Маркус приоткрыл рот. — Мы можем уйти отсюда? — спросил Маркус в ответ, не вполне обдумывая свои слова. — Да, конечно, — ответил Джесси и тут же бросился помогать Маркусу надеть куртку, не дав ему возможности возразить. — Твоя сумка у меня. После первого вдоха на свежем воздухе после душного паба стало немного больно. — Тебе не стоило уходить со мной, — тихо сказал Маркус, глядя на Джесси, — я думаю я просто пойду к себе. — Я тебя провожу, — с уверенностью ответил Джесси. Маркусу не захотел с ним спорить, и он и не стал. Они шли, держась близко друг к другу, избегая толпы людей, вываливающихся из пабов и клубов несмотря на прохладную погоду. Они отходили все дальше от самых шумных улиц, и людей становилось все меньше, но они не отдалились друг от друга. Напротив, ночь, казалось, становилась все холоднее, и они шли все ближе к друг другу. И вот наконец Маркус смотрел снизу на свою квартиру, слушая скрип кроссовок Джесси об асфальт. — Прости за сегодняшнее, — наконец нарушил тишину Маркус. Он был уже абсолютно трезв и пребывал в ужасе от собственного поведения. — Ничего страшного, — усмехаясь, ответил Джесси, — можно сказать, у тебя от меня дух перехватило. — Ужасная шутка, — сказал Маркус, но все равно посмеялся. После того, как его смех утих, воцарилась неловкая тишина. Широкая улыбка Джесси испарилась с его лица. Он выдохнул так резко, что Маркус вздрогнул и посмотрел на него. — Мне стоит это вернуть, — сказал Джесси, намереваясь стянуть с себя свитер. — Нет! — отрезал Маркус, остановив движение Джесси своей рукой. Джесси замер, уставившись на него. Затем он тихонько ругнулся и передвинул руки Маркуса так, что они оказались на его бёдрах. — Ты в курсе, что ты мне посылаешь очень неоднозначные сигналы, да? — в голосе Джесси звучала насмешка — Что? — спросил Маркус, с трудом воспринимая что-либо, кроме своих рук бёдрах Джесси, накрытых его же руками. — Я уже несколько месяцев намёками кидаюсь, — сказал Джесси, уже слегка надутыми губами, — и ты не понял ни один из них. И после этого ты ведёшь себя сегодня как ревнивый парень… — Мне так жаль, — вставил Маркус. Джесси нахмурится. — За что тебе жаль? Я этого и хотел. — Хотел чего? — Чего, — передразнил Джесси в ответ. — Погоди, ты так и не понял? — Не понял что? — спросил окончательно сбитый с толку Маркус. — Знаешь что, забей, — сказал Джесси, попятившись и стягивая свитер через голову. — Подожди, — выпалил Маркус. Он шагнув в сторону Джесси и ухватился за край свитера, что закончилось странным обоюдным перетягиванием ткани, — объясни мне все это. Можешь начать с малого, потому что я вообще без понятия, что происходит. Джесси лишь помотал головой и тихонько пробормотал: «Похуй». И тут Маркус почувствовал холод его пальцев на своих пылающих щеках. В последующем за этим поцелуе не было ни капли нерешительности. У губ Джесси был пивной привкус, и от него пахло одеколоном Маркуса. Он забыл обо всем на свете и лишь целовал Джесси в ответ. — Ох, чтоб меня… — проговорил Маркус, когда они наконец оторвались друг от друга. Он чувствовал легкую тошноту и был неспособен отвести взгляд от рта Джесси. — Ну, я пытался, — с игривой дерзостью отозвался Джесси, улыбнувшись так, что Маркус почувствовал жар во всем теле. — Погс говорил, что мне давно нужно было тебя поцеловать, но я решил, что ты сам догадаешься. — Кажется, теперь мне ясен твой посыл, — ответил Маркус, все ещё откровенно пялясь на Джесси. Они стояли у темного угла улицы. Руки Джесси были на плечах Маркуса, который все ещё скручивал в руках край чертового свитера. — Итак? — спросил Джесси — Итак, — растягивая, повторил Маркус, — пошли со мной, если хочешь. Джесси лишь засмеялся. — Это можно. Посмотрим, что у тебя в шкафу. — У меня в шкафу? — растерянно спросил Маркус. — Чтобы я решил, какой свитер я присвою следующим, — поспешно ответил Джесси с такой по-глупому самодовольной улыбкой, что Маркусу ничего не оставалось, как снова его поцеловать.