Луч света

У Наруто кошки скребли на душе. От Саске не было вестей вот уже два месяца, с тех самых пор, как его оправдали, и он покинул Коноху. Он столько лет гнался за Учихой, но сумел отпустить его в тот день. Наруто не хотел, но у него не было выбора. Выбор был не за ним, — вот, что Узумаки повторял себе каждый день, улыбаясь другим во время разговора, а в глубине души коря себя за беспомощность. За то, что как бы он ни пытался помочь другу, вытащить его из тьмы, стать для него пристанищем, ему всегда казалось, что он делает недостаточно. Что он должен, обязан стараться сильнее — но что он может сделать? Все вокруг неустанно работали: у каждого была цель, к которой они упорно шли. Сакура посвятила себя медицине и психиатрии; сенсей не спал ночами, посвящая всё своё время технологическому прогрессу Конохи; Шикамару помогал ему, впитывая каждую деталь о правлении деревней, чтобы в будущем помогать ему, Наруто. И Наруто старался. Учился, чтобы вначале сдать экзамен на чуунина, затем дослужиться до джоунина, и однажды принять пост Хокаге от своего сенсея; пойти по стопам отца. Однако имело ли всё это смысл, если его нет рядом? Все вокруг считали, что Саске нуждается в Наруто, что Наруто для него словно луч света в непроглядной тьме этого мира, что окутала Учиху с детства. Узумаки был несогласен. Он нуждался в Саске. Саске был его лучшим другом, его добе, его родственной душой. Без Саске было тоскливо, неправильно. Наруто тяжело вздохнул, разделяя начавший подтаивать фруктовый лёд. В привычку давно уже вошло покупать парный, хотя смысла в этом не было: он сидел на скамье в парке один, и шанс наткнуться на кого-то знакомого в такое позднее время был довольно мал. Может, создать клона, чтобы тот съел вторую часть, пока она не растаяла? Уголок губ поднялся. Вспомнились слова Саске о том, что клоны Наруто — лучший показатель одиночества Узумаки. Чёрт бы побрал этого Учиху с его проницательностью. Лёд, как назло, сломался неправильно, верхняя часть правого кусочка отказалась разделяться с левой половиной. — Вечно у тебя всё наперекосяк, усуратонкачи. На скамейку рядом с Наруто сели беззвучно. Узумаки протянул другу сломанную часть ледышки. — Держи половину, даттебайо, — повернулся он к Саске. Учиха вскинул бровь, принимая угощение. — Он сломан. Это не половина. — Ты надолго в Конохе? — деловито спросил Узумаки, игнорируя замечание друга. — На день, — в интонации Саске слышалось сожаление, но голос был твёрд. — Тогда чего мы сидим, даттебайо! — Наруто тут же вскочил на ноги. — Мне нужно столько всего тебе рассказать и показать, каждая минута не счету, — он взял руку Саске и потянул за неё, заставляя его встать, и тут же заключил друга в крепкие объятия. Спустя секунду послышалось снисходительное хмыканье, и Наруто почувствовал, как его тоже обняли в ответ. — С возвращением, Саске. — Я дома. Пусть Наруто и не может быть рядом с Саске всегда, связь между ними никогда не ослабнет. Но Наруто постарается, чтобы так было не всегда. Чтобы наступил тот день, когда они могли бы подкалывать друг друга, припоминая эпизоды из их молодости, и пить пиво в перерывах между байками из прошлого. И не надо будет никуда торопиться. У них в запасе будет время, длинною в жизнь.