Социальные чувства

Наша жизнь полна событиями, их последствиями, полна людьми, чувствами, эмоциями, мыслями и столь разными судьбами, если такое понятие, как «судьба» вообще существует. «Человек — творец своей судьбы» Вы хоть сами верите в это? Есть лишь случай и совпадение. Но разговор сейчас не об этом. В этом мире так много людей, так много разных жизненных позиций, мнений, желаний. Разных, но одновременно таких одинаковых… Разве каждая жизнь столь особенна, оригинальна, неповторима? Если каждый особенный, тогда никто не особенный. Но вот эмоции… С ними совсем наоборот: они все одинаковы, но все настолько особенные, приходят всем по-разному, по разным событиям и причинам. Можно ли сказать то же самое о чувствах? Ведь каждому, абсолютно каждому это доставляет разные ощущения. Звон. Столь противный звон, что раздражает барабанные перепонки, неприятно терзает своим громким звуком слуховые нервы. Резко открываю глаза, от чего на них появляется неприятная пелена, от чего все еще мутнее. Приходится несколько раз быстро поморгать и потереть глаза руками, чтоб избавиться от этого неприятного ощущения. Потянул руку к причине моего прерванного сна, к виновнику моего расставания с миром Морфея. Быстро отключил будильник, чтобы этот громкий раздражающий звон не разбудил кого-нибудь еще, но сомневаюсь, что кто-то еще спит. На часах семь утра. Конец рабочей недели, а завтра уже выходной, но домашнего задания полно. Потянулся, чтоб разбудить мышцы и суставы ото сна, кое-как встал с мягкой, такой манящей кровати. Нашел очки на прикроватной тумбочке, нацепил на нос и пошел к выходу из комнаты. Все еще потирал глаза, чтоб разогнать туманность в них, ибо мое зрение и так не особо хорошее, чего уж там говорить. По пути из комнаты посмотрел на аквариум, Боба там я не обнаружил, видимо еще спит. Везет же некоторым. Повернул ручку двери и дернул на себя. Выйдя из комнаты, я не обнаружил ничего необычного — моя мать уже сидела на диване и легко улыбалась, смотря куда-то вперед. Я подошел ближе и посмотрел на ее состояние. Ничего интересного. Она часто по утрам такая… «залипательная». — Доброе утро, мам. — О, доооброе, доброе, Тооодд, — видно, что я ее отвлек от столь занимательного дела — как рассмотрение узоров на обоях. — Какие сегодня планы? — Ничего нового. — Опять пойдете искать своих призраков? Хе-хе. — А как же, герои не спят, — наигранно возвел себя на одну полку с Суперменом по пути в ванную. Да, моя мать часто такая. Все мои друзья уже не удивляются такому ее «спокойному» состоянию и поведению, как и у отца, собственно. Меня частенько спрашивали: пробовал ли я чего-нибудь такое, что принимают мои родители. Нет, и не думаю, что когда-нибудь решусь попробовать, ибо вижу итоги годового «хобби». Не хочу сидеть, как моя мать и залипать в обои, или как отец, сидеть и смотреть телевизор, которого нет. Зайдя в ванную, посмотрел на себя в зеркало. Растрепанные волосы, которые мне и без того сложно расчесывать. В такие моменты я понимаю, что кудряшки после сна — это зло, созданное самим дьяволом. Кое-как я справился с этой нелегкой задачей, почистил зубы и пошел назад в свою комнату. Проходя около матери, когда она в таком состоянии, мне кажется, что она вовсе не моргает. Иногда меня это все пугало и настораживало — это их занятие, но с годами стал понимать, что это им и правда нравится, нравится ловить этот кайф. Они никому не вредят, не мешают, что радует. Зашел в комнату, заправил кровать и переоделся из пижамы в школьное, взял портфель и направился к выходу из квартиры. Боб уже плавал по своему аквариуму из угла в угол. Вот она — беззаботность. Родители подарили мне его около года назад, якобы чтоб я был ближе к природе, даже в своей комнате, из которой я порой могу не выходить днями. Да, вот настолько я бываю сконцентрирован по работе, что совсем не замечаю времени, от чего же бывает страдаю, например, недостатком сна или еды. По началу я не понимал, для чего вообще нужны эти рыбки, ведь они бесполезны. Но со временем я начал привыкать к нему и стал понимать, что он не приносит больших затрат и не доставляет проблем. Теперь моя комната без Боба — не будет прежней. — До скорого, приятель, — попрощался с Бобом на выходе из комнаты. Мне нравится его немногословность. Вышел из квартиры и направился к лифту. До школы я добрался один, ибо вчера вечером Салли и Ларри сказали, что у них утром будут кое-какие дела. Надеюсь, что Ларри не опоздает, так как первым уроком у нас тест по математике, а Салли учится в другом классе, но опаздывать ему тоже не стоит. Написав тест по математике, отсидев на физике, написав лабораторную работу по биологии, которая оказалась довольно легкой, наступило время обеда, и мы все пошли в столовую. Сегодня в столовой была пицца-пятница, молоко и яблоки. Мы сели за стол, где сидим обычно и начали обедать. — Кстати, где сегодня Эш? — прервал эту тишину между нами Салли. — Я сегодня ее не видел, — ответил Ларри. — Вчера, когда она приходила ко мне на занятия по алгебре, сказала, что Бен заболел и ей придется просидеть с ним все выходные, а то и больше. — Странно, что она нам ничего об этом не сказала, — высказался Сал. — Возможно, она просто забыла сообщить вам об этом, ибо ушла она довольно поздно и уставшей. Видимо, сразу легла спать, — предположил я, попивая молоко. — Чел, она же пропустила пиццу-пятницу! Наверно, сидит там и локти грызет, а могла бы это вкуснейшую пиццу, — засмеялся Джонсон о своих же слов. — Ничего не поделаешь. Как хорошо, что мы не болеем и не пропускаем этот день, — ответил ему Фишер. — В школе тоже бывают хорошие моменты. — Кстати, Ларри, как тест? Справился? — спросил я его. — Чувак, я не готовился, но он оказался легче обычного, что очень странно. Или я стал слишком умным. Вероятнее всего второй вариант. — Да, пора бы уже и поумнеть, — захохотал Салли. — Эй, я и без этого раньше был умным! — после слов Ларри мы засмеялись все вместе. Обеденный перерыв длится дольше, чем все остальные перемены между уроками, поэтому мы успеваем обсудить все, что только можно, порой даже успеваем передавать ответы или списывать домашнее задание. — Сегодня мы с Ларри пойдем выискивать призраков около апартаментов. Вдруг чего интересного найдем, так как ни разу еще не искали их вне здания, — заявил о своих планах Салли. — И у нас к тебе огромная просьба — можешь ли ты отыскать что-то, что связано с призраками. Например, что они могут, что умеют? — Да, конечно. Постараюсь к вечеру найти как больше информации. Возможно даже, если получится, то отыщу какую-нибудь информацию по призракам самого апартамента. Или даже можно разыскать это у копов. — Будет ахуенно, чувак. — подтвердил Джонсон. — Да, и правда. Очень интересно, что же ты откопаешь. Громкий звонок в коридоре оповестил всех сидящих в столовой, что обеденный перерыв окончен, и что пора расходиться по кабинетам на занятия. После окончания учебного дня мы все вместе отправились домой. Этот день ничем особым не отличался от предыдущих, но все равно присутствует некая усталость. На втором этаже, где я и живу, в лифте мы попрощались, а Салли и Ларри поехали дальше в квартиру Салли на четвертом этаже. — Мы зайдем к тебе вечером, как чего-нибудь найдем, — сказал Сал, прежде чем двери лифта захлопнулись. Я направился в свою квартиру. Открыл дверь и оглянулся на диван. — Мам, я вернулся, — я знал, что она все еще сидит там. — С возвращением, мой мааальчик. Хочешь перекусить? — Нет, спасибо. Я в школе недавно ел, — направился в комнату, сняв обувь в коридоре. — Как проголодаешься — скажешь. Хе-хе. Открыл дверь в комнату, поздоровался с Бобом и сразу пошел за компьютер, в поисках информации. Парни попросили разузнать кое-какую информацию о призраках, что именно они могут и умеют, пока сами бегают по зданию и его окрестностях в поисках «жильцов».

***

Семь вечера. Я обыскал кучу сайтов, серверов с тематикой призраков. На одних написан полнейший бред в стиле — это белая бесформенная субстанция, которая ходит по зданию и тревожит людей и животных. На других, что они умеют разговаривать через бытовые приборы с помощью, так называемого, белого шума. На третьих, что их вообще не существует и это лишь воображение людей. Да, я бы тоже так думал, не увидя их собственными глазами, даже в своей же ванной. Какие-то статьи были полезны, какие-то навевали лишь неприятный осадок ото лжи. Но вот что меня больше всего удивило, так это то, что нигде не написано, что призраки не могут покинуть то место, где погибли. Значит ли это то, что настоящие призраки живут лишь у нас? Нет, бред какой-то. Если есть у нас, то существуют где-то еще, но почему об этом нигде не пишут. Разве мы единственные, кто связались с ними? Есть куча людей, что разбираются в сфере потустороннего, или правильно сказать «разбираются»? Раз нигде не написано того, что знаем о них мы. Получается, мы знаем больше всех, ибо о них нет ничего существенного или написана одна ложь и неправда, либо простые предположения. Ох, все это так сложно и все запутано. О их способностях практически ничего не рассказано. Может кто-то что-то скрывает? Глупо спрашивать «зачем». Неужели мне и правда придется взламывать сервера правоохранительных органов, чтоб узнать, что знают они? Это наказуемо, но ради дела, можно постараться и скрыть местонахождение моего компьютера, но это может занять какое-то время, возможно даже длительное. Надо сообщить об этом парням. Вдруг я услышал голос Ларри в гостиной, как он общается с моей матерью. Голос Салли я не слышу. Странно, но они не должны были вернуться раньше назначенного времени. Может нашли чего? После небольшого диалога через стену, слышу шаги в сторону моей комнаты, сопровождающие легким скрипом пола. Возраст здания дает о себе знать. Щелчок двери. С порога слышу его голос, немного нечеткий. — Ну как продвигаются поиски? — он закрыл за собой дверь. — Слабо, но идут. Ничего нового практически не узнал. Где-то написан бред, где-то, что их вообще не существует, а где-то простые предположения. Короче, ничего того, что знаем мы. — я выдохнул. — Я тут подумал, что могу попробовать взломать сервера копов, чтоб узнать информацию от них, узнать то, что они от нас прячут. Мне придется скрыть местонахождение компьютера, но это занимает какое-то время, но без этого никак. Если меня найдут, то посадят, так как такие «подвиги» наказуемы законом. — Все для благого дела, чел. — Ларри стал подходить ближе. — Помню, поэтому и хочу сделать все возможное. Все полезное я сохранил в закладки, но нам нужен Сал, чтоб обработать эту информацию всем вместе. Кстати, где он? — Он пока пошел домой, ибо появились какие-то дела. Но можно сейчас вдвоем изучить то, что ты нашел за это время. Так как я все время был обращен лицом к монитору, я не заметил бутылку какого-то алкоголя в его руке. — Ларри, ты опять курил? Ты же знаешь, что я не переношу запах тяжелого табака, — я немного отмахнул этот запах от своего носа. — Да ладно тебе, чел, твои родители могут пыхать днями на пролет. — Но при этом они не заходят ко мне в комнату, да и порой они не курят такого тяжелого. И тем более не пьют. Что это у тебя? Он посмотрел на бутылку. — А, это? Виски. Дома нашел. Хочешь? — он протянул ее мне. — Нет, спасибо, откажусь, пожалуй. Сал тоже пил и курил? — Нет. Он был занят приставкой, когда я обнаружил в доме алкоголь. Да и сигареты, — он сделал глоток. — Как ты пьешь такое вообще? Оно же горькое. — Понятия не имею, чувак. Постепенно привыкаешь к этому терпкому вкусу, хочешь еще и еще ощущать этот горький вкус на языке и обжигающее действие в горле. Мазохизм какой-то, — легкий смешок с его стороны. — Не понимаю я этих ваших привычек. Мы просидели так почти час. Я показывал ему информацию с закладок, беседовали, обсуждали. Бутылка постепенно пустела. Хотя в ней и было то всего около половины. Наверняка, Ларри ее уже нашел с таким объемом. Чего уж греха таить — он меня и уломал на пару глотков этой жидкости. — И поэтому я считаю, что некоторые лишь прикидываются экспертами в этой сфере, хотя ничего не могут, даже правильно распределить белый шум, если, конечно, считать этот способ, написанный тут, правильным. Но у нас есть приставка, что нам не хило так помогает. Кстати, нашли чего? — Были какие-то небольшие помехи в стороне заднего двора апартаментов, а так ничего нового. — Рассчитывать это как везение, что нам не придется бегать из здания или совсем наоборот, как — неудачу в плане того, что мы не сможем узнать что-то еще от других призраков. Хотя сомневаюсь, что у каждого призрака есть какой-то свой «секрет». Думаю, они все вполне одинаковы. Вдруг Джонсон встал со стула, что стоял слева около моего и снова нагнулся к экрану компьютера. Его волосы легли на стол и немного попали на клавиатуру, они практически полностью скрывали его лицо, но он заправил их за ухо с моей стороны. Я посмотрел на него боковым зрением, оценивая его внешний вид. На меня действует алкоголь, но я выпил буквально пару глотков, но это дало о себе знать немного расплывчатым зрением, да еще и на это зрение не попадают очки, но Ларри был слишком близко, поэтому мне не затрудняло увидеть его почти четко. Я отвернул глаза опять на монитор. И так несколько раз, пока наши глаза резко не встретились, когда я снова поглядел на него. — Как думаешь, призраки могут быть бесформенными белыми субстанциями? Этим вопросом он буквально вытащил меня из неудобного положения. — Эм, я так не думаю. Мы же видели призраков четкими. Словно это живой человек. — Да, ты прав, — он все еще смотрел на меня. — Это пишут лишь те, кто основывается на мифах из книг, что придумали писатели, как, например, что викинги носили шлемы с рогами. Художественный образ, не более, что крепко засел в умах и представлениях людей. — Но ты расстраиваешься, когда узнаешь, что все не так, как ты видел с детства в фильмах. Даже как-то печально жить становится. Везде обман, — он обратно сел на стул, выпрямив ноги, и откинулся на спинку. — Но разве нам не повезло узнать правду? Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. — И правда. Эта правда оказалась довольно со сладким послевкусием, после того, как мы узнали, что призраки не летают по дому, пугая домашних животных. Они вполне себе разумны, чувак. — О, тебя потянуло на философию? Одобряю, друг мой. Я то думал, что эта тяжелая музыка тебе весь мозг уже вытрясла,  — я немного хихикнул. — Ой, да иди ты, — он тоже засмеялся. Этот смех мне показался таким… таким… легким и беззаботным. Боже! О чем я только думаю? Может это от алкоголя? Да, вероятнее всего, это его вина. Надо просто отвлечься. — Что думаешь об этом… Я не успел договорить, когда Ларри положил свою руку мне на левое плечо, смотря на экран, но обернулся на меня, когда я резко замолчал. — Что-то не так, чел? — Н-нет, все хорошо. Просто это было неожиданно немного. — Надеюсь, что это правда. Мы продолжали смотреть друг на друга. В комнате была кромешная тьма, лишь экран слабо освещал ее и наши лица. Ларри переложил руку с плеча на мою щеку. — Что ты делаешь? — мой голос стал тихим даже неожиданно для самого себя. — Сам в душе не ебу, — говорил также тихо, как и я. Он прислонился своим лбом к моему, смотря мне в глаза через очки. Второй рукой потянулся к ним, но я даже никак этому не препятствовал. Я не люблю, когда трогают мои очки, будь они на мне или нет. Это опять же действие алкоголя? Ларри немного отстранился от меня, чтоб снять с меня очки полностью, бережно положив на стол около клавиатуры. Я посмотрел в его глаза, столько большие и манящие, такие темные, как горький шоколад. «Со сладким послевкусием» — пронеслась у меня в голове его фраза. На его лицо почти не попадал свет от компьютера из-за спавших на лицо волос. Он медленно потянулся к моему лицу, но меня словно током прошибло, и я немного отстранился от него. — Я так не могу. — Почему. Что не так? — Не знаю. Лучше дай мне бутылку. Джонсон отодвинулся от меня, взяв со стола бутылку виски, и отдав мне. — Я удивлен, что ты сам ее попросил. — Если уж и быть под влиянием алкоголя, то быть под ним полностью и до конца, — я начал немного отпивать оттуда. — Вот оно «привыкание». Еще и еще… Я сделал еще несколько глотков, даже потерялся со счета где-то на шестом. Поморщился от горечи, в горле неприятно жгло до самого пищевода. Мерзость… Он взял ее у меня из рук и выпил тоже. Проследив за его глотками по его шее. Как равномерно глотает, как этот шарик проскакивает через шею и исчезает, встретившись с глоткой. Отставил и прислонился к моему лбу снова. Его рука снова легла на щеку. — Так на чем мы там остановились? — Сам не напомнишь? В глазах стало еще темнее, мутнее. Пелена на глазах стала еще толще. Закрыв глаза, я ощутил чужие губы на своих. Так невесомо, словно их и не было. Через мгновение, я ощутил снова эти же губы, но на этот раз более настойчиво. Успел только открыть глаза и немного рот, чтобы отстраниться, но этот парень воспользовался этим и углубил поцелуй, посасывая мой язык. Ох, черт, это так приятно. Никогда впредь не целовался ни с кем. Правда, представлял я это немного по-другому, но это оказалось даже лучше. Через небольшой промежуток времени он отстранился от меня, а я все еще отходил от этого, не открывая глаз. Между нами оказалась тонкая струнка слюны, которую он благополучно оборвал, облизываясь, и вытирая губы тыльной стороной ладони. — Хорошего понемногу, — темноволосый улыбнулся. Он встал со стула и поднял меня за руку и повел на кровать. Уселся на нее и посадил меня на свои колени так, чтоб мои колени оказались по обе стороны от него. Это меня жутко смущало, чувствовал, как щеки горят. Как хорошо, что он этого не видит. — Н-надо закрыть дв-дверь, — но мой дрожащий голос меня выдавал с потрохами. — Не волнуйся, я закрыл ее на щеколду, когда только вошел. — Так ты планировал это? — Нет. Просто не хотел, чтоб нас отвлекали, но это даже лучше, — его руки легли на мои ягодицы. Алкоголь действует все сильнее, и я перестаю контролировать свои действия и желания. Потянулся к нему за очередным поцелуем, обняв того за шею, и скрестил руки. Поцелуй был точно такой же как и первый. На его языке и во рту оставались эти нотки горечи алкоголя, этот мерзотный вкус, что теперь будет ассоциироваться у меня с моим первым поцелуем. Неприятно, но так желанно. После поцелуя во рту одновременно сухо и так влажно, по подбородку течет небольшая струйка слюны, а от попытки слизнуть ее становится только хуже, во рту сушит еще сильнее. Так хочется чего-нибудь выпить, да даже того самого противного алкоголя, что стоит сейчас в пару метрах от нас на столе, но идти за ним все равно не собираюсь, приходится сглатывать. Ларри. Чертов Ларри Джонсон. Зачем же ты делаешь такое со мной? Тебе доставляет это удовольствие, когда кто-то мучается от таких ласк, от отсутствия таких ласк? Черт бы тебя побрал! Друзья? Друзья! ДРУЗЬЯ! Ох, как же это сложно… — Сними свои штаны, — вдруг слышу, как он говорит это, прерывая поток моих мыслей. Мне приходится встать с его колен и снять штаны с нижним бельем. Откидываю их куда-то в сторону на кровати и сажусь обратно с диким смущением. Ощущаю, как темноволосый возбужден, а он хватает меня опять за бедра, поглаживая и сжимая их. Положил голову на его правое плечо, прижимаясь к нему своим телом, чувствуя чужое тепло. Вдруг он откидывает меня слева на кровать спиной и нависает надо мной. Развел мои ноги и устроился между ними. Снял свою футболку и откинул куда-то во мглу комнаты на пол. Слышу звук молнии на штанах и чужой расслабленный выдох. — У тебя есть крем или что-то похожее? — Эм, сомневаюсь, но в тумбочке можно что-нибудь найти, — я говорил тихим охрипшим, от возбуждения, голосом. Джонсон потянулся к тумбочке, повиснув надо мной еще больше. Даже в кромешной темноте можно заметить его тяжелое дыхание от вздымающейся груди. Пока он искал что-то подходящее ему, я успел рассмотреть рельеф его тела настолько, насколько позволяет мое зрение в темноте. Вижу его, держащим какой-то небольшой флакончик, но я не смог увидеть, что это такое, но позже понял, прищурившись. — Средство для чистки очков? — Не знаю, не могу прочитать, — он выдавил из флакончика немного на указательный палец и прислонил к нему большой. — Ну это средство не похоже на крем, но и на жидкость оно не смахивает, так что, думаю, оно подойдет. Ларри продолжил выдавливать понемногу на ту же руку средство, размазав его по указательному и среднему пальцам. Аккуратно обвел мой анус, от чего меня пробрало в небольшую дрожь. — Все хорошо, чувак, просто постарайся расслабиться. Тебе же лучше. Выдохнул и немного расслабил мышцы, и этот черт воспользовался шансом и вошел пока одним пальцем. — Больно же! — Тише-тише, все хорошо, давай не привлекать внимание твоих родителей. — Прошу в следующий раз предупреа-АХ! Он вставил палец глубже. Через какое-то время он двигался во мне уже двумя пальцами, всячески раздвигал их по типу ножниц, оглаживал стенки, внешнюю сторону кольца. Как только мог я сдерживал стоны: закусывал губу, зажимал рукой рот, закрывал одеялом. Он всячески меня успокаивал поцелуями в лоб, щеки, нос, руки. Спустя еще время Джонсон достал из меня пальцы, и я громко выдохнул, ощутив в себе непривычную пустоту. Слышу тихое периодичное чавканье. — Прости, я использовал весь флакончик. — Ничего, оно дешевое, да и, тем более, у меня еще есть. — Я вхожу. Можно? Я одобрительно кивнул. Почувствовал, как ко мне подставили что-то теплое и начинают медленно и аккуратно вставлять головку. Сильно зажмурился и бессознательно стал сжиматься вокруг чужого члена. Услышал чужой выдох вперемешку с легким стоном. Ларри стал сразу медленно двигаться. От количества средства было легко принимать в себя член, но все равно было непривычно и некомфортно. — Все хорошо, чел? — Д-да, в-впол-лне. После моих слов толчки усилились, мне пришлось от неожиданности сильно закусить губу, на которой явно останется синяк от зубов. Этот художник навис надо мной, оперевшись руками по обе стороны моих плеч. Я положил руки ему на спину, периодически царапая ее, оставляя после ногтей белые полосы, которые через мгновение становились алыми. Его волосы свисали вниз, закрывая наши лица, но в его глазах все равно можно заметить этот блеск страсти, этот огонек озорства. Выпрямляет спину, закидывает мою левую ногу себе на плечо, а другую кладет к себе на поясницу, держится за обе, периодически целуя лодыжку. Из-за такой позы он начал входить глубже и грубее, чем выбивая из моего горла громкие стоны, которые приходилось глушить углом одеяла. Через пару толчков он прошелся по простате. В глазах потемнело еще сильнее, голова закружилась, ноги задрожали, а сам я выгнулся в спине до хруста в пояснице. — Тут! Еще! Прошу… Он хмыкнул и толкнулся в эту же точку еще раз и еще, начал выбивать, таким образом, из меня весь дух. Я не знал, что делать с этими стонами, я не мог их контролировать. Приходилось все время закрывать рот одеялом, чтобы родители не услышали. Я двигался Джонсону навстречу, подмахивая бедрами. Он же наклонялся для поцелуев, тем самым входя еще глубже. Свободной рукой начал дрочить, ибо внизу стал нарастать неприятный тянущий клубок, от которого хотелось поскорее избавиться. Кровать поскрипывала в такт толчкам, нашим стонам и выдохам, в такт биения наших сердец. Убрал руку, что держала нижнюю ногу, стал помогать мне дойти до разрядки. Положил ее поверх моей руки, а большим пальцем стал поглаживать головку. Чувствую, что долго не продержусь. Спустя пару манипуляций, я кончил на наши руки, немного попав на свою футболку. В глазах начинают гулять яркие пятна. Ларри стал сбиваться в бешеный ритм, двигаясь все грубее, сильнее и быстрее, казалось, что вместо выдохов он начинает рычать. Он полностью выпрямился, сильно схватился пальцами за мои бедра, точно останутся синяки от них, и сделал еще пару толчков, после чего вышел и начал надрачивать себе, пока не дошел до эйфории. Ларри излился горячей спермой на мою футболку и немного попал на живот, где задрался подол футболки. Он бездыханно свалился на кровать рядом со мной, пытаясь вместе восстановить дыхание. — Это было нечто, чувааак, — заявило тело, что лежало рядом. — Согласен. Но что это вообще сейчас было? — В душе не ебу, — спокойно ответил рокер. — Думаю, об этом не нужно упоминать при посторонних. Как мы вообще будем смотреть в глаза другим, — я закрыл лицо руками. — Да все заебись же. Да, ситуация странная, но не смертельная, — он поцеловал тыльную сторону моей ладони. — Кстати, есть салфетки? — Да, в тумбочке были. Ларри встал с кровати, вытер руки, нашел футболку, надел ее и пошел к выходу с пустой бутылкой виски. — Благодарю за скоротавший вечер. Увидимся завтра, чел. И оденься, — услышал смех и звук закрывающейся двери. Черт бы тебя побрал, Ларри Джонсон! Наша жизнь полна событиями, их последствиями, полна людьми, чувствами, эмоциями, мыслями и столь разными судьбами… Можно ли сказать о чувствах? Можно ли сказать, что они особенные? Ведь каждому, абсолютно каждому это доставляет разные ощущения.