Маг и волшебник

Бывает такое, что заработаешься так, что теряешь чувство времени. Вот у меня такое же случилось, поэтому после зарубы с василиском, я пялился на своё отражение в зеркале и пытался понять – стоит ли мне и дальше по четырнадцать часов в день работать под усиленными зельями отдыха и концентрации, над своими проектами? Из зеркала на меня смотрел подросток. Нескладный такой, мне такой типаж никогда не нравился. И тем не менее, это чисто английский юношеский вид, забавно, да? Весь такой угловатый, существенно выше, чем раньше. Главное, что как-то резко мой внешний вид повзрослел и стал более угловатым. Это мне не повезло – по моему личному красотометру я потерял пару пунктов, а вот девочки… О, разительнейшие изменения произошли с большинством из них – благо, у меня образец каждый вечер перед глазами. Личико стало привлекательней, талия чуть-чуть тоньше, и даже наметилась грудь, за которую можно зацепиться взглядом. Хм… А ведь правда, красотища то какая! А я и не заметил, моя вина. Луна каждый день проводила со мной, по крайней мере, старалась. Я не особо вникал в жизнь школьников. Если в прошлом году у меня ещё было время, чтобы сидеть в гостиных факультетов и общаться с первокурсниками, то в этом году я совершенно плюнул на них и занимался алхимией. Зато и достиг существенных подвижек – теперь я мог создавать вещи куда более удивительные, чем раньше. К примеру, для меня уже не было проблемой создать собственную зачарованную метлу для полётов, или волшебные вещества с теми свойствами, которые мне хотелось им придать. Наверное, первым, которое я создал, была исчезающая краска. Известная штука – такая краска появляется, если рядом волшебник и исчезает, вернее, становится прозрачной, если волшебника рядом нет. С помощью такой краски была сделана вывеска дырявого котла и ещё много, много, много-много вещей волшебников, вроде тайных указателей для своих… Я же создал волшебную краску, которая работает наоборот – при приближении волшебника она исчезает. Зачем это может понадобиться? Хм… Так сразу и не скажешь, но наверняка какое-нибудь применение ей найти можно. Потом решил уделить внимание своему открытию с углём. Я придал ему большое значение, ведь уголь в качестве основы выступал хранилищем энергии, а магия огненной соли, смешанной с ним – как детонатор, освобождающий эту энергию в мгновение ока. Всю эту зиму в Хогвартсе было тепло и приятно – что так же стало источником позитива – моё топливо отлично работало. Тут как бы придумывать что-то больше – не вариант, поэтому изучив своё творение со всех сторон, я только додумался добавить в него для очень интенсивного горения и быстрого выгорания, воздушную соль. Эксперименты на этом продолжились – мне удалось воссоздать ещё ряд интересных алхимических пропиток и веществ, а главное – я научился создавать камни. Камень – это самое концентрированное вещество в алхимии, это концентрат. Камень света я уже делал в подарок Луне, она его не снимала, чем меня всегда радовала. Но были и другие. Самая простая стихия – огонь, огнекамень имел ряд удивительных свойств. Он переливался всеми оттенками цвета пламени, был всегда горячим, словно раскалённый уголь. Применялся огнекамень при приготовлении некоторых алхимических эликсиров, мог использоваться в качестве основы для артефакта стихии огня – например неугасимых факелов, вечно горящих. Практического применения для чар у камней было немного, в основном в качестве алхимических ингридиентов для того или иного преобразования. Беря энергию стихии в заранее очищенном виде, не нужно с помощью собственной магии делать много усилий. Мой самый главный проект – это волшебный посох. Потому что какой же крутой волшебник без посоха? Правда, они вышли из моды лет пятьсот назад, но почему бы и нет? Если палочка горит в моих руках, не выдерживая могущественное волшебство, так что колдовать силой воли, без инструментов, удобнее? Зачем вообще нужны волшебные посохи? Вопреки распространённому среди маглорождённых мнению, палочки не концентрируют и не усиливают магию волшебника. Они непосредственная часть их волшебства. Почему я хочу себе посох? Потому что моя магия чисто волевая. То есть я не использую заклинания, обращаясь напрямую к магии для желаемого эффекта. Это хорошо? В наложении могущественных чар – да, но если вдруг случается динамичный бой – это очень плохо, поскольку я теряюсь – ведь нужно создать и оформить волевой посыл, а это требует вечной концентрации. Тогда как палочкой волшебники привыкают применять определённые заклинания и легко посылают их, даже не задумываясь над тем, что хотят получить в итоге. Если случается подраться на магии, то проще иметь палочку как оружие с универсальным набором заклинаний, которыми легко пользоваться. Вот только заклинания палочку уничтожают. Тот же патронус, который я создал во франции, легко бы сжёг любую палочку, они, палочки, являются непосредственной волшебной частью творимой волшбы, и если они окажутся слишком слабы… сломаются. Поэтому я на рождество решил сделать себе посох, а сейчас он лежал в подставке в мастерской, и я не знал точно, что с ним дальше делать. Искусство создания посохов сложное, оно сложнее, чем создание палочек, в основном и там и там – алхимия и тонкие манипуляции с волшбой. Перед тем, как начнутся каникулы, я бы хотел закончить посох. И именно этим я и занялся, отправившись в мастерскую. Если кто думает, что мастерская алхимика похожа на кабинет химика – тот жестоко ошибается. Это смесь гаражной мастерской и подвальной лаборатории по варке метамфетамина, и всё это в стимпанковском стиле. Заготовка под посох лежала в большой ванночке, в которую нужно было подлить ещё пару эликсиров и посыпать немного всестихийных солей. Магию всё-таки можно усиливать. Я только что говорил, что палочка – это не усилитель магии… это верно, и это не верно одновременно. Как бы это объяснить… А, ну нахрен, это просто МА-ГИ-Я. Поскольку объяснить это логически попросту невозможно. Палочки не собирают магию в пучок и не усиливают её, подобно усилителям звука, они придают ей более конкретную форму. Палочка – это всё равно что художнику с большой и растрёпанной кистью дать остро заточенный карандаш. Магия та же, концентрация магии та же, ведь и карандашная линия и ляпсус краской одинаково непрозрачны… но в случае с карандашом есть возможность сделать более тонкие линии. И более чёткие, следы воли волшебника меньше влияют на полученный результат. Как я понял больше года назад – стихийные соли могут усиливать чары, делать их более устойчивыми к времени и более надёжными. Всестихийная соль – работает по всем стихиям, именно она используется для первой стадии вымачивания древесины. В принципе, я понимаю так, что палочка Дамблдора если и делалась руками человеческими, что противоречит легенде, больше подвергалась обработке тёмными элементами. Пришла пора доставать мой посох из воды, а то совсем сгниёт – вытащил древесину, надев для этого перчатки из драконьей кожи. Красавец. Древесина немного потемнела. Теперь дело за наполнителем. А какой наполнитель должен быть у такого могучего посоха? Мифриловый стержень, соединённый с эссенцией света – вот это наполнитель, замечательный наполнитель. Даже если магией не выстрелит – таким всегда можно будет врезать по башке! Нанесение рун на стержень заняло несколько дней. Руна – это вам не просто вырезанный символ, только будучи вырезанным специальным инструментом, на специальном основании и волшебником, руна становится волшебной. Полностью покрывать посох рунами я и не планировал. И наконец – навершие. Навершие посоха – это моё самое большое творение, поскольку это самый, мать его, огромный камень света, который я сумел создать даже после всех своих упражнений. И то я чуть не отрубился в процессе, поскольку чем больше камешек, тем сложнее его создать и тем он ценнее. У меня получилось создать камень света размером с бейсбольный мяч, огранить его и его то я инкрустировал в навершие посоха. От посоха так и веяло могущественной магией. Хотя общепринято мнение, что вредоносной является только тёмная магия, это не так. Да, светлая – это магия добра, розовых поней и радуги на небесах, исцеления, но светлая магия – это не пацифизм. Если тёмной без разницы, кого бить, то светлая магия так и стремится огреть тёмного каким-нибудь особо мощным заклинанием. Самый простой пример – чистая светлая энергия в форме патронуса. И ещё куча заклинаний до кучи. Посох, который в итоге получился, был великолепен. Я озадачился с его подгонкой по своему вкусу – добавил немного декора. Волшебство – это странно, я не говорил? Декор, вроде светящихся рунных цепочек на посохе не имеет никакого волшебного смысла, руны вообще чисто для вида, но тем не менее, всё это в результате увеличивает эффективность работы – потому что выглядит волшебно, воспринимается волшебно, и волшебство в итоге получается лучше. После украшения своего главного волшебного инструмента, я опробовал его в деле и могу сказать уверенно – светлые заклинания получаются очень хорошо – и быстро. Чтобы просто сотворить магию достаточно наставить посох и колдануть, а не концентрировать свою волю в определённой форме, желая того или иного результата. К тому же волшебный посох это само по себе круто. Тот же щит-протего, как и несколько его более мощных вариаций, получаются эффективнее, чем раньше, намного эффективнее. Быстрее и прочнее. Атакующие заклинания тоже быстрее – скорость и точность возросла в два-три раза. * * * К сожалению, профессор Снейп на меня обиделся. Обиделся жутко – ведь он уже вообразил себе, что напишет не один талмуд по поводу свойств древнего василиска и его ингридиентов, но тут вылез я и всё испортил. Снейп был главным экспериментатором Хогвартса и не раз я заходил к нему, чтобы просто поговорить о свойствах того или иного материала или поболтать о науке и экспериментах. Он всегда спокойно встречал меня и не против был поболтать. Сегодня же мне к нему лучше не соваться. Проснулся я рано, слишком рано, от того, что Луна опять во сне что-то бормотала. Это она любит. Разлепив глаза, увидел её сонную мордашку прямо рядом со своей, отлежала мне всю руку и ещё одеяло сбила чёрт знает куда – даже зачарование, которое возвращает его на место, не помогает. Лавгуд выглядела до ужаса тепло и мило – привычное округлое лицо приобрело странную привлекательность и теплоту, она походила на спящего котёнка в своей умилительности. Промычав что-то во сне, она освободила мою онемевшую руку и чуть было не схватила меня вновь, но я успел вывернуться и подставить вместо себя подушку. Хм… Никогда не замечал, но моя самозванная супруга и правда очень красивая девушка. Особенно в округлых местах. Вылезать из кровати почему-то не хотелось, гормоны, но я пересилил себя, к тому же не настолько я пристрастился к девочкам. Оставив Луну обнимать подушку, вышел из спальни, переведя дух – сегодня будет тяжёлый день. Ученикам пора сваливать из Хогвартса, профессора практически уже празднуют начало каникул и планируют отдых, даже Дамблдор – и тот развлекается как может, пытаясь скормить лимонные дольки фениксу. Я посмотрел на свои руки – мои верные друзья, волшебные змеи, были при мне. Сверкали глазками и сияли чешуёй на руках. Поддав чуть-чуть волшебства, оживил обеих и дал мысленный приказ – одна отправится посмотреть на выпуск школьников, перед которыми Дамблдор толкнёт речь в десять утра, другая – сползает в больничное крыло и узнает, как там Джинни. Хотя нет. Джинни лучше навестить лично и опробовать на ней свой посох, всё-таки мадам Помфри после произошедшего решительно не допускает никаких поблажек в постельном режиме. Решив так, я призвал свой посох, он влетел в руку как влитой – удобная рукоять – одно из главных его преимуществ. Оделся на этот раз традиционно для ученика школы – кроссовки, джинсы, магловская спортивка… – Финеас! Принеси поесть, да побольше, да повкуснее. Мы идём к Джинни. – Слушаюсь, хозяин, – раздался голос домовика, появившегося передо мной. В шесть утра бежать к рыжику я не стал, подождал пробуждения Луны. Она обиженно посмотрела на подушку: – Опять ты от меня сбежал, – нашла меня взглядом, сидящего в кресле, – Сегодня мне нужно будет уезжать. – Правда? Это ничего, я буду тебя навещать, – встал я, – знаешь, Луна, немного странно даже для таких как мы, что ты каждую ночь проводишь в моей постели. Это хорошо, что никто не видит, иначе бы уже ползли слухи. – Я знаю, но в конце концов – ты мой будущий муж, – Лавгуд улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой. Очаровательной – это значит странной. Луна пробежалась глазами по шкафу, по мне: – Вообще-то дело в том, что рядом с тобой я всегда хорошо высыпаюсь. А ещё мне снятся только хорошие сны. А ещё всегда тепло. А ещё ты просто мой будущий муж, так и должно быть. – Да. Знаешь, Луна, я одного не понимаю – а как же романтика? Мы могли бы присматриваться друг к другу, – хотя эта мысль мне показалась глупой. Ведь Луна это Луна. Она… Ну, я даже не знаю, как сказать. Похоже, то же недоумение испытала и Лавгуд: – Если я тебе не нравлюсь… – Нет, что ты, очень нравишься, – поспешил я оборвать её. И говорил чистую правду. Вообще, врать Луне Лавгуд – занятие неблагодарное и бесполезное. – А, вот оно что, – Луна улыбнулась загадочно, – И кстати, когда у нас будет свадьба? – Когда захочешь. Хочешь – через пять лет, хочешь – через пять минут. И кстати, сегодня будет солнечный день до самого вечера. – Решено, пошли жениться, – Лавгуд встала на постели, подпрыгнув на ней, как на батуте, – ура, я сегодня выйду замуж! Прекрасный день. А если будет ещё мороженое, то вообще улёт! * * * Лавгуд – странная. Я говорил это? Так вот, это можно повторять практически постоянно, поскольку сегодня ей в голову стукнуло первое – выйти за меня замуж, второе – поесть мороженого. И то и другое в равной степени важно. Волшебники в этом плане абсолютно не похожи на маглов. Но только сильные волшебники – у большинства бракосочетание – это торжество, вступление во взрослую жизнь, ответственность, но… Посмотрите на нас. На Луну, на Меня. Где мы и где ответственность? Где мы и где серьёзность? Волшебство и всё это – противоположные понятия. Лавгуд захотела замуж официально, и это напоминало скорее детский каприз, но я не стал ей отказывать – потому что так же, как и у Луны, логики у меня не было. Вернее, она была, но волшебная. А волшебная логика – это вдесятеро ядрёней женской, я не против, Луна не против, почему бы и нет? Мы, волшебники, удивительные создания. Мне самому мы напоминаем детей – своей непосредственностью. Тут есть много оговорок, но почему бы и нет? Поэтому я тут же согласился, и мы заключили брак. Для этого не нужно было никуда идти, всего то и произнести пару клятв, в результате чего в министерстве сработали чары и всё стало официально зарегистрировано. Остатки магла во мне умирали с каждым днём всё быстрее и быстрее. Почему? Потому что маглы придают браку невероятно важное значение. Особенно женщины-маглы, которые считают это едва ли не главной вехой в своей жизни. Закончив с формальной частью, я показал Луне свой посох, похвастаться решил. – Ого! – Лавгуд взяла его в руки, – какой красивый! Хочу такой же. Только маленький и со звёздочкой. И крылышками. И розовый! Сделай! – Я замочу древесину и сегодня до вечера мы будем свободны, – кивнул я девочке. * * * Вечером пришлось отпустить Луну на свободу и вернуться в Хогвартс. День был очень насыщенный и приятный – светило солнышко, птички пели, а в Лондоне Луна увлеклась магловскими способами развлечений и до вечера всё время просто пропало. Я вернулся в башню, упав без сил на диван. Итак, подводя итоги – утром свадьба, днём мороженое, вечером – розовый волшебный посох с крылышками. Чудесный день! Едва я прикрыл глаза, как появился Тобиас. О, Тобиас, этот домовик обладал невероятным лексиконом, который он почерпнул у дворецких и камердинеров, и теперь мог бы дать фору потомственным слугам. Домовик был всегда сух, строг, и в отличии от Финеаса, обладал английской чопорностью… – Хозяин, – он появился рядом, – мастер Дамблдор заходил днём и велел передать, чтобы вы зашли к нему сразу же, как только вернётесь. – Уже поздно. – Полагаю, самое время для вечернего чая, сэр. – Дьявол, не хочу. – Надо, сэр. – Знаю, – я вздохнул – день выдался достаточно спокойным и приятным, поэтому к Дамблдору идти желания не возникало – практически со стопроцентной вероятностью он найдёт мне какую-нибудь работу, которую я совсем сейчас не хочу выполнять. Пришлось аппарировать в кабинет директора. Дамблдор появился лишь спустя несколько минут, видимо, получив оповещение от своих чар, наложенных на кабинет. – Сэр, – встречал я его, вставая с кресла. – Гарри, мальчик мой, как твои дела? – Дамблдор поспешил ко мне, – я так за тебя волновался. Сначала я узнал о заключении тобой брачного контракта, а потом – ты вовсе пропал. Как и мисс Лавгуд! – судя по виду, директор волновался. Я улыбнулся ему: – Всё в порядке, просто немного погуляли по Лондону, отдохнули. – А контракт? Гарри, обычно с такими вещами не шутят! – Учитель, ко всему, что касается меня и Луны, слово «обычно» неприменимо в принципе. Да и потом, мне просто надоело, что она каждую ночь залезает ко мне в постель, не будучи мне официально кем бы то ни было. Это нарушает порядок вещей, словно кавалерийский сапог на праздничном столе! – И только поэтому? – брови Дамблдора полезли наверх, – мальчик мой, я считал тебя всегда трезвомыслящим волшебником. И даже не посоветовался со своим учителем. Между прочим, это очень важный шаг в жизни каждого человека… Я поморщился: – Не надо, учитель, я не хочу этих скучных речей про важность и так далее. – Как бы то ни было, надолго это тайной не станет. И Луна станет ещё сильнее выделяться на фоне остальных учеников, и я не уверен, что это пойдёт ей на пользу. – А я думаю пойдёт. Поживём – увидим. Лучше оцените мою новую игрушку, я создал посох для светлой магии, – призвал и протянул Дамблдору свой посох, – может быть моя работа покажется вам наивным бредом, но я старался. Дамблдор сменил тему и взял из моих рук увесистый посох, осмотрел его, положив на стол и надев какие-то специальные очки. – Так-так… камень света просто огромен, у него должно быть очень сильное действие. В основе, похоже, алхимическое серебро, так же известное как мифрил, а вот эти руны, похоже, вообще бесполезны, – провёл он пальцем по декоративным цепочкам рун, – ради развлечения добавил? – Именно. – Древесину я не узнаю. – Африканское чёрное дерево. Пропитано всестихийными соляными растворами и эфиром света. – Ты уже научился создавать эфиры? – Дамблдор поднял одну бровь, бросив на меня беглый взгляд, – очень хорошо, Гарри. Неплохая работа, хотя универсальности у неё нет, вполне может сойти за посох для исключительно светлой магии. Как она в работе? – Очень хорошо, сэр. Значительно увеличивает скорость сотворения чар и их эффективность. Я пробовал несколько заклинаний, на удивление приятные ощущения. – Знаешь, я бы посоветовал обратиться за более подробной рецензией, а может быть и советом, к мистеру Олливандеру, – Дамблдор поменял очки и вернул мне посох. Да, вообще с посохом история вышла поучительная для меня. Сначала я посчитал палочку лишней обузой, как всегда, когда был скор на суждения, потом – купил себе палочку, изредка её применяя, а теперь вот, сам беспокоюсь, какой магический инструмент себе создать. Головокружение от успехов прошло быстро и я перестал брезговать и смотреть на магические инструменты как на атрибуты волшебников второго сорта. Учитель вернул всё своё внимание чаю. – Может быть, покажешь его в работе? – намекнул он. – Хм… Что бы за заклинание сотворить? – Да вообще любое из числа светлых. По очевидным причинам – отсутствия третьей стороны, вроде нейтральных заклинаний, большинство чар, изучаемых в хогвартсе, можно было отнести к однозначно светлым, за исключением проклятий, которые были слабенькими тёмными, но очень слабенькими. Я согласился и выставил магический щит – аналог протего. Щит разделил директорский кабинет надвое, выглядел как большая синевато-голубая стена, которая издавала лёгкий гул. Дамблдор хмыкнул: – Достаточно. Я не хочу, чтобы ты испортил редкие чары этого кабинета своей магией. А теперь у меня для тебя есть важное задание… – Надеюсь, без Уизли? – прищурился я, чувствуя неладное. Честно говоря, я уже беспокоился, чего это Дамблдор меня так упорно пытался свести с Уизли… – Нет, на этот раз кое-что более оригинальное, – успокоил меня директор, видя, что я уже сыт по горло рыжим семейством, – Уизли вчера выиграли поездку в Египет и на всё лето вся семья уезжает из Англии. – Ну наконец-то! – не сдержался я, – Англия без Уизли! Хотя бы на три месяца! А что за поручение?