Маг и волшебник

* * * Три месяца спустя. * * * Маленький отпуск для себя любимого – что может быть желаннее!? Тем временем я сидел на стульчике и пил чай, пока Джинни и Невилл спарринговались. Я научил их основам основ в боевых искусствах – как двигаться, дышать, бить, уворачиваться. На протяжении всех трёх месяцев ребята сильно менялись физически – Невилл обладал жировыми запасами, которые эффективно сжигались во время упорных тренировок через ки. Это дало его телу немало мышечной массы, так что он стал напоминать тяжелоатлета на первом этапе своего становления – мышцы серьёзно выросли, бицепсы стали крепкими и большими, а округлое пузико с розовым пупком заменили кубики пресса. Хотя шкафоподобная фигура у него осталась, Невилл стал совсем другим человеком. Джинни… Должен отметить главное – её кожа приобрела более равномерный цвет, а волосы потемнели – сначала из обычно-рыжих они стали тёмно-рыжими, а потом продолжили темнеть, по мере связывания магии и ки, пока не стали столь чёрными, что Блэк или Снейп на её фоне покажутся белоснежками. Джинни это нравилось – кто бы мог подумать, что волосы так сильно выделяют её внешность – с почерневшими до состояния угля волосами, она совершенно не напоминала саму себя. Я бы даже сказал, что стала совсем другой, даже на первый взгляд черты лица стали более миловидными. Зато Невилл внешне не изменился, только пухлота прошла, словно её и не было, это более подчеркнуло благородное лицо. Всё-таки чистокровный волшебник – порода. – Стоп, – я прервал их занятия. Джинни прекрасно дралась, она делала упор на скорость и ловкость, в то время как Невилл – на грубую силу, но тоже неплохо работал кулаками, пару раз заехав Джинни по лицу. Едва ли это могло навредить, учитывая укрепление с помощью ки. За время нашего пребывания в Джунглях образовался целый лагерь – палатки, озеро, забор вокруг всего этого, пару деревьев свалили во время занятий и использовали для трансфигурации. Джинни облегчённо выдохнула и трусцой подбежала ко мне: – Гарри, а ты не хочешь показать, что умеешь? – Ага, точно, – поддержал её Невилл. – Степень развития ци зависит от того, сколь сильна магия волшебника, – зевнул я, – после перерождения я стал так силён, что без труда выиграл китайский чемпионат, на котором соревновались мастера всех великих кланов, – поднялся, – сила – не для показухи, запомните это. Хотя… вы прекрасно освоились. Джинни выжидательно на меня смотрела: – Время тренировки уже подошло к концу, нам пора возвращаться. Совсем скоро настанет тот час, когда нам надо возвращаться, и что я скажу другим? Я же изменилась внешне, а волосы? Боже, вся семья сойдёт с ума. – Ерунда, – отмахнулся я, – у волшебников нормально иметь какие-нибудь внешние причуды, – и подошёл к Невиллу. Парень уже нацелился идти в озеро купаться. Осмотрев его оценивающим взглядом, кивнул: – Теперь подготовьтесь и отправимся в Японию. – А зачем? – Джинни была само любопытство. – Видите эти татуировки? – я поднял руки, – они магические, – и призвал змей. Змейки тут же сползли с моих рук и нырнули в траву, – я могу управлять ими, смотреть их глазами и творить магию через них. Но самое интересное – магические татуировки не попадают под категорию артефакта. То есть их можно пронести на любой тур турнира трёх волшебников. Было бы странно иное – нельзя же отказать волшебнику, который уже их имеет? Невилл и Джинни переглянулись. – Ты хочешь, чтобы я сделала татуировку? – С нескрываемым удивлением спросила Джинни. – Да. Необязательно делать заметную, в конце концов, если птичку на заднице набить, это тоже сработает. Главное, что это тактическое преимущество, как в реальном бою, так и в вымышленной королевской битве. У меня ещё есть немало краски для нанесения таких тату, я добавил в неё алхимические составы и усилил, чтобы тату могли материализовываться быстрее и невидимый эфир – может скрывать их, делая невидимыми. Как сами тату, так и призываемые с их помощью существа. Джинни хихикнула: – Тогда я согласна. Вообще, я не люблю татуировки, но если от них есть практическая польза – тогда это другое дело. А ты, Невилл? – Ну… – Невилл по своей привычке замялся, – наверное, Гарри прав. Он не стал абсолютно уверенным в себе альфа-самцом. Я бы охарактеризовал Невилла как шкафоподобного парня, слегка иногда тормознутого, когда нужно говорить с людьми, но тем не менее, достаточно умного. У него от рождения не было харизмы и лёгкости на язык, но это уже совсем не то же самое, что его чрезвычайная застенчивость. – Тогда приводите себя в порядок. В знакомом салоне магических татуировок мы задержались на несколько часов – Невилл не хотел змей, призывать абстрактных антропоморфных существ нельзя. С Джинни было проще – она захотела тигра. Причём под иглы татуировщика легла бесстрашно, особенно когда он спрыснул кожу зельем онемения – в итоге татуировка на Джинни заняла даже больше места, чем мой Феникс – правое предплечье, плечо, лопатку, и до копчика – большой тигр в японском стиле, с красивым орнаментом. С Невиллом было проще – он ждал своей очереди и выбрал татуировку в виде ласточки и кошки, свернувшейся клубочком. Невилл такой Невилл. Но ничего, авиаразведка плюс удобная кошка, которая нигде особо не выделяется – это удобно. С Невиллом закончили за пять часов, а вот Джинни задержала нас почти на сутки, пришлось приходить на следующий день – пока она пошла в съёмную комнату спать, я схватил Невилла за плечо: – Быро, пока не палит, – и аппарировал по знакомому адресу, теперь уже другого борделя. Невилл даже удивиться не успел, как увидел незнакомый переулок, в котором горел красный фонарь. – Я не просил. – А я и не спрашивал. И вообще, почему бы и нет, пока мы в стране восходящего солнца? – спросил я, открывая дверь борделя… * * * Хогвартс переживал турнир, но это мероприятие не помешало занятиям школьников – ни в коей мере, по прежнему готовились к сдаче С.О.В, по прежнему узнавали для себя Хогвартс первокурсники и с неким нетерпением и даже раздражением, учились семикурсники, решившие доучиться до конца. Их можно было понять – на фоне остальных учеников они, семнадцати-восемнадцати летние девушки и юноши, казались самим себе уже совсем взрослыми, от взрослой жизни их отделяло меньше года и учёба им давалась с трудом – немногие из них считали Хогвартс своим домом, с которым они не хотят расставаться. Это чувство нетерпения перед окончанием учёбы всегда сменялось у них страхом выхода в большой мир волшебников, едва лишь наступала весна и приходило понимание, что Хогвартс для них законченный этап жизни. Что всё, больше не будет побудок, факультетов, множества друзей-ровесников, собранных вместе, не будет больше и беспокойной жизни в древнем замке, обеспеченной и интересной, не будет профессоров… Немногие из них лелеяли надежду остаться в Хогвартсе в виде преподавателя какого-нибудь предмета – повезло лишь двоим, кто закончил Хогвартс в прошлом году, это Анна Хайуотер и Марти МакДжефф. Первая своим появлением влюбила в себя целую толпу мальчишек, поскольку, даже не имея модельной внешности, имела удивительно игривый и смелый характер. МакДжефф таким похвастаться не мог и был угрюмым молодым человеком восемнадцати лет, в то время как Анна Хайуотер смеялась заливисто, подтрунивала и над ним и над профессором Флитвиком, а так же над многочисленными студентами. Именно эта парочка угрюмого, худощавого рыжего шотландца и юной британки с испанскими кровями, и стала помогать Флитвику заниматься большой ареной в Хогвартсе. Их работа была нелёгкой, объяснять правила новичкам и следить за проведением битв – к удивлению всех профессоров, кроме Блэка, Флитвика и Спраут, которые сразу увидели перспективу в новом виде спорта, Королевская Битва, как назвал её директор Поттер, приобрела невероятную популярность среди студентов. Потому что вариантов победы было столько, что шахматы по сравнению с ней казались примитивной игрой – но главное – Гарри, будучи сам подростком, прекрасно понимал своих ровесников. Им нужны три вещи – Активность, противостояние и возможность выпустить пар. Битва давала все три возможности – только там можно было легально, без отработок и снятия баллов, поймать другого ученика в ловушку, дать ему кулаком по морде, связать, заставить танцевать, и так далее и так далее... По сути – то, что имело место быть в коридорах Хогвартса, было вынесено на арену и снабжено смыслом. Обычно попытки сделать это не имели успеха, потому что при легализации бесчинств терялась их притягательная запретность, но не в этом случае. Хайуотер носила весьма и весьма лёгкую для волшебницы одежду, ей нравилось притягивать взгляды и слегка издеваться над традициями английских магов – сама она была маглорождёной волшебницей, да и детство своё провела в Испании, где нет таких магических традиций. Так что одежда с открытой талией и короткая юбка заставляли всех мальчишек просто истекать слюной. Флитвик же посчитал, что это будет им хорошим уроком и не стал выговаривать ей за неподобающий вид, да и к профессорам или ученикам она не относилась. – Всё веселишься? – в рубку управления ареной зашла ещё одна красавица. Это была такая же молодая леди, носившая кожаные в обтяг штаны, на поясе кобуру с палочкой и несколькими зельями, кожаную жилетку с короткими рукавами. Нимфадора Тонкс, собственной персоной. – Ага, – Анна взяла ещё стакан кофе, который приготовила себе и протянула Тонкс, – смотри, сегодня будет жарко, семикурсники пришли попробовать. – Оу, можно у тебя тут зависнуть? – Конечно, нимфи, – улыбнулась Анна, – садись, смотри, сейчас пойдёт потеха. И Анна была права – потеха и правда пошла, поскольку умения семикурсников ни в какое сравнение не шли с детьми лет тринадцати-пятнадцати. Первым же ходом Эрни Глоссоп наколдовал агуаменти, целую стену воды, вода удерживалась заклинанием формы другим из его команды, а третий – Чарли Глоссоп, младший брат Эрни, заморозил воду, сделав из воды настоящую непробиваемую стену. Они наложили на неё заклинание защиты от чар, тем самым защитив стенку от размораживающих и огненных заклинаний. – Ааай, – Нимфадора, сместившаяся к экрану, загородила вид Анне и та обхватив её за талию, притянула к себе. Тонкс рухнула прямо на колени к Анне, едва не расплескав кофе, Анна же, обхватив талию Тонкс, положила голову ей на плечо: – Мне не видно. – Эй, зачем было меня ронять, – Тонкс внезапно порозовела, когда Анна крепче её обняла и не дала встать, – сиди уж, второго кресла тут нет. Пришлось Тонкс, волосы которой внезапно покраснели, сидеть на коленях. Тем временем на арене тоже разворачивалась активность – команда Хафлпаффцев сделала упор не на защиту, а на ловушки, и начали расставлять по всем коридорам магические ловушки весьма интересного вида. Растяжки, заклинания на полу, под потолком, скользкий пол и многое другое… – Что ты делаешь? – Возмущённо воскликнула Тонкс, когда почувствовала, что Анна её поглаживает по животу. – Тебе не нравится? – Хайуотер только усилила натиск, повалила Тонкс на себя и провела языком по уху, от чего волосы Тонкс вспыхнули самым ярким красным цветом. – Я… эй, это неправильно, и вообще, я, ну… – Тонкс смутилась полностью и мямлила как школьница на экзамене у Снейпа. Не особо слушая её лепет, Анна продолжила распускать руки, расстегнула куртку и помацала грудь Тонкс, от чего у той кровь ещё больше прилила к лицу: – Да брось, тут никого нет и кабинет заперт, – Анна забралась руками под невесомую блузку и продолжила мацать сисечки уже, если так можно выразиться, в натуре, сдвинув бюстгальтер наверх. Смутившаяся Нимфадора ничего не могла ответить и только млела, решив отдаться на волю случая. Руки Анны проскользнули под расстегнувшийся ремень и на ближайшие сорок минут им было не до происходящего на арене... * * * – Эй, Невилл, ты ещё не сбежал к бабушке? – раздался наглый и отвратительный голос Малфоя. Люди все разные, но бывает такое, что некий человек уже воспитан отвратительным. И отвращение в нём вызывает всё – мелочные, примитивные позывы выпендриться, оскорбить кого-то, показать себя лучше других. Такие люди едва ли могут вести нормальную жизнь и считаться нормальными среди других. Зря наговаривали на Слизеринцев, потому что среди них встречались весьма достойные личности, но Драко Малфой именно таким, отвратительным, и был, и вызывал отвращение не только у тех, к кому он придирался, но и у всех вообще, кроме разве что своей семьи, которая души в нём не чаяла. Драко был уникумом, даже среди волшебников, поскольку быть настолько гипертрофированно-раздражающим – это надо умудриться. Даже манера речи раздражала – растянутый самодовольный голос, словно он подражал своему отцу, тому ещё любителю пофорсить. Однако, драко было далеко до мерзавца и выходил маленький мерзавчик. – А твоя грязнокровая подружка сегодня не с тобой? Дальше Невилл, изменивший траекторию движения, не особо вслушивался – Драко попятился, когда увидел, что Невилл прямо на него прёт и не собирается отступать в сторону. Малфой вытащил палочку и послал в Драко заклинание, но Невилл без труда уклонился, лишь чуть-чуть сместившись в сторону, словно обтёк пролетевшее заклинание и продолжил приближаться. – Эй, ты чего? – голос Малфоя дал предательского петуха, Невилл очень быстрым движением схватил Малфоя за мантию и рванув на себя, лбом врезал тому по лицу – Малфой опал без чувств, рухнув словно мешок с картошкой на пол. Набросившиеся на Невилла Крэбб с Гойлом получили такие сильные удары, что разлетелись в разные стороны, словно кегли, в которые на всём ходу влетел мяч. Невилл пнул Малфоя в живот, заставив заскулившего белобрысого поднять на него испуганный взгляд: – Я пожалуюсь отцу. – Да хоть министру, мне насрать, – Абсолютно уверенным в себе тоном сказал Невилл, – ещё раз скажешь такое про Гермиону – яйца оторву и в глотку запихну, ты меня понял, хорёк? – свои угрозы Невилл сопровождал пинками по извивающемуся телу Малфоя, после чего легко, словно пушинку, поднял его над землёй, поставил и залепил такого смачного пинка, что малфой улетел дальше по коридору, под одобрительный гомон других студентов. Отряхнув руки, Невилл поднял за грудки Крэбба и Гойла. Обоих он держал на весу, крепко встряхивая: – Если ваш хорёк нарвётся – вы огребёте вместе с ним, поняли? А теперь брысь отсюда, – оба улетели вслед за своим патроном. Невилл ещё раз отряхнул руки, но в этот момент, как ни странно, появился профессор Снейп. Некоторые профессора обладают талантом появляться там, где им не место. – Лонгботтом, что здесь происходит? – Громко спросил Снейп, так как Малфой и его подручные уже улепётывали со всех ног. – Маленькое недоразумение, – Невилл посмотрел на профессора без страха, в конце концов – не съест же его Снейп. Профессор зельеварения, ожидавший от Невилла как минимум – что тот испугается, был так удивлён наглостью студента, что только и смог сказать: – Десять баллов с гриффиндора. – Да пожалста, – Невилл улыбнулся довольно, – о, мой урок. Я побежал, до свидания, профессор Снейп. * * * – Что? – Анна удивилась. Нимфадора никогда в жизни так не мялась, поскольку считала себя смелой девушкой. Анна зевала, открыла кофе, наклонившись с таким панцушотом, что будь здесь юноши, они бы пустили слюни, – о, кто-то выхлебал мой кофе. Ну Марти, ну скотина! – возмущалась Анна, – Тонкс, привет, что-то ты ко мне не заходила давно. Совсем забыла свою подругу. Тонкс была красная вся, включая волосы и цвет лица. – В смысле, я пришла поговорить о нас, ну, ты поняла… – Тонкс краснела всё больше и больше. – Эй, чё это с тобой? – Анна подошла и положила руку ей на лоб, отчего Тонкс только сильнее раскраснелась. – Ну, о том, что произошло утром, – Нимфадора сглотнула, – ты мне конечно нравишься, я бы даже сказала, что не была против, но это не правильно, и вообще, мне больше мальчики нравятся… хотя мне понравилось… – мямлила Тонкс, – в общем, мы не можем быть вместе! – выпалила она. – Чё? – Анна склонила голову на бок, хлопая ресницами, глаза у Анны были очень выразительными, карими, – ты о чём вообще. – Ну, я про секс, ты конечно прекрасна, но я не могу так, – снова замямлила Тонкс, – нет, не пойми неправильно, мне очень понравилось, но я не хочу, чтобы поползли слухи… – Подруга, ты долбанулась что ли о косяк при входе? Какой секс? – Анна склонила голову набок. – Который был у нас сегодня утром, – ответила Тонкс, – я сегодня утром пришла и ты меня сначала обнимала, потом гладила, потом… – Тонкс залилась краской, – ты что, не помнишь? – Какой помнишь, ты о чём, я всю ночь арену рихтовала, в семь утра только спать легла, сегодня Марти с утра дежурить был должен. – Что? – Тонкс округлила глаза ещё больше, чем Анна, – То есть ты хочешь сказать, что это Марти превратился в тебя и… и… – Мальчики в девочек превратиться не могут. Даже с оборотным зельем. – А… – Тонкс совсем запуталась, – то есть как? А если… – Не если. Я не знаю, кому ты тут дала, но явно не мне. Да и я не стала бы, ты конечно симпотная, – Анна крепко шлёпнула по заднице совсем уже запунцовевшую Тонкс, – но мне мальчики нравятся, ты уж звиняй. Хотя… да нет, наверное мальчики всё же, определённо, больше, – задумалась Анна, – ладно, сама разбирайся, кто к тебе в трусы залез, кофе будешь? Горячий. Тонкс в уме прокручивала только одну фразу своего учителя – ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! – Эй, – Анна пощёлкала пальцами перед лицом Тонкс, – Ну как знаешь, мне больше достанется.