Маг и волшебник

– Добрый вечер, – дама, вошедшая в кабинет, была высокой, стройной, подтянутой. Здесь уже присутствовали мои наёмники турнира – возглавлял всех Отто Кац, старый еврей, который улыбнулся широкой улыбкой: – Мисс Оуэн, какая неожиданная встреча. – Отто, – дама кивнула, – не думала, что встречу вас здесь. И кстати, где это мы? Она осмотрелась с любопытством. Кабинет директора Хогвартса по прежнему представлял собою удивительное место, похожее на древний зал знаний – книжные шкафы, полки, мебель в старом стиле… – Это мой кабинет, – прервал я её размышления, – Аманда Оуэн, я так понимаю? Присаживайтесь. Вскоре разговор дойдёт до вашей работы. Мистер Кац, продолжайте. – Так вот, – Отто кхекнул, – за первый этап мы выручили семьдесят девять тысяч сто сорок три галеона, это немаленькая сумма, мистер Поттер. После выплаты всех гонораров и оплаты услуг чернорабочих, останется всего несколько тысяч, но это допустимо… Я кивнул: – Допустимо, Отто, будьте так любезны, выдайте гонорары всем, согласно договору, выплата гонораров происходит на следующий, после каждого тура, день. Вы прекрасно постарались. Всего на совещании присутствовало пять человек, не считая свежеприбывшую Аманду Оуэн, которая села на диван, соблазнительно закинув ногу на ногу. – Превосходно. Что мы должны сделать теперь? – Второе испытание – Королевская Битва, главное шоу этого года. Оно пройдёт в рождество, это будет незабываемое зрелище. Мистер Шоу, я надеюсь, вы и дальше будете нашим комментатором? – Конечно, – Горячо ответил человек с говорящей фамилией Шоу, – с большим удовольствием! – За день до королевской битвы, двадцать четвёртого декабря, будет святочный бал. Это традиционное для турнира, мероприятие. Надеюсь, вы понимаете, что для бала я не пожалею ни сил, ни средств, – посмотрел на присутствующих вопросительно. – Логично, – заметил Отто, – хотя зачем так разбрасываться деньгами? – Мы не разбрасываемся деньгами. Не надо относиться к турниру как к бизнесу, он проводится не для того, чтобы заработать денег, но для того, чтобы превратить деньги в не менее ценную валюту – известность, популярность, репутацию. И от того, как будет турнир организован, зависит его итог. Итак, на второй тур мы продали девятнадцать тысяч билетов, – огорошил всех присутствующих Гарри. Отто довольно улыбнулся. – Сколько? – Удивился Бэгмен, – девятнадцать тысяч? – тут же ответил он себе, – невероятно. – Было бы странно иное – вы хорошо постарались, особенно вы, мистер Шоу, и наш четвёртый чемпион постарался на славу, так что желающих видеть главное состязание турнира, немало. Я ожидаю до тридцати тысяч зрителей – ведь до битвы ещё далеко. Но сейчас перед нами стоят две главные задачи, – показал я на пальцах букву V, – первое – загнул указательный палец – это святочный бал, второе – организация тура. От проведения его внутри замка придётся отказаться – чтобы зрелище было интересным, королевскую битву надо проводить на стадионе. – Но стадион не подойдёт… ах, да, – Шоу осёкся, – вы же можете его изменить. – Да, сделаю аналог магловского футбольного стадиона, вместительность и форма идеально подходят для тура. Теперь что касается бала, – посмотрел на Аманду, – мы бы хотели, чтобы вы, Аманда, и ваш коллега, который уже прибыл, занялись подготовкой юношей и девушек Хогвартса к танцам. Бал имеет обязательную программу в виде вальса, и они должны превосходно танцевать. – За месяц научить кого-то превосходно танцевать – это за гранью возможного, – ответила Аманда, – но провести уроки я смогу, а дальше всё зависит от самого ученика. – Превосходно, – Я хлопнул в ладоши, – Отто, этот бал должен быть проведён на самом высшем уровне. Мне как-то доводилось бывать на святочном балу в министерстве франции, очень понравилось, но как-то без огонька. Следует учесть, что всё должно быть невероятно романтично, красиво, без кичливости, но с достоинством и великолепием. Кстати, министры Франции и Болгарии так же обещали прибыть. – Интересно, почему? – задался вопросом Шоу, – бал этот конечно важен, но сразу два иностранных министра… – Потому что для них, – я улыбнулся, – это легальный и простой способ забить на работу на день раньше, и провести время приятно. При этом официально будучи с визитом и поддержкой для своих студентов. Все присутствующие улыбнулись – министры тоже люди, и им тоже хочется иногда расслабиться. Официальный рождественский бал будет только во франции, болгары его не проводят, но и у них, болгар, есть новогодние праздники, начинающиеся в тот же день. – Мистер Поттер, – Отто привлёк моё внимание, – вы задали очень необычные условия – чтобы всё было внушительно и не кичливо, я с трудом понимаю, как нам этого достичь. Конечно, я приглашу волшебников-дизайнеров, но это всего лишь украшения… Призадумался я. Вариантов было много, но все они были либо слишком кичливыми, или слишком скромными. – Придётся поработать с пространственной и высшей магией, – кивнул я, – для начала – сделаем бал под открытым небом. – Позвольте, – Отто удивился, – но ведь зима на дворе. – Я создам зону, в которой будет самое настоящее лето и где не будет ветра. Вокруг бальной площадки сделаем сад, с цветами, цветущей сакурой, ручейками и птичками, в общем – используем живую природу как украшение. – Разве можно сделать лето посреди зимы? – удивилась Аманда, – это за гранью возможностей магии. – Возможности магии безграничны, ограниченно лишь наше с вами понимание бесконечности, – улыбнулся я ей, – пожелаю того и магия так сделает. Может быть, это немного странное предложение, но я думаю, на фоне обычных дворцовых балов, это будет более-менее свежо, да и кому из нас не хотелось бы окунуться на денёк в тёплое лето? Только подобный вид отдыха потребует от нас превосходной организации. Мне надо будет удалиться в дальние страны и заняться проверкой своих чар, после чего я смогу сотворить желаемое за одну ночь перед балом. Однако, к рождеству должен быть украшен не только сад – но и весь замок. По крайней мере, основные его части – мистер Кац, я надеюсь, вы найдёте дюжину-другую декораторов и они займутся наведением красоты и марафета в Хогвартсе. Замок должен сиять. Кац уверил меня: – Сделаю, не сомневайтесь. – Тогда совещание окончено. Все займёмся своими делами. Мисс Оуэн, занятия по хореографии ежедневные, кроме субботы и воскресенья, ваши будут мальчики, займитесь ими. Чтобы не посрамили честь Хогвартса. – Понятно. Где мне проводить занятия? – Во втором малом бальном зале восточного крыла. * * * Ранее мне никогда не приходилось творить настолько могущественных чар, как те, что я задумал сотворить перед балом. Да, я делал мощные патронусы, несколько раз, но эти чары примитивны, только магическая сила отличала их от обычных. Сейчас же задача, которая стояла передо мной – была фантастически сложной – в Хогвартсе должно настать лето. Не просто подогреть воздух, а сотворить самое настоящее лето, с сочной травой, с деревьями, одетыми в зелёные платья, с ярким солнышком, которое должно давать больше тепла, чем зимой. Честно говоря, ещё никто и никогда не делал настолько сильных чар, и я не знал, чего стоит ожидать. Подготовка к ним заняла у меня целый месяц – нужно было создавать алхимические эссенции света и жизни, на фоне этого построить стадион – это такой пустяк, ничего не значащий, что можно сделать его просто взмахнув рукой. Вот лето посреди зимы сделать – это нужно заморочиться невероятно. Собрав с собой девять эссенций света и три эссенции жизни, в последний день подготовки – а было это за день до святочного бала, я вышел в сад и приступил к чародейству и волшебству. Для волшебника нет ничего, абсолютно ничего невозможного, магия не подчиняется никаким законам. Художник может нарисовать то, чего нет на самом деле, а маг – сделать это реальным. Собравшись с духом, я приступил – поднял над головой посох и применил первую эссенцию, сел на землю, подогнув под себя ноги, как это делают японцы, и начал творить самые сложные чары. Самые сложные чары не имели никаких формул и законов, правил и ограничений – они выражались в воплощении воли волшебника в реальном мире. И было это очень внушительно – высвободив всю накопленную волшебную силу, я зачерпнул эссенцию. Чистая сила света, концентрированная, полилась в меня и напор энергии увеличился… Начался процесс… * * * * Тем временем, пока Гарри творил невероятную магию, он умудрился перебудить весь Хогвартс – ещё бы, полыхало волшебство очень ярко, но главное – волшебство всегда воздействует на волшебников. Творимая магия для всех присутствующих была подобна ударом мешком по голове – со своих кроватей вскочили студенты, кому повезло – могли видеть вспышки из окон замка. Волшебников, собравшихся в Хогвартсе, бросало то в жар, то в холод, у некоторых перехватило дыхание и они, подпирая стены, тяжело дышали, закружилась голова. Невероятное чувство мурашек по коже и трепета, пробирало до костей и заставило многих восприимчивых волшебников ощутить странные галлюцинации, которыми проявлялась для них магия. Некоторые утверждали, что чувствуют яркий вкус на губах, некоторые закрывали носы, поскольку чувствовали сильный запах, большинство же просто бросило в жар, словно у них случился невротический припадок – особенно это перепугало гостей Хогвартса, Каркаров схватил Крама и уложил на диван, парень держался молодцом, только пот градом катился по лицу. Мадам Максим решила спешно идти к Поттеру, у неё тоже сильно тряслись руки и было ощущение, что вот-вот сердце выпрыгнет из груди. Это странное магическое паранормальное явление продлилось несколько минут, менее всего от него пострадал Филч – он даже не проснулся. Ему могли позавидовать многие студенты, в гостиной Гриффиндора так точно воцарился хаос и бедлам, в других не так критично. Мадам Максим, вышедшая в коридор замка на четвёртом этаже, где жили французы, с удивлением заметила, что её палочка слегка нагрелась и мелко вибрировала, как впрочем, и все палочки в замке. Ощущения давящей на плечи магии опустилось на всех присутствующих, оно подавляло настолько сильно, что волшебники, в том числе и самые стойкие, внезапно притихли, чуть не попадав на пол, словно им внезапно на плечи взвалили тяжёлый мешок. Каркаров недовольно щурился – он чувствовал сильный дискомфорт и слабость во всём теле, всё-таки светлая магия для него была немного неприятна. Так же, как и Снейпу, но это терпимые неудобства. Инцидент закончился так же внезапно, как и начался. Первой из замка выбежала Мадам Максим – полувеликанша прекрасно владела собой и не поддалась на взбунтовавшиеся и взбесившиеся магические чувства, и вышла из Хогвартса, направившись в сторону, где было яркое полыхание. Удивлению её не было предела, когда вместо ледяного воздуха на улице она почувствовала приятный, пахнущий зеленой листвой и летним зноем, ветерок. Вне Хогвартса же творилось нечто настолько прекрасное, что пожилая дама чуть не прослезилась от умиления – во дворе замка расцвёл самый настоящий сад, такой прекрасный, что передать его красоту словами она не могла – в саду цвела вишня, так же называемая сакурой, миллионы маленьких магических светлячков сновали с ветки на ветку, освещая тем самым пышные розовые цветы. Расцвели цветы, бесчисленное множество цветов, наполняли воздух приятным и густым ароматом, на них садились светящиеся бабочки. Журчал ручей, всё вокруг казалось настолько волшебным, что в реальности такого не может быть, только в сказках и фантазиях. Максим продвигалась по саду, погасив палочку, всё больше расчувствовалась, увидев в центре сада распростёртую фигуру Поттера. Поттер был бледен, под носом была кровь. С женщины тут же слетел флёр романтики и красоты, она бросилась к фигуре директора Хогвартса и склонилась над ним – пульс едва прощупывался. – Маленький дурачок, – она легко подняла его на руки – всё-таки Поттер был маленьким, а Максим большой, и для неё он был не слишком тяжёл, и потащила его в замок, удивляясь тому, что он сделал. Магия пропитала это место так, что здесь несомненно было приятно находиться, даже уходить из этого волшебного сада не хотелось. В полумиле Максим заметила чёткую границу, за которой запретный лес перестал быть зелёным и был покрыт снегом, словно всю школу накрыл купол, внутри которого лето и волшебная сказка. Невероятные, немыслимые для маглов, цветы, росли в клумбах. У ручейка уже пил единорог – это существо вышло из запретного леса, как и многие ему подобные, светлые магические создания. Максим поспешила в Хогвартс, чтобы передать свою ношу кому-нибудь… Произошедшее сильно испугало её и всех, кто увидел Поттера без чувств. Даже если магия безгранична, возможности человека всегда были и будут ограничены, и горе тому, кто забудет про это. * * * – Мать моя женщина, это что такое? – я очнулся, сразу открыв глаза и посмотрев по сторонам. Возле кровати сидела Помфри. Пожилая колдоведьма была хранителем школьного больничного крыла – и очень уважаемым в Хогвартсе человеком. – Лежите, – Она строго сказала. – Если я очнулся – то лежать уже поздно, – поднялся я, – похоже, я перенапрягся. – Мистер Поттер, – сварливо сказала Помфри, – мне лучше знать, что вам надо делать. Волшебник, пытающийся сотворить магию выше своих возможностей, неизбежно травмирует себя, и вы умудрились это сделать. – Сейчас всё будет, – я сел на кровати и поджав под себя ноги, попытался сконцентрироваться, чтобы ощутить свою ки. – Гарри! – раздался голос Джиневры, – Гарри, ты очнулся! – не успел я более-менее утвердиться сидя, как меня снесло потоком Уизли, которая бросилась на меня и сграбастала, не успел котёнок и мяукнуть. – Э… – если бы я не был крепким, то стальные объятья Джинни меня бы раздавили. – Идиот! Ты же чуть не умер! – Вдруг разревелась девушка, – Я так за тебя волновалась! – Хватит, – Помфри попыталась её оттащить, но лишь свалила на пол вместе со мной. – Спокойно, всё хорошо, – я погладил её по черным как уголь волосам, – я жив, цел, всё в порядке. Пока девочка хныкала, я думал о жизни, вселенной и всём таком. Выходило ровно сорок два, как ни посмотри. От стальных объятий Джинни освободила меня не сразу и залилась краской: – Прости, я не специально, ну, это, – она ещё гуще покраснела. – Намиловались? – Грозная фигура Помфри выросла, казалось бы, над нами, – а теперь, юная леди, вам нужно принять успокоительное и идти в свою гостиную. Никак иначе! Я с кряхтением встал: – Сколько меня не было? – Четырнадцать часов, – тут же ответила Джинни. Похоже она ждала всё это время. Я же был немного обескуражен такой реакцией от неё. Как-то не замечал, чтобы Джинни так обо мне пеклась. Кстати… – А где Луна? Дафна? – Они посидели тут и пошли на бал, – ответила тут же Джин, – Он, должно быть, уже начался. – Понятно. Странно, что Джинни одна осталась здесь, в то время как другие мои подруги и друзья пошли танцевать. С Невиллом то всё понятно – если чемпион не выйдет, это скандал, а вот Луна? Ну, Луна это Луна. Она хороший друг, но не стала бы делать бессмысленные вещи, например, сидеть над моей кроватью, пока я отдыхаю. Странно даже, что я не замечал, но Джинни, похоже, имеет ко мне какие-то чувства. Мне даже стало на мгновение жалко её – у меня нет романтических отношений с Луной или Дафной, но у них есть всё, включая меня, в то время как Джинни привыкла довольствоваться тем, что имеет. Наверное, неприятно ей было, что у той же Дафны или Луны есть всё – и средства, и легко неведомым образом она сошлась со мной, и всё вообще, в то время как её, Джинни, просто оставили позади и прошли мимо. Её можно было понять – всю свою жизнь в многодетной семье Уизли она привыкала не завидовать тем, у кого есть больше, чем у неё, но всё равно грустно смотрела на тех, у кого есть всё. Луна и Дафна хорошие друзья, но похоже, лишь у Джинни есть ко мне настоящие чувства, в то время как с Луной нас объединяет общая странность, а с Дафной – лишь Лили и тот вариант будущего, в котором мы могли бы быть вместе. Вариант, уже прочно разрушенный, ведь и Джинни теперь вряд ли станет министром магии. Эх, знала бы она, каких высот могла бы достичь… А всё-таки такое приятное чувство появилось в груди, когда обо мне правда заботились и волновались, не по дружески, друг бы не стал сидеть у постели и реветь, едва я очнулся. Несомненно, если бы я был присмерти, то может быть. Я улыбнулся от приятных эмоций, всё-таки, Джинни – просто сказочная девушка. – Э? – Она посмотрела на меня, – Гарри, что ты так на меня смотришь? – Пошли на бал, – я поднялся, – тебя же никто не пригласил, если ты здесь? Она покачала головой: – Я не готова, – развела руки. На ней и правда была школьная одежда. Лёгкий ступор прервало покашливание мадам Помфри: – Я запрещаю вам идти на бал в таком состоянии. – Должен. Джинни, – я переоделся взмахом руки. После ночной магии эта давалась так легко, что вообще не чувствовалась, – никогда не смотри на меня так, словно я слишком хорош для тебя. Возможно, наоборот, слишком плох, – вздохнул я, – не недооценивай себя. – При чём тут это? Да и вообще, напридумывал себе всякого! – задрала она нос, но потом решила сменить настрой: – Но у тебя же есть жена. – Мы друзья. А замуж за меня Луна вышла по приколу. Может ей так показалось веселее. И вообще, она сейчас танцует с Невиллом. – А Дафна? – С ней меня не связывает ничего романтического. Она друг, хороший друг. – А эта Лили? – Она вообще моя родственница. Кровная и близкая. – А… – Джинни не нашлась что спросить, – но я думала… – Все думали, – улыбнулся я, – но все они ушли, а ты осталась со мной. Вот и расставили все точки над I, – улыбнулся я, – позвольте вашу руку, леди! Джин протянула мне руку. Я прикрыл глаза и зная о том, как примерно должны одеваться к балу, применил магию к ней – одежда на Джин мгновенно изменилась на красивое бальное платье. Волосы завернулись в красивую причёску – хотя в её случае они были красивы в любом случае, добавили пару украшений и вот уже передо мной стоит невероятной красоты девушка. Джин и правда, после объединения с доу-ки, стала невероятно красивой. Фамильные черты Уизли исчезли. Опять засомневался, что она родная дочь Молли и Артура. Восемь абсолютно одинаковых посредственностей в семье и вдруг трах-бабах – Джинни. Аппарировал в бальный зал прямо с Джинни под руку, и мы очутились прямо посреди танца. Самое время незаметно для всех появиться, как чёрт из табакерки.