♫♫♫
— Moonlit Night — это радио без имён. Это радио и есть Вы. Без Вас нет радио, а имена и прозвища — это ведь всего лишь формальность, не так ли? Сидевший на постели юноша, грустно смотрел на стену, увешанную многочисленными снимками из детства. Он всё помнит, словно это было лишь вчера. А сегодня он с братом говорил лишь на радио, и то если ему повезёт. Но такое случается нечасто. Встав, он вышел из комнаты, игнорируя очередной скандал родителей, Чин прошёл в ванную комнату. Закрыв дверь на щеколду, юноша посмотрел на своё отражение. Расплывшийся синяк над глазом. Окровавленный висок. Несколько раз сломанный нос, который вновь опух, и вдребезги разбитые губы. Это уже не впервые. Впервые было ещё в старшей школе, когда брата выгнали из-за очередной драки, в тот же день его, Чина, заперли в туалетной кабинке, перед этим сильно избив. С тех пор в жизни Чина не было ни одного спокойного дня. Даже окончив школу и поступив в университет, Чин сильно удивился и в то же время испугался, увидев в своей группе своих старых обидчиков. А те весьма обрадовались, увидев своего школьного друга. На его вечно избитое лицо не обращают внимание ни родители, ни учителя. А брат… А брата он только слышит. Приходит Чимин далеко за полночь, а уходит, когда Чин в университете. И так продолжается больше пяти лет. Но Чин уже устал так жить. Он устал терпеть все обиды, что скопились в нём. Устал оборачиваться от каждого шороха, направляющегося в его сторону. Сегодня он всё решил. Но в очередной раз он испугался. Испугался собственного страха. Выбросив лезвие, Чин смотрит на себя в зеркало и сам себя ненавидит. За трусость. За слабость. За существование. Выбежав из ванной, он пронёсся мимо кухни, из которой всё так же доносятся крики очередной ссоры родителей. Он уже и забыл, когда родители говорили друг с другом нормально. Без криков, без ссор, без претензий. Впереди него дорога. Вдоль дороги никого. Он просто шёл, изредка пиная лежащие камушки, Чин думал о своём будущем. Нужно ли оно ему? Стоит ли оно того? Увидев пьяную компанию перед собой, Чин оглядывается. Ему не хочется с ними связываться. Увидев небольшой переулок, Пак сворачивает и тут же испуганно замирает. Это они. Те, из-за которых он страдает который год. Чонгук, Тэхён, Намджун — имена его личного кошмара, который продолжается долгое время. Поняв, что те его тоже заметили, Чин убегает. Слыша вслед громкий смех, собственное имя и топот ног, он ускоряется. Выбежав на дорогу Чин, спотыкается о собственный шнурок и падает на мокрый от начавшегося дождя асфальт. Яркий свет фар и испуганные глаза. Глаза его брата.♫♫♫
Чимин винит себя. Он винит себя в том, что не был рядом. Винит себя в том, что не выслушал его, не обнял, не поддержал. Чимин винит себя в том, что он ужасный брат. Они живут буквально за стенкой, но находятся так далеко друг от друга. И вот ожидая в коридоре завершения очередного осмотра, Пак садится на скамейку. Он устал. Он вымотан. Под глазами ужасные синяки от недосыпа. Сами глаза красные от лопнувших капилляров. Лицо его осунулось. И чувство вины душит его изнутри. Он виноват. — Чин? — удивлённо спрашивает его незнакомый мужчина. — Пак Чин? Тебе уже лучше? — Мы знакомы? — спросил Чимин, осматривая знакомого своего брата. — Я твой куратор в университете, Чон Хосок, — обеспокоенно смотря на уставшего юношу. — Ты меня не помнишь? Как только Чимин хотел расспросить педагога, из палаты брата наконец-то выходят врачи. Чимин тут же вскочил и подошёл к ним. — Что ж, показатели улучшились, сломанная ключица замечательно восстанавливается, но вот голова… — доктор тяжело вздохнул. — Я не могу и не буду Вас обнадёживать, но с уверенностью могу сказать одно: всё зависит от самого Чина. — Он лежит тут уже две недели, неужели Вы ничего не можете сделать? — Всё, что мы можем, мы сделаем, — ответил серьёзно мужчина, поправляя свои очки. — Всего доброго, у меня есть ещё пациенты. — Чон Хосок, — окликнул Чимин удивленного мужчину и, кивнув в сторону палаты, зашёл первым. — Кхм, — прокашлялся Хосок, заходя следом. — Чин, я всё понимаю, вечные травли, тут ещё эта авария, возможно, потеря памяти, но это не повод обращаться ко мне неформально, я ведь твой профессор… — Ты не мой профессор, а я не твой студент, — серьёзно ответил Чимин, и, подойдя к постели брата, он продолжил: — Пак Чин, это он. Я Пак Чимин, его брат-близнец. — У него есть брат? — удивлённо спросил Хосок, медленно подходя к своему студенту. — Да ещё и близнец. — А теперь я прошу рассказать всё до единого о студенческой жизни Чина, — серьёзно сказал Чимин. — Но зачем? — Я буду ходить вместо него.…
— Ты понимаешь, что это безумие? — спросил Хосок, следуя за куда-то спешащим Чимином. — Да, выглядите вы одинаково, но как только ты откроешь рот, все поймут, что ты не Чин. — Вот поэтому ты-то мне и нужен, — ответил Чимин, быстро переходя дорогу. — Ты расскажешь мне о том, как Чин учится, одевается и ведёт себя в университете. — Но зачем тебе нужно это? — не понимая, спросил Хосок. — Если ты просишь рассказать тебе об этом, значит, вы не были так близки. — Поэтому я хочу всё исправить и начну с тех сволочей, которые над ним издевались, — серьёзно и немного устрашающе ответил Чимин. — Пойдём, мы почти пришли. И Хосок шёл. Ему уже было всё равно на то, что Чимин младше его на восемь лет, и всё равно на неформальное общение, ему тоже давно хотелось проучить эту бойкую тройку. Видя, как над бедным Чином издевались каждый день, Хосок стал предпринимать меры. Он забирал с собой Чина каждые перемены, просил задерживаться после пар. Но его всё равно это не уберегло. На следующие дни Чин приходил либо с рассечённой бровью, либо с опухшим носом или разбитой губой. Как бы Хосок ни старался, Чину это мало помогало. Следуя за уверенным в себе Чимином, мужчина удивленно застывает. — KBS? — спросил Хосок, увидев, как юноша проходит в здание. — Да вы серьёзно? Проходя в здание следом, Чон увидел ожидающего его Чимина около стойки регистрации. Подойдя к нему, Хосок услышал женское дружелюбное: «Пусть распишется здесь и может проходить». Протянув заполненный бланк, Чимин ткнул пальцем в нужное для росписи место и стал ждать временный пропуск. — Я могу узнать, что ты тут делаешь? — спросил Хосок, заходя в лифт за Паком. — Можно сказать, это мой дом, — ответил Чимин. — Пойдём. Выйдя из лифта, парни направились в радиорубку. Хосок любопытно осматривался, видя вывески и плакаты со многими радиоведущими, которые выступают на KBS, включая таинственного… — Secret находится здесь? — восхищенно спросил Хосок, смотря на большой плакат с силуэтом радиоведущего со знаком вопроса вместо лица. — Кто? — не понимая, спросил Чимин, и, увидев плакат с ним же, он удивился. — Secret? — В нашем универе так называют радиоведущего эфира Moonlit Night, — ответил Хосок. — Он ведь не говорит своего имени, поэтому наши студенты называют его Secret. — Интересно, — задумчиво произнёс Чимин. — Пак, едрить тебя налево да по кругу, чертов Чимин! — крикнул яростно на весь коридор Сокджин, размахивая стопкой бумаг в своих руках. — Как ты мог пропасть на две недели! Не звонил! Не писал! — Джин-хён, мне нужна помощь и это правда срочно, — сказал Чимин. — Где Шуга-хён? — В рубке, — непонимающе ответил Джин, увидев также непонимающего Хосока, сценарист нахмурился. — А это кто? — Пошли, там всё объясню, — ответил Чимин.♫♫♫
— Ты хочешь что? — удивлённо спросил Сокджин, смотря на хмурого Чимина. — Хочешь ходить в универ вместо брата? — Да, — уверенно ответил Чимин. — Мы с тобой, — уверенно ответили парни в один голос. — Тогда приступим, — сказал Чимин, смотря на Хосока, который расписал всё их стекло вместе с фотографиями. — Вы конченый учитель. — Я это уже слышал, — ответил Хосок и, вытащив из кармана складную указку, улыбнулся. — Начнём, и да, Мин Юнги, тебе тоже пора бы начать появляться на парах. — Мы знакомы? — удивлённо спросил Шуга. — Я преподаю хореографию, но о тебе наслышан от твоего куратора, — ответил Хосок. — Итак… Первым делом, ты должен вести себя, говорить, как Чин. Он мальчик скромный, малообщительный, но всегда готов всем помогать. Никогда не пререкается и слушает всё, что ему говорят. Принимает всё как есть и не высказывает всё в ответ. Второе, ты должен одеваться, как Чин. Это означает то, что ты должен забыть обо всех своих рваных джинсах, цепях, футболках с глубокими вырезами. И в-третьих, ни при каких обстоятельствах, ни при каких условиях ты не должен ввязываться в драки. Если тебя матерят, то молча проглатывай. — Это точно мой брат, — прошептал Чимин, смотря на все заметки. — Давай начнём с улыбки, — сказал Хосок, вставая в центр. — Чин улыбается слегка, но не натянуто. Слушая всё это, Чимин кивал и старался всё запомнить. Пак настроился очень серьезно, и он ни за что не отступится, пока эти придурки не будут наказаны. — Так, теперь улыбнись, — сказал Хосок, показывая пример с фото награждений Чина, но увидев улыбку Чимина, он отвёл испуганный взгляд в сторону. — По сравнению с тобой Джокер нервно курит в сторонке. — Чим, время, — предупредил Джин, направляясь к пульту. — Время? — спросил Хосок. — Что это значит? — Продолжим через полчаса, — сказал Чимин, и, увидев загоревшуюся лампочку on the air, он посмотрел на удивленного Хосока. — Не жалейте о времени, которое проводите в одиночестве. Жалейте о времени, которое проводите не с тем, с кем хотелось бы. Радио Moonlit Night приветствует слушателей. Судя по Вашим отзывам в онлайн-чате, Вы волновались, что я ушёл. Простите, кое-что случилось, и я не мог присутствовать какое-то время. — Он и есть Secret? — удивленно спросил Хосок и, увидев у Юнги включенный модулятор голоса, понял, почему не узнал его голос. — Сколько же тайн у этого мальчишки? — Жизни не хватит, чтобы в них разобраться, — ответил Джин. — Что ж, давайте поговорим, — сказал Чимин, откидываясь на спинку кресла. — Жалеть — это хорошо или плохо? Для меня жалеть о прошлом — это лишняя трата времени, и разве жалость что-то изменит? Разве она повернёт время вспять? Расскажите мне, о чём Вы жалеете больше всего? — Все двадцать линий заняты, — удивлённо сказал Хосок. — Радио Moonlit Night, о чём жалеете Вы? — поинтересовался Чимин, принимая первый звонок. — Я жалею о том, что ссорился с другом по пустякам, — грустно сказал парень. — Мы вечно ссорились из-за пустяков и уже давно не общаемся. — Так может пора попросить прощения? — спросил Чимин и слегка улыбнулся, услышав уверенное: «Да, я так и сделаю», переключился на следующий звонок. — Радио Moonlit Night, поделитесь с нами. — Я жалею, что плохо училась в школе и не пошла в университет, — сказала очередная слушательница. — Ребята, послушайте, учитесь усерднее, жизнь сложна и без образования никому не выжить. — Радио Moonlit Night, расскажите, о чём жалеете Вы? — Жалею о том, что мало проводил время со своей семьёй, — прошептал мужской хриплый голос. — Я всю молодость потратил на свою работу, а когда состарился, понял, что остался один. Ценить нужно, пока это находится рядом. — Этот совет самый лучший из сегодняшних, — сказал Чимин, смотря, как Джин печатает, он посмотрел на монитор: «Поговори с ним». — На самом деле, я тоже жалею о том, что мало проводил времени со своим братом. — С ним что-то случилось? — спросил дедушка. — Да, несчастный случай, — тяжело выдохнув, ответил Пак. — Жаль, что именно этот случай показал, какой он жизнью жил на самом деле. — Послушай меня, сынок, и те, кто слушает нас сейчас. Я человек немолодой, я своё уже отжил и скажу одну мудрость, которую понял, когда пришла моя старость. Учёба, работа, достаток — это ничто по сравнению с вашей семьёй. Семью ничто не заменит. Семье всегда нужно уделять время, пока не стало поздно. — Большое спасибо, — искренне сказал Чимин. — Я уверен, что многие наши слушатели прислушиваются к Вам. Наблюдающий за эфиром Хосок с улыбкой смотрел на то, как Чимин выслушивает каждую историю слушателей и даёт маленькие советы. Смотря на всё это, Хосок понимает, что Чимин с Чином не настолько уж и разные. Их объединяет умение слушать. И теперь эта идея с подменой не кажется Хосоку такой уж и бредовой.