Hostage.

– Его состояние ухудшается с каждым днём... – слышится Киту знакомый мягкий голос Аллуры. Юноша медленно приоткрывает глаза, но яркие лучи солнца прожигают сетчатку, из-за чего он жмурится, чуть отвернув голову. На движения Когане девушка оборачивается вместе с обеспокоенной матерью Кита. – Кит, милый, как ты себя чувствуешь? – Кролия осторожно усаживается на белоснежную постель рядом с сыном и кладет ладонь на его руку. Её взгляд по-прежнему обеспокоен, рука чуть дрожит, когда в очередной раз гладит бледную кожу Кита. – Всё в порядке, мам, – парень понимает, что звучит совсем не убедительно, понимает, что мама отчётливо слышит его слабый голос. Хотя даже если бы Кит пытался использовать всё своё актёрское мастерство, которого, в прочем, было совершенно мало, мама бы всё равно догадалась, что он лжет. Когане действительно лгал, но лгал лишь потому, что не хотел, что бы Кролия за него волновалась. Женщина лишь качает головой, тяжело вздыхая. Она снова мягко гладит Кита по руке, внимательно смотря на него. – Мисс Когане, ему нужен отдых, – Аллура осторожно касается плеча той. – Я могу посетить его завтра? – Кролия переводит взгляд на девушку. – Для вас в любое время, мисс, – вздыхает она, прекрасно разглядев в, казалось бы, холодном суровом взгляде нотки беспокойства и надежды. – Спасибо... – женщина улыбнулась, поднявшись. Она подошла к Аллуре и крепко обняла её, после чего удалилась. Та лишь улыбнулась, посмотрев Кролии вслед, после чего перевела взгляд на Кита. – Кит, цветы в твоём теле... – начала было она, но парень перебил её, приподнявшись на кровати, чтобы ему было удобнее. – Разрастаются с каждым днём, да? Я знаю это. Я хочу понять, откуда они, почему именно я. Эти чёртовы цветы буквально рвут меня на части, и это безумно больно. – Послушай... Роза, что растёт в тебе, возникла не просто так. Я поискала некоторую информацию... Это вызвано сильной безответной любовью. Я знаю, звучит, как бред, и ты вряд ли поверишь в это, но Кит. Цветок будет разрастаться до той поры, пока всё твоё тело не будет окутано лозами с шипами, которые не менее больно продолжат впиваться в твою кожу, и пока не перекроют твои дыхательные пути. А зная, насколько разросся цветок, это произойдёт очень скоро. Это очень опасно, нужно хирургическое вмешательство. Но... без твоего согласия, я не могу позволить что-то с тобой делать. – Я лучше умру, чем позволю хоть что-то с собой делать. И я никого не люблю, – резко прошипел Кит, сжав руками одеяло. Он врал, естественно врал. Однако Аллура – не его мама, чтобы раскусить его ложь в считанные секунды. Сердце Кита относительно давно занято парнем, с которым они когда-то учились вместе, а сейчас работают. Когане не говорил о своих чувствах, он считал это большой ошибкой. Но с каждым днем его влюблённость росла, перерастала в любовь. Правда, Кит продолжал молчать. Однажды его чувства не только отвергли, но и втоптали в грязь, раздавили, будто это надоедливая букашка. После такого обращения с ним, с его чувствами, юноша просто закрылся, стал уходить в себя. Именно Джеймс поднял его на ноги, помог "взлететь" и дал понять, что на этом жизнь не заканчивается. А потом... Кит стал понимать, в какое болото он снова влип. Он пытался избегать Джеймса, но это не помогало. Когане только сильнее влюблялся, только сильнее топил себя в болоте, в котором сам и погряз. Что ему это дало? Вечные страдания и еще эта чёртова болезнь, от которой он, возможно, через пару дней уже погибнет. Всё, что от него останется – пыль и больше ничего. – Но Кит... так ведь нельзя... – Аллура закусила губу, вглядываясь в суровый взгляд Кита. – Я всё сказал... – парень нервно выдохнул, после чего улёгся удобнее и укрылся плотнее одеялом, давая понять, что данный диалог не будет продолжен. Девушка осторожно присела на край кровати, тяжело вздохнув. – Хорошо, ты не хочешь операции, и... я понимаю почему. Но ведь не будь ты влюблён, разве было бы всё так? Кит, я очень хочу помочь тебе, правда. Прошу, доверься мне. Расскажи, что посчитаешь нужным. Пожалуйста, – Аллура старалась говорить как можно мягче, понимая, что Когане тяжело, что он очень устал от этого всего. Мягкий голос той действительно подействовал на юношу, а потому тот повернулся к ней и внимательно взглянул на неё. Впрочем, терять уже ему нечего, да и станет кому-то от этой исповеди хуже? Возможно, Киту это как-то поможет. – Тебе интересно, в кого я влюблён? Это Джеймс. Он – моя вторая сильная влюблённость. Когда меня отверг Широ, я закрылся и ушёл в себя. Именно в те тяжёлые для меня моменты рядом был Джеймс, именно он дал мне понять, что на Широ ничего не останавливается, жизнь продолжает идти своим чередом. Он буквально поднял меня с колен. А потом я понял, что полюбил его. Я не хочу, чтобы мои чувства снова были растоптаны, а потому я лучше буду молчать до победного конца, – Кит замолчал, прикрыв глаза и глубоко вздохнув. После он продолжил. – Но только никому, ладно? Пусть это останется только между нами. – Конечно, как скажешь. А теперь тебе стоит отдохнуть, – она поджала губы, собираясь подняться с кровати, однако Когане схватил её за запястье. – Посиди со мной, пожалуйста... – О... да, конечно, – девушка кивнула, осторожно убирая ладонь Кита от своего запястья. – Отдыхай. Парень кивнул и закрыл глаза, моментально проваливаясь в сон.

***

Проснулся Кит лишь через несколько часов. Первое, что он увидел, открыв свои ещё полусонные глаза, был Джеймс, который стоял у окна, явно ожидая пробуждения юноши. – Джеймс?.. – Когане приподнимается на кровати, слегка сжав кончик одеяла в руке. – Привет, – Гриффин обернулся к тому, улыбнувшись и подойдя к его кровати, – как ты? – Ну, если моё состояние не ухудшилось, то можно считать, что неплохо. А ты здесь какими судьбами? – Пришёл тебя проведать... Так ты решил отказаться от операции, да? – Джеймс присел на край кровати, вздохнув и внимательно взглянув на Кита. – Я думаю, что тебе всё же лучше сделать эту операцию. В конце концов, у тебя есть люди, которым ты дорог, и они не хотят тебя терять. А я не хочу, чтобы ты умер из-за любви ко мне. – Но... откуда ты знаешь? Кто тебе сказал об этом? – парень с удивлением посмотрел на друга, слабость во всём теле тут же ушла на второй план, и он приободрился. – Прости, но я не сдаю своих источников, – Гриффин слабо улыбнулся, поправив свою причёску. – В любом случае, я хорошо отношусь к твоим чувствам и уважаю их, но... я не могу тебе ответить взаимностью, так как не испытываю к тебе ничего, кроме дружеской привязанности. Извини... Джеймс поднялся с кровати, опустив голову и стараясь не смотреть на Кита, который был расстроен и, в какой-то степени, зол. Когане сразу понял, откуда Джеймсу известно о его чувствах, и пожалел несколько раз о том, что решил открыться Аллуре. – Подумай ещё раз об операции, пожалуйста... – Гриффин проговорил это тихо, с нотками вины в голосе. – И прости еще раз. Парень удалился из палаты, и буквально через несколько секунд зашла Аллура. Она прекрасно слышала весь диалог, поскольку стояла рядом с дверью. Девушка чувствовала за собой вину, ведь именно она всё рассказала Джеймсу и попросила его о помощи. – Эй, Кит... Прости... Я хотела как лучше, правда... Я не знала, что получится так, – Аллура виновато смотрела на юношу, а после и вовсе опустила глаза в пол, боясь встречаться с ним взглядом. – Тебе лучше уйти... – Кит даже и не смотрит на ту, отвернувшись от неё. Девушка всё прекрасно понимает и лишь кивает, поспешно уходя, всё ещё виня себя в том, что произошло. Когане удобнее укладывается на кровать, чувствуя, как розы, подпитываемые свежей болью, начинают стремительно расти. Он начинает беспрерывно кашлять, на руке остаются кровавые лепестки цветка. Кит задыхается, а после его поглощает темнота.