Кучугурские Хроники

      Смеркалось. Охмелевший и довольный Митяй лежал на засаленном диване, попивал из советской рюмашки свеженький грушовый самогон, прикрыв срамоту, не менее замызганным, чем диван, покрывалом. Зал ветхого Митяйского домика освещала желтым, почти приятным светом, люстра в стиле лофт (из потолка на проводке висела лампа Ильича), а стол украшала клеёнка, постепенная на стол то ли хозяином жилища, то ли динозаврами: настолько она была старая и неопрятная. Непосредственно на столе стояла бутыль с самогоном и разнообразная закуска - начиная от соленых огурцов с укропчиком и заканчивая ими же. Тем не менее, в хатёнке было уютно. Пахло сухой листвой банных веников, сушеными яблоками и грушами, у окошка стоял тот самый стол с разнопёрыми стульями, даже трёхдневная пыль казалась родной и совсем не портила картину. Пьяненький Митя всё так же лежал на диване. Он то подпирал морщинистую щеку рукой, то игриво прижимал голову к подушке, не переставая улыбаться и смотреть на предмет своего обожания. Он не смел сказать ни слова, боялся испортить то сладостное молчание, когда всё и так ясно без слов. Человек, на которого с такой нежностью смотрел пожилой мужчина, стоял у окна и задумчиво смотрел вдаль. - Знаешь...- начал было Митяй. - Да?.. - Нет, ничего... - и он опять уткнулся в старое одеяльце. Снова воцарилось молчание. - Митяй, скажи мне, как мужик мужику - внезапно выпалил мужчина, - ты когда-нибудь любил?.. Дмитрий потупил глаза, сел на самый край дивана, будто собираясь встать и броситься к собеседнику, но решил повременить: - Да, конечно... Что за вопросы, Вань?.. Да. Это был Иван. Иван стоял у окна, облаченный в нижнее бельё и носки. Этого мужчину потрепало время, но возраст никак не хотел проявлять себя на теле этого Кучугурского Ловеласа. Это был стройный и высокий мужчина с широкими плечами. Даже "Дачный" загар смотрелся на нем уместно и, в какой-то мере выигрышно. Он вёл себя как настоящий мужик, от него пахло, как от настоящего мужика, он был настоящим мужиком. - Вот и я... - Достав цибарку он тяжко вздохнул, - любил... Любл... Его слова перебил подскочивший с дивана Митяй, который обвил руками его возрастной пивной животик. Он так долго ждал этого. Они оба ждали. - И я тебя люблю, Ваня! Вань, Ваня, Ванечка!... Иван не смог более сдерживать себя и, выпустив табачный дым из лёгких в открытую форточку, повернулся к Митяю. Его сильные руки опустились на озябшие плечики Димы. Их глаза наполнились нежностью друг к другу, а в случае Митяя ещё и слезами. Широкое уверенное лицо Ивана, пахнувшее дешевым табаком, опустилось к лицу мужчины, и их губы сомкнулись в страстном и желанном поцелуе. *** Спустя несколько минут мотыльки всё так же бились о лампу, но яйца Ивана только начинали шлепать по Митяевой жопе. Конец.