Они навсегда

Если бы Хэ думал головой, а не другим местом — этого бы не случилось. Ведь не случилось бы, да? Или оно случилось бы независимо от того, чем занимался Тянь, на кого он молился, сколько раз пытался всё вернуть на круги своя? Он запутался. Пиздец, как запутался и хотел поскорее распутаться и прийти в себя. Он так давно не был в себе. Он устал. Он слишком сильно устал за эти невыносимые три года, которые каждый день проходили по новой в его глазах. Хэ уже в конце первого года понял, что он где-то крупно застрял и всё остальное время выяснял, где же именно. В долбанном времени. В разных временах и мирах. Вот он просыпался и был ребенком, затем подростком, взрослым человеком, стариком, докуривающим сигарету на балконе и так до невозможного. И Гуань Шань везде был разный. Где-то такой же, как всегда, что где-то спокойный и рассудительный, рассеянный и веселый, где-то душа компании, но старался водиться с Тянем. Всё это так выносило мозг. Но в такие моменты Хэ пытался просто подстроиться под ситуацию, потому что пусть беспокойное лицо Мо и милое, но это самое не желанное его выражение для Тяня. Он не хотел, чтобы рыжий так волновался за него. Он слишком к этому не привык. Даже спустя три года. В чем он так провинился, раз теперь должен страдать настолько нелепым образом, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, чтобы выбраться из этого временного круга? — Выглядишь бледным, ты вообще спишь, ешь? — Гуань Шань присел рядом, протягивая свой сэндвич. Хэ не стал брать. — Да что с тобой? С каждым днем всё больше походишь на какого-то зомби с видеоигры прошлого сезона. Что случилось? — Малыш Мо, какой сегодня день? — он поднял уставший взгляд и вынул блокнот из кармана. Уже седьмой. — Одно и то же. С памятью проблемы? Тринадцатое июля 2022 года. Голова гудит. Но стоит Тяню только на минуту закрыть глаза — всё меняется и мир перестраивается по новой. Шаня рядом нет и приходится интересоваться у прохожих. Всё ещё тринадцатое июля того же года, но в этом мире Мо никогда не существовало. И больше всего Хэ ненавидел именно его. Такой мрачный, серый, унылый до безобразия и невозможный для счастливого существования и светлого будущего. Но Тянь понимает. Прекрасно, блять, всё понимает. Дело именно в этом мире. В мире без рыжего, в котором он должен научиться жить. И понемногу у Хэ это начинает получаться. Обычная скучная жизнь. Самая отстойная, но приходится смириться и продолжать существовать. Иногда бывали какие-то ошибки, Тяня перебрасывало в другое время или мир, но он всегда возвращался сюда. И вскоре стал забывать. Эти рыжие волосы, этот гневный взгляд, эти недовольные возгласы, этот голос… он стал забывать, утонув в сером море обыденности. И знаете, он перестал прыгать по мирам и полностью обосновался в мире без яркого любимого цвета. И это могло продолжаться до самой смерти, если бы не одно но. Жирное и весомое но, которое по новой перевернуло его жизнь. Маленький мальчик в жёлтой куртке, пытающийся угнаться за мамой, но не успев дотянуться, падая на мокрый от дождя асфальт и разбивая коленку. Женщина тут же подошла к нему, вытерла слезы, стянула капюшон, поглаживая по рыжим и колючим волосам, затем вытирая место ушиба и закрывая пластырем, обещая, что дома они посмотрят более тщательно и если что обратятся в больницу. И сердце Хэ пропускает удар. Такой тёплый, такой нежный, что хочется плакать, реветь в подушку, в голос. Затем ещё два, и ещё. И мир расцветает. Тянь смотрит туда, где была эта женщина и тот мальчик, но их и след простыл. А серые тучи, нависшие над городом, уступают место прекрасному солнцу. За спиной слышны торопливые шаги, как кто-то бежит по лужам, не замечая что-либо на своём пути. И Хэ оборачивается. Перед ним Мо в жёлтой толстовке и с блеском от слёз в глазах. Снова заставил его беспокоиться. Видимо, это никогда не поменяется. Тянь улыбается, как ни в чем не бывало и расставляет руки в стороны для объятий, хотя прекрасно знает, что Гуань Шань ни за что не обнимет его вот так. Это невозможно. Он готов поспорить на… уже не важно. Мо срывается с места и тут же прижимается всем телом и плачет. Плачет так, что сердце разрывается. Плачет так, что самому хочется плакать и Хэ не в силах сдерживаться, подхватывает эту эстафету. И невозможное возможно — подчеркивает он про себя, уткнувшись в рыжую макушку. Они здесь. Они сейчас. И они навсегда.