***
Комната, в которой приковывали Папируса к цепям. — Короче, спите оба на матрасе в Реальной Лаборатории. — сказала Альфис. — И будьте добры — НЕ ЕБАТЬСЯ!!!!! — гаркнула Андайн. — Будто у меня есть настрой. — буркнул Папирус. — Да чёрт вас обоих знает. В прочем, ловите одеяло и спите. — Альфис бросила большое махровое полотенце в Папируса, — Завтра с утра пойдём к Асгору на «аудиенцию», если не на получение пиздюля. Но прежде, обсудим кое-что. Альфис ушла наверх. Братья пошли в коридор, где уже лежал их матрас.***
Она была большой. Но такой мрачной и тёмной. В трёх углах стояли кондиционеры, которые заметно гудели и не прекращали охлаждать местность. По середине лежал старый, обдолбанный матрас, из-под которого торчали пружины и пух. Вокруг — вещи скелебратьев. Справа от двери, в конце комнаты были решётки, которые служили стеной. Но, за решётками было что-то вроде пустоты. Папируса это пугало ещё тогда. — Ты как тут не сдох от холода? Кондейны работают так, будто у нас тут минус пятьдесят градусов. — буркнул Санс. — Вообще-то так и есть, Хотлэнд — место жаркое. — А… Ну да… Но тут все минус пятьдесят. — Мы бы умерли от холода. И первый и второй скелет начали раздеваться. Санс оставался лишь в шортах и носках, Папирус снял с себя всю одежду, кроме штанов и натянул на себя чёрную плотную майку. Они легли. — Босс… — Да? — Я скучаю по твоей кровати… - проговорил ширококостный. - она была такая мягкая и уютная. — Я тоже по ней скучаю. Такое ощущение, что сплю на земле, матрас пробитый. Даже с твоим всё не настолько было плохо. Ну, не считая того, что он вонял твоими ужасными носками. — Ладно-ладно, только ради тебя я буду менять матрас раз в два года. Идёт? — Наверное. Лучше бы носки убирал. - И это тоже. Раз в три года. - Нет уж... Раз в неделю - нормально. - Ну Бо-о-о-осс... Молчание. — Босс? - через некоторое время произнёс Санс. — Что? — Всё нормально? — Нет. — А что такое? — Что за тупой вопрос? Очевидно, что я думаю о том, что будет завтра. — Советую не накручивать себя… — Я пытаюсь Санс, я пытаюсь… Снова безмолвие. Папирус слышал и чувствовал, как Санс постоянно брыкался и менял позу, хрипя и дико дыша. — Ты тоже хочешь порезвиться, брат? — резко спросил Папирус. Ширококостный с этого обомлел: — Как ты это вообще понял…? — Не делай вид, будто я тебя вообще не знаю. - Папирус вздохнул и Санс почувствал это на своей шее, - Я бы, может, и согласился. Однако, у меня имеются две причины тебе отказать. — Из-за сегодняшнего нашего разго… — Нет. - перебил высокорослый, - Не в этом дело. — А в чём? "А ведь это могло бы мне поднять настроение. И сардине с ящеркой назло." — Ну, во первых, у меня не встаёт. "Врёшь и не краснеешь." - Обстоятельства сейчас такие, Санс. Не понимаю, как ты можешь думать о сексе, когда наш дом, буквально, раздолбали, а какую-то часть Центра Коалиция окупировала. Мне ещё интересно, как Андайн может думать о бухиче, когда тут ТАКОЕ. Не знаю, но у меня сильное внутреннее напряжение, которое я не в силах подавить. — Вообще, Андайн права, Босс. Надо бухнуть как-нибудь, ибо много говна произошло… — Мне даже не до выпивки, брат. Я как выпью — потом приключения начинаются на жопу... - краткое молчание, - Да ты и сам знаешь какие. Так вот. Вторая причина — ты громкий пиздец, тебя заткнуть чисто физически НЕВОЗМОЖНО. Нет, я-то такое поощряю, но, ньех, если мы тут всех разбудим — то эти идиоты потом припоминать будут и язвить, сам знаешь, у этой сладкой парочки нет личной жизни и им лишь бы нас постебать. Если мы не сдохнем — потом будем ебаться сколько влезет. Если, конечно, нам обоим не будет мерзко… — Босс… Насчёт «мерзко». — М? — Я тут размышляю. Я же твой брат… — И что? - легко спросил Папирус. Будто ему вообще было плевать на эту констатацию факта. — Мне иногда жутко стыдно и даже противно от того, что у нас с тобой «такие» отношения. Папирус повернулся на спину, смотря в полоток. — …но с другой стороны, мне почему-то это нравится. До мурашек по костям. — Если тебе нравится - не звезди тогда, Санс... кажется, мы всё обсудили, не? К тому же, мы с тобой два долбанутых извращенца. Ну что тут сделаешь? И если мы оба не против… значит… не стоит останавливать это, ньех-хе-хе? На самом деле, я тоже думал об этом. Со стороны это выглядит очень странно, и понятно, почему остальные на это реагируют так, будто мы больные фетишисты. С другой стороны — ты намного надёжнее, чем какая-то шлюха с помойки, которая будет высасывать из тебя всё бабло. Санс усмехнулся. — Бля, а ведь не прикопаешься к такому тезису. Ты прав. — Я всегда прав! — И не поспоришь… — А вообще, Санс. - по голосу Санс понял, что Папирус стал ухмыляться, - Мы оба знаем, кто тут в первую очередь виноват. "Но изначальным инициатором был ты, Босс." - сказал Санс. - "В прочем, кого это уже волнует?" Проходит минут двадцать. Каждый из скелетов воротился из стороны в сторону. — Вообще не спится? — наконец-то спросил Санс. — Не спится. - ответил Папирус. — Чёрт, а. Матрас вообще не удобный. Уж лучше на полу лежать. Но тут так холодно… — Одень куртку, Санс. — Мне лень уже за ней вставать. — Тогда не ной. — ммм… Молчание. — Послушай, — начал Папирус через некоторое время, — пока я тут копался в своём черепе… — М? — Ты... реально сохранил все мои детские рисунки? — Да. Папирус хмыкнул: — Как мило… — Мне тоже на них приятно смотреть, вспоминая тебя, мелкого. — Ты один мой рисунок «мусором» назвал! — …когда? — Давно ещё. С тобой БП был. Он взял мой рисунок и спросил: «что это за мусорка» или что-то в этом духе. Ты подтвердил, что это… — бля. - хриплым полушёпотом отозвался низкорослый, - вспомнил. я кстати этот рисунок потом вытащил из корзины и сохранил. — Я в курсе… Видел его. — А ты что? Мой альбом нашёл? — Да, находил пару недель назад… Или сколько там времени прошло… — Папс. Чисто по откровению. — Что? — ненавижу когда кто-то роется в МОИХ ЛИЧНЫХ вещах. нет, секретного ничего особо нет, просто раздражает. — Ты вспомнил, что у тебя в той тумбочке спрятанный тромбон лежал? — да… Папирус засмеялся. — Главное, что ты перестал на нём играть. — сказал Папирус, — СПАСИБО! — Могу снова начать. — Санс нет, прошу… — Хе-хе-хе, ладно. Я же шучу. — Я даже очевидные шутки воспринимаю сейчас остро. — Ладно, извини… — Не-не-не, сейчас было действительно немного уместно. — Думаешь? — Не думаю. Уверен. — Хе, лады. Давай попробуем всё-таки уснуть, Па… Санс резко почувствовал прикосновения через рёбра. Затем, ощутив крепкую хватку за позвоночник, Санса медленными плавными движениями прижал к себе Папирус. — Папс, ты же сказал, что... — Я не ебаться лезу, а обнять тебя хочу, дурак ты любвеобильный. - А... Тогда можно я... Санс повернулся на другой бок и посмотрел на лицо брата. Смотря на лица друг друга несколько секунд, они поцеловались, после чего Папирус отпустил позвоночник и обнял Санса за плечи, прижав его голову к своей груди. Санс обнял его за пояс в ответ. — Спокойной ночи, бро. — промолвил Санс. — Спокойной, дорогой брат. Сансу стало теплее. Однако, у каждого скелета были свои мысли. Каждый думал о том, что будет завтра. Каждый думал о лучшей жизни, о которой ничего не видно и ничего не слышно.