И Вселенная погрузится во мрак

Have I grown So blind Only God could save you (Breaking benjamin — Away)

Pov Нед Гамильтон мл.       Проснувшись от сильного звона в ушах, небольшой головной боли, а также чувствуя что во рту у меня всё пересохло, я пытался вспомнить вчерашний день и понять, что же могло вызвать подобный эффект сегодня. Однако всё вспоминалось обрывками: вот я вышел из душа, потом я, Илона и Мэри попили чай, потом пришли родители моей дамы сердца, а потом… потом всё как в тумане. Интересно, никогда не наблюдал за собой провалы в памяти. Надо бы поподробней девушек расспросить, что я вчера делал, если сегодня всё помню обрывками? Заметив, что они ещё обе спали, обнявшись друг с другом, я умилённо улыбнулся, чмокнул каждую из них в лоб, поправил одеяло и тихо вышел из комнаты, чтобы никого не разбудить.       Закрыв дверь спальни, я продолжил направление в сторону кухни, чтобы хоть чем-то утолить внезапную жажду. В зале оказались родители Илоны, которые тоже спали. Вот и хорошо. Значит, они не увидят, что я щеголяю перед ними в одних портках. Посмотрев на часы, я понял, что сейчас уже девять часов. Интересно почему они всё ещё дома? Наверное сегодня выходной, вот им и не надо никуда. А Илона с Марией долго болтали, вот и уснули поздно, поэтому ещё спят. Ладно, не буду пока никого будить. И, по-моему, я куда-то шёл, так?       Тихо добравшись до кухни, я увидел графин с водой и не заморачиваясь с поисками кружки, начал пить прямо из него. Осушив графин до дна, жажда отступила, но в то же время появилась новая напасть: мне срочно нужно было изрыгнуть. Странно только почему: буквально минуту назад я себя прекрасно чувствовал. Только голова чуть побаливала. А сейчас, я сидел на полу в туалете, склонившись над унитазом, и чувствовал, что из меня выходит не только вчерашний ужин, но и все жизненные силы. — Ох, Боже… я хочу умереть, — стонал я, продолжая сидеть на холодном полу. — Кто-нибудь, убейте меня.       Внезапно кто-то похлопал меня по плечу и, обернувшись, я увидел Илону, стоящую передо мной в ночной сорочке, держа стакан с водой, которая почему-то булькала. — Доброе… утро, любимая, — прокряхтел я, с трудом оторвав голову от унитаза. — И тебе доброе, милый, — с неким сочувствием в голосе ответила она, протягивая мне стакан. — На вот, выпей. Полегчает. — Я уже утолил жажду и больше не хочу пить, спасибо, — признал я. — Пей, я сказала! — строго приказала Илона. Я не стал ей перечить и просто выпил, то, что она мне предложила. И судя по всему, это была не обычная вода: во-первых, она отдавала приятным ароматом цитрусовых, а во-вторых, буквально через минуту мне стало гораздо лучше. — Ну как, полегчало? — поинтересовалась Илона, забирая стакан. — Вроде да. Спасибо большое, — прислушиваясь к ощущениям, ответил я. — А что ты мне такого дала? — Живую воду, неужели не понятно? — посмеялась она. — Правда, что ли? — удивился я. — Мне казалось, что она только в сказках бывает. — Нэд, не тупи, — ответила моя дама сердца. — Обычный антипохмелин. Папа иногда его пьёт, если после застолья себя так же как ты чувствует.       Я задумался. — Погоди-ка? Не помню, чтобы вчера я что-то пил кроме чая и… странного напитка с фруктовым ароматом, что предложил мне попробовать твой отец, — вспоминал я. — Ага, наверное, от этого напитка мне плохо и стало. Видимо фрукты в нём слегка забродили, вот меня и мутило. — Вообще-то это была фирменная папина наливка из абрикосов, — призналась Илона, а я нахмурился. — «Наливка»? А что это? — поинтересовался я. — Если простыми словами, то это спирт смешанный с сахаром и добавлением варенья, — ответила она, слегка покраснев. — Ты извини за папу. Он же не знал, что тебе вообще пить нельзя, вот и предложил попробовать. — Ладно. Ничего страшного. Пусть пьянство и грех, но благими намерениями я смогу искупить его, — задумался я. — Однако мне не было настолько хорошо вчера, как мне стало плохо сегодня, — подметил я. — Всем доброго утра, — бодро сказала нам с Илоной Мария. Затем обратила внимание на мой внешний вид. — Братик, а ты чего такой зелёный? Тебе нехорошо? — Пустяки. Наверное, съел, что-то не то, — ответила за меня Илона, а я молча кивнул в знак поддержки. — Не переживай, — успокоил её я. — Илона мне уже лекарство дала и стало намного лучше. — Да? Здорово. Спасибо за помощь, сестрёнка, — улыбнувшись, ответила она, добавив, переминаясь с ноги на ногу. — И ещё, не скажешь, где у вас тут ночной горшок? А то боюсь, что я больше не вытерплю.       Илона показала Мэри, как пользоваться унитазом, что сестру, несомненно, очень удивило, что туалет в доме, а не на улице, как у нас было дома.       Затем любимая направилась на кухню, готовить завтрак для всех присутствующих. — Помощь нужна? — поинтересовался я. — Иди, полежи, а я сама всё сделаю, — посоветовала она.       Но я настоял на своём. — Давай всё же вдвоём, — предложил я. — Тем более так намного быстрее будет. — Ну ладно, — пожала плечами она. — Если тебе лучше, то хлеб нарежешь, пожалуйста? А то он у меня всегда толстыми кусками получается. — Без проблем, — заверил я, направляясь вместе с ней на кухню.       Позже, когда мы позавтракали вместе с родителями Илоны (которые, к счастью, не слышали моих утренних стенаний), то втроём решили вернуться к нашей первостепенной миссии. А именно спасению мира от надвигающегося на него зла.       Выпустив Бреда из гаража, мы верхом на нём (чтобы не тратить заряд энергии в камне телепортации) решили заехать за Валерием и Дарьей, чтобы уже в полном составе продолжить наше благое дело. Которое у нас непременно получится. И в чём я, несомненно, уверен. Заодно все вместе попробуем понять смысл букв, которые были на лбах падших крестоносца и варвара. Вдруг там что-то действительно важное?