***
— Тебе не в чем себя винить. Навас не знал, куда деть оказавшиеся неожиданно лишними руки, поэтому одной он приобнял Тибо за талию. Куртуа оторвался от экрана телефона и посмотрел на подсевшего к нему в опустевшей раздевалке Кейлора. Казалось, Тибо видит коллегу в первый раз — так у него вытянулось лицо. Для Кейлора такая реакция не стала неожиданностью: он действительно редко первым заводил разговоры с Куртуа. И уж тем более не в месте, где их могли увидеть вдвоём. Куртуа, казалось, раньше всех привык к нескончаемой череде поражений и смиренно принял свою участь каждую неделю вытаскивать мячи из своих ворот. И без того не сильно разговорчивый Куртуа практически никогда не показывал негативных эмоций при одноклубниках — то ли из-за своего пока что шаткого авторитета в раздевалке, то ли из-за откровенной бесполезности нытья и жалоб в сложившейся ситуации. Однако, по какой-то причине, именно сегодняшнее поражение его задело. Это было заметно: уголки губ Тибо все ещё слегка дрожали, а в чёрных глазах блестели едва заметные слезинки. — Тебе необязательно это делать, — сказал наконец Куртуа. Недоверие и ирония в его голосе стали для Наваса привычкой. — Давай я сам решу, что мне делать и чего не делать, — ответил Навас, в подтверждение своих намерений притянув собеседника немного ближе к себе. В ответ Куртуа лишь фыркнул. Тем не менее, он не отодвинулся, а лишь поудобней пристроился к Кейлору и продолжил листать что-то на экране своего смартфона. Они молча просидели так пару минут, пока Куртуа с важным видом не прокашлялся и зачитал: — «Навас с одной рукой лучше чем ты, ебаная крыса». Тибо пытался выглядеть максимально невозмутимым, но лёгкая дрожь в голосе безошибочно выдавала его обиду. — Прекрати уже читать эту мерзость. — «Наслаждайся лавкой в своём любимом клубе, змеёныш». — Зачем ты сам себя выводишь из себя? — «Попробуй хоть иногда закрывать ноги», — из губ Куртуа вырвался нервный смешок. Он повернул голову к Кейлору. — Думаю, ты будешь против. — Тибо! Услышав своё имя, Куртуа на мгновение замер и наконец медленно убрал телефон в карман джинсов. Даже когда он не читал разъяренные комментарии о себе в соцсетях, он нечасто расставался со смартфоном — по наблюдениям Наваса, только в кровати и на воротах. Кейлор догадывался почему, но предпочитал об этом не думать. — Да брось. Тебе не может не доставлять хоть немного удовольствия видеть меня таким. Кейлор почувствовал подступающую тошноту. Тибо всегда говорил только правду — это было его главным недостатком. — Это мое дело, — отрезал Навас. От резкости этой реплики на губах Куртуа заиграла улыбка человека, попавшего точно в цель. — Обеспокоенный старший товарищ из тебя так себе, я тебе скажу. Кейлор чудом нашёл в себе силы проигнорировать этот комментарий. — Тибо, я никогда не смогу стать твоим другом. Мы оба это понимаем. Тем более не хочу и не смогу заменить тебе то, что у тебя было с… Кейлор кивнул на ногу Куртуа, на место, где под тканью виднелись очертания телефона. Ставший неожиданно серьезным Тибо коротким кивком дал ему знать, что понял его. — Но я здесь, а не в Лондоне, — не слыша в ответ никаких возражений, Кейлор говорил все уверенней и уверенней, — и со мной ты можешь поговорить всегда, а не раз в пару месяцев. У нас сейчас общие проблемы. Да и я не раз был на твоём месте. «А ты сейчас находишься на моем», — эта непрошеная мысль заставила Наваса поспешно убрать руку со своего собеседника. После недолгого молчания Тибо наклонился к Кейлору и сухо поцеловал его в губы. — До завтра. Я зайду к тебе в понедельник. Тибо встал и зашагал к двери. Кейлор дождался грохота захлопнувшейся двери и громко выдохнул. Он подумал о том, что припереть дверь номера стулом, возможно, не было такой уж нелепой идеей.Часть 1
15 июля 2019 г. в 17:52
— Ты самый невыносимый человек из всех, кого я знаю.
Неожиданный комментарий Наваса ничуть не смутил Куртуа, который только улыбнулся себе под нос. Придав своим волосам относительно приличный вид, он оторвался от зеркала на стене и бросил взгляд на Кейлора, наблюдавшего за ним с кровати.
— Тебе это нравится.
Вот тут Куртуа был неправ. Кейлору это совсем не нравилось.
Навас посмотрел в окно. Небо над Эйбаром порядком порозовело — плотный покров ноябрьской ночи уже не мог скрыть сокровенных тайн жителей и гостей города.
Он услышал, как громко захлопнулась дверь его номера.
Каждый выезд он обещал себе подпирать ее стулом, загораживать тумбочкой, запирать на замок, в конце концов, — и все равно оставлял открытой.
Кейлор сам не понимал, как он это допустил, но, когда однажды он проснулся посреди ночи, чувствуя тепло длинных пальцев, крепко переплетенных со своими собственными, он осознал, что уже слишком поздно.
Поначалу ему казалось, что он контролировал ситуацию. Контролировал свою карьеру в клубе, медленно, но верно ускользающую у него из рук. Контролировал свою интрижку, о правдивости которой на днях с напускной участливостью и под его вялые протесты интересовался капитан команды. Даже контролировал долговязого бельгийца, по собственной прихоти периодически материализующегося в его постели.
Но вскоре Кейлору пришлось признать, что он стал второстепенным персонажем своей собственной жизни. Сам того не заметив, он уступил место протагониста молодой нагловатой приглашённой звезде, только что в очередной раз убежавшей и оставившей его коротать остаток ночи в одиночестве.