***
Как же после тренировки Феликс не слегка, а дохуяиболее заебался, что пот с него градом льется, ноги еле держат, а тело и то дрожит, словно Феликс сам вибратор3000. Как повезло, что раздевалка совершенно пуста и никто, как порой бывало, не будет откровенно пялиться на то, как Ликс переодевается. Особенно на его жемчужину — попа Ликса. По ней можно было бы сделать подобию к песне «Попу как у Ким», только заменив «Попу как у Ликса». Пока парень тихо и мирно переодевался, снимая влажную от пота футболку с себя, где-то сзади раздался металлический звон вперемешку с раздражающим скрипом дверки чьего-то шкафчика. Но Ли ведь думал, что здесь кроме него больше никого не будет, разве не так? Это немного напрягло парня, и тот, с опаской обернувшись, увидел достаточно популярного и бабника по имени «Здравствуйте, я Хенджин и я ебу собак, девушек и не только». Этот тип нереально раздражал не только своим видом, так даже произнесенный звук уже выбивал Феликса из колеи, что тот, будто злая собака за железным ограждением с табличкой «Осторожно, злая собака, за жопу может укусить!», готов был сорваться с цепи и во что бы то ни стало добраться до этой смазливой мордашки. И, честно говоря, Феликс был единственным, кто ненавидел этого милашку, по которому текли девочки и несколько парней. Хван, конечно же, знал о существовании этого маленького агрессивного дьявола и пропитался к нему необычайной любовью, которая состояла из «я хочу его ударить» и «я хочу его трахнуть, чтобы сделать своим». Сам по себе Хенджин или «я молодой, холостой мужигъ» не очень любил заводить любовные отношения с кем-то, а если быть точнее, то у него их вообще не было, а секс для него — это будто руку пожать, не более. Феликс тут же нахмурился, не спуская своих ядовитых глаз с самого, так скажем, неприятного гостя. Выгнать из раздевалки Ликс не может, это же все-таки общественное место, но, а переодеваться в присутствии этого мудака тоже как-то не очень. Особенно видеть эти хищные глаза, сверкающие из-под свисшей мокрой челки, и нереально сексуальный торс… Так, стоп, о чем это Феликс? Ему же вроде девушки нравятся… Сейчас самое время залипать на парней, вот Феликс молодец, пососет конец! Ну а если серьезно, то Ликс никогда не видел Хенджина таким, по крайней мере, рядом с собой. — Что, малыш, ты еще не ушел? — с какой-то мерзкой интонацией спрашивает Хенджин. — Не смей меня так называть, мудак, — огрызаться 24\7 — это смысл жизни Феликса. — А как мне тебя называть тогда? — Никак, вообще, че ты так на меня пялишь? Я же вырву твои глаза. — Какой агрессивный и грубый мальчик, таких надо наказывать, — острый язык Хвана медленно проскользил по губам. — Угу, ага, а тебе бы не мешало моторчик в жопу засунуть и отправить в космос. — Дерзить умеешь? Ну ничего, сейчас я научу тебя манерам. — Если это подкат, то не подкатывай, а укатывай отсюда. — Ну-ну, малыш, перестань дерзить и агриться, иначе я и правда рассержусь и накажу тебя, — в голосе послышалась нотка раздражения. Пока Феликс играл в «Гляделки» с глубокими, как бездна, глазами Хвана, парень даже не заметил, как Хенджин сблизил дистанцию и подошел на опасно близкое расстояние. Ликс только открыл рот, чтобы высказать свое недовольство по поводу близости их тел, но был заткнут огромной ладонью старшего. Хенджин молчал, а его молчание наводило нехилый страх на Ли, что тот дернулся разок иной. Парень прекрасно понимал, что сейчас, кажется, ответит всем своим телом за свою юношескую дерзость и грубость, но в какой форме это будет, Фел не знал. Парни простояли так минуту, все напряжение, державшееся в Ликсе, ослабло и переросло больше в расслабление. И только тогда, когда Хван увидел, что Феликс расслабился, парень сразу же впечатал того животом в шкафчик, закрепив руки «пленного» над головой. Нога Хенджина встала между ног Ликса, заставив того встать на носочки из-за большой разницы в росте. — Сейчас ты ответишь за все свои слова, Феликс, — именно «Феликс» было будто выдавлено, как кетчуп из упаковки.***
Вся одежда, что была на Феликсе, за несколько мгновений оказалась на полу. Хенджин наслаждался нетронутым белоснежным телом, которое вздрагивало от каждого прикосновения, будь то просто поглаживание по изящной спине. «Какой чувствительный» — пронеслось в голове у Хвана. Он совсем не ожидал, что сорвет реальный куш в виде такой вишенки с кислинкой. А Феликсу было страшно. Страшно за свою жопу, страшно за то, что с ним сейчас будут делать, страшно вообще за то, что парень оказался в этой чертовой раздевалке. Кажется, после этого он точно сюда ни ногой! Рука Хвана нежно скользила от шеи, по спине и до копчика. По телу Феликса в блаженстве бегали мурашки, а в низу живота тяжелело от нахлынувшего возбуждения. Черт, его возбудил ПАРЕНЬ! Это все, можно гетеросексуальности собирать свои вещи и проваливать за тридевять земель. Все эти ласки такие возбуждающие, что Ликс не сдержался и издал первый в своей жизни протяжный и такой сладкий-пресладкий стон. — А как ты стонешь-то сладко, — Хенджин, мягко говоря, был в шоке. Низкий голос Феликса и его сладкий стон… Это что-то необычное и забавляющее душу, — Я так понимаю, опыта у тебя не было, да? — А откуда он должен быть, — у Ликса все равно не осталось сил противиться Хенджину. — Не волнуйся, я буду нежен, — и тут горячее дыхание опаляет белоснежную шею, чужие губы прикасаются к мочке уха, слегка покусывая и зализывая укусы, что нереально возбуждает обоих. Феликсу остается лишь стонать от удовольствия, от новых ощущений, которые на вряд ли в скором времени забудешь. Бедра сами поддаются назад, задевая выпирающий из джинс член Хенджина. Теперь и Хван томно вздыхает, прикусывая нижнюю губу, как бы не сорваться, он же обещал быть нежным. Правая рука скользит меж ягодиц, задевая средним пальцем колечко мышц, ласково поглаживая, пытаясь расслабить Феликса, чтобы было легче начать растяжку. На удивление, Ликс и правда расслабляется и в буквальном смысле тает в горячих руках Хвана. Шея Ли покрывается засосами и мимолетными ласковыми поцелуями, а пальцы Хенджина аккуратно проникают внутрь, устанавливая нужный темп. Растяжка длилась недолго; Феликс все стонал от ласк, уже поскуливая. Вот как бывает, поначалу боишься, а после входишь во вкус, как Хенджин входит в Феликса. Хван дает пару минут Ликсу, чтобы тот привык, а чуть позже начинает движения. Темп увеличивается со временем, заставляя Ли стонать еще громче, почти что срывая и без того хриплый голос. Хенджин щедро дарит свои поцелуи Феликсу на шею, мягкие щечки, спину и даже губы. Феликс стонет прямо в чужие губы, срывая крышу у Хенджина, что тот теряется в пространстве, отходя куда-то вне. Но только лишь разрядка приводит Хенджина в чувство, когда тот кончает прямиком в Ликса, оставляя свое горячее семя внутри этого наказанного, хотя и не так грубо, мальчика. Феликс вновь протяжно стонет, тяжело выдыхая. Тело так приятно болит и горит огнем, от чего Ликс не может отдышаться. Хван, томно вздыхая, лишь отстраняется от Феликса на пару сантиметров и аккуратно так спрашивает: — Тебе понравилось, малыш? — Да, и я хочу ещё.