Экспериментальный герой

Сентябрь подходил к концу. Несмотря на наступающие холода, солнце по-прежнему ярко сияло над городом, согревая его жителей. Яркие краски осенних деревьев разбавляли серость, добавляя хорошего настроения всем горожанам. Вот уже месяц я обучалась на втором курсе в Геройской академии, постигая новое для меня мастерство. Отношения с одноклассниками менялись в лучшую сторону. В каждой компании мне находилось место, несмотря на столь разные интересы. Больше всего времени я проводила с Ураракой и Изуку, делясь с ними впечатлениями об учебе и обсуждая повседневную жизнь. Все спортивные мероприятия проходили в компании Киришимы, дружеские отношения с которым пошли в гору за счёт ежедневных утренних тренировок, результат которых был четко виден. С Иидой и Яойорозу я проводила время в библиотеке, изучая новый материал к предстоящим контрольным. Ашидо, Джиро, Хагакура и Асуи часто звали меня на прогулку, обсуждая последние сплетни в классе. На официальных тренировках мы с Бакуго не раз вступали в поединки, каждый из которых заканчивался ничьей, что заметно раздражало парня. Однако он считал меня равной себе и, несмотря на его гордыню, упоминал об этом в классе, пугая и поражая одноклассников. Но все же был один человек, с которым, к сожалению, общение никак не налаживалось. С того самого дня, когда мы одержали победу над классом Б, Тодороки не обмолвился со мной ни словом, словно игнорируя факт моего существования. Он избегал каждой встречи, старался не смотреть в мою сторону и при случайном столкновении в коридоре куда-то быстро уходил. Ашидо говорила, что это сказывается его характер и скрытая симпатия по отношению ко мне; я эту симпатию яро отрицала. Отношения с учителями также налаживались. Полночь частенько задерживала меня после уроков, говоря со мной на щекотливые темы, которые с другими я не рискнула бы обсуждать. Всемогущий при каждой встрече давал мне какие-либо наставления или же рассказывал о тяжёлых сражениях с моим отцом, которые я с превеликим удовольствием слушала. Иногда громкоголосый Сущий Мик после уроков брал меня в город в качестве компаньона и непредвзятого эксперта для выбора нового костюма или аксессуаров, которых у него и без того было много. Но все же самым близким для меня человеком оставался Айзава Шота. Все свободное время он проводил со мной, водя меня по городу и окрестностям и показывая всё культурное наследие, оставленное нам предками. Айзава часто оставался у нас в общежитии и, когда все расходились по комнатам, мы вместе сидели на кухне и разговаривали по несколько часов. Сказать по секрету, когда я вспоминаю своего папу, то вместо его лица я вижу небрежно бритое, мятое лицо Айзавы со шрамом под глазом и его любящий взгляд, обращенный на меня. Каждая наша встреча вызывала во мне бурю эмоций, теплом расходящихся по моему телу. Последний понедельник сентября начался для меня с кросса на пятнадцать километров и контрастного душа по возвращении в общежитие. По прибытии в академию я, не торопясь, зашла в класс и направилась к своей парте, попутно здороваясь со всеми одноклассниками. Сев на свое место и разложив учебники, я краем глаза покосилась в сторону Тодороки, который, в свою очередь, косился на меня. Стоило нашим взглядам пересечься, мы оба подпрыгнули на месте и, заметно покраснев, отвернулись в разные стороны. — Доброе утро, класс… — лениво протянул вошедший классный руководитель, зевая от очередной бессонной ночи. — Перед началом занятий хочу сделать небольшое объявление. Завтрашний день в академии назначен Родительским днём. Все без исключения должны передать это приглашение своим родителям, — объяснял Айзава, проходя по классу и раздавая небольшие конверты с приглашениями. Когда на мою парту лег бумажный свёрток, я опешила. В груди появился могильный холод, затрагивающий мое сердце. Это все выглядело как злая шутка, над которой никто не смеялся. Недолго думая, я отодвинула конверт на край парты, положив сверху стопку учебников, пытаясь задавить эту странную внутреннюю боль. — Наконец-то я увижу твоих родителей! Жду не дождусь, — шепотом произнесла Урарака, наклонившись в мою сторону. — Да… Я тоже… — тихо протянула я, сдерживая слезу, полную грусти. — От каждого ученика должен прийти хотя бы один родитель… — протянул Айзава, подойдя к кафедре и развернувшись к классу. — А теперь начнем урок. День в Академии прошел мимо меня. Внутренние переживания переполняли мою грудь, пытаясь вырваться наружу с криком, который я из последних сил сдерживала. Когда я очнулась, в классе уже никого не было. Все стулья были аккуратно задвинуты за парты, и свет был полностью погашен. Подняв глаза и окинув взглядом помещение, я тихо вздохнула и, не торопясь собрав вещи в рюкзак и положив злосчастный конверт в боковой карман, перекинула лямку через плечо и направилась к выходу, повесив голову. Когда я вышла из кабинета и повернула в сторону выхода, то сразу же врезалась в чью-то спину, отчего по инерции сделала шаг назад. Подняв голову, я увидела знакомую красную шевелюру, иглами торчащую в разные стороны. Парень повернулся ко мне, и добрые глаза уронили взгляд на меня. — Я уже думал, что не дождусь тебя, — усмехнулся Киришима, мило улыбнувшись. — Ты все это время стоял здесь и ждал… меня? — непонимающим тоном произнесла я, чувствуя, как щеки наполняются приятным теплом. — Конечно, иначе как бы я пригласил тебя на чашечку кофе? Ты… Ты же пойдешь? — смущённо отведя глаза, парень засунул руки в карманы школьных брюк. На моём лице появилась улыбка, прогнавшая всю хандру. — Если только на одну чашечку, — произнесла я с улыбкой и, подойдя к нему сбоку и взяв его под руку, обняла его предплечье. Его щеки заметно покраснели, налившись ярко-розовыми красками. Молча улыбнувшись, он повел меня к выходу из академии, а затем и к кафе, в котором и планировал посидеть вместе со мной. Несколько часов пролетели незаметно. Мы вместе сидели в уютном маленьком кафе, распивая кофе и ведя разговоры о тренировках. Его компания подействовала на меня подобно настою валерьянки, успокаивая бушующие внутри эмоции. Закончив наши посиделки, мы вернулись обратно в общежитие, пройдясь по аллее с прекрасными деревьями, чья листва разбавляла серость дня. Киришима вместе со мной дошел до моей комнаты, попутно рассказывая мне о прошедшем дне, который я пропустила. — Что ж, видимо, мне пора, — произнес парень, доведя меня до двери и отведя глаза в сторону. — Мне нужно доехать до родителей, пока они не разъехались… — его тон заметно поменялся, наполнившись грустью и болью, которую Киришима хранил в душе несколько месяцев. Над нами нависло облако тишины. Я ничем не могла ему ответить, да и не видела в этом какого-либо смысла. В такие моменты лучшим ответом будет молчание. Сделав маленький шаг навстречу Киришиме и привстав на носочки, ровняясь с ним ростом, я осторожно, боясь сделать что-то не так, прикоснулась сухими губами к его гладкой щеке. Его лицо загорелось, налившись кровью и покраснев, словно раскалённое железо. На его губах сразу же появилась улыбка, а глаза ярко заблистали. Я улыбнулась ему в ответ и, не проронив ни слова, зашла в свою комнату, по обыкновению заперев дверь на замок. Я прислонилась спиной к двери и, осознавая, что сейчас сделала, начала краснеть, прижимая к груди свой маленький рюкзак. Тепло разливалось по моему телу, согревая замёрзшие конечности. Простояв так пару минут, я отстранилась от двери и, поставив рюкзак на офисный стул, стала переодеваться в уже привычную белую футболку и лазурные шорты. Остаток дня я просидела в комнате, дочитывая книги из библиотеки. Текст бежал перед моими глазами, страница за страницей, и полученная информация откладывалась под корку головного мозга. Я отложила книгу в сторону, когда в комнате наступила кромешная тьма и зрение уже не могло различать черные символы на белой бумаге. Протерев глаза руками и быстро проморгавшись, чтобы восстановить водный барьер, я встала с кровати и, потянувшись, посмотрела на часы, разглядывая их в темноте. Минутная стрелка медленно шла по кругу в попытках догнать секундную, которая, в свою очередь, как сумасшедшая, носилась без остановки. Часовая стрелка замерла на цифре «девять», даже не пытаясь догнать своих сестёр. Вздохнув, я опустила глаза на темное пятно, которое некогда было моим рюкзаком. Подойдя и открыв боковой карман, я достала конверт с приглашением. С мыслью о том, что его следует выкинуть, я положила его в карман шорт и направилась к выходу. «Большинство уже разошлись по комнатам», — подумала я, переполняясь желанием перекусить на кухне в одиночестве. Стоило мне открыть дверь, как высокая фигура преградила мне путь. Яркий свет ламп в коридоре ударил мне в глаза, заставляя зажмуриться. Встав в тень стоящего передо мной человека и немного привыкнув к свету, я подняла глаза, рассматривая лицо пришедшего. Айзава Шота. Улыбка моментально всплыла на моем лице. — Добрый вечер, учитель! — Здравствуй, Юкиро. Не против перекусить вместе со мной? — взволнованным голосом произнес Айзава, что-то сжимая в своем кармане. Насторожившись, я опустила глаза на его руку, пальцы которой нервно сжимали ткань штанов. Я молча кивнула, и мы вместе направились на кухню. Убрав посуду после ужина, Айзава сел напротив меня, достав что-то из своего кармана. Он молча развернул помятый лист бумаги и, положив на стол, пододвинул ко мне, сложив руки у рта и замерев в ожидании моей реакции. Неуверенно посмотрев на бумагу и пододвинув её ближе к себе, я начала читать напечатанный на ней текст. С каждой прочитанной строчкой мои глаза становились все больше, а сердце стучало все быстрее. Договор об опекунстве и всего два имени: Юкиро Шигарама и Айзава Шота. Весь мир вокруг меня замер на несколько мгновений. В груди появилась какая-то тяжесть, раскаленным углем упавшая в живот. Глаза наполнились слезами, лишая картинку четкости. Я закрыла рот рукой и подняла голову на Айзаву, неуверенно сидящего передо мной. — Это все правда? То, что тут написано… — выдавила я из себя дрожащим голосом, переставая контролировать слезы, которые потекли по моим щекам к подбородку . — Да… — ответил мужчина, убрав руки от лица. — Я потратил много времени на оформление этой бумаги, но я рад, что в итоге это принесло плоды. Хотел сделать сюрприз перед фестивалем, но пришлось раскрыться раньше. Эмоции переполняли меня, вырываясь на волю всхлипами и дрожащими вздохами. Я сорвалась со своего места и, обежав стол, бросилась на грудь учителю, уткнувшись носом в его бинты на шее. Руки легли на его спину, крепко сжимая, боясь потерять, а колени медленно опустились на пол, коснувшись холодного кафеля. — Спасибо! Спасибо вам за все! — сквозь слезы прокричала я в его свитер, всхлипывая носом после каждого слова. Он молча обнял меня, ласково сжав мои плечи. Я не видела его лица, но знала, что он улыбается. В этот момент я поняла, что стала самым счастливым человеком в этом мире только благодаря ему. Утро следующего дня выдалось очень теплым и солнечным. Облака кучами расплылись по небу, составляя на голубом фоне незамысловатый узор. Ветер срывал яркие листья с веток, красочным вихрем неся их по улицам города. Солнечные лучи скользили по стенам зданий, оставляя за собой полоски света. Шум из академии «U.A» был слышен даже на улице, несмотря на посторонние звуки. Сегодня родители всех учеников пришли поддержать своих чад и провести с ними один день в этом учебном заведении. Я стояла на ступенях перед главным входом, нервно поправляя свою форму. Переживания лёгкой дрожью проносились вдоль позвоночника, слегка его покалывая. Эмоции переполняли меня, и я с нетерпением ждала носителя моего приглашения. За спиной раздался шум медленных шагов. Айзава Шота неторопливо шел к академии, попутно расстегивая чёрное пальто. Между двух пальцев правой руки он сжимал распечатанный конверт с красочной картонкой, на котором было напечатано пожелание присутствия родителей в этот день в Академии. Дойдя до меня он, встал слева, положив руку на мое правое плечо и нежно сжав его. — Ну что, готова? — с улыбкой произнес он, смотря на парадный вход. Сглотнув сухой ком воздуха, я неуверенно кивнула и вместе с ним направилась во внутрь. Толпы людей заполонили весь вестибюль первого этажа, где располагались небольшие стенды с достижениями каждого класса. Я остановилась, как только двери за моей спиной захлопнулись. Большое скопление людей вызывало у меня настороженность и неуверенность. Холодная слюна протекла в гортань, вызвав глухой кашель. Приложив кулак ко рту и тщательно прокашлявшись, я подняла глаза на Айзаву, который с неким отвращением смотрел на всех присутствующих. Откуда-то из толпы на меня выскочила Урарака, сковав меня в объятиях. — Юкиро! Я так рада тебя здесь видеть. Где твои родители?! — восторженно смотря на меня, произнесла девушка. Я немного смущённо указала взглядом на стоящего рядом учителя. Над нами нависла тишина. Урарака круглыми глазами смотрела на меня и на Айзаву, пытаясь осознать произошедшее. В один миг осознание всего пронзило её разум, и она закрыла раскрытый рот руками. — Да ладно! Учитель Айзава, вы отец Юкиро?! — полушепотом произнесла Урарака. — Приемный, но, в целом, да, — произнес Айзава, улыбнувшись с некой хитринкой. Урарака убрала руки и широко улыбнулась. Кивнув учителю, она убежала обратно в толпу. — Пойдем в класс. В любом случае здесь мы ничего нового не увидим, — усмехнулся мужчина, поправляя свои бинты на шее. Кивнув, я проследовала за ним в класс «2-А», где, к моему удивлению, никого не было. «Неужели все наши там, внизу?», — подумала я, садясь на первую парту, за которой обычно сидел Шоджи. Айзава снял пальто и, повесив его на спинку своего стула, уселся на него. — Честно говоря, — начал он, проведя пять минут в тишине. — Я не думал, что придет столько родителей. Обычно приходило вдвое меньше. — Могу предположить, что у первокурсников много родственников, — с тихим смешком произнесла я, снимая свой рюкзак и ставя его на пол. — Да, ты, как всегда, права, Юкиро, — с улыбкой произнес Айзава, подперев голову рукой, опираясь на стол. — Слышал, что вы хотите сегодня вечером устроить вечеринку в общежитии? — Да, Ашидо всем уши прожужжала, — произнесла я, закатив глаза. — Что ж, могу только пожелать вам удачи, — усмехнулся Айзава и прикрыл глаза. Наступил вечер. Мы всем классом собрались в главном холле первого этажа нашего корпуса для того, чтобы устроить небольшие, как сказала Ашидо, посиделки. Однако чем больше проходило времени, тем иллюзорнее становились эти слова. Приглушённый свет, цветные карманные прожектора, направленные на стены, музыка, стол с напитками и закусками — все это напоминало настоящую вечеринку из фильмов. Все ребята дружно танцевали, попутно распивая какие-то напитки со стола. В воздухе витал запах алкоголя, тонко намекая на содержимое стаканов. Я сидела на лестнице, докуда громкая музыка и яркий свет не доходили. Я молча наблюдала за своими одноклассниками, слушая их путающиеся мысли. Сжав вместе колени и расставив стопы в разные стороны, я облокотилась руками на коленные суставы, немного приподняв плечи. Взгляд зацепился за знакомую фигуру, идущую ко мне со стороны коридора. Киришима подошёл к лестнице, слегка улыбаясь, глядя на меня, и сел рядом, прижавшись плечом на стену. — Тоже не любишь шумные компании? — с усмешкой спросил парень, откинув голову назад. — Что-то вроде того, — ответила я, немного помотав головой и повернувшись к нему. — Как прошёл Родительский день? — Не плохо, но и не хорошо, — с весьма грустным видом произнес Киришима, встрепенувшись и сев прямо. — Отец и мать не могут даже находиться в одном помещении… — он облокотился на колени и повесил голову. Чувство вины переполняло меня, каплями холодного пота выступая на висках. — Прости, я не хотела… — Ничего страшного, все в полном порядке, — приподняв голову и улыбнувшись, произнес он. Внезапно громкая клубная музыка затихла и на фоне заиграл романтический трек, предназначенный для медленного танца. — Черт, моя любимая, — с усмешкой произнес Киришима, встав с лестницы и одернув свою футболку. — Разрешите пригласить вас на танец? — он протянул мне руку. Улыбнувшись, я кивнула и, взявшись за его ладонь, встала со ступени. Он ласково притянул меня к себе, опустив руки на мою талию. Взявшись за его плечи, я опустила глаза вниз, следя за движениями его ног, однако через секунду он прижал меня вплотную, заставив поднять голову: — Не подглядывай, просто доверься, — несмотря на темноту, я разглядела румянец на его щеках. Его глаза блестели разноцветными огоньками прожекторов, скользящих лучами по стенам. Мы медленно передвигались с места на место, переставляя ноги в такт музыке и немного покачиваясь. Какое-то тепло наполняло мою грудь, заставляя сердце биться чаще. Мы остановились, несмотря на то, что музыка продолжала играть на заднем плане. Оторвав одну руку от моей талии, он медленно и нежно провел пальцами по моей щеке, спускаясь вниз по линии челюсти к подбородку. Наши взгляды встретились и мы поддались порыву наших чувств. Он медленно приблизился к моему лицу и аккуратно поймал мои губы своими, сливаясь со мной в поцелуе. Веки медленно накрыли мои глаза. Я чувствовала обжигающее тепло его щек, слышала его прерывистое дыхание и ощущала сильное сердцебиение в его груди. Пальцы моих рук медленно зарывались в красную шевелюру парня, ласково сжимая пряди волос. Наши языки, словно змеи в брачный период, сплетались между собой, лаская друг друга. Киришима прижимал меня к себе, словно боясь выронить из рук. Его пальцы сжимали край моей футболки, будто пытаясь ее разорвать. Казалось, что мир вокруг нас замер, давая возможность насладиться этим моментом. Музыка начала потихоньку стихать, и мы медленно, с некой неохотой, отстранилась друг от друга. Киришима разжал руки, отпуская мою талию, и сделал пару шагов назад. Его щеки ярко горели, практически сияя в темноте. — Спокойной ночи, Юкиро, — с улыбкой произнес парень и, облизнув губы, направился по коридору к своей комнате. Я стояла на месте, восстанавливая свое сбившееся дыхание. Каждая клетка моего тела наполнялась теплом, согревая ледяные кончики пальцев. Улыбнувшись вслед Киришиме, я направилась наверх, в свою комнату. Идя по коридору, я смотрела в окна, за которыми виднелся ночной город, освещенный сотней разноцветных огней. Войдя в свою комнату и закрыв дверь, я сразу же упала на кровать, перевернувшись на бок лицом к стене. В голове всплывал повтор произошедшего сегодня вечером и вечером второго сентября. Неужели так бывает? Есть ли в этом какая-то закономерность? Или же это всего лишь мои фантазии?..