Экспериментальный герой

Осень отступила, уступив место зимним холодам. Яркая листва полностью опала с деревьев, оголив их уродливые черные ветви. Температура стремительно падала, позволяя заморозкам покрывать инеем промерзшую землю. Маленькие снежинки время от времени падали на парковые дорожки, давая намеки на приближающиеся снегопады. Солнце все реже появлялось на небе, прячась за серыми густыми облаками, похожими на ватное волокно. Близился конец второго триместра в Академия «U.A» вместе с предварительной аттестацией студентов перед зимними каникулами. Практические занятия сместили обычные предметы на второй план, давая ученикам понять, что на экзамене они будут полагаться лишь на их причуды. По приказу директора Незу каждый ученик мог составить себе расписание на месяц подготовки, выбрав нужные и интересующие его предметы. Наш класс ответственно подошёл к подготовке, надеясь на хорошие результаты. Каждый первый ученик ходил на уроки Всемогущего на ежедневной основе, испытывая свои силы. И лишь один человек из нашего класса не выходил за пределы общежития. Из-за грядущих заморозков и частых осадков в виде снега мне приходилось сидеть в своей комнате перед монитором компьютера, смотря прямые трансляции с уроков, которые мне устраивала Урарака. После инцидента на практике я стала реже выходить из комнаты в свободное от учебы время. Из-за погодных условий мне приходилось тренироваться в стенах здания, но, даже несмотря на это, я не растеряла своих сил. Моей компанией были новые книги из школьной библиотеки и Айзава, приходящий ко мне каждый день. Тодороки стал проводить больше времени в больнице, у койки своего отца, пострадавшего при обрушении здания, а Киришима старался насладиться последними месяцами вместе со своими предками, прежде чем они заберут документы из суда. Мидория Изуку иногда заходил ко мне, принося новые книги и свои тетрадки с записями, которые я настоятельно выпрашивала. Но с наступлением зимы дверь в мою комнату была заперта для всех, за исключением учителя. По ночам я часто думала о том парне, чье лицо являлось мне каждый раз, когда я закрывала глаза, и чей голос эхом отзывался в глубине моего разума. Зимние дни были похожи один на другой до той поры, когда в стране участились случаи нападения на учебные заведения героев. Ежедневно в новостях передавали сообщения о том, что очередная школа была разрушена, а большая часть учеников пострадала от рук неизвестной группировки злодеев. Над нашей академией нависла угроза нападения. Утро понедельника последней недели перед экзаменом началось в девять часов, когда все наше общежитие опустело. Я продолжительное время лежала на кровати в своей широкой длинной белой футболке, в пастельно-розовых трусиках с милым котёнком на промежности и в белых гольфах, устремив пустой взгляд в потолок. «Нужно позавтракать», — подумала я, лениво сползая с кровати и направляясь на кухню. Я молча шла по коридору, опустив глаза вниз и считая про себя шаги. Мне пришлось остановиться, когда мой взгляд наткнулся на чьи-то босые ноги. Подняв голову, пройдясь взглядом по стоящему передо мной человеку, я с неким недоумением сделала шаг назад. — Киришима? Разве ты не должен быть сейчас в Академии? — Должен, но Айзава-сенсей попросил присмотреть за тобой, — он широко улыбнулся, положив руки на затылок. — Что это? — спросил он, взглядом указав на мои ноги. Опустив глаза вниз я посмотрела на плотную белую ткань, покрывавшую мои конечности от носочков и до колен. — Это гольфы. У меня ноги мёрзнут без них, — слегка смущённо произнесла я, отведя взгляд в сторону. Парень заметно покраснел и отвернулся в сторону. — Ты на кухню? Не против моей компании? Я покачала головой, слегка улыбнувшись. Вы вместе спустились вниз, позавтракали бутербродами и кофе с молоком, и вновь поднялись наверх. — Если хочешь, можем посидеть у меня. Правда, кроме книг я не могу предложить тебе ничего толкового, — обратилась я к напарнику, когда мы остановились у двери в мою комнату. — Я не против, — он широко улыбнулся, оскалив свои острые зубы. Я улыбнулась ему в ответ и, кивнув, открыла дверь, приглашая его пройти. — И, как всегда, у тебя абсолютный порядок, — усмехнулся Киришима, сев на край кровати. — Ну, не сказала бы. Ты первый из нашего класса, кто зашёл ко мне за последние две недели. Соответственно, я почти не делала уборки, — я подошла к столу, на котором высокими стопками стояли книги и провела указательным пальцем по корешкам, читая имена авторов. — Даже не знаю, что тебе предложить… — задумчиво произнесла я, глубоко вздохнув. Достав из стопки две толстые книги в потёртых твердых обложках, я протянула одну из них Киришиме и вместе со второй уселась на кровать, опершись о стену и закинув ноги на постель, согнув их в коленях. В комнате воцарилась тишина, разбавленная шелестом листов бумаги. — Юкиро, расскажи мне о своем детстве, — вдруг заговорил парень, не отрываясь от чтения. — Точнее о том, как… — он немного замялся. — О том, как я оказалась в лаборатории? — услышав конец предложения в его мыслях, переспросила я. Он молча кивнул. — Ну, я мало что помню. Даже не могу сказать, где находилось это место. Помню, как надо мной ставили опыты, постоянно измеряли давление и сердцебиение, вводили в вены какие-то препараты, — мое лицо заметно изменилось. С губ пропала улыбка, лицо побледнело, словно кровь перестала поступать к коже, а глаза опустели, словно я потеряла все эмоции. — Я отчётливо помню свои последние шаги по коридору лаборатории, когда меня вели к капсуле. Тогда мне казалось, что я делаю всё правильно, что отец будет нами гордиться, а сейчас все наоборот… — тяжёлый вздох вырвался из моей груди, и я закрыла глаза. Отогнав тоску и резко вздернув голову, я постаралась улыбнуться. — Но я рада, что все сложилось именно так. Иначе я бы не встретила Айзаву и тебя. На его лице тут же появилась улыбка. — Я рад это слышать, — произнес он, на мгновение подняв на меня взгляд. — Киришима, ты когда-нибудь встречался с кем-то из академии? Прости, чисто девичий интерес, — пожав плечами, произнесла я, поджав к себе ноги. — Только отвечай честно. Я никому не расскажу. Он задумчиво поднял глаза: — Нет, у меня вообще никогда не было девушки, — он слегка улыбнулся и перевел взгляд на меня. Отложив свою книгу в сторону, он молча встал на четвереньки, подполз ко мне вплотную, аккуратно раздвинув в стороны мои ноги, отложил в сторону мою книгу, положил одну руку на мою щеку и, приблизившись к моему лицу, неуверенно прикоснулся губами к моим. Когда Киришима понял, что отрицательной реакции не последует, он жадно впился поцелуем в мои губы, аккуратно покусывая их. Кровь тут же хлынула в мои щеки горячим потоком, наполняя их ярким красным цветом. Я медленно закрыла глаза, полностью отдавшись своим чувствам. Холодные ладони легли на его горячие, обжигающие щеки, ласково поглаживая их пальцами. Его рука медленно соскользнула с моей щеки, пройдясь по шее, затронув выпирающую из-под футболки ключицу, и по изящной линии талии дошла до моей левой ноги. Его пальцы нежно поглаживали внешнюю сторону бедра, пробуждая приятные ощущения чуть ниже живота. Он плавно скользил своей ладонью по нежной коже, изредка затрагивая розовую резинку трусиков, заставляя меня вздрагивать. Наши языки сплелись в жарком танце, обвивая друг друга и соприкасаясь чувствительными кончиками. Каждую минуту мы отрывались друг от друга, делая глубокий вдох и тут же сливались в новом, более страстном поцелуе. Он осторожно оторвал от матраса вторую руку, которой опирался на постель, немного откинувшись назад и сев на колени. Не желая прерывать поцелуя, я потянулась следом, уперевшись одной рукой в кровать и сев таким образом, что он оказался между моих раздвинутых ног. Киришима положил вторую руку мне на правую щеку, ласково поглаживая ровную кожу, кончиками пальцев зарываясь в белые локоны. Он чуть наклонился вперёд, и я почувствовала, как в мой живот упирается нечто твердое. В это же мгновение Киришима резко отстранился от меня, отодвинулся дальше и оттянул свою футболку вниз, прикрывая паховую область. Его лицо налились красным цветом и он виновато опустил глаза. — Черт, прости, пожалуйста… — обрывисто, пытаясь отдышаться, произнес он, стараясь не поднимать взгляд. Тяжело дыша, я молча сидела и смотрела на него, пытаясь перевести дыхание. Похотливые мысли не заставили себя долго ждать. Голова закружилась, словно кто-то ударил меня по ней волейбольным мячом. Я медленно протянула руки к парню, взявшись за шиворот его футболки, и аккуратно притянула его обратно. — Не извиняйся… — тихо прошептала я и, высунув язык, аккуратно прошлась им по щеке Киришимы, оставляя на ней влажный след. Казалось, что из его ушей начал идти пар, а сам парень начал закипать, словно чайник на плите. Не отпуская его футболки, я откинулась назад, упав спиной на мягкие подушки и утянув Киришиму за собой. Поставив руки по обе стороны моей шеи, он навис надо мной, смотря своими красными блестящими глазами в мои. Киришима вновь приблизился к моему лицу и нежно поцеловал меня в губы, начав опускаться вниз, покрывая все мое тело нежными поцелуями. От шеи он плавно перешёл на ключицу, затем, преодолев ткань футболки и немного приподняв её, перешёл на живот, ласково касаясь нежной кожи влажными горячими губами. И вот он уже был на границе розовой ткани, скрывающей все мои женские прелести. Киришима остановился, подняв на меня глаза. Тяжело выдыхая горячий воздух, я с наслаждением наблюдала за каждым его движением, чувствуя, как промежность начинает пылать подобно лесному пожару. Я подняла верх туловища, уперевшись локтями в подушку, и, слегка улыбнувшись, посмотрела ему в глаза. Приняв это за одобрение, Киришима аккуратно подцепил пальцами резинку трусиков, неуверенно потянув её вниз, постепенно оголяя гладкий лобок. Элемент нижнего белья аккуратно соскользнул по моим ножкам и вскоре оказался на полу. Парень осторожно опустился на кровать, пристроившись между моих ног, и, нежно обхватив снизу мои бедра, подтянул мое тело немного ближе. Горячее дыхание обжигало и без того пылающую промежность, заставляя меня закусывать нижнюю губу, дабы хоть как-то отвлечься. Киришима жадно облизнув свои уже высохшие после поцелуя губы и, приблизившись к внешним половым губам, аккуратно прошёлся языком между ними, вновь ошпарив мою кожу. Сдерживать свои эмоции сил больше не было. Как только кончик его языка коснулся чувствительной горошины клитора, из моей груди вырвался громкий, но непродолжительный стон. Корпус плавно опустился на подушки, веки сковали глаза и пальцы правой руки нервно сжали край простыни. Закусив губу сильнее, почувствовав вкус железа, я закрыла рот рукой, приглушая дальнейшие звуки. Язык плавно скользил между кожных складок, доставая до внутренних половых губ и изредка задевая нервный узелок. Его слюна смешалась с выделительными соками и каплями начала стекать на его «орудие пыток». Киришима изредка поднимал глаза на мое лицо, с неким удовольствием наблюдая за моими попытками заглушить стоны путем покусывания пальцев. Он нежно припал к половым губам, словно сливаясь с ними в страстном поцелуе, языком продолжая дразнить нежную чувствительную кожу. Когда Киришима отстранился от моего тела, я была на пределе. Возбуждение, словно пожар, разносилось по всему моему телу, затрагивая каждую клеточку. Я медленно раскрыла глаза, направив блестящие от избытка слез зрачки на лицо парня. Киришима стоял на коленях между моих ног, тяжело дыша и жадно облизывая мокрые губы. Пальцы его рук осторожно развязывали шнурок на его тренировочных шортах, постепенно освобождая то, что некогда уперлось мне в живот. Он немного приспустил резинку шорт и боксеров, оголив лобок, а вместе с ним и половой орган. Его член уже был на взводе, время от времени подергиваясь и пульсируя от напряжения. Синие вены вздулись по всей его длине, увеличивая его визуальный размер, хотя и без того он был внушителен. Киришима смущённо покраснел, опустив взгляд. Осторожно взявшись за мою талию, забравшись руками под футболку, он глубоко вздохнул и плавно двинул бедрами навстречу моему телу. Розовая головка ловко скользнула между половых губ и почти сразу же уткнулась в тонкий кожаный барьер. Стенки влагалища жадно обхватили твердую пульсирующую плоть со всех сторон, словно пытаясь раздавить. Киришима тихо простонал, сжав мои бока руками и невольно зажмурившись. И вот, сделав резкое движение бедрами вперёд, парень слегка наклонился вперёд и тяжело выдохнул, вновь издав стон. Тонкая девственная плева легко разорвалась под воздействием полового органа, оставив после себя лишь небольшое количество крови. Приятная боль пронзила мое тело, заставив выгнуться в спине. Громкий стон вырвался из-за моих губ, звонким эхом отражаясь от стен комнаты. Мы замерли, тяжело дыша и смотря друг другу в глаза. Все мое тело дрожало, подобно последнему листу на холодном ветру. Киришима медленно переложил одну руку на мою щеку и плавно подтянув мою голову к себе нежно прильнул губами к моим, закрыв глаза. Я неуверенно вернула ему поцелуй, аккуратно прикусив его нижнюю губу. Пальцы его руки нежно поглаживали меня по щеке, затрагивая линию нижней челюсти. Через минуту передышки он осторожно двинул бедрами вперёд, войдя ещё глубже, уперевшись в шейку матки головкой члена. Я вздрогнула, почувствовав какое-то тепло внизу живота, и тихо простонала, ненадолго оторвавшись от губ Киришимы. Парень медленно опустился на меня, едва соприкасаясь нашими телами, уперевшись на локоть свободной руки. Его горячее дыхание обжигало нежную кожу моей шеи, плеча и ключицы, раздувая, словно ветер горячие угли, возбуждение. Каждое его плавное движение бедрами сопровождалось нашими стонами, звучащими в унисон. Он постепенно ускорял и усиливал толчки, давая понять, что процесс близок к развязке. Киришима вновь вернулся в стойку на колени, положив обе руки мне на поясницу и став двигать мое тело навстречу своим движениям, насаживая меня ещё больше. Его дыхание участилось, на лбу выступил пот, а стиснутые зубы заскрипели. Толчок. Ещё один. В последний момент он вышел из моего влагалища и теплая вязкая белковая жидкость вперемешку со смазкой потоком полилась на мой живот. Парень тяжело выдохнул, замерев на пару секунд в таком положении. Моя грудь поднималась от глубоких и частых вдохов. Я продолжала чувствовать приятное жжение между ног, сопровождающиеся сокращением внутренних стенок лона. Я подняла глаза на Киришиму, чей усталый взгляд был направлен на меня. Мы едва заметно улыбнулись, смущённо покраснев. Продолжая глубоко дышать Киришима «заправил» свое оружие обратно в боксёры и, нависнув надо мной, осторожно склонился над моим лицом и нежно поцеловал в холодный и мокрый от пота лоб. За окном шел снег, крупными хлопьями падая на землю и покрывая дорожки парков. Солнце едва пробивалось сквозь облака, пытаясь осветить мою комнату. Но здесь было по прежнему темно, несмотря на будущий огонь страсти.