Ultraviolence

Гормоны влияли на организм Питера совершенно причудливым образом. То его вырубало посреди улицы, и он с огромным трудом доползал до квартиры, чтобы уснуть прямо на диване и потом страдать от боли в спине, то он совсем не мог уснуть. Ну то есть не совсем, конечно, учитывая его рабочий график, но иногда он лежал по часу, а то и два, пялясь в экран телефона. Его то мутило, то тошнило, то ему хотелось плакать, то ему было слишком одиноко, а иногда просто очень сильно жаль себя. И сейчас, когда Тони Старк ушел, а Питер лег в кровать и выключил свет, ему вдруг одновременно стало очень жаль себя и одиноко, и грустно. И у этих эмоций, безусловно, были основания, потому что его жизнь была и правда отвратительной, он действительно был одинок и нуждался в поддержке. Но вот у его желания оказаться поближе к Старку никаких оснований не было, разве что только в Питере развивался мазохизм и слабоумие. Может быть, тот и делал все, чтобы его купить, вот только Питер был уверен всегда, что не продается. А еще он был уверен, что купить его Тони Старк хочет всего на пару ночей, а затем выбросит, как все наскучившие игрушки. И от этого осознания хотелось не плакать, а выть. И еще сильнее выть хотелось от собственной тупости, потому что умом он совершенно ясно понимал, что Тони Старк ему даже не нравится, а вот тупые гормоны требовали уложить этого мерзкого мужика рядышком, тереться носом о его шею и удовлетворенно хрюкать. И черт его знает, как будут вести себя эти гормоны дальше. У кого-то обострение случалось только в первый триместр, а кому-то везло, и все шло по нарастающей. Но если так будет у Питера, то он точно ебнется. «Приветик.» Боже, как же тупо было отправить что-то подобное Тони Долбанному Старку, который, наверняка, уже спит. Но гормоны упорно сносили крышу и Питер тоскливо перевернулся со спины на живот, тяжело вздыхая. «Питер?» «Ого! Ты не спишь? Ура! Если честно, я трезвый. Очевидно, что я трезвый, я же беременный. Но мне скучно и гормоны с ума сводят, так что я решил, что можно написать вам, раз уж вы такой добрый, не отправили меня на такси домой. И вообще я не очень понимаю, почему вы такой добрый, если честно…» «Если хочешь прийти, то приходи. Я не очень хорош в переписках.» Питер пару раз моргнул, рассматривая сообщение и думая, как на него реагировать. С одной стороны — он хотел. И его даже звали, вроде как. С другой — это был просто чужой мужик, который не то чтобы годился ему в отцы, хотя, чисто в теории… Боже, как низко Питер пал. Он вновь погрузился в самокопание и вырвало его из него новое сообщение: «Надеюсь, ты уснул, а не думаешь там о чем-то. Потому что мне кажется, что я через стенку слышу твои мысли, но не исключено, что кто-то из работников смотрит телек :)» «А говорил, не слишком хорош в переписках! Это было даже забавно:D» О да, а теперь Питер лыбился, как идиот, и снова чувствовал себя не так уж плохо. «Так ты придешь?» «Мне неловко, мы друг другу никто и наверняка я пожалею об этом и о своей навязчивости, и обо всем на свете". «То есть ты хочешь, чтобы пришел я? Питер, просто скажи и давай уже уснем хоть где-то.» «Почему тебе не плевать? Ты можешь просто отключить телефон и спокойно спать… Судя по всему, Питер все-таки перегнул палку со своими расспросами, потому что Тони перестал отвечать. Не надо было лезть к нему. Ни в душу ни вообще. Он должен быть хорошей игрушкой, послушной, не лезть, когда не просят, не отсвечивать, не задавать тупых вопросов. Хотя, конечно, Тони Старк сам знал, на что идет, Питер и не обещал быть покладистым! Питер обиженно всхлипнул, а потом замер, потому что в дверь постучали. — Войдите! — Вхожу. Это вот моя подушка, я с ней всегда и везде сплю. И вот это мое одеяло, потому что у тебя одно, а мне нравится обнимать ночами одеяло. И я сейчас лягу, а ты пообещаешь быть хорошим мальчиком. Питер сел в кровати, хлопая глазами, но вряд ли Тони Старк видел это в темноте. Он прошел к кровати, уложил туда свою подушку и одеяло и лег сам, широко зевая. — Ну и? Так и будешь сидеть? Или мы должны поговорить? Извини, серьезно. У меня были всякие отношения, были недоотношения, один раз я чуть было не женился, но никто из них не был беременным, так что я пока не очень хорошо знаю, как вести себя с тобой. — Причем тут это? У нас нет отношений. Ты вообще никак себя со мной вести не должен. Тебе должно быть плевать. — Боже, как ты меня заебал, — Тони застонал и уложил Питера в кровать силой, разворачивая к себе спиной и обнимая. — Я не обнимаюсь ни с кем, кроме одеяла, чтобы ты знал. Но сейчас я хочу, чтобы твои гормоны, ребенок, кто угодно, руководящий тобой, почувствовал, что все в порядке. Вот прямо в эту секунду ты в тепле, сыт, а твоя тетя поправляется. А все остальное будет завтра. И завтра мы с этим разберемся. Питер замолчал, а через пару мучительных минут тихо сказал: — Спасибо. И уткнулся носом в ладонь Тони, лежащую рядом с его лицом, удивительным образом успокаиваясь от запаха мужчины и чувствуя, как расслабляется все тело. Ладно. Он заслужил, чтобы одну ночь все было хорошо. Проснувшись, первым делом Питер сбежал в туалет, опустошая там мочевой пузырь и благодаря богов за самоконтроль, а то он готов был описаться прямо в кровати. Немного привел себя в порядок, почистил зубы, прочесал пальцами волосы, и вышел обратно, поглядывая на беспечно спящего Тони Старка, обнимающего одеяло. Да уж, вчера он устроил ему знатный концерт и сегодня было стыдно за это. Прямо стыдно. Большими красными буквами. Но вернуть время назад он не мог, так что оставалось только постараться немного загладить ситуацию. Парень решил приготовить завтрак. То есть с готовкой у него было откровенно так себе, но сварганить что-то простое не должно быть сложно. Разумеется, он ошибался. На кухне все было крайне высокотехнологично, и у него ушло десять минут только на то, чтобы найти долбанные яйца в специальных сферах в холодильнике. Вообще-то это было круто и интересно, и вчерашний Питер пришел бы от всего этого в восторг, но сейчас у Питера была другая жизнь и он просто хотел найти эти долбанные яйца. К тому же, ему не переставал написывать начальник с заправки, где нужно было появиться в обед. Он очень хотел, чтобы Питер вышел пораньше, а Питеру очень хотелось послать его нахрен. В итоге он просто игнорировал вибрирующий телефон и с умным видом пытался разобраться с тостером, когда на кухню вошел Старк, смахивающий на модель даже с утра. Он явно успел привести себя в порядок и шелковый черный халат выглядел на нем потрясающе. И почему только все подлецы обладали такой картинно-потрясающей внешностью, а хорошие парни вроде Питера влачили существование в угловатом несуразном теле со странновато-сладкой мордашкой. — Кто наяривает и что ты делаешь? — Босс, омлет и тосты. — С заправки? Ты же хотел уволиться. Предлагаю, сделать это прямо сейчас. А омлет и тосты — это очень мило, но ты не обязан. Слушай, ты уверен, что этот мужик не подкатывает к тебе яйца? Мне не нравятся его сообщения. Питер удивленно посмотрел на Тони, наклонив голову. — Уволиться – согласен. Подкатывает? Вряд ли. А даже если бы и так… я не помню, в договоре был пункт о том, что я не должен ни с кем общаться или что-то такое? — Ну трахаться ты точно ни с кем, кроме меня, не будешь, — резковато ответил Тони, заставляя Питера нахмуриться и сжать губы. Да уж, подросткового в нем все еще было много, потому что сейчас вот ему прямо отчаянно захотелось пойти и с кем-то все-таки потрахаться. — Ага, — только и ответил он, складывая руки на груди. — Что «ага»? — То и ага, — качнул головой Питер. — Я сомневаюсь, что кто-то, кроме тебя, извращенца, этого захочет. — Ты когда-нибудь начнешь вообще фильтровать свою речь? — Это ты захотел купить себе живую игрушку, я не обещал, что буду вести себя, как ты того хочешь. — Но ты будешь делать то, что я скажу. — В сексе. — Ага. И поэтому вставай на колени. Живо. Питер фыркнул, восприняв это, как шутку, но в следующую секунду понял, что Тони Старк не шутит. Он вот прямо… Питер сжал челюсти, чтобы не позволить себе сказать и слова, и решительно шагнул вперед, опускаясь на колени перед мужчиной и разводя в стороны полы его халата, под которыми были только черные обтягивающие боксеры. Быть может, в какой-то другой, магической ситуации, не связанной с реальностью, это все показалось бы ему возбуждающим, но сейчас он чувствовал себя униженным. Зря он жаловался, что Старк не требует платы. Он же понимал, что это будет именно так. Никто не будет думать о нем и его удовольствии, он должен будет делать то, что скажут. Парень тяжело сглотнул, жмурясь, и подался вперед, прижимаясь сухими губами к члену через ткань боксеров. Правда… стояка обнаружено не было. Очевидно, и для Старка эта ситуация не была возбуждающей. Ну или он и правда импотент, как Питер и подумал. — Вставай. Мне нужно уезжать, — равнодушно шагнул назад Тони и отвернулся, завязывая поясок халата. — Я попрошу, чтобы завтрак принесли мне в комнату, я поем, пока буду собираться. А ты можешь остаться или уехать в любой момент, водитель тебя отвезет. Тони вышел, даже не оборачиваясь, а Питер неспешно поднялся с колен, испытывая острое желание принять душ. Он был прав, что этот мужчина — псих и мудак. Он сам не знает, чего он хочет, кроме унижений, разумеется. Если он хотел секса, а Питер на него согласился, то разве нельзя было сделать все как-то по-человечески? А если никакой секс ему не был нужен и просто нравилась идея владения живым человеком… что ж, это больше напоминало правду. Но если что Питер и знал сейчас точно: он не хотел видеть Тони Старка и оставаться тут тоже не хотел.

***

Бог его знает, что именно подтолкнуло Питера к этому решению. То ли хорошие новости из больницы, то ли очередной приступ одиночества, то ли обида на Старка, который в очередной раз плюнул в душу, при этом не дав никаких ответов. Поведение этого мужчины оставалось для Питера загадкой, как и его решения и даже желания. И все это так раздражало, что ему вдруг захотелось чего-то… простого. И так он оказался на Тиндере. Не лучшее место для знакомства для беременного юноши, но и не худшее, в конце концов. Разумеется, он не планировал заходить далеко. Ему, может, и хотелось иногда секса, потому что гормоны работали и в этом направлении, но секса с незнакомцами ему хватило с головой, так что он точно не планировал никого приглашать к себе и ни к кому ходить. Но на работе вечером было чертовски скучно, а этот Джефф показался милым парнем, так что Питер сам не заметил, как несколько часов рабочей смены проболтал с ним о фильмах и музыке, а потом согласился встретиться на следующий день и выпить кофе. Про беременность, разумеется, он никому говорить не планировал, ведь ничто и не планировало заходить так далеко. Как не собирался он упоминать Старка или, упаси боже, как-то дразнить его самого своим общением с другими. Тот ведь четко сказал «трахаться ты с другими не будешь», о свиданиях, общении, прогулках за руку и, возможно, даже ни к чему не обязывающих поцелуях, речи не было. А Питер, чья жизнь начала чуточку налаживаться (пусть и благодаря ненавистному Старку) начал немного оживать и вдруг захотел хоть немного почувствовать себя живым человеком, простым юношей, а не гибридом вечно пашущей лошади и чужой бессмысленной игрушки.