strange tales

Его звали Тео. Того бледного мальчика… Второй разглядывает чужую раскрытую грудную клетку. Рассматривает не с интирисом, а скорее со страхом, нет, с ужасом. Не уже ли и с ним такое сделают? Второму страшно до чертиков. Он не хочет лежать на операционном столе, так же как лежит Тео, он не хочет, чтобы ему пересаживали чужое сердце, не хочет… Парадокс, заключается в том, что всем плевать, чего там хочет или не хочет Второй. Всем плевать, а следовательно, с ним могут поступить как угодно. К примеру, так же как поступили с Тео. Его же уже засовывали в дурацкие барокамеры, заставляли искать людей только по фото (что получалось у Второго из рук вон плохо), надевали на голову странные датчики и просили… нет, не просили, скорее приказывали выполнять другие пугающие вещи (не то чтобы результат кого-то радовал, особенно отца). И вот, снова. Второй сжимает руку Тео до побелевших костяшек и проникает в его воспоминания, как можно глубже. Там, в воспоминаниях, не только страшные Доктора, там не только ужасы и подопотные, там есть Тара. Еще живая и такая милая Тара, девочка, что смеется над шутками младшего брата. Там, в чужих воспоминаниях, есть мама и папа, настоящие и любящие Тео. Там, в воспоминаниях столько света, столько радости и столько того, что Второй, наверное, никогда не испытает и не узнает. У Тео были друзья! Такие классные! Скотт и Стайлз, а еще тот странный парень Айзек. Есть дурила Джексон и красотка Лидия и… — Второй? Нашел что-то интересное? — мужской голос вырывает мальчика из чужих воспоминаний. Отец нетерпеливо смотрит на Второго. Мальчонка неуверенно кивает и принимается рассказывать все, что узнал про Ужасных Докторов. Холодную и мертвенно бледную ладонь Тео Рэйкена Второй с облегчением отпускает. * — 002? — Стилински скептически рассматривает чужое запястье. — Это сделали?.. Договорить Стайлзу так и не дают. Тео вырывает собственную руку из чужой хватки и прячет уродскую метку за длинными рукавами кофты. — Да, это сделали Доктора, — он, по сути дела, даже не врет. Просто это были другие доктора, тоже злые, тоже ужасные. Те, кто не гнушался ставить эксперементы над матерями и их детьми. Те, кто сводил с ума тех, кто был непригоден или же был без способностей. Татуировка неприятно жжется и как бы с насмешкой напоминает своему хозяину, от прошлого не убежишь. Не твое имя, не твое место, не твоя жизнь. От прошлого не убежишь… но Второй, то есть Тео постарается.