разные

Ульяна Хомюк сидит в коридоре роддома. Ей бы следовало уже пойти домой, о чём ей напоминает проходящая мимо медсестра, но женщина настолько опустошена и расстроена, что едва улавливает смысл сказанного. Молодая девочка, юная и прекрасная – сидит в нескольких метрах от неё, в палате. Её лицо не выражает никаких эмоций, на нём застыла лишь горечь потери, а на щеках уже почти высохли солёные дорожки. Потерять своего новорождённого ребёнка, это ужасно. Потерять новорождённого ребёнка, а перед этим потерять любимого человека, от которого и родился малыш – невыносимо. Думала ли Людмила о самоубийстве? Конечно думала, сидя на кушетке, в окружении счастливых мамочек, убаюкивающих своих маленьких детей. К ней пришла Ульяна, физик-ядерщик из Минска. Женщина силком вытащила её тогда из палаты Василия, чем возможно даже спасла ей жизнь, потому что, пробудь она там ещё пару часов и всё закончилось бы более плачевно. Впрочем, Людмиле в какой-то степени хотелось, чтобы радиация забрала и её жизнь, вместе с жизнью дочери. Муж хотел, чтобы девочку звали Наташа. Теперь на кладбище появится маленькая могилка, с табличкой: «Игнатенко Наталья Васильевна». - Вам знакомо имя Василия Игнатенко? – спрашивает Хомюк, хотя итак знает ответ. - Нет, - Щербина звучит безразлично и холодно. - Он был пожарным. Умер через две недели после аварии. Я заезжала к его вдове, она родила девочку. Ребёнок прожил четыре часа, - Ульяна вздыхает и глаза становятся влажными. Или это только так кажется, ведь она сильная женщина и плакать - совсем не в её характере. - Радиация должна была убить мать, но её поглотил плод. Через какое-то время Людмила покидает больницу и понимает, что ей некуда идти. Всё осталось там, в Припяти. Вещи, документы, квартира, работа, вся жизнь. Она садится на лавочку и ставит рядом небольшую сумку. - Здравствуй Людмила, - слышится справа от неё, и женщина присаживается совсем близко. Она рада видеть Хомюк. - Здравствуйте. - Куда ты теперь поедешь? - Наверное, к родителям Васи, - отвечает Люда, а в голосе слышится отчаяние. Ульяне до боли жаль эту девочку. Не заслужила она столько страданий и потерь. - Поживи пока у меня. - Да что вы! – восклицает, - я не собираюсь вас стеснять, и вообще… Ульяна накрывает её руку своей, и медленно поглаживая, произносит: - Ты не будешь меня стеснять. Я живу одна, так хоть с кем-то можно будет говорить вечерами, - улыбается тепло и мягко. Людмила улыбается в ответ. Так они и съезжаются. Два непохожих, абсолютно разных человека, объединённые лишь страшной катастрофой. Людмила устраивается в небольшой кондитерский цех, прямо как раньше. Ульяна пишет статьи, днями и ночами сидит за книгами, газетами и журналами. Совсем не высыпается. - Почему ты не на работе? – спрашивает Хомюк Люду, которая пыталась укрыть женщину, уснувшую на диване, пледом. - Так выходной же, - тепло отзывается та. - Сколько время? - Девять утра. Ты уснула час назад всего. Не жалеешь себя совсем, - Игнатенко садится на диван, и тянется, чтобы снять очки с Ульяны. Женщине приятна забота Людмилы. Она дорожит ей, старается платить тем же. Девушка стоит посреди разрушенной квартиры. Все фотографии и книги лежат на полу. Посуда разбита, и осколки разбросаны повсюду. - Люда, там пожар небольшой, крыша четвёртого блока горит. Возле двери стоит он. Смотрит так нежно. - Вася, не нужно, не ходи! - Не переживай ты так, - усмехается, - всё хорошо будет, ложись и отдыхай, - подходит и заключает в объятия. Так тепло и уютно. Девушка изо всех сил обнимает мужа, словно что-то ещё можно изменить. - Вась, пожалуйста. Не ходи туда… - Ты всегда нервничаешь из-за меня, не стоит. Я вернусь утром. Отпускает и разворачивается в сторону двери. - Нет, не вернёшься. Людмила кричит во сне. Дёргается и скидывает с себя одеяло. На крик тут же прибегает Ульяна и пытается разбудить девушку – но всё без толку. Хомюк прижимает к себе дрожащую Люду, целует в макушку и короткие волосы щекочут нос. Прекрасные кудри пришлось обрезать, слишком много радиации они в себя впитали. Людмила успокаивается в объятиях женщины, затихает. Только ночная рубашка становится мокрой от слёз безутешной вдовы. Она плачет, не открывая глаз. *** Летом они едут к реке. Старый «Москвич» увозит их от городской суеты и шума столицы. Сидят под клёном, и каждая думает о своём. Ульяна – о том, что чувства к Людмиле давно уже нельзя назвать просто заботой, скорее неправильным влечением. Люда – о том, что безмерно благодарна женщине за всё, что та для неё делает. Игнатенко любила мужа. Ульяна любила Людмилу. Обе были несчастны из-за невозможности получить желаемое.