Красные розы

      Грантер поставил вазон с лилиями на стойку и, подумав, поправил цветы. До закрытия магазина оставалось полтора часа, но это не значило, что в такое время нет больше желающих купить небольшой букетик тюльпанов или какую-нибудь красивую розу.       Жеан не любит, когда цветы срезают и ставят в воду, и при любом удобном случае сообщает другу, что тот в какой-то мере убийца, но Эр ничего не может с этим сделать. Ему нравится собирать букеты, нравится составлять за незадачливых ухажёров признания в любви на языке цветов и даже нравится плести венки из одуванчиков. Жаль, одуванчики никто не захочет покупать.       Оглядев витрину, мужчина плюхнулся на стул и достал блокнот, глянув на улицу. Если повезёт, он сможет зарисовать парочку необычных прохожих, которые…       Его мысли прерывает весело зазвеневший колокольчик. На пороге появился молодой человек, и Эр не сразу понял, спит он, или это всё-таки правда. Стоявший на пороге юноша был не просто красив, он был… прекрасен. Ничего более осмысленного мозг мужчины выдать не смог, кажется, зависнув, пока глаза рассматривали порозовевшие от холода щёки, яркие губы и мягкие, такие знакомые, черты лица, обрамлённого выбивающимися из-под шапки золотистыми завитками волос. Но больше всего Грантера поразил взгляд вошедшего: в светлых голубых глазах плескались сила и вызов этому миру, готовность к чему-то грандиозному. Наверняка, именно так выглядел бы какой-нибудь студент-республиканец, взывающий с баррикад к свободе и равенству. Видел ли он где-то эти глаза раньше?       Грантер сморгнул наваждение и, заметив, что юноша осматривает помещение, явно что-то ища, прокашлялся.       — Вам нужно что-то конкретное? — спросил он, поднимаясь со стула и поправляя фартук.       — А? — Кажется, посетитель только что его заметил. — Да, я искал красные розы. Отчего-то их нигде нет.       Мужчина подавил желание глубоко вздохнуть. Ну конечно, красные розы сейчас нарасхват — в преддверии дня святого Валентина-то.       — У меня осталось только пятнадцать роз, если Вас это устроит.       — Да, этого как раз хватит, спасибо, — юноша подошёл к кассе.       Доставая розы из вазона и заворачивая их в бумагу, Эр думал, почему люди вообще празднуют этот дурацкий Валентинов день: гуляют парочками, держатся за руки, целуются по всем углам, а то и прямо на проходе, как бы издеваясь над теми, кто остался один в разгар торжества. Даже Жеан ещё за неделю до праздника начинает носиться по всему городу и выбирать «самый красивый свитер для Ферра, а ещё надо непременно заскочить в букинистический и поискать старое издание того самого романа, Эр, ты же поможешь?» — помочь Грантер не сумеет, да и не хочет. Он не любит День святого Валентина и не будет принимать участие в этом фестивале розовых соплей с блёстками и пузатыми ангелочками. А этот вечерний посетитель, видимо, из другого теста.       — Она, наверное, красивая, — неожиданно для себя произнёс Эр, и, когда юноша недоумённо нахмурился, пояснил: — Девушка, которой Вы покупаете эти цветы.       — Они для моей матери, — усмехнулся тот, в глазах у него мелькнула грусть. — Она болеет, и я хочу поддержать её хоть как-то.       Ох, ну конечно. Как он мог подумать, что человек с таким взглядом будет отмечать Валентинов день. Жили бы они парой веков раньше, Грантер сказал бы, что сердце этого юноши уже отдано республике. Что-то глубоко в груди ухнуло и толкнулось в рёбра.       Молодой человек расплатился, взял завёрнутый букет и…       — Как Вас зовут?       … обернулся. Мужчина затаил дыхание, когда посетитель приподнял уголки губ в едва заметной улыбке.       — Анжольрас, — юноша отвёл взгляд и обронил выходя за порог: — До встречи, Грантер.       Колокольчик жалобно звякнул, возвещая об уходе покупателя, а Эр растерянно почесал щетину, понимая, что не называл своего имени.